Нфт картины что это
Что такое NFT и почему они приносят миллионы
Все говорят о сделках с NFT на сотни тысяч и миллионы долларов. Что там продают?
С помощью NFT можно продать почти любой виртуальный объект — изображения, музыку, тексты, 3D-модели. Но чаще всего речь идет об объектах цифрового (или оцифрованного) искусства.
Аукционный дом Christie’s продал работу художника именно в виде NFT. За 255-летнюю историю площадки это первый такой случай и одновременно — самая крупная сделка в истории на рынке NFT.
Участие Christie’s и итоговая сумма сделки подогрели хайп вокруг нового инструмента. На следующий день после аукциона Christie’s российский художник Покрас Лампас сделал свой NFT. Оригинал работы был написан на холсте, затем оцифрован и спроецирован на бетонные сооружения Чиркейской ГЭС — крупнейшей гидроэлектростанции Северного Кавказа. После этого художник перевел фото проекции в токен и выставил на продажу.
Работа высмеивает коллекционеров, тратящих большие деньги на предметы искусства. На трафарете изображен аукцион: его участники борются за картину с надписью I canʼt believe you morons actually buy this shit («Не верится, что вы, кретины, реально скупаете это дерьмо»).
Илон Маск тоже не мог остаться в стороне от шумихи. Он спродюсировал трек про NFT и объявил в своем Twitter, что собирается его продать как токен.
Как цифровые объекты превращаются в NFT?
Это происходит на специальных платформах, работающих с NFT. Есть несколько популярных площадок — например, Rarible, Mintable, OpenSea. Последняя — самая крупная. Все они являются одновременно NFT-маркетплейсами и NFT-мастерскими.
Для создания токена понадобится кошелек в системе Ethereum (криптовалюта и блокчейн-платформа, созданные выходцем из России Виталиком Бутериным. — РБК Тренды), а также файл с цифровым контентом. Обычно алгоритм действий похож на работу с виртуальным фотоальбомом. Просто создаете коллекцию и добавляете в нее медиафайл (или файлы) в любом из доступных форматов — от PNG до MP4. Каждому файлу нужно придумать название и, желательно, описание.
Теперь остается только нажать кнопку Create. Площадка сама создает токен и отправляет его на верификацию. Некоторые платформы делают это с отсрочкой: токен создается уже после того, как на медиаконтент нашелся покупатель.
Схема монетизации у платформ разная: одни берут комиссию с покупателей NFT, другие — с автора (продавца). Размер комиссии тоже отличается — от десятых долей процента до 10% и более процентов от суммы сделки.
Так что такое NFT?
NFT — это non-fungible token, невзаимозаменяемый, или уникальный токен. Работают NFT на блокчейне, впервые они появились еще в 2017 году в системе Ethereum.
Сам по себе блокчейн фактически является реестром записей. Например, биткоин или эфир — записи в блокчейне. NFT — тоже. Такие токены, как и любую криптовалюту, можно хранить в своем криптокошельке и совершать с ними транзакции, покупать и продавать.
Но есть важное отличие. Биткоины, эфиры, прочие цифровые валюты и даже реальные деньги легко заменяют друг друга и делятся на части. Скажем, 0,1 биткоина или 0,1 эфира, как и 0,1 руб. — неуникальны. Их можно поменять на любые другие 0,1 биткоина, 0,1 эфира или 0,1 руб.
NFT нельзя разделить на части или заменить на аналогичный токен. С этой точки зрения NFT обладает всеми свойствами уникального предмета в физическом мире.
Понятнее не стало. У NFT есть четкое определение?
Единого и четкого определения для уникальных невзаимозаменяемых токенов нет и, вероятно, не появится. Попробуем привести более приземленный пример.
Когда вы покупаете квартиру в России, запись об этом появляется в Едином государственном реестре недвижимости (ЕГРН). Эта запись регистрирует и доказывает ваши права на объект. Там указаны ваши личные данные и параметры квартиры. Так реальный объект недвижимости связывается с записью, подтверждающей права на него.
NFT — тоже реестровая запись, но в блокчейне. Она содержит в себе сам цифровой объект, например, картину Everydays: The First 5000 Days, информацию о создателе произведения (так NFT помогают защищать авторские права) и данные о владельце, а именно — номер его кошелька в системе Ethereum.
