Невский проспект гоголь это что

«Невский проспект» Н. В. Гоголь Кратко

Николай Васильевич Гоголь
Повесть «Невский проспект» Краткое содержание

Невский проспект – это повесть, входящая в «Петербургский цикл» Гоголя. Кроме этой повести, в цикл входят произведения «Портрет», «Шинель», «Нос». Где-то есть комизм, а где-то трагизм. А Невский проспект – произведение, где заметно смешение трагизма с комизмом.

Очень краткий пересказ повести Н. В. Гоголя «Невский проспект»

Список и краткая характеристики героев повести Н. В. Гоголя «Невский проспект»

Главные герои «Невского проспекта»:

Второстепенные персонажи повести «Невский проспект»:

Краткое содержание повести Н. В. Гоголя «Невский проспект» по главам

Глава 1

Здесь описывается главная улица Петербурга в разное время: утром, днём, вечером. После рассказа о том, каких людей можно встретить до двух часов пополудни, неожиданно начинается подвох: Гоголь непринуждённо рассказывает об усах и бакенбардах. Эти части тела превращаются в нечто самостоятельное, и получается реальный персонаж (именно так получилось в повести «Нос», где главный герой Ковалёв остался без носа, а затем увидел его в чиновничьем мундире, живого и говорящего).

В конце главы, когда наступил вечер, поспорили два приятеля – поручик Пирогов и робкий небогатый художник Пискарев. Они увидели красавиц, проходящих мимо, и поручик решил в донжуанском стиле покорить блондинку. Художник после колебаний и строгого напутствия приятеля поспешил за брюнеткой. С этого момента судьбы обоих героев разошлись в разные стороны.

Глава 2

Художник думал о том, как вырвать возлюбленную из страшной хватки разврата, и вскоре был удивлён. Появился лакей, и сообщил, что барыня пригласила Пискарева на бал. Конечно же, взволнованный молодой человек охотно согласился поехать на бал, где и встретил красавицу. Однако в один из моментов вся бальная зала постепенно исчезла, и оказалось, что художник просто-напросто видел реалистичный сон.

Глава 3

Пирогов, поручик с донжуанскими замашками, шёл за девушкой-блондинкой и попал на Мещанскую улицу, а затем в дом немца-ремесленника. Хозяин дома, жестянщик Шиллер, был пьян, и требовал, чтобы друг, сапожник Гофман, отрезал ему нос. Появление Пирогова оказалось досадной помехой, и раздражённый жестянщик указал незваному гостю на дверь.

Пирогов решил поступить иначе: заказать шпоры для сапог. Это были уловки, истинная цель – покорить глупенькую блондинку. И однажды, когда Шиллер ушёл к друзьям, а его жена осталась дома одна, поручик решил,что теперь пришло время для соблазнения блондинки. Однако появился пьяный хозяин в компании друзей – сапожника Гофмана и столяра Кунца. Разгневанный Шиллер решил проучить несносного поручика, и сделал это.

Пирогов был ужасно разгневан, и хотел нажаловаться генералу на немцев-ремесленников. Однако, посетив кондитерскую и почитав газету «Северная пчела», поручик несколько поостыл, а после прогулки по Невскому проспекту окончательно успокоился и решил побывать на званом вечере.

Глава 4

Здесь Гоголь рассуждает о двух совершенно разных событиях, и делает финальный вывод: Невский проспект «лжёт во всякое время» – и утром, и днём, и особенно вечером.

Кратко об истории создания повести Н. В. Гоголя «Невский проспект»

Замысел повести появился ещё в 1831 году, когда Гоголь побывал в Петербурге и сделал несколько зарисовок. По мнению специалистов, именно из этих зарисовок постепенно сформировалась повесть, показывающая северную столицу Российской Империи с обеих сторон: комической и ужасной.

Интересно, что именно в черновом варианте, забракованном цензурой, скрывается ответ на вопрос, что именно случилось с Пироговым, когда он попытался соблазнить немку и столкнулся с её разгневанным пьяным мужем, а также двумя другими ремесленниками. Оказывается, Пирогова высекли.

Источник

Невский проспект (повесть)

Сюжет

Повесть начинается со слов «Нет ничего лучше Невского проспекта, по крайней мере, в Петербурге; для него он составляет всё». Далее следует описание того, как Невский проспект меняется с раннего утра до поздней ночи.

