Кто такой красин улица красина
История одной улицы: ул. Красина
Свою историю улица ведёт с 18 века. Однако современные очертания она стала приобретать лишь в середине 19 века. В плане города 1895 года улица уже была обозначена как Малая Мещанская. В то время существовала ещё и Большая Мещанская улица (Современная ул.Розы Люксембург).
Мещане – это те люди, которых сейчас называют “средний класс”. Из общего числа горожан именно мещанское сословие было одним из самых многочисленных (около 35 процентов населения).
Время шло… После революции 1917 сословия были отменены, а пришедшие к власти коммунисты крайне негативно относились к тому, что осталось от прошлого режима. Названия улиц менялись одно за другим. Малая мещанская разделила участь большинства, став именоваться улицей Красина.
Так кто же такой Красин?
Вряд ли современному поколению эта фамилия о чём-то говорит. Да и те, кто постарше уже не вспомнят…
Леонид Борисович Красин (1870-1926). Советский государственный и партийный деятель. Выходец из достаточно известной семьи. Отец – полицейский чиновник, мать – дочь купца. После учёбы в институте начал политическую карьеру. Из наиболее известных фактов биографии можно выделить участие в съезде большевиков в Лондоне, где вместе с Лениным провёл резолюцию об организации вооружённого восстания. В 1913 году работает официальным представителем компании Siemens в России, одновременно выполняя обязанности управляющего Барановским пороховым заводом. После революции принимает предложение Ленина войти в состав делегации по подписанию Брестского мира. В 1923 Красин становится первым Наркомом внешней торговли СССР. Также, был инициатором постройки мавзолея и сторонником воскрешения в будущем исторически значимых людей. Умер в 1926 году. Урна с его прахом символично помещена в некрополе у Кремлёвской стены.
А что же улица? Ради справедливости стоит отметить, что именем Леонида Борисовича названы улицы и переулки более, чем в 20 городах России.
В Орле же, переименование произошло 14 мая 1929 года.
Улица имеет протяжённость около километра. Начинается от пересечения с Комсомольской, а заканчивается на берегу Оки, упираясь в территорию “Разградского парка”. Улицу можно разделить на три периода развития – досоветский, советский и современный.
На улице нашлось место для множества важных предприятий и заведений. В кирпичном четырёхэтажном здании в начале улицы расположен санаторий-профилакторий ОГУ, открытый в 2005 году. Напротив него расположена большая площадка, где торгуют строительными материалами. Если приглядеться, то в глубине улицы, сразу после строительной базы находится Аптечный склад ГУП «Орёлфармация», а чуть дальше «Государственный региональный центр стандартизации, метрологии и испытаний в Орловской области», здание, в котором он располагается, построено в 1965 году.
Детский сад №86, расположенный в начале улицы, был построен в 1988 по улучшенному проекту. Сразу за территорией садика находится здание бывшего горрадиоузла. Сегодня на первом этаже здесь расположилась “пятёрочка”, а верхние этажи занимают всевозможные страховые компании и Департамент Сельского Хозяйства области.
После пересечения с улицей Маяковского распростёртыми объятиями нас встречает частный сектор, признанный “образцовой улицей”. Здесь каждый цветник обнесён заборчиком, а каждый житель, видимо, открыл в себе талант художника. Стены и заборы покрывают детские рисунки, но больше всего удивило обращение жителей улицы:
“Сказку вы нашу смотрите,
Только просим, не шалите!
Приходите к нам всегда,
Будем рады, господа!”
Красин Леонид Борисович и его ДАО в революции 1917 года
Я уже один раз писал про Красина ( тут ). Но чем больше с ним знакомлюсь, тем больше интереса вызывает этот человек, тем больше загадок представляет его жизнь, которая, вроде как на виду и не содержит никаких секретов.
Красин пришёл в революцию раньше Ленина. Уже в 1887 студентом участвовал в работе марксистского кружка Бруснева, за что получил целый букет неприятностей – исключение из университета, высылку из столицы, арест и содержание в одиночке Таганской тюрьмы. Затем служба в армии и работа на строительстве железной дороги – сначала рабочим, а потом – десятником.
То есть Красин – один из очень немногих революционеров, у которого присутствует реальный рабочий стаж. Правда в то врем ни в каким революционных делах он замечен не был.
