О чем книга молоко волчицы
О чем книга молоко волчицы
Вот вставлю сюда статью с другого ресурса про автора этого произведения, чтоб картина была полной( к сожалению без подобного плагиата сейчас почти ничего не возможно).
Губин Андрей Терентьевич
В возрасте 22 лет А. Губин написал в стихах » Молоко волчицы «, а к 30 годам переписал этот роман прозой, используя в изданиях последних лет некоторые стихотворные фрагменты в стихах. На страницах текста они набраны не красными стихотворными строчками, а в подбор, прозой, хотя по ритму и рифмам их легко отличить от прозы:
Супруга, верная казачка, рога крутившая быкам, когда прошла пора пыланья, как стог разлезлась по бокам. И мужа стала звать «Медведь мой!». Забот и дел немало разных. Пахала, сеяла она. Носила восемь юбок разных, да так, чтоб каждая видна.
В каждой строке романа сквозят гордость, восхищение, любовь автора к своим героям. Жизнь станичников идет как бы сама по себе: служат царю-батюшке, растят хлеб, любят. Переживают лихолетье послереволюционных лет.
В трудное время выпало жить не только героям, но и самому писателю. Роман » Молоко волчицы был написан, по словам самого автора, «в самые глухие годы сталинско-брежневского правления». Сейчас уже трудно по достоинству оценить гражданский и нравственный подвиг писателя, который, вопреки господствующей в ту пору идеологии, «отливавшей людей на один калибр, партийно-классовый», изобразил своих героев яркими индивидуальностями, живущими и действующими согласно своей натуре, уважая самих себя.
В. Кочетов, которому автор принес в редакцию журнала «Октябрь» свою рукопись, не хотел вначале даже читать роман, «ибо что и как ни пиши после Шолохова, все будет мизерным», но потом изменил свою точку зрения и выдвинул роман на присуждение премии.
Премия им. М. Шолохова за роман » Молоко волчицы » была присуждена Андрею Губину в 1995 году, к сожалению, посмертно.
Ставропольчане по праву гордятся своим земляком, чтят память о нем потомки терских казаков, воспетых писателем в романе.
Молоко волчицы
История братьев Есауловых, составляющая основу известного романа Андрея Губина «Молоко волчицы», олицетворяет собой судьбу терского казачества, с его появления на Северном Кавказе до наших дней.
Роман глубоко гуманистичен, утверждает высокие социальные и нравственные идеалы нашего народа.
Место действия уже указано, хотя точности ради его следовало бы очертить до крохотного пятачка сказочно прекрасной земли в Предгорном районе, из конца в конец которого всадник проедет за полдня, а пеший пройдет за день. Однако во избежание патриотических споров, в какой именно станице все это случилось, и чтобы пальцем не показывали на соседа, скажем так: это случается всюду, где живут люди, всякий раз по-своему. Казакам не привыкать к дальним странам: прадеды выплясывали с парижанками, крестили язычников индеян в прериях Русской Калифорнии, в Китае чай пили и в Стамбуле детей оставили.