Примечания

Полезное

Смотреть что такое «Невский проспект (повесть)» в других словарях:

Невский проспект (значения) — Невский: Содержание 1 Невский проспект 2 Александр Невский 3 Фамилия 4 См. также // … Википедия

Невский (значения) — Невский: Содержание 1 Невский проспект 2 Александр Невский 3 Фамилия … Википедия

Невский — Содержание 1 Александр Невский 2 Мужчины 2.1 A … Википедия

Повесть о том — Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем Жанр: повесть Автор: Николай Гоголь Язык оригинала: русский Публикация: 1834 «Пов … Википедия

Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем — У этого термина существуют и другие значения, см. Как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем. Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем Жанр: повесть Автор: Николай Гоголь Язык оригинала: русский … Википедия

Шинель (повесть) — У этого термина существуют и другие значения, см. Шинель (значения). Шинель … Википедия

Нос (повесть) — У этого термина существуют и другие значения, см. Нос (значения). Нос … Википедия

Записки сумасшедшего (повесть) — Илья Репин «Поприщин» (1882) Записки сумасшедшего повесть Николая Васильевича Гоголя, написанная им в 1834 году. Впервые повесть вышла в 1835 году в сборнике «Арабески» с заголовком «Клочки из записок сумасшедшего». Позднее была включена в… … Википедия

Хозяйка (повесть) — Эту страницу предлагается переименовать. Пояснение причин и обсуждение на странице Википедия:К переименованию/22 декабря 2012. Возможно, её текущее название не соответствует нормам современного русского языка и/или правилам именования… … Википедия

Источник

Невский проспект гоголь это что

Николай Васильевич Гоголь

Нет ничего лучше Невского проспекта, по крайней мере в Петербурге; для него он составляет всё. Чем не блестит эта улица – красавица нашей столицы! Я знаю, что ни один из бледных и чиновных ее жителей не променяет на все блага Невского проспекта. Не только кто имеет двадцать пять лет от роду, прекрасные усы и удивительно сшитый сюртук, но даже тот, у кого на подбородке выскакивают белые волоса и голова гладка, как серебряное блюдо, и тот в восторге от Невского проспекта. А дамы! – О, дамам еще больше приятен Невский проспект. Да и кому же он не приятен? Едва только взойдешь на Невский проспект, как уже пахнет одним гуляньем. Хотя бы имел какое-нибудь нужное, необходимое дело, но, взошедши на него, верно, позабудешь о всяком деле. Здесь единственное место, где показываются люди не по необходимости, куда не загнала их надобность и меркантильный интерес, объемлющий весь Петербург. Кажется, человек, встреченный на Невском проспекте, менее эгоист, нежели в Морской, Гороховой, Литейной, Мещанской и других улицах, где жадность, и корысть, и надобность выражаются на идущих и летящих в каретах и на дрожках. Невский проспект есть всеобщая коммуникация Петербурга. Здесь житель Петербургской, или Выборгской части, несколько лет не бывавший у своего приятеля на Песках или у Московской заставы, может быть уверен, что встретится с ним непременно. Никакой адрес-календарь и справочное место не доставят такого верного известия, как Невский проспект. Всемогущий Невский проспект! Единственное развлечение бедного на гулянье Петербурга! Как чисто подметены его тротуары и, боже, сколько ног оставило на нем следы свои! И неуклюжий грязный сапог отставного солдата, под тяжестью которого, кажется, трескается самый гранит, и миниатюрный, легкий как дым, башмачек молоденькой дамы, оборачивающей свою головку к блестящим окнам магазина, как подсолнечник к солнцу, и гремящая сабля исполненного надежд прапорщика, проводящая на нем резкую царапину, – всё вымещает на нем могущество силы или могущество слабости. Какая быстрая совершается на нем фантасмагория в течение одного только дня! Сколько вытерпит он перемен в течение одних суток! Начнем с самого раннего утра, когда весь Петербург пахнет горячими только что выпеченными хлебами и наполнен старухами в изодранных платьях и салопах, совершающими свои наезды на церкви и на сострадательных прохожих. Тогда Невский проспект пуст: плотные содержатели магазинов и их комми еще спят в своих голландских рубашках, или мылят свою благородную щеку и пьют кофий; нищие собираются у дверей кондитерских, где сонный ганимед, летавший вчера как муха с шеколадом, вылезает с метлой в руке без галстуха и швыряет им черствые пироги и объедки. По улицам плетется нужный народ: иногда переходят ее русские мужики, спешащие на работу, в сапогах, запачканных известью, которых и Екатерининский канал, известный своею чистотою, не в состоянии бы был обмыть. В это время обыкновенно неприлично ходить дамам, потому что русской народ любит изъясняться такими резкими выражениями, каких они, верно, не услышат даже в театре. Иногда сонный чиновник проплетется с портфелем под мышкою, если через Невский проспект лежит ему дорога в департамент. Можно сказать решительно, что в это время, то есть до 12 часов, Невский проспект не составляет ни для кого цели, он служит только средством: он постепенно наполняется лицами, имеющими свои занятия, свои заботы, свои досады, но вовсе не думающими о нем. Русской мужик говорит о гривне, или о семи грошах меди, старики и старухи размахивают руками или говорят сами с собою, иногда с довольно разительными жестами, но никто их не слушает и не смеется над ними, выключая только разве мальчишек в пестрядевых халатах с пустыми штофами, или готовыми сапогами в руках, бегущих молниями по Невскому проспекту. В это время что бы вы на себя ни надели, хотя бы даже вместо шляпы картуз был у вас на голове, хотя бы воротнички слишком далеко высунулись из вашего галстуха, – никто этого не заметит.