Всё изменилось, когда он уже в качестве инженера в 1900 приехал в Баку. С этого момента рядовой боец партии стремительно превращается в одну из ключевых персон нарождающейся социал-демократии. Впрочем слово современнику:
«До революции 1905 года, – писал Л. Троцкий, – революционное движение финансировалось либо буржуазией, либо радикальной интеллигенцией». Это даже считалось признаком хорошего тона. Красин для пополнения партийной кассы обложил данью все оппозиционные слои российского общества. Инженеры, адвокаты, врачи, чиновники, некоторые банкиры регулярно выплачивали его агентам небольшие суммы, зачастую от 5 до 25 рублей ежемесячно. Среди жертвователей довольно значительных сумм, от 10 тыс. рублей и выше, были известные писатели М. Горький и Н. Г. Гарин-Михайловский, сын богатого предпринимателя доктор И. Г. Симонов и даже сторонники журнала «Освобождение», издававшегося за границей П. Струве. На эти деньги были открыты и первая легальная большевистская газета «Новая жизнь», издательницей которой по предложению М. Горького стала М. Андреева, и легальная типография товарищества «Дело», одним их владельцев которой была С. Б. Лушникова – сестра Л. Красина
Я только позволю себе обратить внимание, что жертвователи на дело революции стали выстраиваться в очередь именно к Леониду Борисовичу аккурат после визита в Баку влиятельного британского предпринимателя Лесли Уркварта, с которым до конца дней у Красина останутся теплые личные отношения (Про деловые пока умолчим).
Однако факт остается фактом – после Баку Красин становится главным поставщиком наличных средств ко двору товарища Ленина, проявляя в этом деле незаурядную сноровку и завидную деловую хватку. Кроме указанных Троцким поголовных сборов средств с мятущейся интеллигенции и купечества, а также растиражированной кинематографом трагической истории Морозова, были еще такие нестандартные попытки финансирования революции, как:
1. Свадебная афера, в ходе которой в кассу большевиков перекочевало наследство мебельного фабриканта Шмита,
3. Изготовление фальшивых трехрублевок
4. Попытка ограбления банка в Берлине (Исполнитель – Камо)
Последние две аферы не удались, и тут товарищи показали зубы. Владимир Ильич высказал свое неудовольствие – жизнь в Германии и Швейцарии дорогая. Требует много средства, а эти плебеи позволяют себе провалы гешефтов, прибыль от которых политэмигранты мысленно не только получили, но и поделили и даже потратили.
В отличие от Красина Ленин не умел доставать деньги, но очень хотел их контролировать. Он изошел желчью, узнав, что Красин и Горький профинансировали партийную школу на Капри. А когда в феврале 1909 года Владимир Ильич узнал, что часть из 200 000 рублей партийной кассы может уйти не на его проекты, а на «оппортунистические» течения, обвинил Красина в растрате партийных денег.
Именно тогда Ленин назвал Красина «мастером посулы давать и очки втирать». Одним словом, Ленин Красина послал и Красин пошел. Совсем. С этого времени он вообще больше не занимается революцией, а переходит в «проклятые капиталисты», поступая на службу в компанию «Сименс-Гальске». Прекрасный инженер, свободно владеющий немецким, французским, несколько хуже английским языками, он быстро сделал карьеру. И в 1912 году вновь и вполне легально вернулся в Россию.
На сей раз как глава московского, а затем общероссийского филиала немецкой фирмы. Этому возвращению во многом, несмотря на протесты Департамента полиции, поспособствовала германская сторона. Красина принимали в свете. Этого джентльмена, всегда безукоризненно одетого, обожали дамы в московских салонах. Уже были забыты ленинские обвинения в его адрес – это произошло после освобождения из тюрьмы Камо, – но отношения Ленина и его соратников с Красиным испортились навсегда.
Уже весной 1917 года, после Февральской революции, Красин дважды принимал Ленина в своем рабочем кабинете и оба раза отказался от сотрудничества с большевиками, а Октябрьский переворот вообще назвал «хулиганством». Ленин после этого констатировал: «На Красине надо поставить крест. Порченый большевик». Тем не менее, когда понадобилось, от услуг этого «порченого» Ленин не отказался.
