Никто не спит прекраснее чем ты евтушенко
Ты спрашивала шепотом ( ст. Евгения Евтушенко)
Музыка Нино Рота к к/ф «Восемь с половиной» в авторской редакции
и в исполнении С.Никитина и П.Тодоровского
Фотография с сайта; http://favim.ru/image/10771/
Звучащая композиция и трактовка Виктора Астраханцева
* * * * * * *
Ты спрашивала шепотом:
-А что потом, а что потом?
Постель была расстелена,
А ты была растеряна.
В твоих глазах- насмешливость.
И в них приказ: не смешивать
Тебя с тобою самою,
Раздетою и слабою.
А как себя поставишь ты?
А как считать заставишь ты?
Что там другая женщина
Лежала жарко, жертвенно
И спрашивала шепотом:
-А что потом, а что потом?
1957-1975
= = = =Другие звукозаписи стихов Евгения Евтушенко
в прочтении Виктора Астраханцева:
Всегда найдется женская рука… https://www.chitalnya.ru/work/695928/
Град в Харькове: https://www.chitalnya.ru/work/1100490/
Идут белые снеги: https://www.chitalnya.ru/work/695708/
Молитва перед поэмой. Вступление к поэме «Братская ГЭС»: https://www.chitalnya.ru/work/1207818/
Ты спрашивала шепотом https://www.chitalnya.ru/work/710759/
Поэт (Предощущение стиха. ): https://www.chitalnya.ru/work/1074276/
Прощание с красным флагом: https://www.chitalnya.ru/work/998153/
Рейтинг работы: 101
Количество отзывов: 12
Количество сообщений: 19
Количество просмотров: 10974
Добавили MP3 в избранное: 2
Добавили в избранное: 1
© 05.01.2013г. Виктор Астраханцев
Свидетельство о публикации: izba-2013-710759
ПОЭТ СЕРГЕЙ КАНЫГИН 01.10.2017 19:40:26
Отзыв: положительный
Этот сборник Евтушенко мне весьма понравился.
Лилия Юшкова 13.01.2013 13:34:03
Отзыв: положительный
Прекрасная декламация и правильно расставлены
интонацией акценты!
Мужчине главное добиться женщины, видеть её слабой,
а потом считать, что завладел телом и душой её.
Женщина, спрятав боль и обиду, маску надменности
и гордости надев, идёт по городу. Извечная борьба
противоположностей.
А вот музыкальный фон меня немного смущает.)
Спасибо, Виктор, за очередной урок декламации!
И потом увидеть женщину «слабой» совсем не означает получить моральное превосходство!
Слабость женщины часто обезоруживает, лишает смысла борьбу, в которой она заведомо слабее.
И тогда приходят новые отношения.
Иногда они приводят к самой тесной привязанности.
А вам спасибо за пристальное и требовательное внимание.
Спасибо за визит, за внимание к стихам.
Очень рад! Переоценка ценностей неизбежна – время меняется, мы изменяемся.
Главное, чтобы новое радовало и давало бы новые мысли и эмоции.
Спасибо за понимание.
Благодарю за оценку и сопереживание!
Ольга Киевская 08.01.2013 10:41:01
Отзыв: положительный
Изумительное стихотворение.
Настоящее, мужское, властное. Жестокое и страстное одновременно. И жестокость вполне объяснимая. Попытка отчуждения, дистанцирования женщины после близости – для мужчины непереносима. Овладевший телом – желает владеть и душой, мечтает о покорности, полном подчинении, безоговорочной капитуляции.
Ответная защитная реакция женщины – «ничего не произошло», «ты не имеешь на меня прав», «ты выиграл сражение, но проиграл войну» бесит мужчину. Но если завоевание для мужчины – подвиг, о котором ему хочется кричать на всю Вселенную, то для нормальной женщины – это падение, которое она обязана «держать в секрете». Как известно, «мужчина падает на колени для того, чтобы женщина упала ещё ниже».
У женщин и мужчин разные цели и приоритеты. Для женщины важнее – «а что потом». Для мужчины – «здесь и сейчас». Мужчина всегда хочет – быть первым, женщина – стать последней.
Но для обоих главное – чувствовать себя единственным.
Спасибо за добрые слова!
Очень интересно, как откровение поэта породило цепочку других откровений.
Но какую глубокую диалектику отношений мужчины и женщины вы раскрыли!
Очень меткое и глубокое понимание этого бесконечного мира.
Других слов, чем «женщина всегда права» и не скажешь.
