Невольные грехи что это
О вольных и невольных грехах
Слово о покаянии и прощении грехов. Часть 2
(Окончание. Начало см.: Сила прощения)
Мы молим Бога простить нам всякое прегрешение, вольное и невольное.
Ты сейчас скажешь, как говорили древние греки:
– Никто не совершает грехов по собственной воле.
Действительно, наша душа не хочет грешить, ведь она создана Богом, сотворена по образу Божию и не хочет греха. Но после грехопадения все эти дарования, данные нам Богом, разъединились и наша душа смешалась со страстями. И часто, говоря в уме: «Я не хочу грешить!» – мы видим, что сердце наше увлекается грехом и всё наше существо оказывается в плену. Так, значит, я всё же говорил: «Хочу согрешить»? Хочу, не хочу, а грех совершаю! Может, и не хочу, но, видимо, и хочу, коль скоро совершаю.
Поэтому вольное и невольное прегрешение означает те обстоятельства, которые мы понимаем, и те, которых не понимаем, потому что есть много такого, что мы делаем, не понимая, что это вредит нашей душе.
Может, у нас есть и плохие привычки, как, например, привычка иронизировать, насмехаться над другими, которая очень дурна и является порождением нашего эгоизма, плодом ряда наших комплексов и свидетельствует о нашей агрессивной настроенности к другому человеку. Ведь одно дело – отпустить шутку, хоть и это опасно, но ирония – это уже нечто совсем ужасное. Иронизировать над другим и так относиться к нему – это следствие самохвальства и эгоизма. Мы часто иронизируем над другими и не понимаем, что таким образом вредим собственной душе.
Даже люди духовные, подвизающиеся, могут проявлять черты, неполезные для них, – то ли оттого, что еще не локализовали [1] их, то ли потому, что Бог попускает им иметь кое-какие естественные недостатки, чтобы они смирялись и не думали, будто они непогрешимы и совершенны. Ведь даже самый великий, совершенный человек несовершенен пред Богом.
У всех нас в уме есть такое, чего мы, может, не локализовали. И сделать это нам помогают те, кто нас осуждает и обвиняет. В этом смысле они – наши великие благодетели, единственные, кто скажет нам прямо в лицо:
– Ты над другими смеешься, а сам такой-то и такой-то.
Кто любит нас, наши друзья, те никогда не скажут такого, они нам говорят только хорошее. А тот, кому ты несимпатичен, кто тебя не выносит, тот откроет рот и скажет тебе такие слова, которые тебя огорчат. Но эти слова чрезвычайно полезны, потому что показывают нам, что в нашем характере есть много такого, чего мы и не ощущаем. Может, это кажется нам чем-то невинным, и мы даже не подозреваем, что это может уязвить нашего брата, но, тем не менее, оно его уязвляет и вызывает у него в душе страшное состояние, которое выводит его из равновесия, а у тебя и понятия об этом не было.
Мы иногда и не подозреваем, что наши слова и поступки могут уязвить ближнего, – а они его очень мучают
И как я уже говорил в другой раз, сатана проделывает тут очень тонкую работу. То есть когда человек поверит, что у другого, его брата, есть на него зуб, что другой его и видеть не хочет, отвращается от него или ему завидует, то сатана делает так, что все его помыслы подтверждаются, тогда как у другого и мыслей об этом не было. Но, тем не менее, он действительно делает то, что подтверждает подозрения первого. Приведу вам пример из своей жизни.
Один брат поверил в то, что я не желаю, чтобы он находился рядом со мной. Однажды ночью я увидел его в храме, и он был очень расстроен:
– Я не могу больше, я устал, ты всё время от меня отворачиваешься, ты не проявляешь ко мне уважения.
Я реально как с небес на землю свалился: я и понятия об этом не имел, даже не помышлял об этом.
– Но как же ты понятия не имел? – и привел десяток примеров, и все десять оказались подлинными!
Но только всё было не так, как ему показалось. Я делал всё это просто потому, что не подумал, или оно само так вышло.
Привел мне один пример:
– Вот вчера ты говорил с отцами и, как только я пришел, тут же замолчал и ушел.