Отвлекаясь от главного героя статьи, я хотел бы обратить внимание на нашего гения революции – Ленина. Изучая его биографию, я обратил внимание, насколько склочный характер попался вождю пролетариата. Он с поразительным постоянством скандалил со всеми своими соратниками, не стесняясь принимать от них помощь и буквально тут же поливая помоями, после чего, как ни в чем не бывало, мог опять обратиться за содействием. Ну очень гибкий был человек в этом отношении. Красин, Струве, Плеханов, Троцкий, Сталин – это крайне краткий список тех, с кем он успел подружиться и затем извалять в дерьме
Однако вернемся к Красину в первые дни революции. Собеседник Леонида Борисовича тех месяцев Георгий Исецкий записал его слова в конце 1917 года. «Ставка на немедленный социализм – утопия, доведенная до Геркулесовых столпов глупости! Нет, ты подумай только, они все с ума сошли с Лениным вместе! Забыто все, что проповедовали социал-демократы, забыты законы естественной эволюции, забыты все наши нападки и предостережения от попыток творить социалистические эксперименты в современных условиях, наши указания об опасности их для народа, всё, всё забыто! Людьми овладело форменное безумие: ломают всё, всё реквизируют, а товары гниют, промышленность останавливается […] А Ленин. да, впрочем, ты увидишь его: он стал совсем невменяем, это один сплошной бред! И это ставка не только на социализм в России, нет, но и на мировую революцию под тем же углом социализма! Ну, остальные, которые около него, ходят перед ним на задних лапках, слова поперек не смеют сказать, и, в сущности, мы дожили до самого форменного самодержавия».
Наконец Красин соблазнился должностью народного комиссара торговли и промышленности. Ничего, что его начальником стал человек, который, по словам Красина, «то высказывает здравые мысли, то ляпнет что-нибудь вроде проекта замены старых денег новыми» (письмо жене от 31 мая 1918 года). Опытному управленцу была очевидна недееспособность Совнаркома: «И грех, и смех, греха, впрочем, больше, так как разрушаются последние остатки экономического и производственного аппарата. » (16 декабря 1918 года).
А вот уже народный комиссар внешней торговли РСФСР в сентябре 1922 года, Леонид Борисович, оценивая ортодоксальных соратников, писал жене в Италию: «Дела тут у нас настолько серьезно становятся, что я подумываю об уходе с этой работы совсем: слишком велико непонимание руководящих сфер и их неделовитость, так что буквально опускаются руки».
8 октября эмоции выплеснулись еще более бурно: «Все труды, работа, энергия, талант пропали даром, и небольшое количество ослов и болванов (это он про соратников из Совнаркома – С.В.) разрушило всю мою работу с такой же легкостью, с какой мальчишка одним ударом разрывает тонкое плетение паука».
В письме от 8 октября Красин, казалось, обрубал все карьерные концы: «Планы мои от активной работы отойти, поучить англ. язык и, может быть, написать кое-что. К весне буду стараться частным лицом попасть в Америку, прочесть там несколько лекций, а дальше уже будет видно, что и где делать».
Думаю, будет любопытно узнать, что вызывало такую бурю эмоций Леонида Борисовича. Вот что пишет Г. Чернявский доктор исторических наук, профессор, на основе анализа писем Красина: «По письмам разногласия можно проследить в связи с историей концессии, которую Красин подписал с британским предпринимателем Лесли Уркартом, бывшим собственником многих предприятий в России. Концессия была выгодна советским властям, но в условиях обострения отношений с Великобританией, по требованию Ленина, сначала политбюро и пленум ЦК РКП (б), а затем Совнарком (6 октября 1922 г.) отказались утвердить концессионный договор.»
К слову сказать, это был не единственный пункт, по которому Красин расходился с ленинской гвардией. С точки зрения товарищей по партии, кадровая политика Красина была его явной «недоработкой», не раз вызывавшей серьезное раздражение в инстанциях самого высокого уровня. Не единожды он спасал от, казалось бы, неминуемого расстрела арестованных Чрезвычайной Комиссией высококлассных специалистов. Достаточно вспомнить историю освобождения Д. Зернова – профессора Петроградского технологического института. Или группы инженеров, работавших на строительстве Волховской и Свирской гидроэлектростанций. Именно Красиным был принят на работу бывший миллионер Алексей Монисов, впоследствии вскрывший вопиющие факты коррупции, казнокрадства и самого банального воровства как в Государственном хранилище ценностей, так и в целом ряде других государственных учреждений. Ну, и как тут не возмущаться «классово чуждыми элементами», проникшими в святая святых государственного аппарата – ревизорские органы – и подло ловящих за руку дорвавшихся до халявы товарищей.