Часть I МЕЖДУ КУМ-ТО РЕКИ, МЕЖДУ ТЕРЕКОМ 1
СТАНИЧНЫЙ ФИЛОСОФ 10
В ЧУГУЕВОЙ БАЛКЕ 11
ОБРУЧЕНИЕ ЗВЕЗДЫ 15
КАЗАЧЬЕ СЧАСТЬЕ 17
ГРАНИЛЬЩИК АЛМАЗОВ 17
ШАШКА И ПЛЕТЬ ГОСУДАРЕВЫ 23
КАЗАЧЬЯ СВАДЬБА 23
СНЫ ВСЕЛЕНСКОЙ СИНИ 27
ЧУДНЫЙ САД РАССАЖУ ПО КУБАНИ… 29
Часть II КАК НА ЛИНИИ БЫЛО, НА ЛИНЕЮШКЕ 31
ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА 39
ГОРЫ ТЕМНЫЕ КАВКАЗСКИЕ 46
УЧЕНИЕ О ЧЕРЕПЕ 49
ПОСЛЕДНИЙ АТАМАН 50
В ДОЛИНЕ ОЧАРОВАНИЯ 55
ДОБЫТ ПОД ПЕСНЮ 62
ЗОЛОТОЕ ВРЕМЕЧКО 68
В ЧУГУЕВОЙ БАЛКЕ 73
БУТЫРСКИЙ ЗАМОК 75
ОСВОБОЖДЕНИЕ ПРАСКОВЬИ ХАРИТОНОВНЫ 80
ВОЗВРАЩЕНИЕ В СТАЮ 84
ЗЕМЛЯ ДОРОГИХ МОГИЛ 85
ПЕРЕД ЦВЕТЕНИЕМ САДОВ 87
В ГОСТЯХ У ЕРМАКА 89
СИНИЕ ГОРЫ КАВКАЗА 91
ГИЛЬОТИНА МИХЕЯ ЕСАУЛОВА 93
УЛИЦА БОЛЬШЕВИСТСКАЯ 101
В ГОРОДЕ МАДРИДЕ БЫЛО 101
…В ТОМ САДУ БУДЕТ ПЕТЬ СОЛОВЕЙ 103
ПЛАН «БАРБАРОССА» 106
Часть IV А ЖЕНА ЕГО ДА ВСЕ ВИНТОВОЧКА 107
ВЫНУТЬ ШАШКИ НАГОЛО! 107
НА РОДИМОМ ПЕПЕЛИЩЕ 108
ДЕНЬ СЕКРЕТАРЯ ГОРКОМА 111
ОПЕРАЦИЯ «УКРАИНА» 115
КАЗАЧЬИ ПОМИНКИ 117
ВСТРЕЧА В БУДУЩЕМ 118
ЗВЕЗДНОЕ ПРОСТРАНСТВО 120
СВОБОДНАЯ КОНКУРЕНЦИЯ 123
МЫЛЬНЫЙ ПУЗЫРЬ 126
СМЕРТЬ ЭДЕЛЬВЕЙСА 130
У ВОРОНЦОВА МОСТА 133
ФУТБОЛ ПО-КАЗАЧЬИ 136
…ПОТЕРЯВШИ, ПЛАЧЕМ 137
ПУЧОК СТЕПНОЙ ТРАВЫ ПОЛЫНИ 138
ПОЕХАЛИ КАЗАЧЕНЬКИ… 140
Словарь малоупотребительных, устаревших и местных слов и выражений 143
Губин Андрей Тереньтьевич
Молоко волчицы
Все старинные казачьи песни напела
свеча, зажженная в мире.
напела мне эти песни.
Часть I МЕЖДУ КУМ-ТО РЕКИ, МЕЖДУ ТЕРЕКОМ
Ой да вы не дуйте, ветры буйные,
Ой да не качайте горы крутые,
Горы крутые персидские…
Ой да не бела заря занималася,
Не красно солнце выкаталося,
Ой да из-за леса того темного,
Ой да мимо садика зеленого,
Выходила из-за гор сила-армия
Шла сила-армия, казачья гвардия…
Попереди идет Гудович князь,
Он несет наголо шашку острую
Шашку острую, полосу турецкую.
Это гвардия царя белого
Царя белого Петра Первого…
Спохватился: еще разок глянуть на красный ремешок на серых кочках база. Но полоски-луча уже не было. Быстроты вращения Земли юный казак не знал, как и не знал о самом вращении, но тоскливо почувствовал: как быстро летит время, меняя утро на вечер, зиму на лето, юношу на старика.
…Снег срывался и таял у тусклой воды. Желтый лист длил последнюю пляску. Ночью кто-то убрал сады в вековую жемчужную сказку.
Особняком от Главного хребта пасется стадо Синих гор. Под ними тихий подземный океан минеральной воды.
Тусклы были огни поселений. Когда да когда пройдет пастух с горсткой овец или пронесется, как черная птица, одинокий всадник в бурке, и привольно жилось тут зверю да ландышу, птице да барбарису…
Скифы и гунны, печенеги и персы, Тимур хромой, что прославил Вселенную курганами из черепов, гнали отсюда гурты скота и караваны невольников, оставляя здесь свои могилы, храмы, кумирни, аулы. Аланы, греки, римляне, турки так же оставили в этом диком цветущем краю так называемый культурный слой и память о себе наименованиями вершин и плоскогорий.
