О чем поет скрипка
О чём пела скрипка
Изучение творчества А.П. Чехова в 10-м классе приходится на конец учебного года.
Весна, наряжается к Вербному воскресенью верба, а за ней вскорости зацветёт и столь любимая писателем вишня.
Прошло два тысячелетия, а человек продолжает жить в жестоком мире, забывая великие слова.
Напоминанием их, призывом к добру, милосердию является всё творчество Чехова, в особенности же его рассказ “Скрипка Ротшильда”.
Задачей данного исследования является интерпретация, бережное, “медленное” прочтение этого произведения.
И свою работу, и урок называю так: “О чём пела скрипка”.
Вопросы, предлагаемые учащимся для размышления при чтении рассказа А.П. Чехова “Скрипка Ротшильда”
1. Почему Якова Иванова писатель и жители города наградили прозвищем Бронза? Как Яков оправдывал его?
2. Какие грехи Якова являются особенно тяжкими?
3. Назовите символ “обронзовения” души Якова.
4. Чем является для Якова скрипка?
5. Как Марфа относится к скрипке?
6. Почему кончину Марфы можно назвать поистине христианской?
7. Спешите делать добрые дела! Какие добрые дела не успел сделать Яков?
8. В какой момент, под воздействием чего в Якове проснулась память и начала сползать “бронза”?
9. Случайно ли описываемые события происходят весной, в пасхальный период?
10. Оживший, воскресший Яков пересматривает всю свою жизнь. К какому очень важному выводу он приходит?
11. Перед смертью Яков играет на скрипке. О чём его дума, о чём печальная песня скрипки?
12. Яков называет Ротшильда братом. Какие писатели также поднимали тему братства?
13. Что “братского” в судьбах Якова и Ротшильда?
14. Почему Яков завещал скрипку Ротшильду?
15. Почему Ротшильд оставил флейту и играет только на скрипке?
16. Случайно ли Чехов дал своему герою фамилию знаменитого богача? Чем богат музыкант Ротшильд?
17. Песня, оставленная Яковом, грустная. Почему же она так нравится слушателям?
У А.И. Солженицына в рассказе “Один день Ивана Денисовича” один из героев, Алёшка-баптист, произносит слова необыкновенной важности: “Молиться надо о духовном: чтоб Господь с нашего сердца накипь злую снимал”.
Рассказ А.П. Чехова “Скрипка Ротшильда” есть именно такая молитва, пронзительная и страстная.
Коснёмся сюжета этого произведения. У гробовщика Якова Иванова, музыканта по призванию, талантливого скрипача, умерла жена Марфа. Только перед смертью старухи и особенно после неё Яков понял, как груб и несправедлив был он с Марфой, сколько страданий внёс в её жизнь. Но и осознав это, Яков продолжает как бы по инерции обижать людей. Однако мысли о неправильно прожитой жизни, о своей жестокости не оставляют Якова, они захватывают его целиком и заставляют перед смертью глубоко раскаиваться. Умирая, Яков завещает свою скрипку Ротшильду, который играет на ней так хорошо и трогательно, что слушатели плачут.
Начало рассказа может ввести в заблуждение неискушённого читателя: “Городок был маленький, хуже деревни, и жили в нём почти одни только старики, которые умирали так редко, что даже досадно. В больницу же и в тюремный замок гробов требовалось очень мало. Одним словом, дела были скверные”.
Неужели это автор сокрушается по поводу малой смертности? Разумеется, нет. Одной из особенностей творческой манеры Чехова является сплав его голоса и голоса героя. Совершенно ясно, что всё это устами автора говорит сам герой. Это ему досадно, что редко умирают люди, что его не зовут Яковом Матвеевичем и, что всего досаднее, живёт он “как простой мужик”. Чехов, как и во многих других произведениях, до конца проникся мыслями и чувствами своего героя, временно принял его мироощущение. Он смотрит на окружающее глазами Якова и передаёт его боль, огорчения и сомнения, как мог бы их передать сам герой.
Символом окостенения, точнее, “обронзовения” души Якова является железный аршин, которым он будет снимать мерку для гроба с ещё живой Марфы.
Хочется привести цитату из рассказа Чехова “Мужики”: “. жить с ними было страшно, но всё же они люди, они страдают и плачут, как люди, и в жизни их нет ничего такого, чему нельзя было бы найти оправдания!”
Но всё же они люди.
