какая память как правило хорошо развита у детей аутистов
Детский аутизм. Особенности ребенка с расстройством аутистического спектра
Эмоциональные нарушения занимают одно из центральных мест в клинической картине детского аутизма (расстройств аутистического спектра). Трудности регуляции эмоций приводят к нарушению поведения и проблемам социальной адаптации, что особенно становится заметно для родителей и окружающих в период социализации ребёнка – посещения детского садика, поступления в школу. Ребенок с РАС может на любой запрет или по незначительным поводам, или даже беспричинно устраивать истерики, которые трудно остановить, а успокаивается сам, на истощении.
Детский аутизм. Как проявляется?
Особенный ребенок требует подчинения родителей своим правилам (в быту, на улице), либо неукоснительно выполняет их сам. Устанавливает очередность совершения действий, обязательные действия (ритуалы), которые не так и важны. Нарушение же своих правил ребенок с аутизмом не переносит, кидается в плач, крик, требует во что бы то ни стало исполнить все, что он хочет.
Особенный ребенок с трудом переносит запреты, смену режима, изменение в планах (отмены или, наоборот, включения какого-то мероприятия). То есть все то, что не подконтрольно ребёнку – меняющиеся ритмы жизни, мало- или непредсказуемые реакции других людей – причиняет сильный страх, боль. Он просто эмоционально не готов гибко отреагировать на перемены и быстро под них подстроиться. Порой взрослые игнорируют подобные сигналы, особенно, если проблемы проявляются на фоне достаточных, а порой превосходных показателей формального интеллекта (великолепная память, внимание к деталям, умение читать –для детей от 3-4-х лет, знания в необычных для данного возраста областях – космос, планеты, техника, редкие виды животных и пр.) и хороших вербальных способностей.
Однако для ребенка именно эмоциональные нарушения становятся основным препятствием в дальнейшей социализации. В будущем могут повлечь куда более драматические последствия, такие как: социальная изоляция, буллинг, нарастание тревоги, страхов, формирование патологических черт личности, депрессия, суицидальные мысли.
Напротив, признание родителями особого психического статуса своего ребенка, обращение за помощью и поддержкой к специалистам позволит предотвратить большинство из перечисленного и наметить иной, более удачный и успешный путь развития.
Как общаться с ребенком, имеющим расстройство аутистического спектра? Рекомендации психолога
Прежде всего попытайтесь встать на место вашего малыша и честно, развернуто ответьте на вопросы:
Затем напишите ответы. Прочтите их. Похоже ли все это на вас? Скорее всего, вы скажете «нет», т.к. ваш малыш по-другому устроен. Вот это и будет отправной точкой в вашем взаимодействии с ним. Если говорить о «жёсткий» правилах, по которым живет ваш особенный малыш, примите их и параллельно с этим предлагайте ему свои. Мягко объясняйте на доступном ему уровне, почему вам они важны.
Учитесь договариваться с особенным ребенком: сейчас сделаем по-твоему, а завтра – по-моему. Пусть ваш ребёнок чувствует, что он важен, его мнение учитывают при принятии решений, включают его в общее обсуждение. Если же подобные «договорные» отношения не получаются, если малыш реагирует сильными истериками, протестами, скорее всего вам будет нужна помощь специалистов.
Как распознать и развить «особые» особенности?
Достаточно часто у детей с расстройством аутистического спектра имеются необычные интересы. Важно перевести их в практические, бытовые навыки, а в дальнейшем в профессию. Для начала просто попытайтесь использовать эти увлечения в повседневной жизни, для обучения, общения и привлечения ребенка к обычным бытовым делам.
Родители лучше всех знают, чем увлечен их ребенок. Достаточно часто такие дети завороженно играют с цифрами, порой знают их на английском и других языках, прекрасно запоминают номера телефонов, машин, пароли с первого раза.
Другой ребенок увлечен энциклопедиями или техникой. В этом случае покупайте ему доступные для его уровня книги, водите на выставки, рассказывайте о том, что знаете сами.
Станьте ребенку верным другом в ЕГО увлечении, увлекайтесь вместе с ним! В конце концов, становитесь в этот момент тоже особенным – поверьте, это ребенок оценит больше всего!