Действительно, так оно и было. Я говорил с некоторыми отцами, мы празднословили, смеялись, и я искал повода, чтобы уйти. Поэтому, как только пришел этот брат, я счел это хорошей возможностью. И ушел. Да, но как же быть с братом, истолковавшим всё по-своему?
Был еще случай. Мы поехали вместе в один монастырь. Гостиничник спросил меня:
– Сколько с тобой человек?
Я имел в виду, что их трое и я четвертый. А гостиничник подумал, что нас всего трое, и брат остался один, без нас.
– Мы поехали в монастырь Дионисиат, гостиничник спросил тебя: «Сколько вас?» – и ты ответил ему: «Трое», – а нас было четверо. И ты взял с собой трех отцов, а меня оставили одного на улице.
Действительно, нас троих поселили в одну комнату, где были три кровати, а его в другую.
– Потом я сказал тебе, что пойду ловить рыбу, а ты говоришь: «Не надо, теперь не ходи, в другой раз пойдешь». А сам пошел.
Действительно, так и было. Потому что у него тогда кружилась голова, а была буря, и, чтобы с ним не случилось чего-нибудь, я сказал ему:
– Да ничего страшного, отче, в другой раз пойдешь!
А что сейчас буря, не сказал, потому что он это сам видел. А я пошел, потому что у меня не кружилась голова. Но оказался виноват.
То есть это была целая вереница подобных случаев, и все они были истинными, но в то же время и ложными.
Знаю одного человека, который пришел ко мне исповедоваться и ушел потрясенным, говоря:
– Пошел исповедоваться, а он надо мной издевается!
– Я над ним издевался?
И как же я над ним издевался? У меня была плохая привычка – не знаю, делаю ли я это еще, но иногда, когда бываю озадачен, не знаю, что со мной происходит, но я улыбаюсь. Он говорил:
– Я называю свои грехи, а он надо мной смеется и издевается.
Другая госпожа пришла и сказала, что из-за меня стала иеговисткой. Из-за меня? Из-за меня. Почему же?
– Я три раза приходила, чтобы с тобой встретиться, а тебя не нашла!
Хорошо, ну а я знал, что ты придешь? Я ведь не стою на пороге митрополии в ожидании, когда придет кто-нибудь, чтобы с ним встретиться. Позвони мне по телефону, скажи, что придешь!
– Он нас видел, но не стал с нами разговаривать.
Действительно, недавно было одно мероприятие, и я очень устал, выглядел мрачным, насупленным.
– Ты посмотри на него! Только увидел нас, тут же нахмурился! Только что говорил и смеялся! А как увидел нас, сразу же помрачнел.
Действительно, потом я увидел фотографию, которую тогда сделали, и у меня было такое лицо, что я подумал: ну что это за физиономия! Но тогда я был так измучен, было жарко, я думал о всяких проблемах, и лицо у меня действительно было хмурым. Но только не из-за того, что я увидел этих людей, а потому, что думал о проблемах. Но ведь человек этого не знает и говорит:
– Ты видишь? Как только встретил меня, тут же нахмурился. А когда пришел тот-то, ты ему сразу заулыбался, потому что он тебе друг, ты его любишь, потому что… – уйма всего!
Поэтому, как бы смешно это ни выглядело, но мы вольно или невольно совершаем грехи, которыми уязвляем брата своего. И еще больше у нас грехов, которыми мы уязвляем свою душу и повреждаем нашу связь с Богом – своим Отцом.
Вопросы митрополиту Афанасию
– Вы сказали, что мы можем согрешать и не подозревать об этом. А как это можно обнаружить? Может, об этом нам скажет духовник?
– Если почувствует, скажет.
– А если не почувствует?
– Если не почувствует, тогда тебе об этом скажет соседка, не волнуйся! Скажет соседка, коллега, супруг, подруга, друзья. Нам скажут об этом те, кто рядом с нами. В какой-то момент они скажут нам так: «Я тебя терпеть больше не могу! Ты тяжелый человек, вечно чем-то недоволен, с приветом».