Осталось человеческое и в Якове. Таким проявлением светлого, доброго в нём является любовь к музыке, к скрипке. Образ печальной музыки возникает уже в начале рассказа, когда “плачет” флейта Ротшильда и бередит душу простого и грубого Якова. Скрипка играет в жизни Якова совершенно особую роль: “. он клал рядом с собой на постели скрипку и, когда всякая чепуха лезла в голову, трогал струны, скрипка в темноте издавала звук, и ему становилось легче”.
Жена Якова Марфа, на которую он не обращал внимания, “будто она была кошка или собака”, понимала эту привязанность: “. она всякий раз с благоговением вешала его скрипку на стену”.
Чехов писал: “Русская жизнь бьёт русского человека так, что мокрого места не остаётся, бьёт на манер тысячепудового камня”.
Смерть Марфы заставляет Якова очнуться от духовной “обронзовелости”. Он с тоской вспоминает, что он “ни разу не приласкал её, не пожалел, ни разу не догадался купить ей платочек или принести со свадьбы чего-нибудь сладенького, а только кричал на неё, бранил за убытки, бросался на неё с кулаками”. И это уже нельзя никак поправить, вернуть!
Есть очень хорошие слова: “Спешите делать добрые дела!” Продолжу: спешите, жизнь коротка, можно не успеть, как не успел Яков сказать доброе слово жене, купить ей платочек. Всего-то и надо было Марфе: платочек, что-нибудь сладенькое, доброе слово.
Перед смертью Марфа вспоминает молодость, своего ребёночка с белокурыми волосиками, вербу, под которой они с Яковом (с Яковом!) песни пели. Она, умирающая, в эти минуты в сотни раз счастливее Якова, который начисто забыл всё.
Кончина Марфы поистине христианская: она не таит обиды на Якова, умирает в мире, согласии, без злобы, со светлыми воспоминаниями.
Когда читаешь эти строки, хочется прикоснуться к шероховатой коре вербы, погладить её, приласкать.
Духовно воскресший Яков пересматривает всю свою жизнь. Он приходит к горестному выводу: прожил её без пользы, без удовольствия, в злобе, в ненависти.
Извучат очень правильные, очень нужные слова, являющиеся ключевыми в рассказе: “Если бы не было ненависти и злобы, люди имели бы друг от друга громадную пользу”.
Описываемые события происходят весной, в пасхальный период. Это не случайно: речь идёт о воскрешении человеческой души. Окончательно “бронзовые” одежды спадут с Якова перед смертью. “Яков вышел из избы и сел у порога, прижимая к груди скрипку. он заиграл, сам не зная что, но вышло жалобно и трогательно, и слёзы потекли у него по щекам. И чем крепче он думал, тем печальнее пела скрипка”.
О чём думает Яков, о чём печальная песня скрипки? Герой переживает горькие минуты раскаяния “на пороге” смерти, его песня есть не что иное, как мольба о прощении.
Вспомним известные слова Чехова: “Мусульманин для спасения души копает колодец. Хорошо, если бы каждый из нас оставлял после себя школу, колодезь или что-нибудь вроде, чтобы жизнь не проходила и не уходила в вечность бесследно”.
Яков оставляет людям печальную песню.
Дорогое завещают дорогим.
Самое дорогое, свою скрипку, своё дитя, Яков завещает Ротшильду, тому, кого ненавидел и кто стал его братом. Завещает свою душу. Чеховский герой не случайно носит фамилию богача Ротшильда, только, в отличие от него, богатство у бедного флейтиста истинное, нетленное: душа, кроткая и добрая, печальная песня скрипки. “И эта новая песня так понравилась в городе, что Ротшильда приглашают к себе наперерыв купцы и чиновники и заставляют играть её по десяти раз”.
Песня скорбная, а надо заметить, что люди всё же более склонны к бодрым, жизнеутверждающим мелодиям. Почему же она так нравится слушателям?
Песня скрипки будит Человека в человеке, снимает с него “бронзовый” панцирь, обнажая живую человеческую душу, смывая злую накипь с сердца. Именно поэтому рассказ, несмотря на печальные события, в нём описанные, оставляет светлое чувство, пробуждает веру в конечную победу добрых и справедливых начал.
Она поет, говорит и плачет: почему звучание скрипки сравнимо с человеческим голосом? (4 фото)
Музыканты, да и далекие от искусства люди нередко сравнивают скрипку с человеческим голосом. Почему именно этот музыкальный инструмент удостоился такой чести?