Однако неудача с концессией для Уркварта стала последней каплей. После этого Красин предпочитает работать только за границей. С 1924 года полпред во Франции, с 1925 года – в Великобритании. Про его аферы в это время можно написать отдельную работу. Но сегодня я ограничусь пока изложенным.
Добавлю только, что меня настолько заинтриговал этот неординарный человек, что я сделал его одним из действующих лиц слегка фантастического произведения:
Большевик Леонид Борисович Красин
Историческая обстановка современного классового общества постоянно толкает наиболее сознательную часть к поискам ответов на наболевшие вопросы. Одним из таких вопросов является ведение революционной работы во время реакции среди наемных работников. Поэтому так важно проанализировать прошлый опыт, который во многом не всегда применим ныне ибо история в полном смысле никогда не повторяется.
Леонид Борисович Красин (использовал также псевдонимы и клички Никитич, Лошадь, Юхансон, Винтер, 3 (15) июля 1870, Курган — 24 ноября 1926, Лондон) — участник социал-демократического движения в России с 1890, член ЦК РСДРП в 1903—1907, член ЦК ВКП(б) в 1924—1926; советский государственный и партийный деятель. Член ЦИК СССР 1—3 созывов.
Рассказ большевика Красина «Большевики в подполье”, скомпилированный редакцией из нескольких его статей, начинается с описания его детства. С детством Красину сильно повезло по сравнению с его современниками. Средняя школа в Тюмени, которую он закончил с родными братьями, по существу, оказалась хорошо оборудованным политехникумом, в котором находился естественно-исторический музей, физическая и химическая лаборатории, опытные технические заводы — сухой перегонки, мыловарения, механическая мастерская.
Данное учебное заведение процветало под руководством И.Я. Словцова (1844-1907).
Знаменитый сибирский исследователь, ученый, член Стокгольмской Академии наук, педагог. Родился в Тюмени в семье протоиерея, правнучатый племянник П. А. Словцова – тобольского историка, основоположника сибирского краеведения. Образование получил в Тобольской гимназии и на физико-математическом факультете Казанского университета. На протяжении всей жизни активно занимался наукой, проводил геологические, археологические, исторические, почвоведческие, зоологические исследования Западной Сибири. Организовал археологические раскопки на озере Андреевском под Тюменью. Собрал богатую коллекцию сибирских древностей, опубликовал свыше 30-ти статей по региональному краеведению. Его научные труды были известны в Европе, Америке и удостоены медалей Стокгольмской Академии и Русского географического общества. Директор Александровского реального училища (1879-1906), а также музея при училище, положившего начало Тюменскому областному краеведческому музею, в настоящее время носящему его имя. В 1906 г. вышел в отставку и уехал в Петербург, где через год умер.
Одним из любопытных моментов, который без сомнения стал частью воспитания будущего революционера Красина, было поощрение учителями процесса самоорганизации учеников в кружки самообразования (как никогда важное в наше время).
Многие ученики тюменской средней школы, в том числе и герой рассказа, мечтали по окончании данного этапа учебы поступить в Петербургский практический технологический институт. В то время, чтобы попасть в его стены, требовалось пройти огромный конкурс: 800 человек на 116 мест. И в 1887 году это удалось сделать абитуриенту Красину и его брату.
Приводимые автором описания эпизодов студенческой политической жизни показывают сильную сплоченность их мелких коллективов и солидарность всех студентов института в отношении к другим студентам, высокую сознательность, пусть и иногда стихийную. Глядя на студенческую жизнь того времени и их общественную активность, трудно себе представить современного студента или группу таковых, ведущих разумную политическую борьбу «с низов» за общественные объективные интересы.
У студентов технологического института была своя библиотечка запрещенных царской цензурой книг, которыми они пользовались по очереди. Студенты, передавали книги друг другу, конспектировали, делая рефераты и доклады с дальнейшим разбором и обсуждением. Важно отметить их сильнейшую тягу к знаниям, не только узкоспециальным, но и всеобщим.