Глубоко признателен вам за бескомпромиссность и точность вашего видения.
Светлана, спасибо за высказанное мнение. Понимаю и разделяю, что ликование в музыке – это только часть настроения. Вот в финал и вынесено то настроение, о котором вы пишите «боль раночки».
Размышляю о присланных стихах, на которые вы опираетесь.
Они не бесспорны, автор утверждает: «Это правда, гордым в жизни легче». А так ли это?
Масса примеров обратного. И потом подставьте вместо «гордости» «духовно сильного» и по мысли
все останется на своих местах.
Мне кажется, автор больше позиционирует себя, свое намерение, нежели идет от своего опыта.
Спасибо вам за ваше внимание, за собственное мнение, которое очень уважаю и ценю!
Да, меня привлекает её походка. Я её представляю по аналогии с известной походкой
Софи Лорен в одном из ее первых фильмов.
И потом эта женская независимость! О, она дорогого стоит!
Эта героиня с хорошим породистым норовом, как у арабских скакунов.
Извините за резкое сравнение.
= = =
А как сейчас с губной помадой
Геннадий Ростовский 06.01.2013 12:41:13
Отзыв: положительный
Всё-таки действительно много разночтений. И уверен, что сам Евтушенко позже редактировал.
Не уверен, что это изначально правильно:
В твоих глазах- насмешливость.
И в них приказ: не смешивать
Тебя с тобою самою,
Раздетою и слабою.
Дина Немировская 06.01.2013 08:50:41
Отзыв: положительный
Спасибо за озвученную композицию этого шедевра, который сегодня воспринимается как Память о Белле Ахмадулиной.
Белла в юности красила волосы модной в то время хной. Диссертацию набирать нужно на ноутбуке, стоит ли? Дела давно минувших дней. Аспирантура осталась за плечами в далёком 1993 году. Саратовский гос. университет. Как и преподавательская деятельность в астраханском пединституте.
Подтверждение слов о Белле Андрея Вознесенского:
(«Нас мало. Нас, может быть, четверо. «)
Лучшие стихи Евтушенко (ТОП-5)
Лучшие и популярные стихи поэта Евгения Евтушенко
——-
Людей неинтересных в мире нет
Людей неинтересных в мире нет.
Их судьбы — как истории планет.
У каждой все особое, свое,
и нет планет, похожих на нее.
А если кто-то незаметно жил
и с этой незаметностью дружил,
он интересен был среди людей
самой неинтересностью своей.
У каждого — свой тайный личный мир.
Есть в мире этом самый лучший миг.
Есть в мире этом самый страшный час,
но это все неведомо для нас.
И если умирает человек,
с ним умирает первый его снег,
и первый поцелуй, и первый бой…
Все это забирает он с собой.
Да, остаются книги и мосты,
машины и художников холсты,
да, многому остаться суждено,
но что-то ведь уходит все равно!
Таков закон безжалостной игры.
Не люди умирают, а миры.
Людей мы помним, грешных и земных.
А что мы знали, в сущности, о них?
Что знаем мы про братьев, про друзей,
что знаем о единственной своей?
И про отца родного своего
мы, зная все, не знаем ничего.
Уходят люди… Их не возвратить.
Их тайные миры не возродить.
И каждый раз мне хочется опять
от этой невозвратности кричать.
Не надо бояться густого тумана,
Не надо бояться пустого кармана.
Не надо бояться ни горных потоков,
ни топей болотных, ни грязных подонков!
Не надо бояться тяжёлой задачи,
а надо бояться дешёвой удачи.
Не надо бояться быть честным и битым,
а надо бояться быть лживым и сытым!
Дай бог слепцам глаза вернуть
и спины выпрямить горбатым.
Дай бог быть богом хоть чуть-чуть,
но быть нельзя чуть-чуть распятым.
Дай бог не вляпаться во власть
и не геройствовать подложно,
и быть богатым — но не красть,
конечно, если так возможно.
Дай бог быть тертым калачом,
не сожранным ничьею шайкой,
ни жертвой быть, ни палачом,
ни барином, ни попрошайкой.
Дай бог поменьше рваных ран,
когда идет большая драка.
Дай бог побольше разных стран,
не потеряв своей, однако.
Дай бог, чтобы твоя страна
тебя не пнула сапожищем.
Дай бог, чтобы твоя жена
тебя любила даже нищим.
Завидую я.
Этого секрета
не раскрывал я раньше никому.
Я знаю, что живет мальчишка где-то,
и очень я завидую ему.