Справедливость этого утверждения в разное время отстаивали музыканты, композиторы, поэты, философы и простые слушатели, настаивавшие, что скрипка способна петь, грустить, говорить и даже плакать. Этому музыкальному инструменту под силу рассказывать целые истории, подобно искусному сказителю.
Это объясняется сходством звучания скрипки с человеческим голосом. Она является олицетворением его эстетики и возможностей и способна донести до слушателей все лучшее, что есть в человеческой душе.
История скрипки
Этот музыкальный инструмент появился в Европе в конце XV века и прочно закрепился в арсенале уличных музыкантов, развлекавших народ на ярмарках, свадьбах, народных гуляниях, в кабаках и трактирах. В качестве народного он и поныне используется во многих странах Восточной Европы.
Впрочем, звуки скрипки услаждали не только слух простолюдинов под открытым небом и низкими закопченными потолками харчевен, но и аристократов в их роскошных замках и дворцах. Во Франции существовали специальные ансамбли скрипачей, задачей которых была игра во время пробуждения короля и его трапез.
Скрипка звучала и в церквях, и благоволение ей доказывают полотна известных мастеров, на которых изображены ангелы, держащие ее в руках или играющие на ней.
Сюрпризы от Страдивари в современном видении
В результате исследования, проведенного тайваньскими учеными, было установлено, что особенно приятны для восприятия звуки инструментов работы Антонио Страдивари, поскольку их звучание максимально приближено к женскому певческому голосу сопрано.
В ходе эксперимента исследователи установили, что звучание скрипок этого мастера содержит аналогичные женскому голосу форманты, то есть акустические характеристики, определяющие частоту голосового фона и тембр звука.
При этом форманты скрипок, созданных задолго до Страдивари, к примеру, мастером Андреа Амати, более близки к мужским певческим голосам – баритону и басу, тогда как работы Страдивари близки к женским либо высоким мужским голосам – альту и тенору.
Интересно, что причина кроется в… физиологии. Дело в том, что форманты женских голосов выше по сравнению с мужскими. У женщин речевой или голосовой тракт, то есть полость около гортани, используемая для звукоизвлечения, короче по сравнению с мужчинами. С учетом этого ученые определили длину «речевых трактов» скрипок Амати и Страдивари и получили следующие результаты – 17,02 и 16,15 см соответственно. Что сопоставимо характеристикам трактов певцов и певиц. Каким именно образом Страдивари сумел уменьшить длину «речевого тракта» своих инструментов и обеспечить более высокочастотное звучание – неизвестно.
Скрипку заслуженно называют царицей музыки, ведь трепетность вибраций ее звучания, способность менять эмоциональную окраску, переходя от восторга и нежности к печали и плачу, действительно способна затронуть потаенные струны человеческой души. Скрипач, композитор, музыкальный критик и исследователь музыки Франческо Джеминьяни писал, что этот инструмент достоин быть соперником самого совершенного человеческого голоса.
Но при грамотном звукоизвлечении и полной отдаче музыканта «говорить» могут и другие инструменты: гитара, виолончель, фортепиано, саксофон, флейта и не только. А какой из инструментов ближе всего вам?
О чем поет скрипка. Интервью с Ниной Бейлиной
 |
| Начало ансамбля «Баханалия». 1988 г. Нина Бейлина — вторая слева. |
|---|
Нина Бейлина — известная скрипачка, лауреат международных конкурсов им. Чайковского в Москве (1962, третья премия), им. Энеску в Бухаресте (первая премия), им. М.Лонг и Ж.Тибо в Париже (Гран При) и Золотой Медали Viotti D’Oro (Италия) с присуждением звания «Музыкант года». Эмигрировала из России в 1978 году. В настоящее время живет в Нью-Йорке, руководит созданным ею оркестром «Баханалия», преподает в Mannes College of Music в Нью-Йорке.
— Преподаю как обычно в Маннес Колледже в Нью-Йорке. За время, прошедшее с нашей прошлой встречи, кое-что произошло.
Скрипичная королева Тайваня
— Тайвань — это рядом с Китаем?
— Да, но они не хотят называться китайцами, они — тайванцы. На островке мы сыгрались, «обыгрались», как говорят музыканты, а потом уже сыграли большой концерт в Тайпее, столице Тайваня. Там уже официально началась Bachanalia-Taiwan. Жители острова были потрясены. Мне уже назначили дату следующего приезда.
