Кто скажет что это девочка

25 цитат из романа «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова

Он любил и страдал. Он любил деньги и страдал от их недостатка

Илья Ильф и Евгений Петров написали в соавторстве несколько произведений. Среди них самыми известными стали сатирические романы-фельетоны «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок», в которых рассказывается о похождениях по просторам молодой Советской Республики «великого комбинатора», афериста и мошенника Остапа Бендера.

Мы выбрали 25 цитат из «Двенадцати стульев»:

Он любил и страдал. Он любил деньги и страдал от их недостатка.

В уездном городе N было так много парикмахерских заведений и бюро похоронных процессий, что, казалось, жители города рождаются лишь затем, чтобы побриться, остричься, освежить голову вежеталем и сразу же умереть.

Вы не пьете, не курите, девушками не увлекаетесь. Зачем вам деньги? Вы же не умеете их тратить.

Дело помощи утопающим — дело рук самих утопающих.

Может быть, тебе дать еще ключ от квартиры, где деньги лежат?

Лед тронулся, господа присяжные заседатели, лед тронулся!

Молодая была уже не молода.

Эх, Киса! Мы с вами чужие на этом празднике жизни.

Командовать парадом буду я!

Знойная женщина — мечта поэта!

Словарь Вильяма Шекспира, по подсчету исследователей, составляет 12 000 слов. Словарь негра из людоедского племени «Мумбо-Юмбо» составляет 300 слов. Эллочка Щукина легко и свободно обходилась тридцатью.

Ипполит Матвеевич, почти плача, взбежал на пароход.
– Вот это ваш мальчик? – спросил завхоз подозрительно.
– Мальчик, – сказал Остап, – разве плох? Типичный мальчик. Кто скажет, что это девочка, пусть первый бросит в меня камень!

Не устраивайте преждевременной истерики. Если вы уже не можете не переживать, то переживайте молча.

Кто, по-вашему, этот мощный старик? Не говорите, вы не можете этого знать. Это — гигант мысли, отец русской демократии и особа, приближенная к императору.

Скоро только кошки родятся!

В голове, как ребенок во чреве матери, мягко шевелился свежий армянский анекдот.

Время, которое у нас есть, — это деньги, которых у нас нет.

Ну, ты, жертва аборта. Отдай концы, не отчаливай.

Все существо его протестовало против краж, но не красть он не мог. Он крал, и ему было стыдно.

Набил бы я тебе рыло, только Заратустра не позволяет.

Всю контрабанду делают в Одессе, на Малой Арнаутской улице.

Попрошу вас, гражданка, очистить стул.

Дверь открылась. Остап прошел в комнату, которая могла быть обставлена только существом с воображением дятла.

Здесь Паша Эмильевич, обладавший сверхъестественным чутьем, понял, что сейчас его будут бить, может быть, даже ногами.

Источник

Крылатые выражения великого комбинатора Остапа Бендера

— Может быть, тебе дать еще ключ от квартиры, где деньги лежат?

— Мы чужие на этом празднике жизни.

— Время, которое у нас есть, — это деньги, которых у нас нет.

— Вы мне в конце концов не мать, не сестра и не любовница.

— Вы пошлый человек, Киса!

— Есть ещё от жилетки рукава, дырка от бублика и мёртвого осла уши.

— Знойная женщина, мечта поэта.

— Какие деньги? Вы, кажется, спросили меня про какие-то деньги?

— Командовать парадом буду я!

— Лёд тронулся, господа присяжные заседатели!

— Кто скажет, что это девочка, пусть первый бросит в меня камень!

— Отдай колбасу, дурак! Я всё прощу!

— Пятьсот рублей могут спасти гиганта мысли.

— Россия вас не забудет!

— А нам грубиянов не надо. Мы сами грубияны.

— А что, разве я похож на человека, у которого могут быть родственники?

— Бензин ваш — идеи наши.

— В этом флотском борще плавают обломки кораблекрушения.

— Идите, идите, я подаю только по субботам.

— Командовать парадом буду я!

— Мы им этого не простим! Мы им это запомним!

— …на блюдечке с голубой каёмочкой.

— Нет, это не Рио-де-Жанейро, это гораздо хуже.

— Там внутри есть все: пальмы, девушки, голубые экспрессы, синее море, белый пароход, мало поношенный смокинг, лакей-японец, собственный бильярд, платиновые зубы, целые носки, обеды на чистом животном масле и, главное, мои маленькие друзья, слава и власть, которую дают деньги.