В 12 часов на Невский проспект делают набеги гувернеры всех наций с своими питомцами в батистовых воротничках. Английские Джонсы и французские Коки идут под руку с вверенными их родительскому попечению питомцами и с приличною солидностию изъясняют им, что вывески над магазинами делаются для того, чтобы можно было посредством их узнать, что находится в самых магазинах. Гувернантки, бледные миссы и розовые славянки, идут величаво позади своих легеньких вертлявых девчонок, приказывая им поднимать несколько выше плечо и держаться прямее; короче сказать, в это время Невский проспект – педагогический Невский проспект. Но чем ближе к двум часам, тем уменьшается число гувернеров, педагогов и детей: они наконец вытесняются нежными их родителями, идущими под руку с своими пестрыми, разноцветными, слабонервными подругами. Мало-помалу присоединяются к их обществу все, окончившие довольно важные домашние занятия, как-то поговорившие с своим доктором о погоде и о небольшом прыщике, вскочившем на носу, узнавшие о здоровьи лошадей и детей своих, впрочем, показывающих большие дарования, прочитавшие афишу и важную статью в газетах о приезжающих и отъезжающих, наконец, выпивших чашку кофию и чаю; к ним присоединяются и те, которых завидная судьба наделила благословенным званием чиновников по особенным поручениям. К ним присоединяются и те, которые служат в иностранной коллегии и отличаются благородством своих занятий и привычек. Боже, какие есть прекрасные должности и службы! как они возвышают и услаждают душу! Но, увы! я не служу и лишен удовольствия видеть тонкое обращение с собою начальников. Всё, что вы ни встретите на Невском проспекте, всё исполнено приличия: мужчины в длинных сюртуках с заложенными в карманы руками, дамы в розовых, белых и бледноголубых атласных рединготах и шляпках. Вы здесь встретите бакенбарды единственные, пропущенные с необыкновенным и изумительным искусством под галстух, бакенбарды бархатные, атласные, черные как соболь или уголь, но, увы, принадлежащие только одной иностранной коллегии. Служащим в других департаментах провидение отказало в черных бакенбардах, они должны, к величайшей неприятности своей, носить рыжие. Здесь вы встретите усы чудные, никаким пером, никакою кистью неизобразимые; усы, которым посвящена лучшая половина жизни, – предмет долгих бдений во время дня и ночи, усы, на которые излились восхитительнейшие духи и ароматы и которых умастили все драгоценнейшие и редчайшие сорты помад, усы, которые заворачиваются на ночь тонкою веленевою бумагою, усы, к которым дышет самая трогательная привязанность их поссесоров и которым завидуют проходящие. Тысячи сортов шляпок, платьев, платков пестрых, легких, к которым иногда в течение целых двух дней сохраняется привязанность их владетельниц, ослепят хоть кого на Невском проспекте. Кажется, как будто целое море мотыльков поднялось вдруг со стеблей и волнуется блестящею тучею над черными жуками мужеского пола. Здесь вы встретите такие талии, какие даже вам не снились никогда: тоненькие, узенькие талии никак не толще бутылочной шейки, встретясь с которыми вы почтительно отойдете к сторонке, чтобы как-нибудь неосторожно не толкнуть невежливым локтем; сердцем вашим овладеет робость и страх, чтобы как-нибудь от неосторожного даже дыхания вашего не переломилось прелестнейшее произведение природы и искусства. А какие встретите вы дамские рукава на Невском проспекте! Ах, какая прелесть! Они несколько похожи на два воздухоплавательные шара, так что дама вдруг бы поднялась на воздух, если бы не поддерживал ее мужчина; потому что даму так же легко и приятно поднять на воздух, как подносимый ко рту бокал, наполненный шампанским. Нигде при взаимной встрече не раскланиваются так благородно и непринужденно, как на Невском проспекте. Здесь вы встретите улыбку единственную, улыбку верх искусства, иногда такую, что можно растаять от удовольствия, иногда такую, что увидите себя вдруг ниже травы и потупите голову, иногда такую, что почувствуете себя выше Адмиралтейского шпица и поднимете ее вверх. Здесь вы встретите разговаривающих о концерте или о погоде с необыкновенным благородством и чувством собственного достоинства. Тут вы встретите тысячу непостижимых характеров и явлений. Создатель! какие странные характеры встречаются на Невском проспекте! Есть множество таких людей, которые, встретившись с вами, непременно посмотрят на сапоги ваши, и если вы пройдете, они оборотятся назад, чтобы посмотреть на ваши фалды. Я до сих пор не могу понять, отчего это бывает. Сначала я думал, что они сапожники, но однакоже ничуть не бывало: они большею частию служат в разных департаментах, многие из них превосходным образом могут написать отношение из одного казенного места в другое; или же люди, занимающиеся прогулками, чтением газет до кондитерским, словом, большею частию всё порядочные люди. В это благословенное время от 2-х до 3-х часов пополудни, которое может назваться движущеюся столицею Невского проспекта, происходит главная выставка всех лучших произведений человека. Один показывает щегольской сюртук с лучшим бобром, другой – греческой прекрасный нос, третий несет превосходные бакенбарды, четвертая – пару хорошеньких глазок и удивительную шляпку, пятый – перстень с талисманом на щегольском мизинце, шестая – ножку в очаровательном башмачке, седьмой – галстух, возбуждающий удивление, осьмой – усы, повергающие в изумление. Но бьет три часа, и выставка оканчивается, толпа редеет …В три часа – новая перемена. На Невском проспекте вдруг настает весна: он покрывается весь чиновниками в зеленых виц-мундирах. Голодные титулярные, надворные и прочие советники стараются всеми силами ускорить свой ход. Молодые коллежские регистраторы, губернские и коллежские секретари спешат еще воспользоваться временем и пройтиться по Невскому проспекту с осанкою, показывающею, что они вовсе не сидели 6 часов в присутствии. Но старые коллежские секретари, титулярные и надворные советники идут скоро, потупивши голову: им не до того, чтобы заниматься рассматриванием прохожих; они еще не вполне оторвались от забот своих; в их голове ералаш и целый архив начатых и неоконченных дел; им долго вместо вывески показывается картонка с бумагами, или полное лицо правителя канцелярии.