Скажешь, они говорят это по злобе? Хорошо, я и не говорю, что по любви, но когда они говорят нам всё, что говорят, мы должны посмотреть: а не правда ли это? Не таково ли впечатление, которое я произвожу? Может, на сердце у меня ничего такого нет, но, как я сказал, одно дело – что говорит мое сердце, и другое – что говорит физиономия. Человек видит мою физиономию, а не сердце, он же не сердцеведец, чтобы читать в моем сердце. Может, сердце у меня прекрасно, как райский сад, я питаю к человеку огромную любовь и не желаю ему ничего плохого, но мое выражение лица будет отвратительным. И говоришь себе: «Э, дитя мое, а ну-ка смени это выражение! Что это за физиономия!»
Может, сердце у тебя прекрасно, но физиономия кислая, и другой видит твое лицо, а не сердце. Так смени физиономию!
Наш блаженно почивший старец, когда видел кого-нибудь с таким лицом, говорил:
– Ну что это за физиономия, а? Смени физиономию!
Ведь другой не видит нашего сердца, будем помнить об этом.
– Да со мной ничего, это всего на минутку, у меня это пройдет.
Да, на минутку – и у тебя это пройдет, но у другого выходит не на минутку, когда ты убиваешь его своими словами. А теперь попробуй сядь и убеди его, что это было на минутку.
Если о нас судят неверно – это нам на пользу. Подумай-ка: а вдруг он прав?
– Но что я ему такого сказал? Всего-то какое-то слово.
Если о нас судят неверно – ничего страшного. Какая-нибудь польза из этого да выйдет, ведь другой не полный безумец, он что-то да видел. Поэтому думаю, что такие люди нам всегда помогают. Смотри, даже если кто-нибудь судит о нас ошибочно, то, по меньшей мере, ты понимаешь, что он не прав: «Да ладно, пусть говорит себе, это же не так! Но если у него создалось такое представление обо мне, значит, я в этом виноват!»
О вольных и невольных грехах
Мы молим Бога простить нам всякое прегрешение, вольное и невольное.
Ты сейчас скажешь, как говорили древние греки:
– Никто не совершает грехов по собственной воле.
Действительно, наша душа не хочет грешить, ведь она создана Богом, сотворена по образу Божию и не хочет греха. Но после грехопадения все эти дарования, данные нам Богом, разъединились и наша душа смешалась со страстями. И часто, говоря в уме: «Я не хочу грешить!» – мы видим, что сердце наше увлекается грехом и всё наше существо оказывается в плену. Так, значит, я всё же говорил: «Хочу согрешить»? Хочу, не хочу, а грех совершаю! Может, и не хочу, но, видимо, и хочу, коль скоро совершаю.
Поэтому вольное и невольное прегрешение означает те обстоятельства, которые мы понимаем, и те, которых не понимаем, потому что есть много такого, что мы делаем, не понимая, что это вредит нашей душе.
Может, у нас есть и плохие привычки, как, например, привычка иронизировать, насмехаться над другими, которая очень дурна и является порождением нашего эгоизма, плодом ряда наших комплексов и свидетельствует о нашей агрессивной настроенности к другому человеку. Ведь одно дело – отпустить шутку, хоть и это опасно, но ирония – это уже нечто совсем ужасное. Иронизировать над другим и так относиться к нему – это следствие самохвальства и эгоизма. Мы часто иронизируем над другими и не понимаем, что таким образом вредим собственной душе.
Даже люди духовные, подвизающиеся, могут проявлять черты, неполезные для них, – то ли оттого, что еще не локализовали 2 их, то ли потому, что Бог попускает им иметь кое-какие естественные недостатки, чтобы они смирялись и не думали, будто они непогрешимы и совершенны. Ведь даже самый великий, совершенный человек несовершенен пред Богом.
У всех нас в уме есть такое, чего мы, может, не локализовали. И сделать это нам помогают те, кто нас осуждает и обвиняет. В этом смысле они – наши великие благодетели, единственные, кто скажет нам прямо в лицо:
– Ты над другими смеешься, а сам такой-то и такой-то.