— Ударим автопробегом по бездорожью и разгильдяйству!

— Я, конечно, не херувим. У меня нет крыльев, но я чту Уголовный кодекс. Это моя слабость.

Источник

Двенадцать стульев (Ильф и Петров)/Глава XXXI

Глава XXXI. Волшебная ночь на Волге [ править ]

Влево от пассажирских дебаркадеров Волжского государственного речного пароходства, под надписью: «Чаль за кольца, решетку береги, стены не касайся», стоял великий комбинатор со своим другом и ближайшим помощником Кисой Воробьяниновым.

Над пристанями хлопали флаги. Дым, курчавый как цветная капуста, валил из пароходных труб. Шла погрузка парохода «Антон Рубинштейн», стоявшего у дебаркадера № 2. Грузчики вонзали железные когти в тюки хлопка, на пристани выстроились в каре чугунные горшки, лежали мокросоленые кожи, бунты проволоки, ящики с листовым стеклом, клубки сноповязального шпагата, жернова, двухцветные костистые сельскохозяйственные машины, деревянные вилы, обшитые дерюгой корзинки с молодой черешней и сельдяные бочки.

«Скрябина» не было. Это очень беспокоило Ипполита Матвеевича.

— Что вы переживаете? — спросил Остап. — Вообразите, что «Скрябин» здесь. Ну, как вы на него попадете? Если бы у нас даже были деньги на покупку билета, то и тогда бы ничего не вышло. Пароход этот пассажиров не берет.

Остап еще в поезде успел побеседовать с завгидропрессом, монтером Мечниковым, и узнал от него все. Пароход «Скрябин», заарендованный Наркомфином, должен был совершать рейс от Нижнего до Царицына, останавливаясь у каждой пристани и производя тираж выигрышного займа. Для этого из Москвы выехало целое учреждение: тиражная комиссия, канцелярия, духовой оркестр, кинооператор, корреспонденты центральных газет и театр Колумба. Театру предстояло в пути показывать пьесы, в которых популяризовалась идея госзаймов. До Сталинграда театр поступал на полное довольствие тиражной комиссии, а затем собирался, на свой страх и риск, совершить большую гастрольную поездку по Кавказу и Крыму с «Женитьбой».

«Скрябин» опоздал. Обещали, что он придет из затона, где делались последние приготовления, только к вечеру. Поэтому весь аппарат, прибывший из Москвы, в ожидании погрузки устроил бивак на пристани.

Нежные созданья с чемоданчиками и портпледами сидели на бунтах проволоки, сторожа свои ундервуды, и с опасением поглядывали на крючников. На жернове примостился гражданин с фиолетовой эспаньолкой. На коленях у него лежала стопка эмалированных дощечек. На верхней из них любопытный мог бы прочесть:

Письменные столы на тумбах и другие столы, более скромные, стояли друг на друге. У запечатанного несгораемого шкафа прогуливался часовой. Представитель «Станка» Персицкий смотрел в цейсовский бинокль с восьмикратным увеличением на территорию ярмарки.

Разворачиваясь против течения, подходил пароход «Скрябин». На бортах своих он нес фанерные щиты с радужными изображениями гигантских облигаций. Пароход заревел, подражая крику мамонта, а может быть и другого животного, заменявшего в доисторические времена пароходную сирену.

Финансово-театральный бивак оживился. По городским спускам бежали тиражные служащие. В облаке пыли катился к пароходу толстенький Платон Плащук. Галкин, Палкин, Малкин, Чалкин и Залкинд выбежали из трактира «Плот». Над несгораемой кассой уже трудились крючники. Инструктор акробатики Жоржетта Тираспольских гимнастическим шагом взбежала по сходням. Симбиевич-Синдиевич, в заботах о вещественном оформлении, простирал руки то к кремлевским высотам, то к капитану, стоявшему на мостике. Кинооператор пронес свой аппарат высоко над головами толпы и еще на ходу требовал отвода четырехместной каюты для устройства в ней лаборатории.

В общей свалке Ипполит Матвеевич пробрался к стульям и, будучи вне себя, поволок было один стул в сторонку.

— Бросьте стул! — завопил Бендер. — Вы что, с ума спятили? Один стул возьмем, а остальные пропадут для нас навсегда. Подумали бы лучше о том, как попасть на пароход.

По дебаркадеру прошли музыканты, опоясанные медными трубами. Они с отвращением смотрели на саксофоны, флексотоны, пивные бутылки и кружки Эсмарха, которыми было вооружено звуковое оформление.