— Там существует что-нибудь подобное? Или вы должны приобщить их к европейской музыкальной традиции?
— Нет, это культурная страна. Там есть симфонические оркестры. Полицейский, объезжающий город, слушает диски Моцарта. Но мы организовали не обыкновенный оркестр, а струнный и без дирижера. Я их учила, как нужно смотреть на спину играющего лидера.
— Замечательно. А этот ваш тайванский ученик — кто он? Он играет? Солирует?
— Там он преподает и ведет жизнь музыканта. Наверное, постепенно он станет лидером. Но пока они без меня не обойдутся. Я официально назначена художественным руководителем.
— А сколько туда, простите, лететь?
— Обратно летела 15 часов, туда — часов 19, была посадка для отдыха.
— Mamma mia, — как говорят итальянцы. Можно только пожелать вам сил и здоровья для таких перелетов.
— Там вокруг меня другая атмосфера. Здесь я все сама должна делать, а там я — царица, королева. Не дают ступить ни шагу — возят на машине. Полный сервис. И еще там замечательная еда.
— О, здесь вы знаток. Вспоминаю ваши рассказы об итальянских бифштексах, именем которых вы шутливо назвали свою неродовитую скрипку в ответ на назойливые расспросы, Страдивари это или Гварнери.
— Да, вспомнив о великолепном фиоринтино-стейке, ответила, что скрипку сделал некий maestro Fiorintino.
— Но давайте вернемся из гостеприимного Тайваня в Америку.
У вас ведь недавно был здесь какой-то триумфальный концерт.
Я играла с New Jersey Philharmonic Orchestra — концертную фантазию Гершвина по мотивам «Порги и Бесс». Концерт был ни больше ни меньше, как в Avery Fisher Hall. Так что было все очень парадно и красиво. Мне было любопытно, как будет звучать моя скрипка в таком большом зале. Оказалось, что она весь зал заполнила собой. После концерта все спрашивали, на какой такой необыкновенной скрипке я играла.
— Этот вопрос вас преследует всю жизнь. Все уверены, что так звучать может только Страдивари или Гварнери.
— Знаете, как ответил Хейфец, когда один из поклонников вбежал к нему за кулисы с восклицаньем: «Маэстро, как у вас сегодня звучала скрипка!»
— И как же «божественный» Яша ответил?
— Он был довольно саркастический, ядовитый человек этот «божественный» Яша. Взял скрипку, приставил ее к уху: «Я ничего не слышу», — вот так ответил.
— Скрипка сама не играет.
— После моего выступления весь этот огромный зал встал. И я им рассказала эту историю.
— Как, прямо на сцене?
— Нет, в артистической, когда зашел разговор о скрипке.
— У вас много таких баек. Может, еще что-нибудь вспомните?
Как поступают кабальеро
— На концерт в Нью-Джерси приехал молодой скрипач из Италии. С ним прибыл его педагог, который родился и жил в Перу, в Лиме. И вот этот Карлос, узнав, что я буду играть, пришел на репетицию и сказал: «Я до сих пор благодарю Бога, что когда-то вас услышал». И напомнил мне один случай, происшедший в Лиме.
— Ну да. Я играла концерт Чайковского. Кончается экспозиция на очень высоких нотах, скрипка практически на одном пальце. Оркестр начинает играть tutti — знаменитый «русский полонез». Дирижер должен подхватить мелодию после моей высокой ноты. Он взмахнул рукой — и вышиб у меня скрипку из рук.
— И скрипка упала, ударившись о дирижерскую подставку.
Карлос рассказывал дальше так: «Вы вскрикнули (Я не помню, чтобы я вскрикнула. Говорят, что я стала белее своего платья). Подняли скрипку и побежали за кулисы. А дирижер с оркестром продолжали тутти (Там-там — тари — рари-та-та-ти). Я за кулисами проверила по декам — это такой специальный момент — есть ли в скрипке трещины. Трещин я не услышала. Посмотрела: струны на месте, головка на месте, мостик на месте. К концу тутти я вышла и продолжала играть как ни в чем не бывало.
Успех я не могу вам описать.
На следующее утро все местные газеты были полны дискуссиями на тему: что должен был сделать дирижер. Должен ли он был, как настоящий кабальеро, оставить оркестр и поднять даме скрипку. или же он должен был продолжать игру.
