какая машина была у андрея разина когда он играл за металлург

Андрей Разин: играю «на автомате»

— Опыт наконец пришел, — говорит центрфорвард «Магнитки». — Если я раньше в некоторых игровых ситуациях все же тратил какие-то доли секунды на размышление, то теперь все делаю «на автомате». К тому же в весе добавил. Теперь-то меня уже не так легко корпусом в борьбе отодвинуть. И в жизни все устоялось — жена, дочка. А ведь это немаловажный фактор: если дома хорошо, то и на площадке ладится.

— Скорости вам, увы, недостает.

— Да, вы правы. Я — не скоростной игрок. С моими ногами далеко не убежишь. Но в моем звене есть идеальный партнер — Саша Гольц. Я голову поднимаю, а он уже открываться несется. У меня же в основном какая игра? Отнял — отдал, отнял — отдал! Вот мы с Александром контратаки и организовываем. А Равиль Гусманов нас дополняет. С его-то размашистым катанием, с раската, как говорится, он легко может шайбу в чужую зону доставить. Или когда наша команда численный перевес имеет.

— Тут по-любому многое еще от ваших защитников зависит.

— От Земляного с Давыдовым? Естественно. Тем более что они в прошедшем сезоне как никогда надежны были. И это, кстати, еще одна причина того, что я раскрылся. Уверенность за тылы ощущал. Потому и сил больше тратил на атаку, а не на оборону. Белоусов опять же доверять больше стал. Мы же в плей-офф, да и в чемпионате довольно часто в три звена играли. А это значит, больше игрового времени на льду проводили, соответственно и забивать больше могли.

— На самом деле сейчас уже это делать не так-то просто. Все больше клубов играют в так называемый закрытый хоккей — поди попробуй взломать плотную оборону.

— Тем не менее именно наш стиль победил в этом сезоне! Хотя, безусловно, очень трудно играть против таких команд, как ярославский «Локомотив» или омский «Авангард». Цыгуров, правда, варьирует тактику — на выезде, как правило, омичи от обороны действуют, а у себя дома при переполненных трибунах идут вперед. И к этому еще как-то можно приспособиться. А вот «Локомотив» действительно неудобный соперник. Ярославцев многие хоккеисты «пиджаками» называют. Такое впечатление, что у них все построено исключительно на борьбе в углах площадки. Там тебя так обнимут — не вырвешься!

БЕЛОУСОВ —  САМА МУДРОСТЬ

— А у вас в «Магнитке» на чем все строится?

— На приличном подборе игроков и уме тренера. Последняя игра финала показала, что мы умеем и от обороны играть. Сил-то у нас уже не оставалось. Поэтому и план был таков. И пусть команда тогда с «Авангардом» показала не зрелищный хоккей, зато «золотой». Наш Валерий Константинович — сама мудрость. Тонко чувствует ребят. Если, допустим, у нас функциональное состояние хорошее, то играем «в давление» и при этом фантазируем.

— Кто знает, если бы «Авангард», который на четыре матча больше провел, посвежее был, может, и задавил бы вас…

— Нет, я так не считаю. Те же «Локомотив» и «Ак Барс», например, которые также силовой хоккей проповедуют, вылетели по ходу плей-офф. А свою серию против Омска мы ведь могли и намного раньше закончить. Не повезло просто. Омские журналисты почему-то начали писать, мол, в «Магнитке» тепличные хоккеисты собрались, жаловались, якобы судьи многие нарушения со стороны «Авангарда» пропускали. Дошло до того, что кто-то там сказал, будто наши тренеры Макса Сушинского «заказали» и мы ему специально сломали ногу. Бред какой то! Да, у нас есть свой стиль. Комбинационный. Но мы же на сегодня выиграли с ним две Евролиги и два чемпионата России. Как видите, он очень эффективен.

— Предположим. Но ведь омичи сумели сравнять счет в финальной серии. Откуда у вас такая уверенность, что на большее их не могло хватить?

— Я же говорю: по справедливости все могло закончиться и раньше. В третьей по счету встрече в Омске мы, проигрывая по ходу 1:3, положение выравняли и потом имели массу моментов, чтобы победить. Не хватило элементарного везения. А было бы 3:0 в нашу пользу в серии. В четвертом матче, кстати, нам тоже не повезло. Впрочем, не будем сейчас об этом — все равно же победа осталась за нами.

— Можно и о другом, но в продолжение темы. Почему же наша сборная, в которую включено ваше магнитогорское звено, провалилась на Шведских хоккейных играх? Проиграла шведам, финнам, канадцам — именно тем, кто придерживается жесткого стиля?