Тиражные колеса были привезены на фордовском фургончике. Это была сложная конструкция, составленная из шести вращающихся цилиндров, сверкающая медью и стеклом. Установка ее на нижней палубе заняла много времени.

Топот и перебранка продолжались до позднего вечера.

В тиражном зале устраивали эстраду, приколачивали к стенам плакаты и лозунги, расставляли деревянные скамьи для посетителей и сращивала электропровода с тиражными колесами. Письменные столы разместили на корме, а из каюты машинисток вперемежку со смехом слышалось цоканье пишущих машинок. Бледный человек с фиолетовой эспаньолкой ходил по всему пароходу и навешивал на соответствующие двери свои эмалированные таблицы:

К большим, табличкам человек с эспаньолкой присобачивал таблички поменьше:

— Где же мы будем обедать?! — волновались они. — А если дождь?

— Ой, — сказал Ник. Сестрин своему помощнику, — не могу. Как ты думаешь, Сережа, мы не сможем обойтись без звукового оформления?

— Что вы, Николай Константинович! Артисты к ритму привыкли.

Тут поднялся новый галдеж. Пятерка пронюхала, что все четыре стула автор спектакля утащил в свою каюту.

— Так, так, — говорила пятерка с иронией, — а мы должны будем репетировать, сидя на койках, а на четырех стульях будет сидеть Николай Константинович со своей женой Густой, которая никакого отношения к нашему коллективу не имеет. Может, мы тоже хотим иметь в поездке своих жен!

С берега на тиражный пароход зло смотрел великий комбинатор.

— Почему же вы мне раньше не сказали?! — кричал член комиссии.

— Откуда я мог знать, что он заболеет.

— Это черт знает что! Тогда поезжайте в рабис и требуйте, чтобы нам экстренно командировали художника.

— Куда же я поеду? Сейчас шесть часов. Рабис давно закрыт. Да и пароход через полчаса уходит.

— Тогда сами будете рисовать. Раз вы взяли на себя ответственность за украшение парохода, извольте отдуваться, как хотите.

Остап уже бежал по сходням, расталкивая локтями крючников, барышень и просто любопытных. При входе его задержали:

— Товарищ! — заорал Бендер. — Вы! Вы! Толстенький! Которому художник нужен!

Через пять минут великий комбинатор сидел в белой каюте толстенького заведующего хозяйством плавучего тиража и договаривался об условиях работы.

— Значит, товарищ, — говорил толстячок, — нам от вас потребуется следующее: исполнение художественных плакатов, надписей и окончание транспаранта. Наш художник начал его делать и заболел. Мы его оставили здесь в больнице. Ну, конечно, общее наблюдение за художественной частью. Можете вы это взять на себя? Причем предупреждаю — работы много.

— Да, я могу взять это на себя. Мне приходилось выполнять такую работу.

— И вы можете сейчас же ехать с нами?

— Это будет трудновато, но я постараюсь.

Большая и тяжелая гора свалилась с плеч заведующего хозяйством. Испытывая детскую легкость, толстяк смотрел на нового художника лучезарным взглядом.

— Ваши условия? — спросил Остап дерзко. — Имейте в виду, я не похоронная контора.

— Условия сдельные. По расценкам рабиса.

Остап поморщился, что стоило ему большого труда.

— Но, кроме того, еще бесплатный стол, — поспешно добавил толстунчик, — и отдельная каюта.

— Ну, ладно, — сказал Остап со вздохом, — соглашаюсь. Но со мною еще мальчик, ассистент.

— Насчет мальчика вот не знаю. На мальчика кредита не отпущено. На свой счет — пожалуйста. Пусть живет в вашей каюте.

— Ну, пускай по-вашему. Мальчишка у меня шустрый. Привык к спартанской обстановке.

Остап получил пропуск на себя и на шустрого мальчика, положил в карман ключ от каюты и вышел на горячую палубу. Он чувствовал немалое удовлетворение при прикосновении к ключу. Это было первый раз в его бурной жизни. Ключ и квартира были. Не было только денег. Но они находились тут же, рядом, в стульях. Великий комбинатор, заложив руки в карманы, гулял вдоль борта, не замечая оставшегося на берегу Воробьянинова.

Ипполит Матвеевич сперва делал знаки молча, а потом даже осмелился попискивать. Но Бендер был глух. Повернувшись спиною к председателю концессии, он внимательно следил за процедурой опускания гидравлического пресса в трюм.