Кроме того, в NFT вшит определенный набор прав владельца. Обычно это разрешение на свободную демонстрацию изображений или проигрывание музыки и видео. Но иногда продавцы включают в токен весь набор авторских прав.
Таким образом, NFT — цифровое имущество (картины в формате JPG, аудиодорожки, видео, фотографии и много другое) плюс набор определенных прав на него. И с технической точки зрения неважно, идет ли речь о настоящем искусстве или о случайно созданном файле.
Откуда такой хайп вокруг NFT и такие суммы сделок? Люди сошли с ума?
Ажиотаж вокруг NFT только на первый взгляд кажется безумным. Давайте сделаем несколько шагов назад.
Ни о каких уникальных токенах или авторских правах речь здесь не идет: пользователи платят реальные деньги за кусок кода и картинку на экране. Причем принадлежит все это разработчикам — Valve в случае с Dota 2 и Team Fortress 2 или Blizzard в случае с Diablo 3.
Изображение T206 Honus Wagner легко найти в интернете. Посмотреть на него может каждый. Но оригиналом бейсбольной карты владеет тот, кто за нее заплатил. Так и с NFT, которым стала, к примеру, фотография проекции работы Покраса Лампаса на ГЭС. Фотография доступна всем, у кого есть доступ в Сеть. На нее можно посмотреть в Instagram художника. Но NFT с этим фото — уникальный цифровой объект, и он хранится в криптокошельке единственного владельца.
Если принять во внимание все эти факты, то NFT-бум уже не кажется чем-то странным. Почва для него давно была подготовлена геймерами и коллекционерами.
А причем тут котики?
«Криптокотики» (CryptoKitties) — популярная игра на блокчейне Ethereum, запущенная в конце 2017 года. Здесь пользователи создают, покупают, продают и разводят виртуальных котят.
Получается, NFT — это дорогая игрушка для геймеров и коллекционеров?
NFT, как и блокчейн с криптовалютами, — это всего лишь инструмент. Использовать его можно по-разному. Теоретически, в NFT можно упаковать что угодно, любой цифровой объект.
Сейчас NFT как инструмент активнее всего используют для распространения цифровых коллекционных предметов. Криптокотики, карточки с покемонами, работы Покраса Лампаса, Бэнкси и Beeple прекрасно оцифровываются и, с одной стороны, удовлетворяют тягу людей к коллекционированию, с другой — поддерживают создателей искусства.
Но использование уникальных токенов не ограничивается одним только коллекционированием.
Так, в 2019 году Nike запатентовала систему проверки подлинности кроссовок CryptoKicks. При покупке пары обуви генерируется NFT. Как и в случае с криптокотиками, такой токен содержит всю «родословную» кроссовок: данные о производителе, внешний вид и особые параметры, информацию о перепродажах.
Дальше виртуальная обувь начинает жить своей жизнью. Владельцы уникальных токенов с цифровыми кроссовками смогут скрещивать пары (да, опять как в CryptoKitties), и получать потомство, но уже в виде реальной обуви. Впрочем, новостей о CryptoKicks с 2019 года не было: похоже, пока эти планы остаются на бумаге.
Еще один пример связки реального и виртуального мира через NFT — проект Crypto Stamp австрийской почтовой службы. Это почтовые марки, привязанные к токенам. Их используют для отметки реальных почтовых отправлений. При этом каждая марка сохраняется на блокчейне и может быть частью цифровой филателистической коллекции.
А я могу дорого продать свои файлы с помощью NFT?
Скорее всего, здесь вы немного опоздали. В продажу и создание NFT уже включились коллекционеры и известные художники. Поэтому придумать что-то хайповое и привлечь внимание к своим цифровым произведениям обычным пользователям довольно сложно.
Судя по последним новостям и участию таких игроков как Christie’s, в 2021 году рынок NFT может еще раз рвануть вверх. Но как долго продлится этот рост и что будет с ценами на уже реализованные цифровые объекты, предсказать невозможно.
NFT — это пирамида, и люди уже теряют на ней деньги
Фотографы, создатели фильмов и цифровые художники из кожи вон лезут, чеканя NFT в попытке по-быстрому разбогатеть, но на самом деле только способствуют перетоку денег от творцов к технологическим миллиардерам. Почему так много людей купилось на идею о том, что нечто является ценностью просто потому, что все так говорят?