Горы стояли как запечатанные сокровищницы от сотворения мира.
Андрей Губин: Молоко волчицы
Здесь есть возможность читать онлайн «Андрей Губин: Молоко волчицы» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию). В некоторых случаях присутствует краткое содержание. категория: История / на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале. Библиотека «Либ Кат» — LibCat.ru создана для любителей полистать хорошую книжку и предлагает широкий выбор жанров:
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Молоко волчицы: краткое содержание, описание и аннотация
Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Молоко волчицы»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.
Андрей Губин: другие книги автора
Кто написал Молоко волчицы? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
Возможность размещать книги на на нашем сайте есть у любого зарегистрированного пользователя. Если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия, пожалуйста, направьте Вашу жалобу на info@libcat.ru или заполните форму обратной связи.
В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.
Молоко волчицы — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком
Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Молоко волчицы», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.
Губин Андрей Тереньтьевич
Все старинные казачьи песни напела
мне моя мать — Губина Мария Васильевна,
урожденная Тристан (1900 — 1972)
свеча, зажженная в мире.
Итак — в память о той, которая
напела мне эти песни.
Часть I МЕЖДУ КУМ-ТО РЕКИ, МЕЖДУ ТЕРЕКОМ
Ой да вы не дуйте, ветры буйные,
Ой да не качайте горы крутые,
Горы крутые персидские…
Ой да не бела заря занималася,
Не красно солнце выкаталося,
Ой да из-за леса того темного,
Ой да мимо садика зеленого,
Выходила из-за гор сила-армия
Шла сила-армия, казачья гвардия…
Попереди идет Гудович князь,
Он несет наголо шашку острую
Шашку острую, полосу турецкую.
Это гвардия царя белого
Царя белого Петра Первого…
Глеб Есаулов, юный казак Войска Терского, таскал скотине корм. Вечерело. Заметил узкий вечерний луч зари на мерзлых инейных кочках пустого серого база — как ремень багряного золота.
Любоваться некогда. Старался не наступать, широко перешагивал, когда нес от дальнего скирда сено на высоких вилах. Вот если найти такой в самом деле, длиной в сажень — на сколько бы фунтов потянуло! Или — задумался отыскать в горах тот таинственный папоротник, что в Иванову ночь светится резным огнем листа; с умелой молитвой сорви этот лист-клинок, и будет он клониться к земле всюду, где закопано золото, клад, чугунок с монетами или кольцами…
Спохватился: еще разок глянуть на красный ремешок на серых кочках база. Но полоски-луча уже не было. Быстроты вращения Земли юный казак не знал, как и не знал о самом вращении, но тоскливо почувствовал: как быстро летит время, меняя утро на вечер, зиму на лето, юношу на старика.
И чтоб не отставать, заторопился: до темноты еще успеет нарубить за сараем дров. На завтра уже нарублены, но запас спину не гнет, и запасы нужны немалые — впереди целая жизнь.
…Снег срывался и таял у тусклой воды. Желтый лист длил последнюю пляску. Ночью кто-то убрал сады в вековую жемчужную сказку.
Ночь. Не пахнет шалфей. Тишь родимой земли. Вдруг проснешься в сияющем трепете: что белеет там — может, сады зацвели иль уснули там белые лебеди?
Между синими глазами двух морей юга России — раскосым Каспием и круглым Черным, — там, где Азия сорок веков смотрит на Европу, тяжким грозным переносьем нависли Белые горы Кавказа. У цоколя льдистых хребтов стелются солнечные долины, изрезанные каньонами, балками и лесистыми взгорьями.
Особняком от Главного хребта пасется стадо Синих гор. Под ними тихий подземный океан минеральной воды.
Тусклы были огни поселений. Когда да когда пройдет пастух с горсткой овец или пронесется, как черная птица, одинокий всадник в бурке, и привольно жилось тут зверю да ландышу, птице да барбарису…
Если же долины и горы оживлялись толпами воинственных пришельцев, то жизнь и вовсе надолго замолкала по их следу — по кровавому следу пожарищ.