Кто любит нас, наши друзья, те никогда не скажут такого, они нам говорят только хорошее. А тот, кому ты несимпатичен, кто тебя не выносит, тот откроет рот и скажет тебе такие слова, которые тебя огорчат. Но эти слова чрезвычайно полезны, потому что показывают нам, что в нашем характере есть много такого, чего мы и не ощущаем. Может, это кажется нам чем-то невинным, и мы даже не подозреваем, что это может уязвить нашего брата, но, тем не менее, оно его уязвляет и вызывает у него в душе страшное состояние, которое выводит его из равновесия, а у тебя и понятия об этом не было.
Мы иногда и не подозреваем, что наши слова и поступки могут уязвить ближнего, – а они его очень мучают
И как я уже говорил в другой раз, сатана проделывает тут очень тонкую работу. То есть когда человек поверит, что у другого, его брата, есть на него зуб, что другой его и видеть не хочет, отвращается от него или ему завидует, то сатана делает так, что все его помыслы подтверждаются, тогда как у другого и мыслей об этом не было. Но, тем не менее, он действительно делает то, что подтверждает подозрения первого. Приведу вам пример из своей жизни.
Один брат поверил в то, что я не желаю, чтобы он находился рядом со мной. Однажды ночью я увидел его в храме, и он был очень расстроен:
– Я не могу больше, я устал, ты всё время от меня отворачиваешься, ты не проявляешь ко мне уважения.
Я реально как с небес на землю свалился: я и понятия об этом не имел, даже не помышлял об этом.
– Но как же ты понятия не имел? – и привел десяток примеров, и все десять оказались подлинными!
Но только всё было не так, как ему показалось. Я делал всё это просто потому, что не подумал, или оно само так вышло.
Привел мне один пример:
– Вот вчера ты говорил с отцами и, как только я пришел, тут же замолчал и ушел.
Действительно, так оно и было. Я говорил с некоторыми отцами, мы празднословили, смеялись, и я искал повода, чтобы уйти. Поэтому, как только пришел этот брат, я счел это хорошей возможностью. И ушел. Да, но как же быть с братом, истолковавшим всё по-своему?
Был еще случай. Мы поехали вместе в один монастырь. Гостиничник спросил меня:
– Сколько с тобой человек?
Я имел в виду, что их трое и я четвертый. А гостиничник подумал, что нас всего трое, и брат остался один, без нас.
– Мы поехали в монастырь Дионисиат, гостиничник спросил тебя: «Сколько вас?» – и ты ответил ему: «Трое», – а нас было четверо. И ты взял с собой трех отцов, а меня оставили одного на улице.
Действительно, нас троих поселили в одну комнату, где были три кровати, а его в другую.
– Потом я сказал тебе, что пойду ловить рыбу, а ты говоришь: «Не надо, теперь не ходи, в другой раз пойдешь». А сам пошел.
Действительно, так и было. Потому что у него тогда кружилась голова, а была буря, и, чтобы с ним не случилось чего-нибудь, я сказал ему:
– Да ничего страшного, отче, в другой раз пойдешь!
А что сейчас буря, не сказал, потому что он это сам видел. А я пошел, потому что у меня не кружилась голова. Но оказался виноват.
То есть это была целая вереница подобных случаев, и все они были истинными, но в то же время и ложными.
Знаю одного человека, который пришел ко мне исповедоваться и ушел потрясенным, говоря:
– Пошел исповедоваться, а он надо мной издевается!
– Я над ним издевался?
И как же я над ним издевался? У меня была плохая привычка – не знаю, делаю ли я это еще, но иногда, когда бываю озадачен, не знаю, что со мной происходит, но я улыбаюсь. Он говорил:
– Я называю свои грехи, а он надо мной смеется и издевается.
Другая госпожа пришла и сказала, что из-за меня стала иеговисткой. Из-за меня? Из-за меня. Почему же?
– Я три раза приходила, чтобы с тобой встретиться, а тебя не нашла!
Хорошо, ну а я знал, что ты придешь? Я ведь не стою на пороге митрополии в ожидании, когда придет кто-нибудь, чтобы с ним встретиться. Позвони мне по телефону, скажи, что придешь!
– Он нас видел, но не стал с нами разговаривать.
Действительно, недавно было одно мероприятие, и я очень устал, выглядел мрачным, насупленным.
– Ты посмотри на него! Только увидел нас, тут же нахмурился! Только что говорил и смеялся! А как увидел нас, сразу же помрачнел.