«Кроме этих студенческих организаций, существовали и так называемые землячества. Это были очень неопределенные соединения молодежи с зачатками таких учреждений, как кассы взаимопомощи, библиотеки, кружки для изучения тех или иных наук. Внутри землячеств шла довольно сильная борьба различных течений. Остатки революционных организаций пытались использовать землячества для революционной пропаганды среди молодежи и для пополнения своих кадров. Наша небольшая группа тюменцев, усвоив почти каким-то чутьем, что ключ всего социального знания в экономике, действительно упорно принялась за изучение политической экономики. Мы выбрали политическую экономию Милля с примечаниями Чернышевского и принялись за неё, можно сказать, с остервенением, вкладывая в это дело лучшие навыки по одолению других наук, вынесенные нами из училища.
Вспоминаю 1888-89 годы, когда наш небольшой кружок в 6-8 человек собирался вечерами, раза 2-3 в неделю для заслушивания очередного реферата той или иной главы «Оснований политической экономии».
Реферат кончался спорами и обсуждением, неясные места книги перечитывались в подлиннике, а в конце собрания кому-либо из членов кружка давался реферат следующей главы. Конечно, знакомство с этой книгой не давало сколько-нибудь систематического знания политической экономии, но оно дало нам здоровую закваску и помогло дальше разбираться в литературе. К концу года в различных петербургских кружках уже ходил слух о каких-то упрямых сибиряках, решивших одолеть политическую экономию.
Эти «дикие люди» возбуждали любопытство, и в 1889 году на студенческих вечеринках нам неоднократно приходилось вступать в словесные бои с другими студентами, отстаивая первостепенное значение экономики. Мы, как провинциалы, разумеется, были несравненно менее образованными и даже просто невежественными по сравнению с некоторыми представителями петербургского университетского студенчества. Помимо более систематического изучения общественных и исторических наук, многие из них знали иностранные языки и читали в подлинниках книги, русские переводы которых либо вовсе не существовали, либо были запрещены тогдашней цензурой; мы же явились из глухой Сибири, где кроме толстых журналов, не было никакой литературы.»
Дальнейшее вступление Красина в конспиративный кружок Бруснева, Цивинского положило начало более серьезной общественно-революционной деятельности. Конспиративность членов кружка заключалась в том, что отдельные его участники знали не более 2-3 человек из всей группы, с которыми имели личное взаимодействие по его общей работе и с другими через них. По их предложению Красин начал проводить систематические занятия в одной из квартир рабочих на Обводном канале, где он познакомился с организатором просветительских кружков Федором Афанасьевым, ткачом по профессии, посвятившим жизнь пробуждению сознания рабочих, который затем был убит черносотенцами в событиях революции 1905 года в Иваново-Вознесенске.
Стоит сказать о содержании занятий словами автора:
«Первое собрание нашего кружка было посвящено взаимному ознакомлению и общей цели наших будущих занятий. Согласно принятому правилу, мы исходили из непосредственных интересов рабочих, и потому отправным пунктом моей беседы были краткие очерки тогдашнего положении рабочего класса в России. При этом я пользовался главным образом теми материалами, которые публиковались в отчетах фабричных инспекторов и, особенности, в отчетах наиболее известного из них тогда профессора Янжула — о бедственном и угнетенном положении работах. Естественно, мы приходили к выводам о необходимости борьбы за улучшение экономического положения, за повышение заработной платы, за сокращение рабочего дня. В виде сравнения приводились данные о положении рабочих на Западе. Это последнее рисовалось тогда в довольно розовом свете, и мы, руководители кружков, весьма наивно заблуждались относительно благоденствия европейских «белых рабов».»
Глядя на современную жизнь, можно утвердительно сказать, что современный наемный работник также не понимает качества своей человеческой нищеты и её глубины, не видя ничего человеческого за размером заработной платы, похлебки.
Результаты работы красинского кружка не сразу дают о себе знать.
«До самого конца учебного года, т. е. до весны 1891 г. я не припомню, чтобы в нашем кружке пришлось обсуждать какое-либо активное массовое выступление, в котором мне и моим слушателям приходилось бы принять непосредственное участие. Агитационные моменты нашей работы таким образом не получали еще тогда непосредственного практического применения. Это были семена, давшие всходы впоследствии, в половине 90-х и начале 900-х годов.