Источник

Невский проспект (Гоголь)

Содержание

Деление на главы — условное.

Жизнь Невского проспекта [ ред. ]

Невский проспект — единственное место в Петербурге, куда люди приходят не для дела, а для праздного гуляния. С утра проспект заполняется рабочим людом и служит не целью, а только средством. С полудня на проспекте появляются няньки, гувернёры и гувернантки всех национальностей со своими питомцами.

К двум часам дня их вытесняют солидные господа и дамы, показывающие свои обновки. С четырёх часов Невский проспект снова пустеет, но когда зажигаются фонари, его заполняет молодёжь и те, кто причисляет себя к молодёжи.

Художник Пискарёв шёл за прекрасной незнакомкой до её дома.

У самого крыльца она обернулась и пригласила его войти.

…он не был разогрет пламенем земной страсти, нет, он был в эту минуту чист и непорочен, как девственный юноша, ещё дышащий неопределённою духовною потребностью любви.

Войдя вслед за незнакомкой в комнату, Пискарёв сразу понял, что попал в «обитель разврата», где девушка продавала себя. Незнакомка, которой было не больше семнадцати, заговорила с художником настолько вульгарно, что он не выдержал и побыстрее покинул этот дом.

Вернувшись в свою комнату, Пискарёв долго думал о красавице и жалел её. Он успел задремать, когда в дверь вошёл лакей в богатой ливрее и заявил, что художника приглашает к себе дама, которую он сегодня проводил домой.

Лакей отвёз удивлённого Пискарёва в роскошный особняк, полный важных гостей. Королевой этого бала была прекрасная незнакомка. Она попыталась уединиться с Пискарёвым и рассказать ему свою тайну, но гости в орденах разлучили их. Пискарёв искал незнакомку в толпе, пока не проснулся в своей бедной комнате.

Поняв, что это был только сон, художник попытался снова уснуть, но незнакомка ему не явилась. Несколько ночей подряд Пискарёв безрезультатно пытался увидеть её во сне. Сновидения стали важной частью его жизни, это расстроило нервы художника, и у него началась бессонница.

Проснувшись однажды, Пискарёв решил жениться на свой возлюбленной, несмотря на её профессию. Он отправился к девушке и предложил ей начать новую жизнь, бедную, но честную, жить и трудиться друг для друга. Девушка возмутилась и заявила, что работать не собирается.