Если вы ещё не создали свой первый NFT и вам интересно, как это работает, то вкратце процесс выглядит так: вы заводите кошелёк, покупаете немного Ethereum и выбираете платформу. Затем берёте одно из своих цифровых творений и платите примерно 70-100 долларов, чтобы «отчеканить» это произведение в Non-Fungible Token (невзаимозаменяемый токен). Выбираете начальную цену и ждёте, когда начнут поступать ставки. Можно даже подготовиться к аукциону, чтобы создать ажиотаж.
Одно из самых удобных мест для начала работы с NFT — это сайт Rarible, который сбивает с толку своей криптоэстетикой, созданной из кошмарной смеси случайности и мемов. Сайт выглядит как ужасающий гибрид детских мультиков и 4chan.
Если вы один из фанатов технологии или у вас есть друзья, любящие быть на острие прогресса, то, возможно, вы получите приглашение на платформу наподобие Foundation.app. Подобные сайты создают определённый уровень эксклюзивности, они обеспечивают фильтрацию, гарантирующую, что перевести свои работы в NFT сможет только ограниченный круг людей. Если вы не знаете никого с инвайтом, то придётся отправиться в специальный канал на Discord-сервере Foundation и вежливо его попросить; учтите, что канал осаждают люди с синдромом упущенной выгоды (FOMO, Fear of missing out), поэтому просьбы об инвайтах появляются каждые 30 секунд.
На Foundation.app вам понадобится приглашение. На Nifty Gateway нужно будет загрузить видео, дающее владельцам сайта понять, что вы достаточно ценны, чтобы разрешить вам продавать на нём свои работы.
Какую бы платформу вы ни выбрали, вам не удастся проигнорировать тот факт, что многие люди продают кучу цифровых произведений сомнительного качества за абсурдно большие суммы. Это очень сильно мотивирует тоже заняться подобным.
Мотивация — настолько неотъемлемая часть этих платформ, что многие из продаваемых произведений отражают это в своей эстетике. Творения с буквами FOMO повсеместно встречаются в этом море стремления покупать, продавать и быть проданным. Это чувство, что ты опаздываешь попасть на борт, быть началом чего-то нового, является фундаментом всего, что связано с NFT, и это настоящий маркетинговый шедевр. Почти каждый твит, сообщающий об аукционе, в котором тебе нужно участвовать, напоминает, что художественное произведение будет продаваться только в течение краткого периода времени. Синдром FOMO настолько мощен, что вы начнёте ощущать, что уже теряете деньги, так как всё ещё не зарегистрировались.
Лучшие продавцы на Rarible.com за последние 24 часа. 60,15ETH на момент написания стоили чуть больше 100 000 долларов.
Токены NFT обеспечивают новый способ владения и восхитительную возможность продавать всевозможные художественные произведения. Как концепция они обладают привлекательными аспектами, например, при создании токена можно указать комиссионные, которые вы будете получать каждый раз, когда он будет продаваться в будущем (обычно около 10%). Криптовалюты предлагают альтернативу экономической системе, управляемой банкирами с Уолл-стрит, политиками и инсайдерскими сделками, обещая в определённой степени демократизировать экономические структуры, повысив свободу и гибкость. Этот новый бунтарский образ мышления также влияет на создаваемые произведения, которые кажутся бесконечным празднованием того, как новая система перераспределит власть.
Очарованная публика
Для многих это выглядит как способ разрушения существующего режима; но если приглядеться, то можно понять, что это просто крайнее проявление неолиберализма. Вместо того, чтобы убеждать вас покупать объекты, которые вам не нужны, вас убеждают покупать воображаемый оптимизм, основанный на всеобщем восхищении. Кроме того, наше поколение имеет убеждение в том, что каждый из нас особенный, а значит наше творчество должно обладать прирождённой ценностью; NFT — это наш шанс продать его.
Один из аукционов Foundation.app на момент написания статьи.
Не думаю, что нечто может быть более «мета», чем симулируемое владение цифровой копией художественного произведения, описывающего себя как посвящение историческому моменту культурно-экономического движения. А ещё автор заявления «забывает» о том, что платформами владеют такие миллионеры, как близнецы Уинклвосс, известные судебным иском против Марка Цукерберга за кражу их идеи Facebook.