Завидую тому,
как он дерется,-
я не был так бесхитростен и смел.
Завидую тому,
как он смеется,-
я так смеяться в детстве не умел.
Он вечно ходит в ссадинах и шишках,-
я был всегда причесанней, целей.
Все те места, что пропускал я в книжках,
он не пропустит.
Он и тут сильней.
Он будет честен жесткой прямотою,
злу не прощая за его добро,
и там, где я перо бросал:
«Не стоит!»-
он скажет:
«Стоит!»- и возьмет перо.
Он если не развяжет,
так разрубит,
где я ни развяжу,
ни разрублю.
Он, если уж полюбит,
не разлюбит,
а я и полюблю,
да разлюблю.
Я скрою зависть.
Буду улыбаться.
Я притворюсь, как будто я простак:
«Кому-то же ведь надо ошибаться,
кому-то же ведь надо жить не так».
Но сколько б ни внушал себе я это,
твердя:
«Судьба у каждого своя»,-
мне не забыть, что есть мальчишка где-то,
что он добьется большего,
чем я.
Как ни крутите,
ни вертите,
существовала
Нефертити.
Она когда-то в мире оном
жила с каким-то фараоном,
но даже если с ним лежала,
она векам принадлежала.
И он испытывал страданья
от видимости обладанья.
Носил он важно
облаченья.
Произносил он
обличенья.
Он укреплял свои устои,
но, как заметил Авиценна,
в природе рядом с красотою
любая власть неполноценна.
И фараона мучил комплекс
неполноценности…
Он комкал
салфетку мрачно за обедом,
когда раздумывал об этом.
Имел он войско, колесницы,
ну а она — глаза, ресницы,
и лоб, звездами озарённый,
и шеи выгиб изумлённый.
Когда они в носилках плыли,
то взгляды всех глазевших были
обращены, как по наитью,
не к фараону, к Нефeртити.
Был фараон угрюмым в ласке
и допускал прямые грубости,
поскольку чуял хрупкость власти
в сравненье с властью этой хрупкости.
А сфинксы
медленно
выветривались,
и веры мертвенно выверивались,
но сквозь идеи и событья
сквозь всё,
в чём время обманулось,
тянулась шея Нефертити
и к нам сегодня дотянулась.
Она —
в мальчишеском наброске
и у монтажницы на брошке.
Она кого-то очищает,
не приедаясь,
не тускнея, —
и кто-то снова ощущает
неполноценность рядом с нею.
Мы с вами часто вязнем в быте…
А Нефeртити?
Нефертити
сквозь быт,
событья, лица, даты
всё так же тянется куда-то…
Как ни крутите
ни вертите,
но существует
Нефертити.
Евгений Евтушенко
Русский поэт
Получил известность также как прозаик, режиссёр, сценарист, публицист, чтец-оратор и актёр. Был номинирован на Нобелевскую премию по литературе.
Родился: 18 июля 1932 г., СССР
Умер: 1 апреля 2017 г. (84 года), Оклахома, США
Русская Литература. Евгений Евтушенко. Стихи
Русская Литература. Евгений Евтушенко. Стихи.
Я хотел бы.
Я хотел бы
родиться
во всех странах,
быть беспаспортным,
к панике бедного МИДа,
всеми рыбами быть
во всех океанах
и собаками всеми
на улицах мира.
Не хочу я склоняться
ни перед какими богами,
не хочу я играть
в православного хиппи,
но я хотел бы нырнуть
глубоко-глубоко на Байкале,
ну а вынырнуть,
фыркая,
на Миссисипи.
Я хотел бы
в моей ненаглядной проклятой
вселенной
быть репейником сирым —
не то что холеным левкоем.
Божьей тварью любой,
хоть последней паршивой гиеной,
но тираном — ни в коем
и кошкой тирана — ни в коем.
И хотел бы я быть
человеком в любой ипостаси:
хоть под пыткой в тюрьме гватемальской,
хоть бездомным в трущобах Гонконга,
хоть скелетом живым в Бангладеше,
хоть нищим юродивым в Лхасе,
хоть в Кейптауне негром,
но не в ипостаси подонка.
Я хотел бы лежать
под ножами всех в мире хирургов,
быть горбатым, слепым,
испытать все болезни, все раны,
уродства,
быть обрубком войны,
подбирателем грязных окурков —
лишь бы внутрь не пролез
подловатый микроб превосходства.
Не в элите хотел бы я быть,
но, конечно, не в стаде трусливых,
не в овчарках при стаде,
не в пастырях,
стаду угодных,
и хотел бы я счастья,
но лишь не за счет несчастливых,
и хотел бы свободы,
но лишь не за счет несвободных.