Дальше используйте интерес вашего ребенка, чтобы приучить к навыкам опрятности, познакомиться и поиграть со сверстниками, пойти в новое место или непривычным маршрутом, съесть что-то полезное, позаниматься.
Психотерапия детей с РАС
Направлений психотерапии и коррекции детей с РАС огромное количество. Главное для родителей не увлечься неэффективными, а порой откровенно антинаучными приемами, в том числе с использованием оккультных, эзотерических техник, либо ничем не обоснованных теорий.
Перечень возможных техник, методов, методик и подходов в лечении детейс аутизмом крайне велик. Более того, он разнится от страны к стране. Вокруг подходов, методов работы с детьми с аутизмом много горячих споров, рьяных последователей одной из моделей и преследователей других, поэтому подбирать конкретные модели и методы психокоррекции для вашего особого ребенка лучше заручившись поддержкой детского врача-психиатра, предварительно обследовав ребенка.
Традиционно одним из первых методов работы с такими детьми стала модель детского психоанализа и развившаяся из него психоаналитическая терапия детей с РАС. В детском психоанализе и психоаналитически-ориентированной психотерапии основной упор делается на работу с тяжелыми эмоциями ребёнка (страхом, агрессией, аутоагрессивными импульсами), с нарушением сферы влечений (поеданием несъедобного, отсутствием чувства опасности), с потерей интереса к реальному миру – изменённые интересы (ребенок предпочитает неигровые предметы, равнодушен к обычным игрушкам, говорит, фантазирует и играет только с динозаврами, или изучает необычные явления: электричество, свет, вентиляторы, заворожен любыми механизмами на фоне равнодушия к обычным детским шалостям).
Также признанным во всем мире и достаточно успешнымна практике является прикладной анализ поведения (ABA-терапия). АВА-терапия, как и когнитивно-поведенческая психотерапия, направлена в большей степени на коррекцию поведенческих реакций (чаще нежелательных).
Важное место в работе с детьми с РАС играет нейропсихологическая коррекция, комплекс методик которой нацелен на преодоление отклонений и нарушений в развитии психических функций у детей, что часто наблюдается у детей с аутизмом. Стоит упомянуть известную американскую Денверскую модель (для детей 3-5 лет) и Денверскую модель раннего вмешательства (12-30 месяцев) для детей с аутизмом, которые направлены на развитие коммуникации, речи, игровых и социальных навыков. Данный подход включает ежедневные занятия и игровую терапию, которые проходят в естественной среде ребенка (дом, детский садик) и предполагает также активное вовлечение родителей в процесс. Существует множество других направлений коррекционной работы, тренингов, таких как, сенсорная интеграция, арт-терапия, песочная терапия, сказкотерапия, тренинг социальных навыков, ипотерапия, дельфинотерапия, каждый из который следует подбирать со специалистом, ведущим лечение вашего особенного ребенка (врачом-психиатром), и желательно под его контролем.
Развитие исключительно интеллектуальных функций у ребенка или же попытка справиться с его особенностями преимущественно за счет формирования отдельных навыков, в том числе социально-бытовых, к сожалению, не разрешает проблем эмоциональной регуляции, а только, в лучшем случае, маскирует ее на время. Так, при использовании исключительно одного вида коррекции, например, формирования навыков, есть риск, что социальные навыки (взаимодействие, общение и пр.) будут копироваться и механически воспроизводиться ребенком исключительно в строго заданных условиях, при смене которых, ребенок тут же потеряет наработанную способность. Только путем включения личностного компонента – личного отношения ребенка к той или иной ситуации, развития у него этого ощущения (ощущения себя как центра, источника своей психической активности) – можно создать условия для формирования гибкого, не шаблонного, творческого взаимодействия ребёнка в социальной среде.
Если вас беспокоит, относится ли та или иная методика работы с детьми с расстройством аутистического спектра к признанной в профессиональной среде, лучше обратитесь к практикующему специалисту – детскому психиатру, медицинскому психологу. Вам всегда подскажут и расскажут о наиболее подходящих для вашего ребёнка занятиях.
Каково быть родителями ребенка с аутизмом
Для начала очень важно для родителей ребенка, которому ставят диагноз аутизм, принять тот факт, что ребенок отличается от других: в поведении, способностях и возможностях, интересах, доступности активного включения в социальную жизнь. В понимании родителей это, как правило, влечет потерю психического здоровья ребенка, а для кого-то и потерю «здорового ребенка», а вместе с этим и планов на будущее, успешную, счастливую жизнь.