Центром тяжести всей нашей работы того времени была, несомненно, пропаганда, так как организационная связь отдельных, существовавших тогда в Петербурге кружков была также еще очень слаба. Первые зародыши совместных выступлений надо отнести к маевке 1591 года и участию наших кружков в похоронах известного передового писателя и публициста Н. В. Шелгунова. Зато пропаганда была поставлена с такой основательностью, которой, вероятно, уже не наблюдалось в последующие годы. Мы рассуждали таким образом: чтобы сделать рабочего вполне восприимчивым к идеям социализма, чтобы подготовить действительных вождей рабочего класса, необходимо прежде всего познакомить их с основами естествознания, а затем уже перейти к изучению общественных наук.»
Похороны Шелгунова превратились в студенческую демонстрацию, за которую из Петербурга высылают ее участников, в том числе и Красина. Жизнь ссыльного Красина оказалась не такой плохой, за исключением некоторых социальных ограничений.В один прекрасный момент после поимки Бруснева у него проводят обыск, и находят косвенные подтверждения, которые стали основанием для заключения его в Таганскую тюрьму. Там он коротает время, занимаясь самообразованием, абсолютно не сожалея о своей участи.
В 1900 году Красин по приглашению Роберта Классона (один из создателей ГОЭЛРО) перебирается на работу в Баку. На предприятии «Электросила» тогда сконцентрировались много местных сознательных революционеров, работавших на разных специальностях. Красин в дальнейшем отмечает главный пункт работы уже создавшейся, но еще не совсем расколовшейся партии российских социал-демократов.
«Наша задача здесь состоит в том, чтобы указать на другую область партийной работы, ставшую благодаря этому съезду не менее важным фактором в деле строительства и дальнейшего развития партии. Мы имеем в виду значение II съезда в деле создания на практике централизованного технического аппарата, установления службы связи, организации партийных финансов, организации техники типографской и техники транспорта (переправка людей из-за границы и обратно, перевозка и распространение литературы). С появлением центра, созданного заграничным съездом, и с кооптацией этим центром ряда партийных работников, действовавших в самой России, создалась впервые постоянная связь между Женевой и теми главнейшими промышленными центрами России, в которых велась практическая социал-демократическая работа. При существовании партии в подполье нельзя было пользоваться легальными методами сношений. Приходилось устанавливать сложную систему адресов, явок, паролей, организовать в российских центрах явочные пункты. Партия после II съезда впервые поставила себе задачу — систематизировать все методы связи, и в короткое время возник специальный аппарат по осуществлению этой связи, с применением иногда довольно совершенных по тем временам технических приемов.»
В дальнейшем книга повествует о специфике типографских работников и трате большей части членских взносов на нужды партийной работы непосредственно на местах, а также проблемах с царскими чиновниками и переездом заграницу.
Из Большой советской экнциклопедии (1 издание) о Леониде Красине:
“После II Съезда, когда во главе с Лениным большевики вели борьбу против меньшевиков, которые саботировали решения Съезда и стремились захватить в свои руки центральные органы партии, находившийся за границей Красин занял в отношении меньшевиков примиренческую позицию. При его согласии в ЦК партии были кооптированы представители меньшевиков; бакинская центральная типография по указаниям Красина обслуживала меньшевистскую “Искру”. Капитуляция Красина и других примиренцев, членов ЦК, перед меньшевиками вызвала бурю негодования местных с.-д. комитетов, шедших в большинстве за Лениным. Под давлением местных партийных организаций, которые выразили недоверие примиренческому ЦК и требовали немедленного созыва нового партийного съезда. Красин, в обстановке нарастающего революционного движения, порвал связи с меньшевиками и от имени ЦК подписал соглашение с созданным Лениным и Сталиным “Бюро комитетов большинства” для совместной подготовки III Съезда партии. Активно участвуя в подготовке III Съезда, Красин лично объезжал с этой целью местные партийные организации. На III Большевистском съезде Красин делал отчетный доклад ЦК, в котором осудил свои примиренческие ошибки. На III Съезде партии Красин был избран членом ЦК.