— Ну шведам-то мы явно не по игре уступили. У нас много возможностей забить было. Финнам — да, проиграли чисто. Но они далеко не силовой хоккей пропагандируют. Просто пробуют новую модель — четверо в нападении. Для этого команде нужно солидное физическое состояние иметь. И у финнов оно как раз на пике было. Вот поэтому они и бегали, как угорелые. А с канадцами — другая история. Мы на них очень серьезно настраивались.

— Лукавите? Результат матча в зачет Евротура-то не шел.

— Нет, я серьезно. Без фарта же никогда не выиграешь. А фортуна в тот день на стороне канадцев была. Смотрите: шайба у одного из них на ребре стоит, он бросает — та летит по немыслимой траектории, попадает в крестовину и от нее отскакивает в наши ворота. И еще парочку нелепых шайб мы потом получили. Оправиться уже не смогли.

— Убедили. За каким же хоккеем, по-вашему, будущее?

— Хотелось бы верить, что за комбинационным. Хотя прогнозировать не берусь. Здесь многое от тренеров зависит.

— О вас раньше как-то не особо говорили. Разве что только в позапрошлом сезоне вы проявили свои диспетчерские качества.

— Намек понял. Начинал я в «Ладе» у Геннадия Цыгурова. Чемпионом страны даже был. Но обо мне в то время можно было бы сказать, что я числился при команде. Образно выражаясь, конечно. Я ведь тогда максимум десять игр провел. А потом, когда «Магнитка» в Тольятти на товарищеские матчи приехала, я узнал, что ей центральный нападающий нужен. Ну и принял приглашение Постникова. Правда, три сезона при нем в «Металлурге» у меня как-то не сложились. И из самарского ЦСК ВВС в «Магнитку» меня уже Белоусов вытаскивал. С Валерием Константиновичем мы четвертый сезон вместе.

— Наверное, последний для вас наиболее дорог?

— Как сказать! В позапрошлом сезоне, например, я из-за разрыва связок пару месяцев пропустил. Но забросил две победные шайбы в Евролиге. Они-то для меня очень ценны, сами понимаете. Хотя думаю, все еще впереди. Мне ведь всего 27 — самый расцвет, считайте.

— Разумеется. Глядишь, еще и в НХЛ попадете.

— Я бы с удовольствием один матч там за свои деньги отыграл — рядом с Марио Лемье, Яромиром Ягром…

— Почему только один, а не два, например?

— Так дороже бы вышло (улыбается)! А если серьезно, то я отдаю себе отчет в том, что в НХЛ пробиться непросто. Надо реально смотреть на вещи. Мне ведь не 18-20 лет, значит, шансов попасть в первые два раунда на драфте, по сути, нет. А из пятого-шестого трудно будет пройти в основной состав. Болтаться же по фарм-клубам просто неохота.

— То есть вы пока всеми мыслями в «Магнитке»?

— Не знаю. Предложений много, выбор большой. Но я пока не определился — голова кругом идет. И потом мне сейчас не до того — целиком надо на сборной сконцентрироваться. На чемпионат мира поехать очень хочется.

— Кстати, в клубе у вас 7-й номер, в сборной — 13-й. Специально такие выбирали? По аналогии с Борисом Петровичем Михайловым?

— Случайно получилось. В «Металлурге» при Белоусове мне, в принципе, все равно было, под каким играть, лишь бы под нечетным. До того я брал 2-й номер, 20-й, 16-й. Но они все для меня какими-то нефартовыми оказались. А в сборной майку с цифрой 13 дал администратор. Я в ней на «Кубке Карьяла» два матча провел — »по нулям»! Прихожу к нему и говорю: «Надо менять. Готовьте другую». А на следующий день я под своим 13-м номером чехам две шайбы отвез. И естественно, дал администратору отбой.

— Теперь «чертову дюжину» никому не отдадите?

— Если только силой не отберут (улыбается).

Источник

Вы знаете Разина, который дрался и ходил по льду с голым торсом – но его команды всегда играют ярко. Интервью, полное харизмы

«Кажется, что я все время ору, но это не так».

«Обсуждают розовые майки, несуществующий конфликт с Коваржем… А мне они мешают как тренеру!» – недовольно говорил Андрей Разин в «Разговоре по пятницам» весной 2017-го.

Конечно, и он давал поводы писать о скандалах (первая ассоциация – потасовка с Алексеем Ждахиным в полуфинале ВХЛ сезона-2014/15, которая закончилась проходом «по торсу»), но надо признать: о хоккее с ним почти не говорили.