Скифы и гунны, печенеги и персы, Тимур хромой, что прославил Вселенную курганами из черепов, гнали отсюда гурты скота и караваны невольников, оставляя здесь свои могилы, храмы, кумирни, аулы. Аланы, греки, римляне, турки так же оставили в этом диком цветущем краю так называемый культурный слой и память о себе наименованиями вершин и плоскогорий.
Горы стояли как запечатанные сокровищницы от сотворения мира.
Пылали жесточайшие религиозные войны за господство над душами — и, значит, телами — немало магометан вначале были христианами, а христиане ради жизни принимали ислам.
Со времен русского монарха Иоанна Грозного кавказские народы вливались под державный скипетр стонациональной России, не желая ига постоянных нашествий с юга, запада, востока. То же и при Петре Великом, при императрице Екатерине Второй. Царь Николай Первый силой, тактикой выжженной земли присоединил к гигантской империи последние островки аульных народов, остававшихся национально самостоятельными, но открытыми мечам любых завоевателей. С этого времени — после жестокой и наиболее длительной в истории войны — битвы на Кавказе прекратились до двадцатого века, когда произошли войны гражданская и Великая Отечественная.
В предлагаемом романе в пейзажах — в хронике нашей станицы — и пойдет речь о некоторых занимательных историях, связанных с трудами, сражениями, любовью, ненавистью, бедностью и богатством. И поныне рассказывают старики разные были и небылицы о прошлом.
Читать онлайн «Молоко волчицы»
Автор Андрей Губин
Губин Андрей Тереньтьевич
Все старинные казачьи песни напела
мне моя мать — Губина Мария Васильевна,
урожденная Тристан (1900 — 1972)
свеча, зажженная в мире.
Итак — в память о той, которая
напела мне эти песни.
Часть I МЕЖДУ КУМ-ТО РЕКИ, МЕЖДУ ТЕРЕКОМ
Ой да вы не дуйте, ветры буйные, Ой да не качайте горы крутые, Горы крутые персидские… Ой да не бела заря занималася, Не красно солнце выкаталося, Ой да из-за леса того темного, Ой да мимо садика зеленого, Выходила из-за гор сила-армия Шла сила-армия, казачья гвардия… Попереди идет Гудович князь, Он несет наголо шашку острую Шашку острую, полосу турецкую. Это гвардия царя белого Царя белого Петра Первого…
Глеб Есаулов, юный казак Войска Терского, таскал скотине корм. Вечерело. Заметил узкий вечерний луч зари на мерзлых инейных кочках пустого серого база — как ремень багряного золота.
Любоваться некогда. Старался не наступать, широко перешагивал, когда нес от дальнего скирда сено на высоких вилах. Вот если найти такой в самом деле, длиной в сажень — на сколько бы фунтов потянуло! Или — задумался отыскать в горах тот таинственный папоротник, что в Иванову ночь светится резным огнем листа; с умелой молитвой сорви этот лист-клинок, и будет он клониться к земле всюду, где закопано золото, клад, чугунок с монетами или кольцами…
Спохватился: еще разок глянуть на красный ремешок на серых кочках база. Но полоски-луча уже не было. Быстроты вращения Земли юный казак не знал, как и не знал о самом вращении, но тоскливо почувствовал: как быстро летит время, меняя утро на вечер, зиму на лето, юношу на старика.
…Снег срывался и таял у тусклой воды.
Ночь. Не пахнет шалфей. Тишь родимой земли. Вдруг проснешься в сияющем трепете: что белеет там — может, сады зацвели иль уснули там белые лебеди?
Между синими глазами двух морей юга России — раскосым Каспием и круглым Черным, — там, где Азия сорок веков смотрит на Европу, тяжким грозным переносьем нависли Белые горы Кавказа. У цоколя льдистых хребтов стелются солнечные долины, изрезанные каньонами, балками и лесистыми взгорьями.
Особняком от Главного хребта пасется стадо Синих гор. Под ними тихий подземный океан минеральной воды.