— В той дискуссии никто не мог взять верх, но через два дня этот концерт должен был повториться. Первый и, наверное, последний раз в жизни я увидела толпу, стоящую в бесполезном ожидании билета на мой концерт — все билеты были проданы.
— Это они надеялись, что момент повторится.
— Нина, вот вы рассказали одну историю, а сколько их осталось нерассказанными. Кто знает, сколько людей вдохновилось вашей игрой в тот раз или в другие разы?
Вот ведь и ваш муж, как я знаю, увидел и услышал вас впервые на концерте. У вас сейчас сложный период в жизни — приходится жить с мужем на две страны. Так что, кроме Тайваня, вам приходится совершать путешествия в Израиль.
— К сожалению, пока из этой ситуации выхода я не вижу. Мой второй муж, Владимир Трипольский, талантливый архитектор, себя в Америке не нашел.
— Расскажите, пожалуйста, в чем дело, вдруг публикация поможет что-то изменить в вашей жизни.
Мальчик с коралловыми розами
Это романтическая история. Он бросил работу в Израиле и приехал меня спасать, когда я была в очень тяжелом состоянии.
— Нельзя ли чуть подробнее?
— Ему было 20 лет, когда он, несчастный, полюбил меня.
— Да, услышал на концерте в Баку, и я получила от него письмо. В его родне все были архитекторами или скульпторами, и музыку никто не любил. Кстати, он дворянин по отцовской линии; поэтому всю его родню
— Да, истребили. А мать у него рыжеволосая еврейка.
— Он пришел когда-то на концерт Гидона Кремера, и, как он написал мне в письме: «Кремер говорил с моим интеллектом, с моей головой». А когда он пришел на мой концерт, я, по его словам, говорила с его душой. И он навек полюбил скрипку и меня.
— Нина, я поражаюсь сходством этой истории с историей любви Тургенева и Полины Виардо. Тургенев ведь тоже впервые увидел ее на сцене, и она заразила и околдовала его своим искусством.
— В Москве его звали «мальчик с коралловыми розами». Он всегда приходил ко мне с букетом коралловых роз.
— Вы были замужем? Как Виардо?
— Нет, нет, здесь отличие. Я уже тогда была вдовой, тогда уже Чудновского не было 3 года. И молодой человек очень хотел, чтобы я вышла за него замуж.
— А я не хотела ему портить жизнь. Я знала, что я уеду — ради моего сына. А он — приходил и приносил свои розы.
— Он говорил, что это мой цвет, цвет коралла. Я уехала, и мы с ним не встречались 13 лет. Договорились, что он будет обо мне узнавать у моих друзей. Но он исчез.
Потом я узнала, что он решил отрезать этот кусок своей жизни — и женился. Буквально через 2 недели после моего отъезда.
— Типичное поведение брошенного.
— У него родилась дочка, и мы 13 лет не виделись, не переписывались и не перезванивались.
И вот 13 лет спустя я приезжаю в Москву, чтобы сыграть концерт с покойным Наумом Штаркманом в Большом зале консерватории. А до этого был концерт с Борисом Тищенко в Петербурге. Приехала на «Красной стреле» в Москву — встречает меня брат покойного мужа Павел Чудновский. Он говорит: «Слушай, тебя тут какой-то мужчина встречает с розами».
— Ну да. Оказалось, что он приехал из Баку подавать документы на выезд. Прошел по Большой Никитской мимо Большого зала консерватории — и вдруг увидел мою афишу.
— Вот так он появился на московском Ленинградском вокзале. Уже не мальчик, а мужчина с коралловыми розами. Он сказал, что абсолютно ничего не изменилось.
Я когда-то в напутствие ему говорила, что любовь ко мне пройдет. Не прошла.
Что изменилось — он стал говорить мне «ты». Я не давала ему никаких «знаков» — он целовал мне руку и все. И вот в 9 часов утра у Павла Чудновского раздавался звонок — приходил Владимир, Воля, как все его зовут, с букетом коралловых роз.
Сколько денег он на них потратил в 90-м году в этой черной грязной январской Москве — одному Богу известно.
— Где он их брал? Тогда и хлеба-то не было.
— На рынке. Вот такая была вторая встреча. И тогда он, провожая меня, сказал: «Ну, в третий раз мы встретимся уже навсегда».
— И как это случилось?
— Нина, извините меня за вопрос, вы человек стойкий. Что могло вас привести к этой мысли — болезнь?
— Нет, не болезнь, но я не буду развивать эту тему. Я стала Волю разыскивать. Попросила одну свою поклонницу, она нашла его телефон. И я ему позвонила. Когда услышала его голос — заплакала. И тогда он сказал: все, больше никаких отсрочек. Он приедет и будет со мной. И он приехал — меня спасать. Бросил жену и дочку. Бросил работу. И вот мы с ним уже 14 лет женаты.
— Ваша история стоит романа.
— Она не выдумана ни на йоту. Здесь в Америке он не сумел себя «продать». Его разыскала компания в Израиле, где он работал до Америки. Благодаря Воле они вышли на одно из первых мест как архитектурная фирма. Вы видели его проекты у меня на стене — Израильское посольство в Токио, Израильское посольство в Пекине. Теперь он снова на них работает. Здесь он впадал в депрессию. Я не могла видеть, как он из-за меня погибает.
— Ситуация обоюдоострая: там он погибает без вас, имея работу, а здесь с вами, не имея работы. Посмотрим, что принесет вам будущее. Жизнь иногда сама что-то подсказывает.
— А пока будем «Блуждающими звездами», как у Шолома-Алейхема.
— Нина, после этой истории не хочется вас ни о чем больше спрашивать. Задам только один вопрос о предстоящем майском концерте.
— 21 мая у нас будет концерт, посвященный 60-летию Израиля. Ведет его внучка Шолома-Алейхема Бел Кауфман. Начнем мы концерт гимном Израиля.
Потом будет рапсодия для кларнета и струнных композитора Хайду из Иерусалима, а дальше клецмер-музыка, написанная специально для этого концерта известным израильским композитором Иссахаром Мироном.
— В программке написано, что произведение посвящено Нине Бейлиной и ансамблю Bachanalia.
— Я всегда считала, что клецмер-музыка — это фолькор ашкеназийских евреев.
— В ее основе лежат фольклорные мелодии, но это импровизация.
Знаете, как мы закончим концерт? Будет звучать песня о Иерусалиме. Сначала я сыграю мелодию вместо голоса. Потом в октаву ее сыграют все музыканты. Потом мы опустим инструменты и будем петь. И с нами наверняка запоет весь зал.
— Вы рассчитываете, что там будет много евреев?
— Евреи там будут. Но эта песня очень популярна в Америке, ее все знают и все будут петь.
— Нина, спасибо вам за интервью. Три года назад вы рассказали нам, чем поет скрипка. В этот раз мы немножко узнали, о чем она поет. Успеха вам в творчестве и в развязывании сложных жизненных узлов!
2 Струнный ансамбль, руководимый Ниной Бейлиной, называется Bachanalia.
Случилась печальная история в метро, которое в США красотой не блещет. Убранство чисто функциональное — длинная платформа с голыми колоннами и рельсовые пути по краям платформы. Ну, скамеек с десяток. Правда, чисто и поезда исправно бегают. Уныло, убого, но зато не скучно: как и в Европе, в нашей подземке постоянно живут музы. Ни дня не проходит, чтобы музыканты, певцы, танцоры, поэты, декламаторы, умельцы художественного свиста, в общем, все те, кто не чужд искусству, не демонстрировали бы свои таланты пассажирам метрополитена. Иногда хоть уши затыкай (а акустика там замечательная!) и глаза закрывай. А порой так заслушаешься или залюбуешься, что и поезд пропустишь. И, понятное дело, перед исполнителем обязательная тара стоит для сбора денежек. И некоторые кидают доллар-пару.
Представьте себе станцию метро в ранние утренние часы, когда жители делового Вашингтона ошалело торопятся на работу. Одна из центральных станций города — L’Enfant Plaza. 12 января 2007 года выдался холодным и ветреным. Закутанный теплым шарфом человек в длиннополом черном пальто играет на скрипке на переполненной платформе. У ног привычная коробка. Сцена, которую мы наблюдаем изо дня в день.
Мимо проходят равнодушные пассажиры, пролетают поезда. Некоторые люди прислушиваются к звукам скрипки, но когда поезд приходит, резко бегут к дверям. Некоторые явно раздражены громкой музыкой. Некоторые испытывают привычную горожанам злость к побирушкам. Но вот появился старик и специально остановился послушать. На его лице гамма удовольствия. Вот и за долларом полез в кошелек. Согнулся, кряхтя, и опустил банкноту в коробочку. Кивком головы поблагодарил скрипача и, шаркая больными ногами, удалился.
Молодые студенты расположились неподалеку от скрипача, и весело и громко обсуждают свои дела. Им приходится перекрикивать музыку, и они спешно удаляются в дальний конец платформы. Вот мамаша тащит сына за ручку в толпе. И мальчик замедляет движение около музыканта. Мамаша продолжает тащить ребенка за собой. А мальчик все продолжает оглядываться назад, на дядю со скрипкой. Равнодушные потоки людей снуют по платформе, озадаченные только своими проблемами. А скрипач играет и играет…
И так играл он все 45 минут. Заработав 32 бакса 17 центов и бережно пересчитав каждую смятую бумажку, сложил свою скрипку в футляр и поднялся на эскалаторе в мороз и ветер зимнего Вашингтона.
Имя этого скрипача Джошуа Белл. Признанный сейчас лучшим в мире виртуозом-исполнителем. Джошуа Белл, покоривший мировые столицы своим исполнительским талантом, сложнейшей техникой игры, гениальным прочтением музыкальных произведений. Джошуа Белл, лауреат премии Эвери Фишера за выдающиеся успехи в исполнительском мастерстве. Джошуа Белл, дающий более двухсот сольных концертов в год на лучших сценах мира… Это он играл инкогнито в метро для равнодушной публики. Увы.
А скрипица, на которой он играл в метро — ручной работы уникальный Страдивари 1713 года рождения (за которую музыкант заплатил 3,5 миллиона долларов). Опусы, исполненные им в метро, — 6 сложнейших и редко исполняемых произведений Баха.
Печальная история, правда? 7 из 1097.
Историю эту облек в газетную статью журналист Джин Вайнгартен. Именно за эту статью «Washington Post» удостоилась высокой премии Пулитцера в 2007 году.
Современные маркетологи, социологи, психологи часто проводят исследования в области маркетинговой конкурентоспособности в зависимости от презентации того или иного вида товара или услуг. Ими установлено, что представление о качестве товара или услуги напрямую зависит от их презентации: из двух абсолютно идентичных товаров наиболее качественным людям свойственно воспринимать и считать тот, который лучше упакован или представлен более привлекательным.
Можно ли применять такую концепцию к вещам, которые лежат вне сферы потребления, таким как искусство? Способны ли люди отличить музыканта-виртуоза с мировым именем от уличного исполнителя, если единственное различие между ними — обстановка, антураж, обертка от конфетки?
Джин Вайнгартен задумал сам лично алгебру гармонией поверить и провести этот эксперимент по восприятию (перцепции, пользуясь термином Джина), презентации и приоритетам, а также простому человеческому вкусу. Чем он закончился, мы уже знаем. 7 из 1097. И это — послание всем нам, без исключения. Давайте испугаемся все вместе — дело не шуточное: это наша картина маслом, как говорил Гоцман.
Спросите себя, часто ли вы остановитесь послушать уличного музыканта, часто ли бросите в шапку пару жалких монет, если вам понравилось его исполнение? Или даже не понравилось, а так, из вежливости. А если оно действительно прекрасно и зачаровывает вас, забудете ли про электричку и работу? Предадитесь ли наслаждению истинной красотой или равнодушно, а то и с раздражением отойдете в сторону?
Когда мы уйдем, с нашей кончиной уйдет для нас и музыка, и живопись, и красота природы, и запах свежескошенной травы, и пенье птиц, и плеск волн. Все это останется для других, временно пока живых. А для нас, ушедших, уже не будет ничего. Давайте же будем спешить пользоваться божественной красотой сейчас, сегодня. Никто не знает, будет ли для нас завтра. И будет ли оно вообще прекрасно.
Давно мечтала я полежать на стоге сена и посмотреть на бегущие по небу облака-барашки. Просто лежать и смотреть на небо. А мимо скольких таких стогов на бешеной скорости пролетала: «Ах, некогда сейчас — в другой раз, не до лежания в стожке сейчас!». И только недавно я поняла, что стожков-то больше у меня не случится. Поезд ушел. Не опоздайте и вы на свой, ради бога.
Мы должны говорить об этом. Это страшно, потому что не болит, а ржа смертельной болезни бессимптомно точит. Мы должны помнить эти цифры: 7 из 1097. Ведь это наш цифровой коллективный портрет. Если моя статья разбудит в вас хорошую и светлую грусть, я буду рада.