Ох уж этот FOMO
«Покупайте, продавайте и открывайте для себя редкие цифровые товары», — так гласит слоган OpenSea.io. Если вам стало интересно, как цифровой объект может быть редким, то вы задаёте правильный вопрос. В прошлом веке философ Вальтер Беньямин исследовал вопрос связи подлинности искусства с его уникальностью, а также проблему дисбаланса, вызванного фотографией и механическим воспроизведением произведений. Не знаю, что бы Беньямин сказал об NFT, но этот конфликт между нашей любовью к подлинности и неспособностью виртуального мира предоставить альтернативу не разрешается владением токенами сомнительного происхождения. Цифровая редкость — это притворство.
Общество становится менее физическим и более виртуальным, поэтому нет никакого совпадения в том, что NFT получили популярность в то время, когда наши социальные взаимодействия стали минимально ощутимыми. Кроме того, творческие индустрии сейчас играют значительную роль в экономике крупных стран, и тем не менее, несмотря на предполагаемую ценность вклада художников, их занятость в значительной степени нестабильна (что в глазах общества сделали привлекательной чертой), поэтому для заработка им часто приходится выполнять обычный монотонный труд. Морковка, которой манит людей NFT, невероятно привлекательна: давайте все будем продавать что-нибудь виртуально, чтобы мы могли коллективно притвориться, что теперь этим владеет кто-то другой.
Искусство воображаемой ценности
Один из товаров на Foundation.app
Задача рынка произведений искусства всегда заключалась в том, чтобы убедить достаточное количество людей в ценности творений. Кроме того, он был теневой банковской системой, упрощающей перемещение крупных сумм денег через границы или сокрытие их от налоговиков. Ценность произведений, продаваемых сегодня как NFT, возникла благодаря маркетингу, FOMO и массовому притоку ничего не подозревающих продавцов и покупателей, с готовностью следующих за знаменитостями и крупными брэндами. Через эту систему отмываются деньги, и как пузырь она неустойчива.
Чего мы не видим среди всех этих блестящих веб-сайтов и прекрасных работ, так это огромного объёма выпущенных произведений, которые не продаются. Продажа NFT не сильно отличается от продажи принта: её намного проще осуществить, если у вас есть восхищённая армия фанатов, готовых поделиться своими деньгами, а в случае с NFT это ещё проще, если эти фанаты уже являются техногиками. Если вы цифровой художник с большим количеством поклонников, то вы сможете добиться успеха, и вам будет на руку, если вы активно продвигаете криптоэстетику. Это скромное меньшинство продавцов; подавляющее большинство только теряет деньги, потому что выпуск токенов небесплатен, и будьте уверены, кто-то делает на этом неплохую прибыль.
Это не совсем обмен произведениями
Я уже собирался отчеканить свой первый продукт, но потом осознал, что выставить его на Rarible.com будет дороже, чем 70 долларов. Многие считают, что высокие цены на «газ» означают, что Ethereum как валюта не подходит для этой цели.
Будучи дружелюбными, поддерживающими людьми, художники мотивируют своих коллег покупать произведения друг друга, спасая их эго и внушая чувство того, что потраченные на газ деньги не были выброшены впустую. Однако даже если не учитывать стоимость газа, большинство платформ добавляет 3% комиссионных к сумме, выплачиваемой покупателем, а затем берёт долю в 15% от того, что получает продавец: этот щедрый, поддерживающий акт покупки друг у друга произведений искусства становится просто средством набивания карманов миллионеров, создавших платформы. Художникам гораздо лучше было бы просто отправлять друг другу чеки, постить фотографии чеков в социальных сетях, а затем просто оставлять эти чеки у себя, не обналичивая.
Огромный вред окружающей среде
Многие художники закрывают глаза на огромный углеродный след NFT. Одна художница, озабоченная сохранением окружающей среды, к своему ужасу выяснила, что чеканка шести её токенов оставила такой же след, как работа её студии в течение двух лет. Точные цифры реального воздействия NFT активно обсуждаются (однако платформы, разумеется, отказываются в этом участвовать), однако любые разговоры о подобном рынке без упоминания потенциального вреда окружающей среде являются совершенно безответственными.