Действительно, потом я увидел фотографию, которую тогда сделали, и у меня было такое лицо, что я подумал: ну что это за физиономия! Но тогда я был так измучен, было жарко, я думал о всяких проблемах, и лицо у меня действительно было хмурым. Но только не из-за того, что я увидел этих людей, а потому, что думал о проблемах. Но ведь человек этого не знает и говорит:
– Ты видишь? Как только встретил меня, тут же нахмурился. А когда пришел тот-то, ты ему сразу заулыбался, потому что он тебе друг, ты его любишь, потому что… – уйма всего!
Поэтому, как бы смешно это ни выглядело, но мы вольно или невольно совершаем грехи, которыми уязвляем брата своего. И еще больше у нас грехов, которыми мы уязвляем свою душу и повреждаем нашу связь с Богом – своим Отцом.
Вопросы митрополиту Афанасию
– Вы сказали, что мы можем согрешать и не подозревать об этом. А как это можно обнаружить? Может, об этом нам скажет духовник?
– Если почувствует, скажет.
– А если не почувствует?
– Если не почувствует, тогда тебе об этом скажет соседка, не волнуйся! Скажет соседка, коллега, супруг, подруга, друзья. Нам скажут об этом те, кто рядом с нами. В какой-то момент они скажут нам так: «Я тебя терпеть больше не могу! Ты тяжелый человек, вечно чем-то недоволен, с приветом».
Скажешь, они говорят это по злобе? Хорошо, я и не говорю, что по любви, но когда они говорят нам всё, что говорят, мы должны посмотреть: а не правда ли это? Не таково ли впечатление, которое я произвожу? Может, на сердце у меня ничего такого нет, но, как я сказал, одно дело – что говорит мое сердце, и другое – что говорит физиономия. Человек видит мою физиономию, а не сердце, он же не сердцеведец, чтобы читать в моем сердце. Может, сердце у меня прекрасно, как райский сад, я питаю к человеку огромную любовь и не желаю ему ничего плохого, но мое выражение лица будет отвратительным. И говоришь себе: «Э, дитя мое, а ну-ка смени это выражение! Что это за физиономия!»
Может, сердце у тебя прекрасно, но физиономия кислая, и другой видит твое лицо, а не сердце. Так смени физиономию!
Наш блаженно почивший старец, когда видел кого-нибудь с таким лицом, говорил:
– Ну что это за физиономия, а? Смени физиономию!
Ведь другой не видит нашего сердца, будем помнить об этом.
– Да со мной ничего, это всего на минутку, у меня это пройдет.
Да, на минутку – и у тебя это пройдет, но у другого выходит не на минутку, когда ты убиваешь его своими словами. А теперь попробуй сядь и убеди его, что это было на минутку.
Если о нас судят неверно – это нам на пользу. Подумай-ка: а вдруг он прав?
– Но что я ему такого сказал? Всего-то какое-то слово.
Если о нас судят неверно – ничего страшного. Какая-нибудь польза из этого да выйдет, ведь другой не полный безумец, он что-то да видел. Поэтому думаю, что такие люди нам всегда помогают. Смотри, даже если кто-нибудь судит о нас ошибочно, то, по меньшей мере, ты понимаешь, что он не прав: «Да ладно, пусть говорит себе, это же не так! Но если у него создалось такое представление обо мне, значит, я в этом виноват!»
Локализовать – то есть что-то ограничить, как локализуют пожар, не давая ему распространиться.