Пискарёв покинул её и целые сутки где-то пропадал, а потом заперся в своей комнате. Через четыре дня комнату вскрыли и нашли художника мёртвым — он перерезал себе горло бритвой.

Поручик и жена жестянщика [ ред. ]

Поручик Пирогов на похороны художника не пришёл, он был слишком занят хорошенькой блондинкой.

Поручик относился к более-менее образованным молодым людям среднего класса, которые ухаживают за бледными петербургскими барышнями и, дослужившись до полковника, женятся на купеческих дочерях. Пирогов очень гордился своим званием, постоянно напоминал всем, что он поручик, и считал, что ни одна девица не устоит перед его мундиром.

Человек такое дивное существо, что никогда не можно исчислить вдруг всех его достоинств, и чем более в него всматриваешься, тем более является новых особенностей, и описание их было бы бесконечно.

Блондинка, которую преследовал Пирогов, привела его в квартиру немца-ремесленника, жестянщика Шиллера.

В этот момент пьяный жестянщик умолял своего не менее пьяного друга отрезать ему нос, который вынюхивал слишком много табака и разорял своего хозяина. Неожиданное появление Пирогова спасло нос Шиллера, но жестянщику не понравилось, что ему помешал непрошеный гость, и он выгнал поручика, несмотря на его офицерское звание.

Утром Пирогов явился в мастерскую Шиллера и узнал, что хорошенькая блондинка — жена жестянщика. Это поручика не остановило. Он заказал у Шиллера новые шпоры, хотя тот заломил за них несусветную цену и выставил огромный срок.

Каждый день Пирогов приходил в мастерскую, справлялся, как идёт работа, и ухлёстывал за блондинкой. Однако немка оказалась очень глупой и не понимала, чего от неё добивается поручик. К тому же глупость не мешала ей оставаться верной женой.

Впрочем, глупость составляет особенную прелесть в хорошенькой жене.

Наконец, шпоры были готовы и оказались так хороши, что Пирогов заказал ещё и оправу для кинжала. Шиллер был истинным немцем, скрупулёзно аккуратным, педантичным и экономным, однако даже в этом флегматике поступки поручика разбудили что-то вроде ревности, но придумать, как отделаться от Пирогова, он не мог.

Пирогов же потерял терпение. У глупой блондинки он узнал, что её мужа не бывает дома по воскресеньям, явился к ней в этот день и накинулся с поцелуями. В этот момент в дом ввалился Шиллер со своими друзьями и поступил с поручиком так «грубо и невежливо», что рассказчик не нашёл слов, чтобы описать это печальное событие.

Негодующий Пирогов собирался пожаловаться генералу и послать письменные жалобы во все возможные инстанции, но по дороге домой прогулялся по Невскому проспекту, решил, что беспокоить генерала не стоит, и отправился на вечеринку.

Предостережения рассказчика [ ред. ]

Рассказчик поражён, как «непостижимо играет с нами судьба наша». Человек никогда не получает того, чего больше всего желает и к чему подготовлен самой судьбой. Он призывает не верить Невскому проспекту, на котором происходят столь странные события, и считает очень опасным заглядывать под шляпки хорошеньким барышням.