Если есть победители, то есть и побеждённые
Если вы не знаете, что покупаете, то не тратьте на это 6 600 долларов.
На поверхности рынку NFT придали такой вид, как будто там все делают деньги, но хотя крипта и в самом деле может переписывать законы экономики, одно остаётся неизбежным: если кто-то делает деньги, то кто-то другой должен их терять. NFT не могут волшебным образом генерировать богатство из ниоткуда; они делают их на тех, кто купился на идею быстрого дохода для пришедших на рынок первыми. Как объясняет автор книги Attack of the 50 Foot Blockchain Дэвид Джерард, «NFTs полностью рассчитаны на выгоду криптоаферистов. Единственная цель, которой служат художники — быть восторженными простофилями, „накачивающими“ концепцию крипто. И, разумеется, покупать криптовалюту для оплаты „чеканки“ NFT».
Вероятно, ценам на продажу даже необязательно оставаться постоянными. Им достаточно перестать расти так стремительно и внезапно, тогда более безопасным вариантом будет хранение долларов в банке, чем Ethereum в кошельке, где его цена может колебаться за день в пределах 20%. После того, как уверенность инвесторов даст трещину, коллапс случится довольно быстро.
Ethereum растёт в цене, когда люди продолжают покупать Ethereum, и такое симулируемое владение якобы редкими цифровыми ресурсами является сфабрикованным спросом. Криптовалютам отчаянно нужно найти причину, по которой люди должны менять свои доллары на ещё чуть более виртуальную денежную систему, и пока самым актуальным решением являются NFT. Когда оно достигнет точки насыщения, рынок подстроится под ситуацию, и может возникнуть хаос.
Этот пузырь лопнет; вопрос только в том, когда это случится.
На правах рекламы
VDSina предлагает VDS с посуточной оплатой, возможностью установить любую операционную систему, каждый сервер подключён к интернет-каналу в 500 Мегабит и бесплатно защищён от DDoS-атак!
Искусство«Можно продать всё,
что угодно»: Я занимаюсь NFT-искусством
Рассказывает диджитал-художница Ульяна @jacksheartt
В начале марта Grimes всего за двадцать минут заработала почти шесть миллионов долларов, когда продала цифровую коллекцию искусства WarNymph. Картина робота-гуманоида Софии ушла с онлайн-аукциона за 688 тысяч долларов. Актриса и бизнесвумен Линдси Лохан за семнадцать тысяч долларов продала собственные цифровые портреты, которые потом перекупили почти за шестьдесят тысяч долларов. За всеми этими покупками и продажами стоит технология NFT — not-fungible token, что на русский можно перевести как «невзаимозаменяемый токен». По сути, NFT — это часть блокчейна, в которой записана информация о конкретной транзакции. Блокчейн — это цепочка таких транзакций.
NFT — это новый вид криптоактивов, и сейчас он становится всё более популярным. За прошлый год на фоне пандемии рынок NFT-продаж вырос в четыре раза, а сумма транзакций превысила двести пятьдесят миллионов долларов. NFT можно использовать для продажи чего угодно, но особенно популярны невзаимозаменяемые токены в крипто-арте: по данным платформы CryptoArt, к середине февраля стоимость всех проданных произведений искусства составила сто миллионов долларов. Крипто-артом теперь занимаются даже традиционные площадки для продаж искусства — например, Christie’s продал в марте работу художника Майка Винкельмана почти за семьдесят миллионов долларов.
В России тоже появляются свои представители и представительницы NFT-искусства. Одна из них — это диджитал-художница Ульяна @jacksheartt, которая уже успешно продаёт свои работы на NFT-маркетах. Поговорили с ней о том, что такое криптоискусство, как оно устроено и какая ему уготована судьба.
Об интересе к криптоискусству
Раньше я занималась организацией концертов. Много контактировала с художниками, заказывала у них постеры для концертных афиш. Рисую я с детства, но никогда не позиционировала себя как художницу, хотя всегда хотелось. Мне было непонятно, как можно начать это дело. Потом пришла пандемия — и я подумала, что это отличная возможность уйти из концертной сферы.
Когда всё закрыли, я жила в Москве, но потом переехала в родной город в Нижегородской области, где я могу жить в своей квартире без родителей. Я ушла из концертной сферы, деньги быстро закончились, другую работу я не хотела искать. Мне хотелось учиться 3D, так что я решила, что лучше буду сидеть за компом в своём городе, чем платить за аренду в Москве. С тех пор и сижу.
Когда ты начинаешь работать в 3D, то сначала повторяешь, смотришь за другими. У меня всегда было своё видение, но когда я рисовала, мне всё равно не нравилось то, что выходило. Работы были очень далеки от их образа в моей голове. Когда я начала этим заниматься, у меня не было никакой базы, при этом у меня большая насмотренность: последние лет десять я постоянно что-то смотрю. 3D представлялся мне сложным. Я боялась подступиться, а тут случился карантин — и через два-три месяца у меня начало получаться что-то вменяемое. Оказалось, что в 3D достаточно легко работать, если разобраться. Можно довольно быстро начать делать что-то реалистичное.
Сначала я предлагала 3D-работы всем своим знакомым музыкантам, хотела делать им обложки. В итоге я сделала две или три — бесплатно, потому что ни у кого нет денег. Скоро выйдет ещё одна обложка, которую я делала почти год назад для одного из моих любимых музыкантов, Hot Sugar.
О собственном
NFT-искусстве
Я подписана на многих 3D-художников. Мне очень нравится Саша Кац: я фолловлю её со школы, то есть уже очень давно. Ещё мне нравится творчество Никиты Реплянского. Они постили свои работы, которые продаются на Superrare — это крутая платформа, на которую сложно попасть. Я видела эти и миллион других аналогичных постов, но тогда ещё ничего в этом не понимала. Правда, в голове уже тогда отложилось, что существуют площадки, которые работают с криптоискусством.
Когда в России случился бум клабхауса, Никита в сториз рассказал, что собирается комната про крипто-арт. Было круто, что кто-то объяснял всё это на русском языке, не нужно читать миллиард статей на английском, которые я не до конца понимала. Можно было зайти, послушать и понять, что происходит. Тогда я узнала, что художник Brickspacer продал работу с Навальным за два эфира («эфир» — это сленговое название криптовалюты Ethereum, ETH. Сейчас один эфир эквивалентен почти ста сорока тысячам рублей. — Прим. ред.). По-моему, половину денег он перевёл «ФБК». Тогда я подумала, что NFT-искусство — это круто, надо следить. Потом появился канал в телеграме. Сейчас там уже девять с половиной тысяч человек, хотя месяц назад он был пустой. У этого канала есть чат, и я там тоже сижу. Так в России началась золотая лихорадка на NFT-искусство.
Тогда же мне тоже захотелось продавать свои работы с NFT. Сначала нужно было зарегистрировать кошелёк. Я установила самый простой, который работает со всеми сервисами, он называется Metamask. Он встроен в браузер, поэтому считается не до конца безопасным. Зато он удобный. Через обменник там можно покупать криптовалюту.
Ещё я начала активно вести твиттер на английском языке, чтобы как-то взаимодействовать с международным сообществом, подписываться на других интересных людей. Смотреть, кто что покупает, кто что продаёт, за сколько.
Что такое NFT-искусство
Есть несколько простых визуальных объяснений, что такое NFT. Художественный критик Джерри Сальтц в твиттере спросил, что такое NFT, и художник из Германии Марио Клингеман ему ответил: «Давай я тебе объясню». Клингеман заскринил два твита, выложил их на Rarible и назвал работу «This is an NFT, Jerry». Там её уже хотят перекупить за один эфир (почти тысяча девятьсот долларов. — Прим. ред.). Один чувак сделал картинку, где слева в прямоугольнике написано «JPG», а справа — «NFT» с синей галочкой верификации: на Foundation эту работу купили за семьдесят четыре эфира (почти десять миллионов рублей. — Прим. ред.).
NFT в таком случае подтверждает подлинность, уникальность чего-либо. Как на обычном арт-рынке. Например, кто-то хочет купить работу Покраса Лампаса. Сразу будет понятно, что если другой человек будет выдавать свои работы за творчество Покраса, то ему никто не поверит: все знают, кто такой Лампас, что он делает, где его работы выставляются. Здесь примерно то же самое: ты верифицируешь работы, говоришь, что ты автор. Чем круче автор, тем престижнее покупать его работы.
Сейчас есть не только много художников, но и много коллекторов (коллекционеров. — Прим. ред.). Если ты коллектор и у тебя намётан глаз, то ты можешь купить работы прикольных чуваков, которые только зашли на рынок. Их работы могут вырасти в цене, и ты потом можешь перепродать их. Это, по сути, инвестиция. Есть коллекторы, которые только инвестируют: они покупают работы известных чуваков и ждут, когда те станут ещё более известными. А кто-то, наоборот, поддерживает не самых известных художников — и смотрит, кто в перспективе может стать популярным.
Токен же, по сути, уникальный код. Он вписан в сеть блокчейна. Соответственно, чтобы работу токенизировать, её нужно вписать в сеть блокчейна. За это нужно платить газ — это комиссия, размер которой зависит от загруженности сети. Многие экоактивисты возмущаются, потому что блокчейн вредит экологии. Я сама не до конца поняла, насколько большая это проблема. Кто-то отрицает урон, кто-то соглашается с ним (серверы блокчейнов потребляют много электроэнергии, повышая выделение углекислого газа. Активисты полагают, что блокчейн ускоряет глобальное потепление. — Прим. ред.). Сейчас хотят сделать Ethereum 2.0, и он по идее будет полностью экологичным.
Токенизировать одну и ту же работу дважды можно, но это сильно повлияет на твою репутацию. Свои работы можно продавать в нескольких экземплярах, но если они существуют в единичном варианте, то они, разумеется, более уникальны, дороже стоят.
Об NFT-маркетах
Есть несколько известных платформ, где можно продавать NFT-искусство. Одна из них — это Rarible, платформа, которую сделали выходцы из России. Их концепция предполагает, что тебе необязательно быть очень известным художником, чтобы выкладывать и продавать свой крипто-арт. У них довольно низкий порог входа: нужно верифицировать свой твиттер и пройти модерацию. Сейчас они добавляют всё больше требований, потому что людей всё больше. Там есть не только арт — есть и фотографии, и нюдсы. Там куча всего, потому что продать можно всё что угодно. Покупку работ на Rarible можно сравнить с коллекционированием карточек в детстве, только теперь эти виртуальные.
На Rarible художник ставит максимальную цену, за которую хочет продать свою работу. Там есть ставки, если одна из них достигает максимальной отметки, то работа продана автоматически. Если нет, то ты можешь или принять меньшую сумму, или просто ждать дальше. Сначала все ставили высокие цены, и я тоже: эту фотографию я оценила в один эфир — ну мало ли! За такую цену у меня её никто не купил, конечно. Но она мне больше всего нравится. Через неделю чувак из чата сделал ставку, кажется, 0,1 эфира. Я подумала, что для меня это уже и так очень много, — и приняла её.
У платформы Foundation модный дизайн, он считается более продвинутым. В самом начале маркета его создатели выбрали пятьдесят художников и раздали им инвайты. Дальше уже эти художники приглашали других художников. Если тебя кто-то пригласил, то, значит, он или она считает тебя прикольным. Меня пригласила девочка из чата, за что ей спасибо. Когда у тебя есть первая продажа, тебе тоже дают сколько-то инвайтов. Вот эту работу я продала на Foundation, и мне дали пять приглашений. Очень интересное чувство, когда ты сама можешь приглашать кого-то.
Ещё есть Superrare, и эта платформа считается самой элитной. Туда очень сложно попасть, потому что всех художников отбирают кураторы площадки. Все считают Superrare золотым билетом, потому что там работы продаются за большую цену, чем на других площадках. При этом у всех платформ есть комиссии. На Rarible она составляет два с половиной процента — это очень мало. На Foundation — все пятнадцать процентов. Там за каждое действие нужно платить.
Сейчас у меня проданы три работы: за 0,15, 0,2 и 0,3 эфира. Это не очень много — кажется, чистыми я заработала около тридцати тысяч рублей. Но для меня это внушительная сумма. Есть примеры, когда российские художники продавали свои работы за два, три или даже пять эфиров. По идее на таких платформах можно продать всё что угодно, хоть тикток. На блокчейне можно записать даже права на недвижимость в будущем, просто пока это не развито, всё в зародышевом состоянии. Всё может повернуться в любую сторону.