Глава I. Молитвы в первый день, по внегда родити жене отроча
§1. Содержание молитв родившей жене
Молитвы по внегда родити жене. Церковь, предполагая преподать благословение родившей жене, не ожидает ее выхода из дому и прихода в храм Господень, но тотчас после разрешения укрощает понесенные ею в рождении болезни читаемыми молитвами и утешает ее саму. Главнейшие причины, побуждающие церковь к установлению и преподанию таковых молитв, усматриваются в тех же самых молитвах. Они суть: первая, чтобы испросить пособие Божие к благовременному окончанию слабости и недугов, последующих за болезнями рождения. Вторая, чтобы чистые очи Божии не отвратились от плода, происшедшего от плотского зачатия, и матери, в нечистотах и во грехах его зачавшей, и чтобы таким образом мать и плод не были отчуждены вовсе от всесильной помощи Божией; но еще более, чтобы по Его заповеди: раститеся и множитеся, промышляющей о преемстве рода человеческого, извиняющей похотение зачатия и очищающей телесные скверны, Господь не воздал в полной мере всех последствий и заслуженного за грех наказания. Третья, поелику отроча, происшедшее от чрева, как из темницы, есть сын тьмы, и пленник демона по причине первородного греха: то он, как недостигший еще покровительства Божия, равно и мать, находящаяся в родильных нечистотах, подвергаются повреждению чародейниц. Почему св. церковь вспомоществует своими молитвами в толиких бедствиях как родившей жене, так и рожденному от нее плоду, или по крайней мере старается ободрить, утешить и успокоить их, объемлемых страхом тех же зол и бедствий, в которых она сама их видит. Симеон Солунский (в гл. 58) на вопрос: для чего бывает от иерея молитва при рождении младенца? отвечает: «когда мы рождены плотию, тогда самое уже это рождение плотское указует нам путь к возрождению чрез дух. Почему и церковь Христова, будучи сама нескверна и освящена во Христе, очищает и наше плотское, хотя и от благочестивых, но все же не безгрешных родителей рожденное и следовательно – грешное чадо. Ибо, когда от благочестивой жены родится младенец, тогда приходит иерей и славословит Бога, благодаря, что человек родился в мир; тогда он знамением креста благословляет рожденное и просит ему у Бога милости пребывать в жизни и сподобиться благодати крещения и миропомазания. А матери и находящимся с нею женам, молясь, преподает благодать, освящение, свободу делать свои дела и не быть ни в чем возбраненными от церкви, не почитать себя скверными по причине прикосновения к нечистой и не сомневаться в уничтожении завистливых мечтаний лукавого».
§2. Грехи невольные
И простити вольная и невольная ея прегрешения. В числе грехов есть грехи невольные, в которых мы хотя и не прямо виновны, но тем не менее приемлем их на свою душу и делаемся чрез то недостойными Бога. По смыслу богословскому невольный грех есть в начале грех первородный или причтенный нам от прародителей, которого виною есть чуждая, а не наша воля. Невольным же грехом называется и тот, который хотя производим и мы сами, но производим не с полным сознанием нашего разума и не вследствие прямой наклонности к нему нашей воли. Сии грехи, как происходящие от неведения или от несовершенного согласия нашего, хотя тоже невольные, но все же суть грехи.
§3. Духи дневные и ночные
От духов лукавых, дневных же и нощных. По лукавому умыслу соглашаясь искушать людей многими и превратными образами, демоны – одни возбуждают людей к одному греху, другие к другому. Отсюда и самые духи называются различными именами: асмодей – духом блуда, светоносец – духом гордости; есть дух зависти, дух немощи и проч. Также одни из них стараются обольстить нас днем, другие уловить в нощи. И не в сем ли смысле Священное Писание проповедует: не убоишися от страха нощнаго, от стрелы летящия во дни, от вещи во тме преходящия, от сряща (от нападения) и беса полуденного ( Пс.90 ). От сих-то напастей св. церковь испрашивает в своих молитвах избавление новорожденному младенцу.
§4. Чародейство троякое
От ревности и зависти и от очес призора. В этих словах означается троякое чародейство. Первое – мифическое или баснословное, второе – физическое или вещественное, третье – волшебное. О сих образах чародейства упоминает блаженный Августин в книге о граде Божием (кн. 4, гл. 4). Отвергая первое, как вымышленное, мы утверждаем, что слова: от ревности и зависти относятся ко второму вещественному чародейству, посредством которого наполненный ревностию и завистию дух злого человека сообщает младенцу поврежденные и гнилые мокроты и вредоносные дыхания, которые нередко повреждают нежное младенческое тело, скоро приемлющее даже самые малейшие поражения. Слова – от очес призора, означают чародейство волшебное, которое дух злобы своими ухищрениями соединяет со взглядом, прикосновением и другими действиями злых людей.