Делались последние приготовления к отвалу. Агафья Тихоновна, она же Мура, постукивая ножками, бегала из своей каюты на корму, смотрела в воду, громко делилась своими восторгами с виртуозом-балалаечником и всем этим вносила смущение в ряды почтенных деятелей тиражного предприятия.

Пароход дал второй гудок. От страшных звуков сдвинулись облака. Солнце побагровело и свалилось за горизонт. В верхнем городе зажглись лампы и фонари. С рынка в Почаевском овраге донеслись хрипы граммофонов, состязавшихся перед последними покупателями. Оглушенный и одинокий, Ипполит Матвеевич что-то кричал, но его не было слышно. Лязг лебедки губил все остальные звуки.

Остап Бендер любил эффекты. Только перед третьим гудком, когда Ипполит Матвеевич уже не сомневался в том, что брошен на произвол судьбы, Остап заметил его:

— Что же вы стоите, как засватанный? Я думал, что вы уже давно на пароходе. Сейчас сходни снимают! Бегите скорей! Пропустите этого гражданина! Вот пропуск.

Ипполит Матвеевич, почти плача, взбежал на пароход.

— Вот это ваш мальчик? — спросил завхоз подозрительно.

— Мальчик, — сказал Остап, — разве плох? Кто скажет, что это девочка, пусть первый бросит в меня камень!

Толстяк угрюмо отошел.

— Ну, Киса, — заметил Остап, — придется с утра сесть за работу. Надеюсь, что вы сможете разводить краски. А потом вот что: я — художник, окончил ВХУТЕМАС, а вы — мой помощник. Если вы думаете, что это не так, то скорее бегите назад, на берег.

Еще слышался ропот работающих «ундервудов», а природа и Волга брали свое. Нега охватила всех плывущих на пароходе «Скрябин». Члены тиражной комиссии томно прихлебывали чай. На первом заседании месткома, происходившем на носу, царила нежность. Так шумно дышал теплый вечер, так мягко полоскалась у бортов водичка, так быстро пролетали по бокам парохода темные очертания берегов, что председатель месткома, человек вполне положительный, открывши рот для произнесения речи об условиях труда в необычной обстановке, неожиданно для всех и для самого себя запел:

Пароход по Волге плавал,
Волга-матушка река…

А остальные суровые участники заседания пророкотали припев:

Резолюция по докладу председателя месткома так и не была написана. Раздавались звуки пианино. Заведующий музыкальным сопровождением X. Иванов навлекал из инструмента самые лирические ноты. Виртуоз-балалаечник плелся за Мурочкой и, не находя собственных слов для выражения любви, бормотал слова романса:

— Не уходи! Твои лобзанья жгучи, я лаской страстною еще не утомлен. В ущельях гор не просыпались тучи, звездой жемчужною не гаснул небосклон…

Симбиевич-Синдиевич, уцепившись за поручни, созерцал небесную бездну. По сравнению с ней вещественное оформление «Женитьбы» казалось ему возмутительным свинством. Он с гадливостью посмотрел на свои руки, принимавшие ярое участие в вещественном оформлении классической комедии.

В момент наивысшего томления расположившиеся на корме Галкин, Палкин, Малкин, Чалкин и Залкинд ударили в свои аптекарские и пивные принадлежности. Они репетировали. Мираж рассеялся сразу. Агафья Тихоновна зевнула и, не обращая внимания на виртуоза-вздыхателя, пошла спать, В душах месткомовцев снова зазвучал гендоговор, и они взялись за резолюцию. Симбиевич-Синдиевич после зрелого размышления пришел к тому выводу, что оформление «Женитьбы» не так уж плохо. Раздраженный голос из темноты звал Жоржетту Тираспольских на совещание к режиссеру. В деревнях лаяли собаки. Стало свежо.

В каюте первого класса Остап, лежа на кожаном диване и задумчво глядя на пробочный пояс, обтянутый зеленой парусиной, допрашивал Ипполита Матвеевича:

— Вы умеете рисовать? Очень жаль. Я, к сожалению, тоже не умею. Он подумал и продолжал:

— А буквы вы умеете? Тоже не умеете? Совсем нехорошо! Ведь мы-то художники! Ну, дня два можно будет мотать, а потом выкинут. За эти два дня мы должны успеть сделать все, что нам нужно. Положение несколько затруднилось. Я узнал, что стулья находятся в каюте режиссера. Но и это в конце концов не страшно. Важно то, что мы на пароходе. Пока нас не выкинули, все стулья должны быть осмотрены. Сегодня уже поздно. Режиссер спит в своей каюте.