А зря. Разинский «Автомобилист» при очень скромных возможностях не только прыгнул выше потолка, но и был невероятно стильным (пусть и нестабильным). Сейчас в Череповце команда Разина задорно рубится за плей-офф (и готовится там сыграть впервые за три года), а мы постоянно узнаем новые имена – например, Никиту Гуслистова, сделавшего хет-трик в 18 лет.

Мы поговорили с Андреем Владимировичем конкретно о тренерской работе. И из этого интервью вы узнаете:

• за что родители юного словацкого хоккеиста могут попасть в тюрьму;

• что делало Валерия Белоусова великим;

• с какими легендарными баскетболистами можно сравнить тройку Мозякин – Коварж – Зарипов;

• как выжимать из хоккеистов карьерный максимум;

• что гораздо эффективнее розовых маек для мотивации;

• какие свои слова Разин хотел бы стереть навсегда.

Работа с детьми: в чем хоккейная Словакия обогнала Россию

– Вы начинали тренерскую карьеру в школе ЦСКА. Сейчас, после нескольких лет в КХЛ, можете назвать самый ценный навык, полученный за время работы с детьми?

– Прежде всего – общение с родителями. Стрессовые ситуации, когда надо рассказывать им про хоккей, про его азы, когда они думают, что их ребенок лучший. Хотя, возможно, так и есть, но все равно его еще учить и учить, а они этого не понимают. Учишься не обращать внимания на какие-то слухи, не поддаваться интригам, приобретаешь стрессоустойчивость – это большой жизненный опыт. Детский тренер – это очень сложная профессия, и не каждому дано вытерпеть. Без поддержки руководства детскому тренеру очень тяжело.

Получаешь и педагогические навыки, конечно, потому что уделяешь детям много внимания. Здесь я как рыба в воде, для меня это было легко, я получал опыт, как правильно и последовательно строить тренировочный процесс с детьми. А вот с родителями общаться было в новинку.

– Вы недолго проработали в Словакии в юниорской команде «Нитры». Есть ли существенная разница с Россией в методике или инфраструктуре?

– Я еще два года работал с регионом «Центр» – там 14-16-летние подростки. Потом в Словакии – с 16-18-летними. Тоже опыт, выучил новый язык. Другое общение, другая культура – в плане психологии добавилось знаний.

В Словакии родители не лезли в тренировочный процесс. Это связано в первую очередь с законодательством – там родители особо ограждены от тренера. Чтобы папа или мама подошли к нему и сказали «давайте я вам буду платить столько-то, а мой сын будет играть в четвертой пятерке», им такое даже в голову не придет. Тренер обратится в полицию – и человека могут посадить. Так что априори родитель не подойдет. А у меня в детском хоккее такое было.

– То есть в Словакии это уголовное преступление?

– Ну да. Я считаю, что это и есть преступление.

– Кто-то из ваших воспитанников из ЦСКА или «Нитры» сейчас на виду? Сборные, КХЛ, звезды в евролигах?

– В Словакии был хоккеист по фамилии Шишка. Он даже в «Словане» играл, но потерялся из вида. В шестнадцать лет он был на голову выше всех, очень сильно выделялся, но сейчас я про него не слышу. Наверное, не преодолел рубеж перехода из детского хоккея во взрослый (Юрай Шишка сейчас играет в «Нитре», в этом сезоне у него 8 очков в 33 матчах – Sports.ru).

У нас такой пример – это Кирилл Кабанов. Он брал шайбу и мог по два раза обыграть всю пятерку. Но детский и взрослый хоккей – это разные виды спорта. Я застал его, когда работал в регионе «Центр», и мы принимали участие в первенстве федеральных округов. Это один из сильнейших турниров, раньше в нем участвовали команды трех возрастов – сейчас остались только 16-летние. А это отличный турнир, сильнейшие ребята собраны из шести регионов.

– А со знаменитым папой Кабанова не пересекались?

– Лично – нет. Хотя замечал его на трибуне, когда он кричал.

Взлет: работа в стиле Белоусова и выезды как испытание

– Условные Квартальнов или Николишин стали главными в КХЛ почти сразу после окончания карьеры, а вы прошли долгий путь. Это вам как-то помогло?

– Мой опыт детского тренера никак не помогает во взрослом хоккее. Здесь специфика особая, нужны иные качества. Детский тренер – это другая профессия. Не думаю, что люди, которые достигли больших высот в хоккее, не знают всех нюансов при работе со взрослой командой.