Я хотел бы любить
всех на свете женщин,
и хотел бы я женщиной быть —
хоть однажды.
Мать-природа,
мужчина тобой приуменьшен.
Почему материнства
мужчине не дашь ты?
Если б торкнулось в нем,
там, под сердцем,
дитя беспричинно,
то, наверно, жесток
так бы не был мужчина.
Всенасущным хотел бы я быть —
ну, хоть чашкою риса
в руках у вьетнамки наплаканной,
хоть головкою лука
в тюремной бурде на Гаити,
хоть дешевым вином
в траттории рабочей неапольской
и хоть крошечным тюбиком сыра
на лунной орбите:
пусть бы съели меня,
пусть бы выпили —
лишь бы польза была
в моей гибели.
Я хотел бы всевременным быть,
всю историю так огорошив,
чтоб она обалдела,
как я с ней нахальствую:
распилить пугачевскую клетку
в Россию проникшим Гаврошем,
привезти Нефертити
на пущинской тройке в Михайловское.
Я хотел бы раз в сто
увеличить пространство мгновенья:
чтобы в тот же момент
я на Лене пил спирт с рыбаками,
целовался в Бейруте,
плясал под тамтамы в Гвинее,
бастовал на «Рено»,
мяч гонял с пацанами на Копакабане.
Всеязыким хотел бы я быть,
словно тайные воды под почвой.
Всепрофессийным сразу.
И я бы добился,
чтоб один Евтушенко был просто поэт,
а второй был подпольщик,
третий — в Беркли студент,
а четвертый — чеканщик тбилисский.
Ну а пятый —
учитель среди эскимосских детей
на Аляске,
а шестой —
молодой президент,
где-то, скажем, хоть в Сьерра-Леоне,
а седьмой —
еще только бы тряс
погремушкой в коляске,
а десятый.
а сотый.
миллионный.
Быть собою мне мало —
быть всеми мне дайте!
Каждой твари —
и то, как ведется, по паре,
ну а бог,
поскупись на копирку,
меня в самиздате напечатал
в единственном экземпляре.
но я богу все карты смешаю.
Я бога запутаю!
Буду тысячелик
до последнего самого дня,
чтоб гудела земля от меня,
чтоб рехнулись компьютеры
на всемирной переписи меня.
Я хотел бы на всех баррикадах твоих,
человечество,
драться,
к Пиренеям прижаться,
Сахарой насквозь пропылиться
и принять в себя веру
людского великого братства,
а лицом своим сделать —
всего человечества лица.
Но когда я умру —
нашумевшим сибирским Вийоном,—
положите меня
не в английскую,
не в итальянскую землю —
в нашу русскую землю
на тихом холме,
на зеленом,
где впервые
себя
я почувствовал всеми.
B;t;n ;lk;l;rd; do;ulmaq ist;rdim,
Pasportsuz-filans;z olmaq ist;rdim,
Yaz;q X;N-in hay-k;y
qoparmas;na r;;m;n.
b;t;n okeanlar;n m;n
bal;qlar;yla birg;
;zm;k ist;rdim,
d;nyan;n b;t;n itl;riyl;
k;;;l;rd; birg;
g;zm;k ist;rdim.
Уходят наши матери от нас,
уходят потихонечку,
на цыпочках,
а мы спокойно спим,
едой насытившись,
не замечая этот страшный час.
Уходят матери от нас не сразу,
нет —
нам это только кажется, что сразу.
Они уходят медленно и странно
шагами маленькими по ступеням лет.
Вдруг спохватившись нервно в кой-то год,
им отмечаем шумно дни рожденья,
но это запоздалое раденье
ни их,
ни наши души не спасет.
Все удаляются они,
все удаляются.
К ним тянемся,
очнувшись ото сна,
но руки вдруг о воздух ударяются —
в нем выросла стеклянная стена!
Мы опоздали.
Пробил страшный час.
Глядим мы со слезами потаенными,
как тихими суровыми колоннами
уходят наши матери от нас.
Analar ;;x;b gedir, bizd;n ayr;l;r onlar,
Ayaqlar; ucunda ;;x;b gedir analar.
Biz d; rahatca bel; ;irin-;irin yat;r;q,
Qarn;m;z tox, g;rm;r;k o d;h;;tli anlar;.
Analar q;fil getmir, q;fil ayr;lm;r bizd;n,
Biz; el; g;lir bu – ayr;l;qd; q;fild;n.