Если произведение является переводом, или иным производным произведением, или создано в соавторстве, то срок действия исключительного авторского права истёк для всех авторов оригинала и перевода.

Общественное достояние Общественное достояние false false

Источник

Мальчик Разве плох? Кто скажет, что это девочка, пусть первым бросит в меня камень!

ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ

ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ

Мы не знаем, что будет завтра. Пусть оно просто будет. И пусть в нем будут все те, кто нам дорог.

Правильное для тебя направление может оказаться ошибочным для ближнего. Поэтому не слушай тех, кто скажет, что твоя дорога ведет в пропасть.

Деньги могут дать тебе счастье. Если кто-то скажет «нет» — не верьте.

Разве дорога становится хуже от того, что по краям ее в изгороди торчат колючки? Путник идет своей дорогой, а злые колючки пусть себе торчат на своих местах.

Кто для других законы составляет,
Пусть те законы первым соблюдает.

Кому не нужен я, меня пусть не тревожат.
Живу отбросив зло, в душе любовь храня.
Люблю я тех, кто без меня не может
И не мешаю тем, кто может без меня!

Если кто-нибудь скажет, что любовь и мир — это клише, которое ушло вместе с шестидесятыми, это будет его проблемой. Любовь и мир вечны.

В человеке я люблю свет. Толщина свечи меня не волнует. Пламя скажет мне, хороша ли свеча.

Попробуйте хоть раз в жизни сделать то, что вам хочется. Несмотря на «но» и «а вдруг». Не задумываясь, кто что подумает и скажет. Это ваша жизнь!

Маленькая девочка спросила своего брата:
— Что такое любовь?
Он ответил:
— Это когда ты каждый день воруешь у меня из портфеля шоколад, а я продолжаю класть его в одно и то же место.

Источник

LiveInternetLiveInternet

—Метки

—Рубрики

—Музыка

—Подписка по e-mail

—Поиск по дневнику

—Интересы

—Постоянные читатели

—Сообщества

—Статистика

Крылатые фразы из к/ф 12 стульев и Золотой теленок

omnisavant, как-то я специально искала фразу про золотые гири, поскольку народ давно ушел в сторону от первоисточника, в котором она звучит несколько иначе

Исходное сообщение EXO
omnisavant, как-то я специально искала фразу про золотые гири, поскольку народ давно ушел в сторону от первоисточника, в котором она звучит несколько иначе

Точная цитата из «Золотогос теленка»:

— Нашли дураков! — Визгливо кричал Паниковский. — Вы мне дайте Среднерусскую возвышенность, тогда я подпишу конвенцию.
— Как? Всю возвышенность? — заявил Балаганов. — А не дать ли тебе еще Мелитополь впридачу? Или Бобруйск?
При слове «Бобруйск» собрание болезненно застонало. Все соглашались ехать в Бобруйск хоть сейчас. Бобруйск считался прекрасным, высококультурным местом.

-Только кража, Шура, только кража!

-Паниковский тоже сын лейтенанта Шмидта, только ему досталась Мордовская ССР.

-Дай мильон, дай мильон. Ну дай же мильончик! У Тебя много мильончиков!

-Вы еще узнаете Паниковского! Я вас всех продам, потом куплю, а потом снова продам! Но уже дороже!

-Я зиц-председатель фунт. Я сидел при царе, я сидел при НЭПе..

-Шура, Берлага готов? Запускайте!

-Товарищ Скумбриевич! Жоооориииик!

-Ндаа. Это не Рио-деЖанейро.

-Ударим автопробегом по бездорожью! Железный конь идет на смену крестьянской лошадке!

-Скажите, а богатые невесты в вашем городе есть?

-Вы спросите любого кем был Паниковский до. (склероз :)) Паниковский был великий слепой!

=SETUP=
19. Вы знаете, Шура, как я вас уважаю! Но вы осёл! Вы осёл, Шура.

Исходное сообщение Барыга
-Только кража, Шура, только кража!

-Паниковский тоже сын лейтенанта Шмидта, только ему досталась Мордовская ССР.
И многое другое.

Исходное сообщение Oxsana
А половина фраз из «Золотого теленка».

Исходное сообщение Camell
Сорри за вторжение.
напутал с цитированием. а удалить не удается.
Извеняюсь, еще раз за то что напортачил в Вашем дневнике.. 🙂

Источник