Кто-то может донести до хоккеиста свои мысли, кто-то знает и чувствует, как вести тренировочный процесс, а кто-то психологически неустойчив или ему не хватает знаний и умений. Тренер взрослой команды должен быть авторитетом для мужиков, а детский тренер – это как второй папа для детей.

– Вы говорили о том, что в начале тренерской карьеры на 80% подражали Белоусову. Можете какие-то конкретные случаи привести?

– Я много взял из тренировочного процесса – а не то что прямо подражал Белоусову, я на него и не похож. Валерий Константинович для меня всегда был авторитетом, он меня сделал как хоккеиста, сыграл большую роль в моей карьере. Я считаю, что его тренировочный процесс был правильным, до сих пор многих его вещей придерживаюсь в предсезонной подготовке, но какие-то моменты модернизировал.

Например, кроссы. У Белоусова их было очень мало. Сейчас я от них вообще отказался, но к этому меня сподвигло белоусовское отношение к предсезонке. Хотя кроссы были моим коньком, я всегда одним из первых прибегал, но теперь считаю, что их можно заменить чем-то другим.

– Вы работали со многими известными тренерами. Что делало Белоусова особенным, почему решили подражать именно ему?

– Мне кажется, он смотрел на команду и подстраивался под нее, а не брал тетрадку с записями прошлых лет, чтобы проверить, что он делал в таком-то году, после чего по этим канонам работал. Я считаю, что он учился повседневно, и это я тоже взял, как мне кажется. У нас никогда не было одинаковой предсезонки – каждый год что-то менялось, добавлялось, убавлялось. Одна предсезонка мне очень понравилась, и сейчас я много что из нее использую.

– ВХЛ – это лига развития или все-таки больше школа выживания?

– И то, и то. Конечно, ВХЛ уже более приближена ко взрослому хоккею, там есть мужики. Единственная существенная разница – в мастерстве. Техника приема передач, время принятия решений – с этим там похуже, чем в КХЛ.

Плюс, конечно, логистика. То, что я прошел там, когда 32 часа едешь на автобусе из Кондопоги в Ижевск. Или из Краснодара мы один раз четыре часа ехали на поезде – снег выпал, автобус не мог приехать. Только на оленях не катались, наверное.

Когда ты после игры садишься в автобус и едешь 10-12 часов – это шоколад, в основном от 16 до 20 часов. Это очень тяжело, и процесс восстановления очень важен. В КХЛ все проще.

– Андрей Мартемьянов рассказывал мне, что в вышке игроки после нескольких хороших игр считают себя игрочищами. Насколько трудно вразумлять игроков в ВХЛ?

– Я всего два года работал – и ни в Саратове, ни в Ижевске у игроков не было звездной болезни. Ребята стремились попасть выше. Основным стимулом работы в этих командах было донести, что они могут сыграть лучше, и их уровень – это КХЛ, не вышка. Голову после пары удачных игр они не теряли.

Хотя парни постарше хотели просто больше зарабатывать, на них стимул КХЛ уже не действовал, с ними надо было больше разговаривать. Однако тот же Чесалин, которого я в 28 лет вытащил из Пензы, доказывает, что и в таком возрасте можно превратиться в добротного игрока КХЛ.

– Кроме него, из вышки вы взяли многих игроков, которые сейчас неплохо раскрылись в КХЛ – Тимашова, Турбина. Нет ощущения, что игроков ВХЛ сильно недооценивают?

– Это зависит от команды и ее задач. Если бы я работал в СКА или ЦСКА, об игроках из вышки и не думал. А «Автомобилист» того периода или «Северсталь» сейчас – почему нет, почему бы не взять голодных ребят. Кроме тех, что ты упомянул, могу назвать Андрея Алексеева, Торченюка, в этом сезоне Адамчука, которого я еще в Екатеринбурге очень хотел видеть. Например, Чибисов – он на тот момент играл в ВХЛ, я тоже его хотел в «Автомобилист» забрать, но он ушел в Казань. Пожалуйста, и в топ-клуб можно попасть из высшей лиги.

Игровой стиль: говорим о важности позиционки и главных показателях статистики

– Перед назначением в Екатеринбург вы говорили, что хотите ставить тотальный хоккей. Как можете описать свое понимание этого термина?

– А вот как сейчас мы играем в «Северстали». Тогда слово «тотальный» было модным, наверное, сейчас от него отошли. Однако я хочу, чтобы команда играла в быстрый хоккей, больше проводила времени в чужой зоне, больше контролировала шайбу, импровизировала в атаке. Все идеи, которые я внедрял в «Автомобилисте», сейчас стараюсь и в Череповце применять.

– Кто-то в XXI веке играл так, чтобы подходить под ваше определение? КХЛ, НХЛ, сборные?

– Мне нравится, как ЦСКА играет. Я всегда говорил, что Игорь Никитин – хороший специалист. Конечно, у него подбор исполнителей немного другой, но тот хоккей, который он хочет видеть – мне кажется, что я недалеко отошел.

– А серебряный «Трактор» Белоусова?

– Да хоккей был другой, он очень сильно меняется. Вот если взять годы, когда я играл – это совсем другой вид с другими правилами. Вбрасывания, смены – насколько все стало быстрее. Хоккей движется вперед.

– У вас негабаритные команды – в звене Кодолы никого выше 180 нет, например, в «Автомобилисте» первая тройка была невысокой. Не боялись, что всю эту красоту просто размажут по бортам?

– Да ну нет. Опять же – хоккей изменился. Защитники, например, раньше ценились большие, которые просто с пятака убирали. Сейчас другие правила – можно и юркого хоккеиста хорошо применять, и габаритного. Главное для тренера – найти правильную роль и правильных партнеров, которые будут его хорошие качества дополнять.

– Но получается, что небольшие игроки под ваши схемы лучше подходят?

– Есть определенный рынок хоккеистов. Брать большого и медленного или маленького и быстрого – я не смотрю на эти качества. Если он нападающий, я смотрю на голевое чутье. Если он центр – на игровое мышление. Если защитник, то все качества – и начало атаки, и отбор. У меня первые две пары сейчас, Провольнев – Виттасмяки и Адамчук – Лалонд, вполне выше среднего роста хоккеисты (191-186 и 190-185 – Sports.ru).

В «Автомобилисте» играл Трямкин двухметровый, но использовали его правильно. Василевского из высшей лиги выменяли, тоже немаленький (180/93). Мегалинский, далеко не худенький (191/107), тоже хорошо играл. У меня нет приоритета, маленький или большой – кто умеет и хочет, тот и будет играть.

– Вспомним ваше знаменитое аудио из раздевалки. Там был интересный для нашей темы момент: «Атаки переводим. Кроме 3-в-2 или 2-в-1, все атаки переводим в позиционные».

– Люди, которые это выложили в интернет, пытались мне навредить. А мне кажется, наоборот, помогли. Крики и ор там есть, но конструктивно дано задание игры на второй период, игра в котором имеет свою специфику. В зависимости от счета, можно строить план на игру, поэтому здесь и было такое задание.

При правильных сменах мы можем накладывать звенья и выбивать целую пятерку из периода. После 3-4 минут непрерывной быстрой игры закисляются мышцы, и игрок восстанавливается очень долго. Вот я смотрел последнюю игру «Автомобилиста» с «Авангардом» – когда Трямкин с Василевским во втором периоде, как мне показалось, минуты четыре не могли смениться. Никита, кажется, уже на карачки был готов стать на пятаке.

Это, повторюсь, специфика игры во втором периоде (дальняя скамейка усложняет процесс смены игроков – Sports.ru) – и иногда дается задание пожертвовать броском ради того, чтобы какую-то пару защитников нагрузить.

– В прошлом году на МЧМ в прессе случился локальный спор – что считать позиционной атакой. Можете дать свое определение?

– Позиционная атака подразумевает владение шайбой в зоне соперника.

– А если команда просто возит шайбу по периметру без обострения, это тоже можно назвать позиционкой?

– Чтобы закончить тему позиционки: вот кажется иногда, что нападающие и в «Северстали», и в «Автомобилисте» пытаются идеально сыграть – когда уже можно бросить, они все равно пару лишних передач делают.

– Но я не могу залезть в голову хоккеиста. Я не могу заставить его в конкретной ситуации вместо передачи сделать бросок, а в другой – вместо броска отдать пас. Естественно, он сам принимает это решение, и меня как тренера иногда бесит принятие этих решений. Тут все во власти хоккеиста. Одним из тренеров для хоккеиста может быть счет на табло – поэтому мы можем дать задание не бросать, или конкретнее – не бросать от борта по воротам.

– «Северсталь» много времени проводит в чужой зоне, но не очень много бросает.

– Почему? Мы много бросаем – мне кажется, соперники очень много блокируют. Мы редко выигрываем по блокам. Это происходит из-за того, что много владеем шайбой, больше позиционно атакуем, больше бросков соперник вынужден блокировать. Но нет такого, что я заставляю игроков лишний раз отдать передачу. Я всегда говорю, что атака должна заканчиваться и начинаться броском. Это закон.

– Кстати, о статистике: какие показатели для вас самые важные?

– Например, что такое вбрасывание? Это борьба за нейтральную шайбу. В игре таких игровых ситуаций намного больше, чем вбрасываний. Если человек выигрывает меньше 50% нейтральных шайб – это идет в минус. Количество потерь для меня тоже имеет большое значение – это то же вбрасывание, только еще важнее. Когда при входе в зону человек часто теряет шайбу, что приводит к контратаке, это даже хуже, чем проиграть вбрасывание в нейтральной зоне. Потому что все бегут в атаку, человек теряет шайбу, а волна сразу же накатывает в обратную сторону.

Лучший (на тот момент) сезон «Автомобилиста»: как выжать максимум из игроков и закрыть лучшую тройку КХЛ

– В сезоне-2015/16 почти у всех игроков «Автомобилиста» случился либо лучший сезон вообще в карьере, либо лучший за много лет. Как вы выжимали из них этот максимум? Система, мотивация, разговоры или комплексная работа?

– Значит, я хороший тренер (смеется). Да, здесь комплекс того, что ты перечислил, не могу каких-то конкретных причин назвать. У меня после «Автомобилиста» ассоциации с тренерской карьерой были очень-очень не очень. Я долго не мог найти работу, и с таким шлейфом, который мне прицепили СМИ, было очень сложно устроиться. Сейчас я рад, что на меня посмотрели с другой стороны, и в инстаграме я могу похвастаться своими достижениями. Пусть это не Кубок Гагарина, но считаю, что многих ребят я раскрыл.

– Конкретный пример – Трямкин. Весной 2015-го он был восьмым защитником, играл семь минут в решающей игре плей-офф, болельщики уже ждали его в фарме осенью. Через год он уехал в НХЛ. Как?

– Все начинается на предсезонке – правильная подготовка, он в хорошем функциональном состоянии подошел к сезону. Но я помню, что после нескольких игр шли на первом месте, а у Трямкина было «-5». И на одном собрании спросил его: «Никита, как ты при нашем положении умудрился получить «-5»?

Хоккеиста иногда можно загубить просто недоверием. Наш тренерский штаб видел в нем потенциал, доверял, несмотря на отрицательный показатель полезности, мы давали ему игровое время, давали шансы. Он играл, ошибался иногда, но рос.

– Другой пример – Алексей Симаков. Ему было уже 36, но он шикарный сезон провел. Как с ветеранами работать?

– Вот опять же – и ты сейчас говорил, что мне легче работать с «мелкими». И пишут уже, что мне с молодыми лучше, молодежную сборную даже предлагают. Но я со всеми люблю работать, нормальные отношения складываются с любыми игроками. Да, для кого-то я могу быть хорошим, а для кого-то плохим – работа с людьми это подразумевает.

С Алексеем мы нашли общий язык, я ему доверял. В большинстве он играл много, и я помню один момент, когда он выходил на месте защитника. Если ты человеку доверяешь, и у него получается – он будет говорить, что ты хороший тренер. Если доверять не будешь, то хоккеист вместе с агентом обычно думают, что это тренер виноват, что у него не прет. Очень редко игроки разворачивают пальчик на себя. Тренер должен видеть этого игрока, поговорить с ним лично и донести, что все делается через работу.

Я привожу свой пример. В 16 лет я попал во взрослую команду, а предсезонку в первых четырех пятерках провел только в 24 года. В 27 я попал в сборную [на ЧМ] и на драфт. Я ребятам это рассказываю и говорю: работайте – и все будет, как у меня. Пусть я не достиг каких-то супервысот, но определенный след в хоккее все же оставил.

– В плей-офф «Автомобилист» проиграл «Магнитке», но звено Коваржа практически закрыл. Почему их звено стало особенным? Не всегда три игрока экстракласса образуют хорошую тройку.

– Не открою Америки, если скажу, что они дополняют друг друга. Мозякин – и распасовщик, и завершатель атак. Зарипов – человек с интеллектом профессора, который может открыться, казалось бы, не туда, куда надо, но именно туда до него доходит шайба, и он из полумомента забивает, отдает. Коварж – просто уникален в игре на пятаке. Он как Деннис Родман в «Чикаго» – когда Джордан и Пиппен промахивались, Родман подбирал. На пятаке забить, добить, с кровью запихать, вбрасывание выиграть – это Ян Коварж. Все трое – игровички, дополняли друг друга.

Защитники у них были хорошие, без которых пазл бы не сложился. И Ли, и Витя Антипин – двужильные, проделывают большой объем работы. Если Мозякина и Зарипова заставили бы делать тот объем черновой работы, который проделывали защитники и Коварж, они были бы не так эффективны в нападении, у них сил бы не оставалось уже.