…
В годы реакции Красин. некоторое время примыкал к богдановской группе «Вперед», выступил в защиту Богданова после расширенного совещания редакции «Пролетарий». Позже Красин отошёл от политической деятельности, работая как инженер. Во время Великой Октябрьской социалистической революции Красин сразу же отдал себя в распоряжение большевистской партии. Свои незаурядные способности хозяйственника, талантливого инженера особенно развернул после победы пролетариата. В 1918 Красин — председатель Чрезвычайной комиссии по снабжению Красной армии, затем — член Президиума ВСНХ и нарком путей сообщения (1919). Вскоре Красин, по предложению В. И. Ленина, переходит на дипломатическую работу. Еще в 1918 он принимал активное участие в брест-литовских переговорах и был одним из авторов т. н. Августовского дополнительного соглашения с Германией, заключенного в Берлине. Вместе с М. М. Литвиновым Красин много сделал в деле прорыва экономической и политической блокады Советской России со стороны империалистических стран. В марте Красин подписывает англо-советский договор, работает полпредом Страны Советов в Англии, участвует в Генуэзской и Гаагской конференциях, а затем назначается наркомом внешней торговли. На XII съезде партии Красин выступил с рядом правооппортунистических предложений в области внешней и внутренней политики и возражал против предложенной Лениным реорганизации ЦКК. Оставаясь наркомом, Красин. одновременно назначается в конце марта полномочным представителем СССР во Франции (Париж). В 1920 Красин снова едет полпредом в Англию. Умер Красин в Лондоне в 1920 на посту полпреда Советского государства. — Красин принадлежит большая заслуга в деле укрепления важнейшей командной высоты пролетарской диктатуры— монополии внешней торговли. На XIII и XIV Съездах партии Красин избирается членом ЦК ВКП(б).”
Далее информация из Википедии, как дополнение к портрету Л.Б. Красина:
В 1917 году был разочарован политической слабостью Временного правительства, но отрицательно относился и к деятельности свергших его большевиков. Был сторонником соглашения различных социалистических сил, но быстро разочаровался в возможности этого. В ноябре 1917 года писал жене, жившей с дочерьми за границей, о том, что
«все видные б[ольшеви]ки (Каменев, Зиновьев, Рыков (Алексей-заика) etc.) уже откололись от Ленина и Троцкого, но эти двое продолжают куролесить, и я очень боюсь, не избежать нам полосы всеобщего и полного паралича всей жизни Питера, анархии и погромов. Соглашения никакого не получается, и виноваты в этом все: каждый упрямо, как осёл, стоИт на своей позиции, как б[ольшеви]ки, так и тупицы с[оциалисты]-р[еволюционе]ры и талмудисты меньшевики. Вся эта революционная интеллигенция, кажется, безнадёжно сгнила в своих эмигрантских спорах и безнадёжна в своём сектантстве.»
Поступил на работу в немецкую фирму «Сименс и Шуккерт» в Берлине, быстро продемонстрировал инженерные и управленческие способности. Из высокооплачиваемого инженера в 1911 году был назначен заместителем директора берлинского филиала, в 1912 — директором московского филиала фирмы (в связи с чем получил разрешение вернуться в Россию), а в 1913 — её генеральным представителем в России, переехав в связи с этим в Петербург. После начала Первой мировой войны продолжал управлять предприятиями фирмы в России, которые были поставлены под государственный контроль. Одновременно был управляющим порохового завода Барановского.
Однако уже в декабре 1917, после некоторого укрепления власти большевиков, Красин принял предложение Ленина и Троцкого войти в состав делегации на переговорах с немцами в Брест-Литовске, завершившихся Брестским миром. Вскоре восстановил своё членство в большевистской партии. В 1918 был председателем Чрезвычайной комиссии по снабжению Красной армии, одновременно являясь членом президиума ВСНХ, членом Совета Обороны. В ноябре 1918 — июне 1920 — народный комиссар (нарком) торговли и промышленности. В марте 1919 — декабре 1920 — нарком путей сообщения.
По воспоминаниям бывшего сотрудника советского государственного аппарата Семёна Либермана.
Буквальным образом опыт Красина сегодня неприменим, но для того и нужна голова, и материалистическая диалектика, чтобы отбирать нужное.