Запускается процесс горевания, в том числе как реакция на несбывшиеся мечты, надежды, амбиции. Нередко родители чувствуют разочарование. Иногда это чувство может быть очень разрушительным. В некоторых случаях реакция горевания становится патологической, иными словами, разрушает жизнь родителей. Родители (или один из них) не могут говорить о болезни ребенка, о его особом поведении, трудностях в обретении навыков опрятности, речи, или частых истериках, или об отсутствии друзей и интереса к другим детям. Более того, они могут также продолжать относиться к ребенку с РАС, как к обычному, предъявляя непомерные, завышенные требования, которые он выполнить просто не в состоянии.
Для того, чтобы вовремя отследить процесс патологического горевания, обратите внимание на следующие признаки:
В случае, если Вы заметили хотя бы один из перечисленных признаков, самое время обратиться к специалисту (психотерапевту, психологу).
СемьЯ
Договоритесь с членами своей семьи завести хорошую традицию или даже правило – разговаривать друг с другом, высказать свои сомнения, страхи, обиды, злость. Обратите особое внимание, что все подобные разговоры должны вестись не импульсивно, в виде обвинений или угроз, а в спокойной обстановке, когда каждый из участников располагает достаточным временем. Избегайте повышенного тона, старайтесь высказываться спокойно, последовательно, не перебивайте друг друга, давайте возможность выговориться всем. Это задача не из простых и возможно не сразу все получится, поэтому для начала лучше обратиться за помощью к семейному психологу. Именно семейный психолог подскажет вам возможные пути построения диалога, научит высказать свою боль, обиду, не задев чувств близкого вам человека. Более того, семейный психолог поможет увидеть «слепые зоны» в семейной системе, обрести равновесие и гармонию в отношениях. В свою очередь, гармоничные, уравновешенные отношения в семье, взаимопонимание между родителями, позволяют в некоторых случаях выправить нежелательное поведение у детей.
Центр им. Г.Е.Сухаревой ДЗМ: лечение аутизма в Москве
Своевременное обращение к специалистам за квалифицированной помощью ребенку с расстройством аутистического спектра значительно повышает шансы на его социализацию. А это, в свою очередь, залог благополучия всех членов семьи.
В Центре им. Г.Е.Сухаревой ДЗМ вы найдете сразу весь комплекс возможных занятий и видов лечения аутизма у детей. Практикующие специалисты – психиатры, неврологи, эпилептологи, клинические и семейные психологи, нейропсихологи, дефектологи, логопеды, психотерапевты, психоаналитики, арт-терапевты, АВА-тераписты, танцевально-двигательные и телесно-ориентированные терапевты, инструкторы АФК, массажисты.
При обращении в Центр им. Г.Е.Сухаревой ДЗМ родители с ребенком попадают сначала на прием к детскому врачу-психиатру, который после внимательного осмотра и сбора подробного анамнеза назначает необходимые виды обследований. Дополнительно, на каждом обследовании специалисты ответят на ваши вопросы, дадут подробные рекомендации. По итогам врач-психиатр определяет комплекс процедур и коррекционной работы, их продолжительность и интенсивность.
Центральное место в реабилитации и развитии ребенка с диагнозом аутизм занимает фармакотерапия, по-другому говоря, препараты, которые назначаются врачом-психиатром только по предварительной договоренности с родителями. Как правило, работа по реабилитации ребенка с РАС состоит из многих аспектов и этапов, а также верно подобранных направлений психокоррекции (дефектологическая, логопедическая работа, нейрокоррекция, АВА-терапия, воздействие на развитие эмоционального компонента, формирование социально-бытовых навыков, арт-терапевтическая работа).
Ключевым звеном, запускающим реабилитацию ребенка с расстройством аутистического спектра, изменения стереотипов его поведения и реагирования, а также восстановление здоровых отношений внутри семьи, является семейная психотерапия.
Подобного рода сложный и многогранный лечебно-реабилитационный комплекс воздействий на ребенка с РАС предоставляет старейшее медицинское учреждение России, специалисты которого имеют колоссальный опыт работы с особенными детьми – Центр психического здоровья детей и подростков им. Г.Е.Сухаревой ДЗМ.