Источник

Невский проспект — Николай Гоголь

Нет ничего лучше Нев­ского про­спекта, по край­ней мере в Петер­бурге; для него он состав­ляет все. Чем не бле­стит эта улица – кра­са­вица нашей сто­лицы! Я знаю, что ни один из блед­ных и чинов­ных ее жите­лей не про­ме­няет на все блага Нев­ского про­спекта. Не только кто имеет два­дцать пять лет от роду, пре­крас­ные усы и уди­ви­тельно сши­тый сюр­тук, но даже тот, у кого на под­бо­родке выска­ки­вают белые волоса и голова гладка, как сереб­ря­ное блюдо, и тот в вос­торге от Нев­ского про­спекта. А дамы! О, дамам еще больше при­я­тен Нев­ский про­спект. Да и кому же он не при­я­тен? Едва только взой­дешь на Нев­ский про­спект, как уже пах­нет одним гуля­ньем. Хотя бы имел какое-нибудь нуж­ное, необ­хо­ди­мое дело, но, взо­шедши на него, верно, поза­бу­дешь о вся­ком деле. Здесь един­ствен­ное место, где пока­зы­ва­ются люди не по необ­хо­ди­мо­сти, куда не загнала их надоб­ность и мер­кан­тиль­ный инте­рес, объ­ем­лю­щий весь Петер­бург. Кажется, чело­век, встре­чен­ный на Нев­ском про­спекте, менее эго­ист, нежели в Мор­ской, Горо­хо­вой, Литей­ной, Мещан­ской и дру­гих ули­цах, где жад­ность, и корысть, и надоб­ность выра­жа­ются на иду­щих и летя­щих в каре­тах и на дрож­ках. Нев­ский про­спект есть все­об­щая ком­му­ни­ка­ция Петер­бурга. Здесь житель Петер­бург­ской или Выборг­ской части, несколько лет не бывав­ший у сво­его при­я­теля на Пес­ках или у Мос­ков­ской заставы, может быть уве­рен, что встре­тится с ним непре­менно. Ника­кой адрес-кален­дарь и спра­воч­ное место не доста­вят такого вер­ного изве­стия, как Нев­ский про­спект. Все­мо­гу­щий Нев­ский про­спект! Един­ствен­ное раз­вле­че­ние бед­ного на гуля­нье Петер­бурга! Как чисто под­ме­тены его тро­туары, и, Боже, сколько ног оста­вило на нем следы свои! И неук­лю­жий гряз­ный сапог отстав­ного сол­дата, под тяже­стью кото­рого, кажется, трес­ка­ется самый гра­нит, и мини­а­тюр­ный, лег­кий, как дым, баш­ма­чок моло­день­кой дамы, обо­ра­чи­ва­ю­щей свою головку к бле­стя­щим окнам мага­зина, как под­сол­неч­ник к солнцу, и гре­мя­щая сабля испол­нен­ного надежд пра­пор­щика, про­во­дя­щая по нем рез­кую цара­пину, – всё выме­щает на нем могу­ще­ство силы или могу­ще­ство сла­бо­сти. Какая быст­рая совер­ша­ется на нем фан­тас­ма­го­рия в тече­ние одного только дня! Сколько вытер­пит он пере­мен в тече­ние одних суток! Нач­нем с самого ран­него утра, когда весь Петер­бург пах­нет горя­чими, только что выпе­чен­ными хле­бами и напол­нен ста­ру­хами в изо­дран­ных пла­тьях и сало­пах, совер­ша­ю­щими свои наезды на церкви и на состра­да­тель­ных про­хо­жих. Тогда Нев­ский про­спект пуст: плот­ные содер­жа­тели мага­зи­нов и их комми еще спят в своих гол­ланд­ских рубаш­ках или мылят свою бла­го­род­ную щеку и пьют кофий; нищие соби­ра­ются у две­рей кон­ди­тер­ских, где сон­ный гани­мед, летав­ший вчера, как муха, с шоко­ла­дом, выле­зает, с мет­лой в руке, без гал­стука, и швы­ряет им черст­вые пироги и объ­едки. По ули­цам пле­тется нуж­ный народ: ино­гда пере­хо­дят ее рус­ские мужики, спе­ша­щие на работу, в сапо­гах, запач­кан­ных изве­стью, кото­рых и Ека­те­ри­нин­ский канал, извест­ный своею чисто­тою, не в состо­я­нии бы был обмыть. В это время обык­но­венно непри­лично ходить дамам, потому что рус­ский народ любит изъ­яс­няться такими рез­кими выра­же­ни­ями, каких они, верно, не услы­шат даже в театре. Ино­гда сон­ный чинов­ник про­пле­тется с порт­фе­лем под мыш­кою, если через Нев­ский про­спект лежит ему дорога в депар­та­мент. Можно ска­зать реши­тельно, что в это время, то есть до две­на­дцати часов, Нев­ский про­спект не состав­ляет ни для кого цели, он слу­жит только сред­ством: он посте­пенно напол­ня­ется лицами, име­ю­щими свои заня­тия, свои заботы, свои досады, но вовсе не дума­ю­щими о нем. Рус­ский мужик гово­рит о гривне или о семи гро­шах меди, ста­рики и ста­рухи раз­ма­хи­вают руками или гово­рят сами с собою, ино­гда с довольно рази­тель­ными жестами, но никто их не слу­шает и не сме­ется над ними, выклю­чая только разве маль­чи­шек в пест­ря­де­вых хала­тах, с пустыми што­фами или гото­выми сапо­гами в руках, бегу­щих мол­ни­ями по Нев­скому про­спекту. В это время, что бы вы на себя ни надели, хотя бы даже вме­сто шляпы кар­туз был у вас на голове, хотя бы ворот­нички слиш­ком далеко высу­ну­лись из вашего гал­стука, – никто этого не заметит.

В две­на­дцать часов на Нев­ский про­спект делают набеги гувер­неры всех наций с сво­ими питом­цами в бати­сто­вых ворот­нич­ках. Англий­ские Джонсы и фран­цуз­ские Коки идут под руку с вве­рен­ными их роди­тель­скому попе­че­нию питом­цами и с при­лич­ною солид­но­стию изъ­яс­няют им, что вывески над мага­зи­нами дела­ются для того, чтобы можно было посред­ством их узнать, что нахо­дится в самых мага­зи­нах. Гувер­нантки, блед­ные миссы и розо­вые сла­вянки, идут вели­чаво позади своих легень­ких, верт­ля­вых дев­чо­нок, при­ка­зы­вая им под­ни­мать несколько выше плечо и дер­жаться пря­мее; короче ска­зать, в это время Нев­ский про­спект – педа­го­ги­че­ский Нев­ский про­спект. Но чем ближе к двум часам, тем умень­ша­ется число гувер­не­ров, педа­го­гов и детей: они, нако­нец, вытес­ня­ются неж­ными их роди­те­лями, иду­щими под руку с сво­ими пест­рыми, раз­но­цвет­ными, сла­бо­нерв­ными подру­гами. Мало-помалу при­со­еди­ня­ются к их обще­ству все, окон­чив­шие довольно важ­ные домаш­ние заня­тия, как то: пого­во­рив­шие с своим док­то­ром о погоде и о неболь­шом пры­щике, вско­чив­шем на носу, узнав­шие о здо­ро­вье лоша­дей и детей своих, впро­чем пока­зы­ва­ю­щих боль­шие даро­ва­ния, про­чи­тав­шие афишу и важ­ную ста­тью в газе­тах о при­ез­жа­ю­щих и отъ­ез­жа­ю­щих, нако­нец выпив­ших чашку кофию и чаю; к ним при­со­еди­ня­ются и те, кото­рых завид­ная судьба наде­лила бла­го­сло­вен­ным зва­нием чинов­ни­ков по осо­бым пору­че­ниям. К ним при­со­еди­ня­ются и те, кото­рые слу­жат в ино­стран­ной кол­ле­гии и отли­ча­ются бла­го­род­ством своих заня­тий и при­вы­чек. Боже, какие есть пре­крас­ные долж­но­сти и службы! как они воз­вы­шают и услаж­дают душу! Но, увы! я не служу и лишен удо­воль­ствия видеть тон­кое обра­ще­ние с собою началь­ни­ков. Всё, что вы ни встре­тите на Нев­ском про­спекте, всё испол­нено при­ли­чия: муж­чины в длин­ных сюр­ту­ках, с зало­жен­ными в кар­маны руками, дамы в розо­вых, белых и бледно-голу­бых атлас­ных редин­го­тах и шляп­ках. Вы здесь встре­тите бакен­барды един­ствен­ные, про­пу­щен­ные с необык­но­вен­ным и изу­ми­тель­ным искус­ством под гал­стук, бакен­барды бар­хат­ные, атлас­ные, чер­ные, как соболь или уголь, но, увы, при­над­ле­жа­щие только одной ино­стран­ной кол­ле­гии. Слу­жа­щим в дру­гих депар­та­мен­тах про­ви­де­ние отка­зало в чер­ных бакен­бар­дах, они должны, к вели­чай­шей непри­ят­но­сти своей, носить рыжие. Здесь вы встре­тите усы чуд­ные, ника­ким пером, ника­кою кистью не изоб­ра­зи­мые; усы, кото­рым посвя­щена луч­шая поло­вина жизни, – пред­мет дол­гих бде­ний во время дня и ночи, усы, на кото­рые изли­лись вос­хи­ти­тель­ней­шие духи и аро­маты и кото­рых ума­стили все дра­го­цен­ней­шие и ред­чай­шие сорты помад, усы, кото­рые заво­ра­чи­ва­ются на ночь тон­кою веле­не­вою бума­гою, усы, к кото­рым дышит самая тро­га­тель­ная при­вя­зан­ность их посес­со­ров и кото­рым зави­дуют про­хо­дя­щие. Тысячи сор­тов шля­пок, пла­тьев, плат­ков – пест­рых, лег­ких, к кото­рым ино­гда в тече­ние целых двух дней сохра­ня­ется при­вя­зан­ность их вла­де­тель­ниц, осле­пят хоть кого на Нев­ском про­спекте. Кажется, как будто целое море мотыль­ков под­ня­лось вдруг со стеб­лей и вол­ну­ется бле­стя­щею тучею над чер­ными жуками муже­ского пола. Здесь вы встре­тите такие талии, какие даже вам не сни­лись нико­гда; тонень­кие, узень­кие талии, никак не толще буты­лоч­ной шейки, встре­тясь с кото­рыми, вы почти­тельно отой­дете к сто­ронке, чтобы как-нибудь неосто­рожно не толк­нуть невеж­ли­вым лок­тем; серд­цем вашим овла­деет робость и страх, чтобы как-нибудь от неосто­рож­ного даже дыха­ния вашего не пере­ло­ми­лось пре­лест­ней­шее про­из­ве­де­ние при­роды и искус­ства. А какие встре­тите вы дам­ские рукава на Нев­ском про­спекте! Ах, какая пре­лесть! Они несколько похожи на два воз­ду­хо­пла­ва­тель­ные шара, так что дама вдруг бы под­ня­лась на воз­дух, если бы не под­дер­жи­вал ее муж­чина; потому что даму так же легко и при­ятно под­нять на воз­дух, как под­но­си­мый ко рту бокал, напол­нен­ный шам­пан­ским. Нигде при вза­им­ной встрече не рас­кла­ни­ва­ются так бла­го­родно и непри­нуж­денно, как на Нев­ском про­спекте. Здесь вы встре­тите улыбку един­ствен­ную, улыбку верх искус­ства, ино­гда такую, что можно рас­та­ять от удо­воль­ствия, ино­гда такую, что уви­дите себя вдруг ниже травы и поту­пите голову, ино­гда такую, что почув­ству­ете себя выше адми­рал­тей­ского шпица и под­ни­мете ее вверх. Здесь вы встре­тите раз­го­ва­ри­ва­ю­щих о кон­церте или о погоде с необык­но­вен­ным бла­го­род­ством и чув­ством соб­ствен­ного досто­ин­ства. Тут вы встре­тите тысячу непо­сти­жи­мых харак­те­ров и явле­ний. Созда­тель! какие стран­ные харак­теры встре­ча­ются на Нев­ском про­спекте! Есть мно­же­ство таких людей, кото­рые, встре­тив­шись с вами, непре­менно посмот­рят на сапоги ваши, и, если вы прой­дете, они обо­ро­тятся назад, чтобы посмот­реть на ваши фалды. Я до сих пор не могу понять, отчего это бывает. Сна­чала я думал, что они сапож­ники, но, однако же, ничуть не бывало: они боль­шею частию слу­жат в раз­ных депар­та­мен­тах, мно­гие из них пре­вос­ход­ным обра­зом могут напи­сать отно­ше­ние из одного казен­ного места в дру­гое; или же люди, зани­ма­ю­щи­еся про­гул­ками, чте­нием газет по кон­ди­тер­ским, – сло­вом, боль­шею частию всё поря­доч­ные люди. В это бла­го­сло­вен­ное время от двух до трех часов попо­лу­дни, кото­рое может назваться дви­жу­ще­юся сто­ли­цею Нев­ского про­спекта, про­ис­хо­дит глав­ная выставка всех луч­ших про­из­ве­де­ний чело­века. Один пока­зы­вает щеголь­ской сюр­тук с луч­шим боб­ром, дру­гой – гре­че­ский пре­крас­ный нос, тре­тий несет пре­вос­ход­ные бакен­барды, чет­вер­тая – пару хоро­шень­ких гла­зок и уди­ви­тель­ную шляпку, пятый – пер­стень с талис­ма­ном на щеголь­ском мизинце, шестая – ножку в оча­ро­ва­тель­ном баш­мачке, седь­мой – гал­стук, воз­буж­да­ю­щий удив­ле­ние, ось­мой – усы, повер­га­ю­щие в изум­ле­ние. Но бьет три часа, и выставка окан­чи­ва­ется, толпа редеет… В три часа – новая пере­мена. На Нев­ском про­спекте вдруг настает весна: он покры­ва­ется весь чинов­ни­ками в зеле­ных виц­мун­ди­рах. Голод­ные титу­ляр­ные, надвор­ные и про­чие совет­ники ста­ра­ются всеми силами уско­рить свой ход. Моло­дые кол­леж­ские реги­стра­торы, губерн­ские и кол­леж­ские сек­ре­тари спе­шат еще вос­поль­зо­ваться вре­ме­нем и прой­титься по Нев­скому про­спекту с осан­кою, пока­зы­ва­ю­щею, что они вовсе не сидели шесть часов в при­сут­ствии. Но ста­рые кол­леж­ские сек­ре­тари, титу­ляр­ные и надвор­ные совет­ники идут скоро, поту­пивши голову: им не до того, чтобы зани­маться рас­смат­ри­ва­нием про­хо­жих; они еще не вполне ото­рва­лись от забот своих; в их голове ера­лаш и целый архив нача­тых и неокон­чен­ных дел; им долго вме­сто вывески пока­зы­ва­ется кар­тонка с бума­гами или пол­ное лицо пра­ви­теля канцелярии.

Источник