Тусклы были огни поселений. Когда да когда пройдет пастух с горсткой овец или пронесется, как черная птица, одинокий всадник в бурке, и привольно жилось тут зверю да ландышу, птице да барбарису…
Если же долины и горы оживлялись толпами воинственных пришельцев, то жизнь и вовсе надолго замолкала по их следу — по кровавому следу пожарищ.
Скифы и гунны, печенеги и персы, Тимур хромой, что прославил Вселенную курганами из черепов, гнали отсюда гурты скота и караваны невольников, оставляя здесь свои могилы, храмы, кумирни, аулы. Аланы, греки, римляне, турки так же оставили в этом диком цветущем краю так называемый культурный слой и память о себе наименованиями вершин и плоскогорий.
О чем книга молоко волчицы
Губин Андрей Тереньтьевич
Андрей Тереньтьевич ГУБИН
Часть I. Между Кум-то реки, между Тереком
Шашка я плеть государевы
Сны вселенской сини
Чудный сад рассажу по Кубани.
Часть II. Как на линии было, на линеюшке
Горы темные кавказские
В Долине Очарования
Освобождение Прасковьи Харитоновны
Земля дорогих могил
Перед цветением садов
Синие горы Кавказа
Гильотина Михея Есаулова
В городе Мадриде было
. В том саду будет петь соловей
Часть IV. А жена его да все винтовочка
Вынуть шашки наголо!
На родимом пепелище
День секретаря горкома
Прощание с оружием
Пучок степной травы полыни
История братьев Есауловых, составляющая основу известного
романа Андрея Губина «Молоко волчицы», олицетворяет собой судьбу
терского казачества, с его появления на Северном Кавказе до
Роман глубоко гуманистичен, утверждает высокие социальные и
нравственные идеалы нашего народа.
Все старинные казачьи песни напела
свеча, зажженная в мире.
напела мне эти песни.
МЕЖДУ КУМ-ТО РЕКИ, МЕЖДУ ТЕРЕКОМ
Ой да вы не дуйте, ветры буйные,
Ой да не качайте горы крутые,
Горы крутые персидские.
Ой да не бела заря занималася,
Не красно солнце выкаталося,
Ой да из-за леса того темного,
Ой да мимо садика зеленого,
Выходила из-за гор сила-армия
Шла сила-армия, казачья гвардия.
Попереди идет Гудович князь,
Он несет наголо шашку острую
Шашку острую, полосу турецкую.»
Это гвардия царя белого
Царя белого Петра Первого.
Спохватился: еще разок глянуть на красный ремешок на серых кочках база. Но полоски-луча уже не было. Быстроты вращения Земли юный казак не знал, как и не знал о самом вращении, но тоскливо почувствовал: как быстро летит время, меняя утро на вечер, зиму на лето, юношу на старика.
. Снег срывался и таял у тусклой воды. Желтый лист длил последнюю пляску. Ночью кто-то убрал сады в вековую жемчужную сказку.
Особняком от Главного хребта пасется стадо Синих гор. Под ними тихий подземный океан минеральной воды.
Тусклы были огни поселений. Когда да когда пройдет пастух с горсткой овец или пронесется, как черная птица, одинокий всадник в бурке, и привольно жилось тут зверю да ландышу, птице да барбарису.
Скифы и гунны, печенеги и персы, Тимур хромой, что прославил Вселенную курганами из черепов, гнали отсюда гурты скота и караваны невольников, оставляя здесь свои могилы, храмы, кумирни, аулы. Аланы, греки, римляне, турки так же оставили в этом диком цветущем краю так называемый культурный слой и память о себе наименованиями вершин и плоскогорий.
Горы стояли как запечатанные сокровищницы от сотворения мира.
Я же, охотясь в тех местах, лишь записал их как станичный писарь, кое-что опустив и немного прибавив для верности изображения.
Сидя на площади, у бочки, с шариковой ручкой за ухом и серебряным стаканом в кармане нейлоновой куртки, я вглядывался в лица молодых и старых, степенных и неугомонных, а когда в месячном свете мы шли гурьбой на мягкоковровый берег бешеной горной речки, то и в несущейся, как время, воде виделись кони, зори, покосы, стычки, дым или прекрасное лицо моей тетки Марии Федоровны Синенкиной.