Признаки аутизма
Аутизм – это не одно заболевание, а большой комплекс нарушений развития нервной системы различного происхождения, обозначаемый как расстройства аутистического спектра (РАС). По современным данным, частота встречаемости составляет 5:1000 (источник: Чарльз Ньокиктьен «Детская поведенческая неврология», 2018 г.). У мальчиков встречается в 4 раза чаще, чем у девочек. Кажущееся увеличение заболеваемости РАС (по старым данным распространенность составляла 4:10000) связано с улучшением диагностики и расширением ее критериев. Само понятие спектра появилось относительно недавно, в 2013 году, когда было принято новое издание DSM-5, до этого рассматривали лишь отдельные виды аутизма. По международной классификации болезней 10 пересмотра (МКБ-10), в настоящее время выделяются детский аутизм (F84.0), атипичный аутизм (F84.1), синдром Ретта (F84.2), синдром Аспергера (F84.5) и несколько других форм. Однако, в уже принятой во многих странах МКБ-11 (в нашей стране будет действовать с 2022 года) «расстройство аутистического спектра» фигурирует как основная нозологическая единица, а ее формы выделяются, исходя из имеющихся интеллектуальных и языковых дефицитов, например: «РАС с нарушением интеллектуального развития и с мягким или отсутствующим нарушением функционального языка», «РАС без нарушения интеллектуального развития и с нарушением функционального языка» и другие.
РАС могут различаться по степени тяжести и по патогенетическим механизмам, что сильно влияет на клиническую картину, прогноз и социальную адаптацию.
Характерные черты детей с аутизмом (РАС)
Ранняя диагностика аутизма
Ощущение того, что с ребенком «что-то не то», может возникать у родителей, когда ребенок еще совсем маленький (до года). Слабость глазного контакта и чрезмерная фиксация на самом себе являются первыми признаками аутизма. До 18 месяцев нельзя определить, разовьется ли у малыша символическая игра. Очень важные диагностические критерии при определении аутизма по достижении 18 месяцев – указательный жест и совместное внимание, когда ребенок сам показывает что-то интересное и смотрит в том же направлении, что и взрослый. Также важно учитывать то, как развивается речь ребенка.
В развитых странах применяют специальные опросники для родителей, такие, как CHAT и ADI-R. CHAT можно использовать с 18 месяцев, и его заполнение займет около 10 минут. В 90% случаев диагноз будет подтвержден, однако есть и вероятность ошибки, поэтому результаты опросника стоит рассматривать лишь как предварительные данные.
В 0-1 года необходимо оценить:
В 1-2 года:
В 2-3 года:
В 3 года:
Признаки аутизма в 4 года и старше:
За единичными проявлениями не обязательно стоит диагноз в целом. Важна целостная клиническая картина. Для диагностики сейчас широко используются семейные видео, чтобы понимать, в каком возрасте ребенок что умел и как развивался.
Достоверно диагноз может быть поставлен врачом-психиатром с 2 лет. Обязательно необходимо провести дифференциальную диагностику с другими похожими расстройствами: алалией (дисфазией), детской шизофренией, детской депрессией, СДВГ, обсессивно-компульсивным расстройством, синдромом Туретта.
После диагностики необходимо консультирование для родителей и терапия для ребенка. В нашем центре проводятся консультации и занятия для семей, имеющих детей с особенностями поведения по аутичному типу (независимо от того, поставлен официальный диагноз или нет). Первичный прием проходит в форме консилиума из 2 специалистов (нейропсихолога и логопеда-дефектолога). На консультации определяется структура нарушения, какие виды дефицитов есть, а какие звенья нервной системы сохранны. Составляется программа коррекции, которая может включать:
Какая память как правило хорошо развита у детей аутистов
Клиническая оценка функций памяти была проведена у 38 детей с аутизмом, имеющих высокие показатели функционирования, и 38 детей из контрольной группы с сопоставимыми характеристиками, в возрасте от 8 до 16 лет. Для детей с аутизмом оказалась характерна относительно слабая память на сложную зрительную и вербальную информацию, а также слабая пространственная рабочая память, в то время как способность к обучению с опорой на ассоциации, вербальная рабочая память и процессы узнавания были относительно интактными. Наиболее явные различия между группами были выявлены по показателям функционирования пространственной рабочей памяти (с использованием Finger Windows subtest). В ходе субтестов было показано, что по факторной структуре результатов дети с аутизмом существенно отличаются от детей из контрольной группы, что свидетельствует о различной организации у них функции памяти.
Особенности функции памяти при аутизме изучались в течение десятилетий. Память считали основной из когнитивных функций, ответственной за клинические манифестации аутизма, либо функцией, которая страдает вторично вследствие общего когнитивного дефицита, такого как нарушение исполнительной части психических процессов (executive dysfunction). В 1970-х и 1980-х гг. теория амнезии, одна из первых нейробихевиоральных моделей аутизма, основывалась на предположении, согласно которому нарушение памяти является основой для социальных, языковых и поведенческих дисфункций при аутизме (Boucher & Warrington, 1976). Однако в последующих исследованиях теория амнезии была отвергнута (Minshew & Goldstein, 1993; Rumsey & Hamburger, 1988). Более современные модели предполагают, что дефицит памяти отражает общий (ядерный) дефицит в исполнительной части когнитивных функций (Bennetto, Pennington, & Rogers, 1996; Russell, Jarrold, & Henry, 1996) или базовые затруднения обработки сложной информации (Minshew & Goldstein, 2001; Minshew, Goldstein, Muenz, & Payton, 1992; Minshew & Payton, 1988). Не было достигнуто согласия в отношении роли функционирования памяти в развитии синдрома аутизма, и характеристика особенностей памяти при аутизме не является адекватной.
Противоречивость данных всегда была проблемой в исследованиях аутизма. Эта проблема связана с высокой неоднородностью популяции больных аутизмом, обусловленной различиями в развитии и различиями в когнитивных функциях (речь идет об уровне….) в разных группах больных. Однако в разных исследованиях ряд результатов повторяется, а это свидетельствует о том, что такие результаты действительно характеризуют функцию памяти в данной популяции. Дети, страдающие аутизмом, не используют как подспорье для памяти организационные стратегии или контекст. Например, они помнят случайно организованные слова так же, как и умственно отсталые дети из контрольной группы, но не демонстрируют ожидаемые преимущества в семантической или синтаксической организации (Frith, 1970a, 1970b; Fyffe & Prior, 1978; Hermelin & O’Connor, 1970). В других исследованиях было показано, что дети с аутизмом кодируют значение слова и могут опираться на внешние ключевые признаки, но не полагаются самостоятельно на семантические, синтаксические или временные связи, чтобы облегчить воспроизведение информации (Tager-Flusberg, 1991). Дефицит памяти, отмеченный в этих различных исследованиях, не является результатом языкового дефицита, поскольку группы соответствовали по уровню овладения языком. Существенные различия сохранились после ковариационного анализа с учетом уровня овладения языком, и было отмечено сохранение дефицита памяти в отношении временных, а также синтаксических и семантических связей.
Сложность материала, который необходимо запомнить, является важным фактором, влияющим на работу памяти у детей с аутизмом. По данным Fein et al. (1996), функция памяти при аутизме характеризуется диссоциацией между сохранной памятью на материал с низким уровнем структурированности, и нарушенной памятью на материал с более сложной организацией; у младших детей с аутизмом меньше всего проблем вызывало запоминание цифр, больше проблем – запоминание предложений, а наибольшую сложность представляло запоминание рассказов. Boucher (1981) сообщила, что аутисты с высоким уровнем способностей (high-ability children with autism) значительно хуже помнят только что пережитые события, чем здоровые дети того же возраста и умственно отсталые дети из контрольной группы, сопоставимые по возрасту и развитию способностей. Она предположила, что дети с аутизмом способны кодировать меньше информации при получении сложных стимулов, таких как социальное взаимодействие или беседа.
Зрительная память на некоторые виды материала оказалась при аутизме более хорошо развитой областью, но и она зависит от сложности материала. Дети, страдающие аутизмом, так же, как и здоровые того же возраста, выполняют задачу на отсроченное распознавание/различение образа (Prior & Chen, 1976), задачу на отсроченное соотнесение объекта с изображением (Barth, Fein, & Waterhouse, 1995); а также задачу на воспоминание пиктограмм, изображающих повседневные события scenes (de Gelder, