Не реанимировать татуировка у врачей для чего нужна
«Не реанимировать»
Почему многие врачи носят татуировки с посланием: «Не реанимировать», «Не откачивать»?
Врач из Южной Калифорнии рассказал страшную правду, о которой знают врачи, которые носят подобные надписи и почему они не хотят, чтобы их откачивали.
По статистике, большинство врачей отказываются от лечения в случае тяжелого заболевания. Они готовы бороться за жизнь пациента, но только не за свою. Почему так происходит? Ведь медики знают все пути лечения, знают, что с ними может случиться, но предпочитают уйти из этого мира по-тихому.
Покидаем мир тихонько
Как-то, врач-офтальмолог Джон обнаружил подозрительный комок в животе. После проведенной диагностической операции подтвердился страшный диагноз – рак. Лучший врач страны проводил обследование у моего друга и предложил ему операцию, которая может продлить жизнь, но ограничить его возможности в еде, досуге и передвижении.
Но, Джон отказался от лечения, уволился с работы и больше никогда не переступил порог больницы. Все время он посвятил своей жене и детям. Он ни разу не прошел химиотерапии и не принимал препараты. На удивление, его самочувствие при такой страшной болезни было хорошим и позволило пережить самые яркие эмоции в окружении родных.
К сожалению, через несколько месяцев его не стало.
Конечно, как и все люди, врачи не желают смерти, они так же, как и мы хотят жить, ведь природные инстинкты никто не отменял. Но, к сожалению или к счастью, представители данной профессии слишком хорошо знают все тонкости и нюансы современного лечения.
Они просто знают, каково это быть беспомощным и подавать мизерные надежды родным. Врачи не забывают и о стоимости лечения, ведь это несколько сотен или даже тысяч долларов. Они просто не хотят отяжелять ношу близких людей, ведь прекрасно знают, что смерти не миновать.
И в любом случае, радиоизлучение и химия приносят человеку лишь страдания, а ведь за время, проведенное в больнице, человек мог бы прожить последние месяца или года так, как давно мечтал.
Практически все коллеги просят меня об одном, если я когда-нибудь узнаю об их страшной болезни, не стоит паниковать и хвататься за обследование и мучительное лечение. Знаю даже одного медика, который набил у себя на груди тату с надписью «не реанимировать». В случае если у него произойдет приступ, не нужно делать непрямой массаж сердца, включать разряд, ведь, если время пришло, ничего не поделаешь!
Почему Врачи Делают Себе Татуировки «Не Откачивать, Не Реанимировать»?
Уходим тихо
— Много лет назад, Чарли, уважаемый врач-ортопед и мой наставник, обнаружил у себя в животе какой-то комок. Ему сделали диагностическую операцию. Подтвердился рак поджелудочной железы.
Диагностику проводил один из лучших хирургов страны. Он предложил Чарли лечение и операцию, позволявшую утроить срок жизни с таким диагнозом, хотя качество жизни при этом было бы низким.
Чарли это предложение не заинтересовало. Он выписался из больницы на следующий день, закрыл свою врачебную практику и больше ни разу не пришел в госпиталь. Вместо этого он посвятил все свое оставшееся время семье. Его самочувствие было хорошим, насколько это возможно при диагнозе рак. Чарли не лечился химиотерапией, ни радиацией. Спустя несколько месяцев он умер дома.
Эту тему редко обсуждают, но врачи тоже умирают. И они умирают не так, как другие люди. Поразительно, насколько редко врачи обращаются за медицинской помощью, когда дело близится к концу. Врачи борются со смертью, когда дело идет об их пациентах, но очень спокойно относятся к собственной смерти.
Естественно, врачи не хотят умирать. Они хотят жить. Но они достаточно знают о современной медицине, чтобы понимать границы возможностей. Они также достаточно знают о смерти, чтобы понимать, чего больше всего боятся люди — смерти в мучениях и в одиночестве. Врачи говорят об этом со своими семьями. Врачи хотят быть уверены, что когда придет их час, никто не будет героически спасать их от смерти, ломая ребра в попытке оживить непрямым массажем сердца (а это именно то, что происходит, когда массаж делают правильно).
Практически все медработники хотя бы раз были свидетелями «тщетного лечения», когда не было никакой вероятности, что смертельно больному пациенту станет лучше от самых последних достижений медицины. Но пациенту вспарывают живот, навтыкивают в него трубок, подключают к аппаратам и отравляют лекарствами. Именно это происходит в реанимации и стоит десятки тысяч долларов в сутки. За эти деньги люди покупают страдания, которые мы не причиним даже террористам.
Врачи не хотят умирать. Они хотят жить. Но они достаточно знают о современной медицине, чтобы понимать границы возможностей.
Я сбился со счета, сколько раз мои коллеги говорили мне примерно следующее: “Пообещай мне, что если ты увидишь меня в таком состоянии, ты не будешь ничего делать ”. Они говорят это на полном серьезе. Некоторые медики носят кулоны с надписью “Не откачивать”, чтобы врачи не делали им непрямой массаж сердца. Я даже видел одного человека, который сделал себе такую татуировку.
Лечить людей, причиняя им страдания, мучительно. Врачей обучают не показывать свои чувства, но между собой они обсуждают то, что переживают. “Как люди могут так истязать своих родных?”, — вопрос, который преследует многих врачей. Я подозреваю, что вынужденное причинение страданий пациентам по желанию семей — одна из причин высокого процента алкоголизма и депрессии среди медработников по сравнению с другими профессиями. Для меня лично это была одна из причин, по которой последние десять лет я не практикую в стационаре.
Доктор, сделайте все
Что случилось? Почему врачи прописывают лечение, которое они бы никогда не прописали сами себе? Ответ, простой или не очень, — пациенты, врачи и система медицины в целом.
ПАЦИЕНТУ ВСПАРЫВАЮТ ЖИВОТ, НАВТЫКИВАЮТ В НЕГО ТРУБОК И ОТРАВЛЯЮТ ЛЕКАРСТВАМИ. ИМЕННО ЭТО ПРОИСХОДИТ В РЕАНИМАЦИИ И СТОИТ ДЕСЯТКИ ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ В СУТКИ. ЗА ЭТИ ДЕНЬГИ ЛЮДИ ПОКУПАЮТ СТРАДАНИЯ
Представьте такую ситуацию: человек потерял сознание, и его привезли по скорой в больницу. Никто не предвидел этого сценария, поэтому заранее не было оговорено, что делать в подобном случае. Эта ситуация типична. Родственники напуганы, потрясены и путаются в многообразных вариантах лечения. Голова идет кругом.
Когда врачи спрашивают “Хотите ли вы, чтобы мы “сделали все”?”, — родные говорят “да”. И начинается ад. Иногда семья на самом деле хочет “сделать все”, но чаще всего родные просто хотят, чтобы было сделано все в разумных пределах. Проблема заключается в том, что обыватели часто не знают — что разумно, а что нет. Запутавшиеся и скорбящие, они могут и не спросить или не услышать, что говорит врач. Но врачи, которым велено “сделать все”, будут делать все, не рассуждая, разумно это, или нет.
Такие ситуации случаются сплошь и рядом. Дело усугубляется подчас совершенно нереалистичными ожиданиями о “могуществе” врачей. Многие думают, что искусственный массаж сердца — беспроигрышный способ реанимации, хотя большинство людей все равно умирают или же выживают глубокими инвалидами (если поражается мозг).
Конечно же, не только родственники пациентов виноваты в сложившейся ситуации. Сами врачи делают бесполезное лечение возможным. Проблема заключается в том, что даже врачи, которые ненавидят тщетное лечение, вынуждены удовлетворять желания пациентов и их родственников.
ВЫНУЖДЕННОЕ ПРИЧИНЕНИЕ СТРАДАНИЙ ПАЦИЕНТАМ ПО ЖЕЛАНИЮ СЕМЕЙ — ОДНА ИЗ ПРИЧИН ВЫСОКОГО ПРОЦЕНТА АЛКОГОЛИЗМА И ДЕПРЕССИИ СРЕДИ МЕДРАБОТНИКОВ ПО СРАВНЕНИЮ С ДРУГИМИ ПРОФЕССИЯМИ
Представьте: родственники привезли пожилого человека с неблагоприятным прогнозом в больницу, рыдают и бьются в истерике. Они впервые видят врача, который будет лечить их близкого. Для них он — таинственный незнакомец. В таких условиях крайне сложно наладить доверительные отношения. И если врач начинает обсуждать вопрос о реанимации, люди склонны заподозрить его в нежелании возиться со сложным случаем, экономии денег или своего времени, особенно если врач не советует продолжать реанимацию.
Не все врачи умеют разговаривать с пациентами на понятном языке. Кто-то очень категоричен, кто-то грешит снобизмом. Но все врачи сталкиваются с похожими проблемами. Когда мне нужно было объяснять родственникам больного о различных вариантах лечения перед смертью, я как можно раньше рассказал им только о тех возможностях, которые были разумны в данных обстоятельствах.
Если родные предлагали нереалистичные варианты, я простым языком доносил до них все отрицательные последствия такого лечения. Если семья все же настаивала на лечении, которое я считал бессмысленным и вредным, я предлагал перевести их в ведение другого врача или другую больницу.
Врачи отказываются не от лечения, а от перелечивания
Нужно ли мне было быть более настойчивым, убеждая родственников не лечить смертельно больных пациентов? Некоторые из случаев, когда я отказался лечить пациента и передал их другим врачам, до сих пор преследуют меня.
Одна из моих любимых пациенток была юристом из знаменитого политического клана. У нее была тяжелая форма диабета и ужасное кровообращение. На ноге — болезненная рана. Я пытался сделать все, чтобы избежать госпитализации и операции, понимая, насколько опасны больницы и хирургическое вмешательство для нее.
Она все же пошла к другому врачу, которого я не знал. Тот врач почти не знал историю болезни этой женщины, поэтому он решил прооперировать ее — шунтировать тробмозные сосуды на обеих ногах. Операция не помогла восстановить кровоток, а послеоперационные раны не заживали. На ступнях пошла гангрена, и женщине ампутировали обе ноги. Две неделе спустя она умерла в знаменитой больнице, где ее полечили.
И врачи, и пациенты часто становятся жертвами системы, которая поощряет чрезмерное лечение. Врачи в некоторых случаях получают плату за каждую процедуру, которую они делают, поэтому они делают все, что можно, невзирая на то, поможет процедура, или навредит, — просто с целью заработать. Намного чаще все же врачи боятся, что семья пациента подаст в суд, поэтому делают все, что просит семья, не выражая своего мнения родным пациента, чтобы не было проблем.
И ВРАЧИ, И ПАЦИЕНТЫ ЧАСТО СТАНОВЯТСЯ ЖЕРТВАМИ СИСТЕМЫ, ПООЩРЯЮЩЕЙ ЧРЕЗМЕРНОЕ ЛЕЧЕНИЕ. ВРАЧИ ПОРОЙ ПОЛУЧАЮТ ПЛАТУ ЗА КАЖДУЮ ПРОЦЕДУРУ, КОТОРУЮ ОНИ ДЕЛАЮТ, ПОЭТОМУ ОНИ ДЕЛАЮТ ВСЕ, ЧТО МОЖНО, НЕВЗИРАЯ НА ТО, ПОМОЖЕТ ПРОЦЕДУРА, ИЛИ НАВРЕДИТ
Система может сожрать пациента, даже если он заранее подготовился и подписал нужные бумаги, где высказал свои предпочтения о лечении перед смертью. Один из моих пациентов, Джек, болел в течение многих лет и пережил 15 серьезных операций. Ему было 78. После всех перипетий Джек совершенно однозначно заявил мне, что никогда, ни при каких обстоятельствах не хочет оказаться на ИВЛ.
И вот однажды у Джека случился инсульт. Его доставили в больницу без сознания. Жены не было рядом. Врачи сделали все возможное, чтобы его откачать, и перевели в реанимацию, где подключили к ИВЛ. Джек боялся этого больше всего в жизни! Когда я добрался до больницы, то обсудил пожелания Джека с персоналом и его женой. На основании документов, составленных с участием Джека и им подписанных, я смог отключить его от аппаратуры, поддерживающей жизнь. Потом я просто сел и сидел с ним. Через два часа он умер.
Несмотря на то, что Джек составил все нужные документы, он все равно умер не так, как хотел. Система вмешалась. Более того, как я узнал позже, одна из медсестер накляузничала на меня за то, что я отключил Джека от аппаратов, а значит — совершил убийство. Но так как Джек заранее прописал все свои пожелания, мне ничего не было.
ЛЮДИ, ЗА КОТОРЫМИ УХАЖИВАЕТ ХОСПИС, ЖИВУТ ДОЛЬШЕ, ЧЕМ ЛЮДИ С ТАКИМИ ЖЕ БОЛЕЗНЯМИ, КОТОРЫХ ЛЕЧАТ В БОЛЬНИЦЕ
Но себя врачи все же не перелечивают. Они ежедневно видят последствия перелечивания. Почти каждый человек может найти способ мирно умереть дома. У нас есть множество возможностей облегчить боль. Хосписный уход помогает смертельно больным людям провести последние дни жизни комфортно и достойно, вместо того, чтобы страдать от напрасного лечения.
Поразительно, что люди, за которыми ухаживает хоспис, живут дольше, чем люди с такими же болезнями, которых лечат в больнице. Я был приятно удивлен, когда услышал по радио, что известный журналист Том Викер “умер мирно дома в окружении семьи”. Такие случаи, слава Богу, встречаются все чаще.
Несколько лет назад у моего старшего двоюродного брата Торча (torch — фонарь, горелка; Торч родился дома при свете горелки) случилась судорога. Как выяснилось, у него был рак легких с метастазами в мозг. Я поговорил с разными врачами, и мы узнали, что при агрессивном лечении, что означало три-пять визитов в больницу для химиотерапии, он проживет около четырех месяцев. Торч решил не лечиться, переехал жить ко мне и только принимал таблетки от отека мозга.
Следующие восемь месяцев мы жили в свое удовольствие, прямо как в детстве. Впервые в жизни съездили в Диснейленд. Сидели дома, смотрели спортивные передачи и ели то, что я готовил. Торч даже поправился на домашних харчах. Его не мучили боли, а расположение духа было боевым. Однажды он не проснулся. Три дня он спал в коме, а потом умер.
Торч не был врачом, но он знал, что хотел жить, а не существовать. Не все ли мы хотим этого же? Что касается меня лично, то мой врач оповещен о моих пожеланиях. Я тихо уйду в ночь. Как мой наставник Чарли. Как мой двоюродный брат Торч. Как мои коллеги врачи.
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
Татуировка “НЕ РЕАНИМИРОВАТЬ”: право, этика и случаи из практики
Нередко можно увидеть в соцсетях и непрофильных СМИ истории о людях, при жизни оформляющих отказ от реанимационных мероприятий. Как правило, это обусловлено хроническим заболеванием, приносящим страдания, и плохим прогнозом на выздоровление. Татуировка — неплохой способ оповестить медицинский персонал о каких-либо важных моментах, связанных со здоровьем носителя, на тот случай, если он без сознания и рядом нет родственников. Татуировки “не реанимировать” почему-то особенно привлекают журналистов и SMM-щиков, а уж стоит написать, что их наносят себе сплошь и рядом сами врачи, новости приобретают вирусный охват.
Уведомления о публикациях на нашем сайте и другие новости экстренной медицины — на телеграм-канале «Девятый вызов»
Имеет ли какое-то значение татуировка «не реанимировать» в России?
Правила отказа от реанимации определены законом:
Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» от 21.11.2011 № 323-ФЗ
Статья 66. Определение момента смерти человека и прекращения реанимационных мероприятий
7. Реанимационные мероприятия не проводятся:
1) при состоянии клинической смерти (остановке жизненно важных функций организма человека (кровообращения и дыхания) потенциально обратимого характера на фоне отсутствия признаков смерти мозга) на фоне прогрессирования достоверно установленных неизлечимых заболеваний или неизлечимых последствий острой травмы, несовместимых с жизнью;
2) при наличии признаков биологической смерти человека.
То же самое указано в постановлении Правительства Российской Федерации от 20.09.2012 г. № 950 «Об утверждении Правил определения момента смерти человека, в том числе критериев и процедуры установления смерти человека, Правил прекращения реанимационных мероприятий и формы протокола установления смерти человека».
Татуировка не позволяет нам ДОСТОВЕРНО УСТАНОВИТЬ неизлечимые заболевания или последствия острой травмы, поэтому ориентиром при оказании медицинской помощи служить не может.
Мы помним, что “необходимым предварительным условием медицинского вмешательства является дача информированного добровольного согласия гражданина или его законного представителя на медицинское вмешательство…” (статья 20, пункт 1 того же закона). При этом там же,
9. Медицинское вмешательство без согласия гражданина, одного из родителей или иного законного представителя допускается:
1) если медицинское вмешательство необходимо по экстренным показаниям для устранения угрозы жизни человека и если его состояние не позволяет выразить свою волю…
В странах победившего пациент-ориентированного подхода татуировка “Do Not Resuscitate”, или сокращенно “DNR”, инициирует определенные действия врачей, о которых можно узнать из двух интересных клинических случаев.
Клинический случай № 1
Мы представляем случай оказания помощи человеку, чье опасение о тяжести прогноза для жизни заставило его сделать татуировку «Не реанимировать» на груди [1]. Парамедики привезли бессознательного 70-летнего мужчину с хронической обструктивной болезнью легких, сахарным диабетом и фибрилляцией предсердий в отделение экстренной медицинской помощи, где у него был выявлен повышенный уровень алкоголя в крови. В отделении интенсивной терапии несколько часов спустя выявлена гипотония и метаболический ацидоз с высокой анионной разницей, рН 6,81. На передней поверхности груди у него была татуировка, которая гласила «Не реанимировать» и сопровождалась его предполагаемой подписью (см. Рисунок 1). Поскольку пациент поступил без документов и родственников, отдел социальной работы был подключен для содействия в поиске членов его семьи. Все усилия по устранению обратимых причин угнетения сознания не привели к восстановлению ментального статуса, достаточного для обсуждения целей лечения.
Рисунок 1
Сначала мы решили игнорировать татуировку, ссылаясь на принцип отказа от необратимого пути в условиях недостаточных сведений. Это решение ставило нас в противоречие с явным желанием пациента, достаточно сильным и определенным, чтобы нанести татуировку. В связи с этим была запрошена консультация по вопросам этики. Пациент получал эмпирические антибиотики, внутривенную инфузионную терапию и вазопрессоры, проводилась дыхательная поддержка в режиме BiPAP.
Рассмотрев дело пациента, консультанты по этике посоветовали нам принять во внимание татуировку пациента “Не реанимировать”. Они предположили, что было бы разумнее сделать вывод о том, что татуировка выражает подлинное предпочтение, и осторожность лечащего врача больше походит на соблюдение формальности и что закон не всегда достаточно гибок, чтобы обеспечить должное соблюдение интересов пациента. Были оформлены документы об отказе от реанимации. Впоследствии отдел социальной работы получил копию отказа пациента от реанимации из Департамента здравоохранения Флориды, подпись на котором соответствовала татуировке. Состояние пациента ухудшалось всю ночь, и он умер, не подвергаясь сердечно-легочной реанимации.
Татуированный отказ от реанимации у этого пациента вызывал больше путаницы, чем ясности, учитывая опасения относительно ее законности и, вероятно, необоснованные убеждения, что подобные татуировки могут не отражать реальных желаний пациента и наносятся в период опьянения. Мы с облегчением получили его письменный отказ от реанимации, памятуя о случае, когда татуировка DNR не отражала его реальные пожелания (см. Клинический случай № 2). Данный отчет не направлен ни на поддержку, ни на отрицание использования татуировок в качестве средства волеизъявления об отказе от реанимации.
Клинический случай № 2
59-летний мужчина с сахарным диабетом, поражением периферических сосудов, гипертонической болезнью и дислипидемией был госпитализирован для ампутации нижней конечности ниже коленного сустава из-за хронических незаживающих ран. [2] Физикальное обследование выявило татуировку «D.N.R.» на груди (см. Рисунок 2). Мы обсудили с пациентом объем реанимационных мероприятий, и он изъявил желание получить полноценное реанимационное пособие в случае остановки дыхания и кровообращения. Однако он не хотел длительных попыток реанимации.
Рисунок 2
Юристы прокомментировали, почему татуировку «не реанимировать» приравняли к пассивной эвтаназии
В России не имеет смысла
Любопытную тенденцию заметили врачи и сотрудники тату-салонов: среди молодежи появилась мода делать на груди наколку в виде надписи «Не реанимировать». Однако работники «скорой» отказываются принимать этот призыв в качестве «руководства к бездействию».
Фото: Геннадий Черкасов
Парадоксальная просьба является переводом фразы «Do not resuscitate», которая в последнее время набирает особую популярность в странах, где разрешена эвтаназия. Такое послание выбивают у себя на груди люди с определенной жизненной позицией — которые хотят уйти в иной мир в домашней обстановке без уколов, дефибрилляторов, массажа сердца и других реанимационных мероприятий. В России же подобная наколка не может иметь юридической силы.
Как пояснил «МК» руководитель Краснодарской региональной общественной организации «Центр по защите прав граждан в сфере здравоохранения «Право на здоровье» Николай Чернышук, с юридической точки зрения такая надпись расценивается как требование применить пассивную эвтаназию, то есть вынуждает медиков отказаться от помощи умирающему. Но в России эвтаназия запрещена, и врачи обязаны оказать человеку помощь вне зависимости от того, что написано на его теле. «Умыть руки» они могут лишь в том случае, если больной находится в сознании и может подкрепить словами утверждение, набитое на груди. Лишь его речь может расцениваться как «свобода выражения воли» и только к ней (не считая подписи в медицинском протоколе) могут прислушаться медики. Правда, весь парадокс в том, что стоит человеку потерять сознание, консилиум врачей должен принять немедленное решение о спасении его жизни.
Кстати, помимо таких бесполезных для медиков татуировок, как «Не реанимировать», по словам Чернышука, существуют еще вредные и информативные. К вредным относится указание группы крови. В медицинских учреждениях перед переливанием кровь пациента проходит многоступенчатый контроль: группу и резус перепроверяют. три раза. При этом уже не действуют советские нормы, когда первую группу переливали всем подряд. Поэтому, если окажется, что тату неверное, пациенту такая ошибка может стоить жизни. А вот к полезным татушкам относятся диагнозы: «диабет» и «эпилепсия». Например, бригаде «скорой» слово «диабет» может сэкономить несколько секунд драгоценного времени, чтобы понять, почему человек на улице впал в кому.
Именно по этой причине врачи наносят себе тату с текстом: «Не откачивать! Не реанимировать!»
Может показаться, что это какой-то бред, но всё же это действительно реальные татуировки. Зачем они это делают?
Замечали ли вы когда-нибудь на теле доктора татуировки с текстом наподобие «Не реанимировать, не откачивать»? С чем связано нанесение таких татуировок на тело?
Объяснение на самом деле предельно простое. Обратите внимание – доктора, люди, у которых есть под рукой огромное количество профессионалов своего дела, в которых они уверены, большой ресурс необходимых препаратов и требуемая техника, уходят из жизни без боя.
Однажды, был такой случай, врач-ортопед обнаружил у себя серьезный диагноз – рак поджелудочной железы. Один из лучших хирургов страны предложил ему свою помощь и оборудование, но врач отказался. Все, что он сделал – это в кратчайшие сроки свернул весь свой многолетний труд и провел оставшееся время рядом с семьёй, около теплого семейного очага. Этот человек умер через три месяца.
Казалось бы, почему профессиональный медперсонал не пользуется услугами, которые они предоставляют? Да потому что, они как никто другой видят ограниченные возможности и недочеты своей работы.
Они прекрасно понимают, что не хотят выжить а потом вести свое существование в полупарализованном виде, или с болезнями, порожденными полным или частичным отмиранием мозговых клеток.
Доктора просят не откачивать их, чтобы им не ломали ребра при непрямом массаже сердца, а именно это и есть последствия правильного проведения процедуры, они понимают, что поломанные ребра приводят к ряду следующих неприятных последствий.
Эти люди прекрасно понимают, что нет необходимости вытягивать деньги из родных на то, чтобы подключить умирающего к всевозможным аппаратам, чтобы он промучился еще немного. Все, что нужно тому, кто отходит в мир иной – нахождение рядом родных и абсолютное спокойствие.
Вы спросите, тогда почему они откачивают безнадежно больных? На это есть две причины. Первая – рыдающие родственники, которые умоляют сделать все, что возможно. Вторая, как ни прискорбно – отмывание денег. И зачастую, даже не по воле докторов. У них есть работа, и в обязанность входит заработать за месяц определенную сумму.
Вот почему для смертельно больного хоспис намного лучший вариант, чем больница. В хосписе его не будут мучать, а сделают отход из жизни максимально безболезненным.
Кстати, стоит подчеркнуть, что из-за того, что работа причиняет пациенту столько мучений, пускай и ради его жизни, врачи чаще всего и впадают в депрессию или уходят в алкогольные запои.
Часто в разговорах медработников между собой можно услышать фразы наподобие «Пообещай мне, что если я буду в подобной ситуации, ты не будешь меня спасать.» Звучит ужасно, но такова печальная реальность.
Нельзя сказать, что врачи просто не хотят жить. Они хотят, но они стремятся именно жить, а не существовать в смертельной зависимости от препаратов, медицинского оборудования и тому подобного. Поэтому их последняя просьба «Не реанимировать. Не откачивать»…