Вам может быть интересно:
Поделиться ссылкой на выделенное
Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»
Грех «невольный» или самообман?
Что такое «невольный грех»? 80 % грехов совершаются «под давлением обстоятельств и окружения». В чем проблема «современного человека»?
Еще Конфуций отметил, что человечество изолгалось, и слова потеряли смысл. Нравственная деформация воли и системы поступков приводит человека к деформированному мышлению. По меткому и справедливому замечанию К.Н. Леонтьева, либерализм атрофировал волю. И если XIX-XX века были эпохой «апологии безверия», то теперь настала эпоха «апологии безволия».
Но парадокс в том, что безволие теперь называется «свободой». Свобода «не быть» святым, не делать над собою усилий, не жертвовать собою. Тоесть свобода превратилась в «плавание по течению», тогда как изначально свобода мыслилась только как проявление своего подвига, направляющего нас вопреки всем внешним обстоятельствам, побудительным факторам и принуждающим условиям.
ЧТО ПОНИМАЮТ СОВРЕМЕННЫЕ «ЛИБЕРАЛЬНЫЕ И СВОБОДОМЫСЛЯЩИЕ» «ХРИСТИАНЕ» ПОД ОПРЕДЕЛЕНИЕМ «НЕВОЛЬНОГО ГРЕХА»?
Чаще всего речь идет о грехе, «к которому меня принудили обстоятельства»; «Я не хотел, но я пошел и сделал, потому что по-другому было нереально».
80 % наших грехов совершаются «под давлением обстоятельства и окружения». Означает ли это, что такие грехи превращаются в грех невольный? Никак нет!
Ключевое понятие в системе христианской амартологии (учении о грехе) – это выбор. Под любым давлением человек делает свой выбор сам: Он либо поддается искушению (а искушение – это не только соблазны вожделенным, но чаще всего речь идет как раз об искушении страданиями и принуждениями), либо остается человеком вопреки всему.
В ЧЕМ ПРОБЛЕМА «СОВРЕМЕННОГО ЧЕЛОВЕКА»?
В чем же проблема «современного человека»? В том, что в качестве ценностей он принял не подлинные и вечные идеалы, а сомнительные временные блага «мира сего». Когда ценности были подлинными, тогда человек всё (включая жизнь на земле) отдавал с легкостью за право обладать этими ценностями. Эти идеалы воспитывали волю!
Теперь так называемые «верующие» бросают свою веру на счёт «раз-два» ради обладания «благами мира сего». И не важно, увидят ли они перед собою дуло пистолета или банковскую кредитную карту.
Нередко, заявившись на исповедь, такие «кающиеся грешники» даже покаяние обусловливают «оговорками»: «Я согрешил, но меня принуди». Но, позволь, почему же другие не «принудились»? Значит, проблема не в принуждении, а твоем свободном выборе. Особенно часто эти «оговорки» про «принудили» нам, священникам, приходится выслушивать от женщин, совершивших детоубийство.
Ни один догмат Церкви не носит «отвлеченного характера». Всякий постулат свидетельствует о какой-то весьма жизненной для нас Истине. Догматическое вероопределение VI Вселенского Собора (681 год) говорит нам о том, что во Христе Сыном Божьим (ставшим ради нас Сыном Человеческим) воспринята и преображена (!) слабая земная человеческая воля.
Это – указание и для нас. Именно в совершенстве человеческой природы Христа черпает христианин силу своего совершенствования во Христе. В совершенном послушании человеческой воли Христа воли Небесного Отца черпает каждый христианин силу быть «послушным (Богу) во всем, даже до смерти» (ср. Филипп. 2:8).
Если в нас нет ни желания, ни намерения, ни понимания сказанного, то напрасно не следует тешить себя наличием у нас имени христианского. Ведь еще святитель Амвросий Медиоланский в словах о покаянии писал, что «имя христианина без дел, соответствующих этому имени, не спасает, а усиливает осуждение: Зачем носил ты имя, не имея соответствующих ему дел»?
1. Орос VI Вселенского Собора. Деяние 18-е VI Вселенского Собора // Деяния Вселенских Соборов в 4-х тт. СПб, «Паломник»- «Воскресение», 1996г. Т.4. с. 221.