– То, что вы сами в команде с Мозякиным поиграли, насколько помогало его нейтрализовать?

– Мозякин мне немножко мировоззрение в хоккее поменял. До этого я всегда снаряды подносил, а когда играл с Сергеем, то и сам участвовал в завершении атак. Сергей мог сделать любую подкидку на любое расстояние, сыграть как-то нестандартно. У нас получалось – жалко, что мы немного поиграли вместе. Нас и тогда не всегда ставили в одной тройке. Но тот сезон у меня оставил хорошие ощущения от хоккея, получал удовольствие от игры с Мозякиным.

Разбор «Северстали»: ответ блогеру Трибуны и похвала наглости

– Предсезонка в этом году получилась уникальной по известным причинам. Что было самым сложным?

– Все планы полетели. Первая же неделя – начали в понедельник, в пятницу был один звоночек, в субботу два или три, а в следующий понедельник уже почти половина команды слегла. Естественно, пришлось все планы менять. Но я считаю, что наша команда в хорошем функциональном состоянии, несмотря на все трудности, а у нас они были большими.

Два массовых скачка, – один случился на предсезонке, второй во время чемпионата, там и тренеры болели. Плюс потом еще отдельные случаи. Я считаю, что мы достойно прошли это, учитывая календарь.

Мы же сами только один раз с «Амуром» играли, когда у соперника были большие проблемы. Все остальные – не вспомню, чтобы против нас выходил усеченный состав противника. Навскидку разве что еще «Барыс», который только-только вышел из карантина. В этом плане нам не повезло – или, возможно, как раз повезло.

– У вас в целом жесткая предсезонка – и легендарные баллоны вы тоже используете. Без такого лета нельзя поставить скоростной хоккей?

– У меня баллоны не только на предсезонке, они есть и во время сезона. Просто они не такие, как у Крикунова – даже по размерам, не говоря уж о нагрузках, которые даю я и которые дает Владимир Васильевич. У нас разные методики, хотя тренировки называются «баллонными», но они сильно отличаются.

– Снова остановимся на прогрессе отдельных игроков. Если Вовченко, Кодолу, Гераськина более-менее знали болельщики, то взлет Петунина получился удивительным. Опять же – как?

– Да и о Кодоле, когда я пришел, мало кто знал, а Вовченко стрельнул один сезон. После моего назначения Даниил не мог первый гол забить очень долго, и с ним было непросто – он уже считался местной звездой, скажем так. И найти с ним общий язык было сложнее, чем с Гераськиным или Кудако – они меня восприняли сразу. Однако с Даниилом у нас сейчас хорошие отношения.

А Петунин – тут как с Мозякиным, Коваржем и Зариповым. Мы нашли сочетание Вовченко – Кодола – Петунин. Все они с очень хорошим интеллектом, игровым мышлением, дополняют друг друга. По сути, это единственная тройка, которая с предсезонки играет, и ее можно назвать ведущей, хоть и выходит третьей в основном.

– Недавно блогер Трибуны разбирал вашу команду – и предъявил претензию по игре после вбрасываний: 9 шайб сразу после них пропущено. Можете, например, прокомментировать вот этот гол в ваши ворота?

– Ну да, Алексеев проиграл вбрасывание, побежал туда, а на пятаке осталось три соперника против одного Адамчука. Может, статистика и не врет, но у меня нет в составе Кадейкина, у которого процентов 60 выигранных вбрасываний, и я не могу поставить его в меньшинстве, чтобы он выиграл вбрасывание, а потом вышел свежий игрок и оборонялся.

На данный момент у меня более-менее по вбрасываниям Няттинен. Естественно, когда мы на точке проигрываем 60-70%, вероятность того, что мы пропустим гол, возрастает. В этом я не вижу какой-то недоработки штаба. Мы на вбрасываниях работаем, но, к сожалению, статистика говорит о том, что центральные нападающие на точке у нас не топовые.

– Ваши слова из прошлого года: «Жаль слышать о «Северстали» такие эпитеты, как дерзкая и быстренькая». А какие вы бы хотели слышать?

– Быстрая и стабильная. Или быстрая и выигрывающая, или даже стабильно выигрывающая. Или играющая в скоростной хоккей. А дерзкая. Дерзкий человек – это тот, кто нагрубил и убежал. А наглый – который нагрубил, врезал и ушел победителем. Лучше бы называли наглыми и быстрыми.