Onlar yava;ca gedir, q;rib; gedir onlar,
;ll;r; pill;-pill; sakitc; son qoyurlar.
Bird;n hans; ild;s; ay;l;r;q hirs il;,
Onlara d;z;ldirik ad g;n; m;clis il;.
Lakin bu qay;; art;q gec olur analara,
Q;lbimiz rahat olmaz and olsun xilaskara!
B;t;n analar gedir, bizi t;rk edir onlar,
Yuxudan oyanant;k onlar; axtar;r;q,
Bird;n ;ll;rimiz d; havaya yumruq atar;
Hava nec; boy at;b?! Olub ;;;;li divar,
G;r nec; gecikmi;ik! Yeti;ir ac; anlar:
G;z;m;z ya;l;-ya;l;, baxar;q gizli-gizli,
Analar d;st;-d;st;, sakitc;, hirsli-hirsli
G;r nec; t;rk edirl;r, qoyub gedirl;r bizi.
Евтушенко Жертва пропаганды
Мы русские. Мы дети Волги.
Для нас значения полны
ее медлительные волны,
тяжелые, как валуны.
Любовь России к ней нетленна.
К ней тянутся душою всей
Кубань и Днепр, Нева и Лена,
и Ангара, и Енисей.
Люблю ее всю в пятнах света,
всю в окаймленье ивняка.
Но Волга для России — это
гораздо больше, чем река.
А что она — рассказ не краток.
Как бы связуя времена,
она — и Разин, и Некрасов,
и Ленин — это все она.
Тогда в этой нетленной связи времен Евтушенко видел и Разина, и Некрасова, и Ленина. И этот русский человек, это «дите Волги» укатил в США, где и умер, чем лишний раз доказал свою «нетленную любовь» к Родине.
В первый сборник стихов Евтушенко вошли такие задушевные строки о Сталине:
… В бессонной ночной тишине
Он думает о стране, о мире,
Он думает обо мне.
Подходит к окну. Любуясь солнцем,
Тепло улыбается он.
А я засыпаю, и мне приснится
Самый хороший сон.
В 1962 году в газете «Правда» опубликовано ставшее широко известным стихотворение «Наследники Сталина», приуроченное к выносу из Мавзолея тела Сталина», которое заканчивается такими словами:
Еще одна цитата из Википедии: «Одна глава поэмы «Казанский Университет» посвящена В. И. Ленину и написана как раз к 100-летнему юбилею Ленина. Ранним стихам Евтушенко свойственны оптимизм и вера в светлое коммунистическое будущее. Так, в одном из своих произведений он писал:
Если мы коммунизм построить хотим,
трепачи на трибунах не требуются.
Коммунизм для меня — самый высший интим,
а о самом интимном не треплются.
По заверениям самого поэта, всё это (равно как и другие искренно-пропагандистские его стихотворения советского времени: «Партбилеты», «Коммунары не будут рабами» и т. п.) — следствие влияния пропаганды».
Бедная жертва советской пропаганды!
Вот слова песни «Ленин поможет тебе», написанные Евтушенко:
Все реки от зноя мелеют,
А в стужу уходят под лед.
Но очередь у Мавзолея
Зимою и летом течет.
И чуть шелестят ее волны,
Рождаясь опять и опять
Какой-то особенной Волгой,
Которую льдом не сковать.
Припев:
И руки на плечи положит
Ильич, наш товарищ в борьбе,
И если никто не поможет,
То Ленин поможет тебе.
И тихо, когда тебе трудно,
Приди за советом сюда.
Все мертвые спят непробудно,
Но Ленин не спит никогда.
Он видит все взлеты эпохи,
Все штормы и грозы ее.
Он слышит все стоны и вздохи,
И даже молчанье твое.
Вот строки из стихотворения «Партбилеты»:
1967 год, «Коммунары не будут рабами!»:
И от нас ни умельцы ловчить или врать,
Ни предателей всех лицемерие
Не добились неверья в Советскую власть,
Не добились в Коммуну неверья!
И Коммуну, на сделки ни с кем не идя,
Мы добудем своими руками.
Пусть же в нас не умрёт:
«Никогда, никогда
Коммунары не будут рабами».
«Не добились неверья в Советскую власть!» Евтушенко же на такой высокой ноте пел! Он же за это был обласкан, стал «великим». А потом он это все спустил в унитаз. И песня пошла другая:
Валерия Новодворская
(воспоминание о площади Маяковского 1987 года)