– Вы в клубе сейчас и тренер, и генеральный менеджер. Говоря упрощенно, как в процентном соотношении делите время на эти роли?

– На данный момент на генменеджерство у меня уходит. не знаю. Чуть меньше, чем на ведение инстаграма. Селекционная работа уже закончилась, надо думать о следующем сезоне. Правда, у меня самого контракт заканчивается 30 апреля.

В мои обязанности входит формирование состава. Не все от меня зависит – я один из, но мое слово повесомее. Я уже говорил – генеральный менеджер нужен, но не для того, чтобы лезть в тренировочный процесс или формирование состава на игру. Он может дать взгляд сверху, ценные советы, какое-то видение ситуации тренеру предоставлять. В конкретный момент времени тренер может быть не согласен, но потом он этот совет вспомнит и использует. Этого немного не хватает.

Я говорил, что генеральный менеджер должен быть авторитетным человеком, но не говорил, что такая должность не нужна. Все должны плыть в одной лодке. Когда в Уфе Захаркин и Вайсфельд воевали, разве в этой ситуации команда победила? Команда будет нервничать, видя такое.

Мотивация: как экран заменил розовые майки

– Кажется, вам не нравилось, когда вас называли тренером-мотиватором. Но согласитесь: мотивация очень важную роль играет.

– Потому что я был недоволен тем, что на это делали акцент. Те речи, которые из раздевалки выдернуты, они подразумевали, что я так ору всегда и везде – на установках, в перерывах. А это далеко не так. Подразумевают, что я мотивирую розовыми майками да волшебными поджопниками. Но мотивировать можно по-разному. В этом году я поднял премиальные, причем очень сильно. Сейчас мне розовые майки и близко не нужны, потому что хоккеисты видят деньги, которые могут получить.

– Александр Торченюк рассказывал, что перед важнейшим матчем с «Нефтехимиком» вы просто включили модные тогда «Лабутены». Какой еще необычный свой метод помните?

– Все зависит от ситуации. В этом сезоне у нас как-то было четыре победы подряд, и в пятой перед самым перерывом мы обыграли «Торпедо» 3:0. И вот перед той игрой на экране просто высветилась фраза: «В случае победы у вас будет не три дня выходных, а четыре». С переводом на английский. Это очень сильно порадовало иностранцев. Все, больше установки никакой не надо.

– Один раз, еще в «Авто», вы с помощниками делали мотивационный ролик, его даже зрителям на кубе показывали. Повторили бы такой опыт?

– Пока не вижу в этом смысла. На тот момент смысл был. А сейчас я делаю ролики в инстаграме (смеется).

Эпилог: о словах, которых лучше бы не было

– Если бы у вас была возможность навсегда стереть одно из своих скандальных высказываний, от какого бы отказались?

– Пресс-конференцию после матча «Автомобилист» – «Югра» (с уколами в адрес руководства команды и Владимира Крикунова – «Тащите своих детишек в команды КХЛ, хлопайте по попкам баскетболисток, стройте заборы на дачах» – Sports.ru). Хотя я прямо готовил речь, потому что мне было очень обидно. Все-таки на тот момент результат «Автомобилиста» был лучшим в КХЛ. Учитывая, что команду я принял в мае, и оставалось всего шесть игроков на контракте. Мы ту команду сформировали из того, что было, и показали лучший результат в истории «Авто», лучший результат в плей-офф. Кроме ЦСКА, в том Кубке Гагарина мы с чемпионской «Магниткой» сыграли лучше всех.

На следующий год все это обосралось. Было немножко обидно, все это на эмоциях, и сейчас я очень жалею о том, что сказал. Не надо было. Я считаю, что для Екатеринбурга я нормально отработал. Сейчас у команды совсем другой спонсор, совсем другие условия. Считаю, что приложил к этому руку – в тот сезон очень многих болельщиков в сторону «Автомобилиста» развернул. Может быть, и УГМК.

– Вы раз десять говорили, кажется, что не хотите отжигать, что ваши пресс-конференции будут скучными – и все равно генерируете инфоповоды.

– Кажется, некоторые мои пресс-конференции вообще не пишут. Вот игра с Уфой была – я ее видел только на сайте КХЛ. Может, одна пресс-конференция попадала в главные новости. Даже после игры со СКА, когда было удаление до конца игры, не попадала. Считаю, что в этом плане я заматерел.

Иногда хочется высказаться о смысле жизни, конечно, но зачем? Я понял, что все мои слова-правдорубы идут мне во вред. У меня не тот авторитет, чтобы что-то исправить. И я не дон Кихот.

Источник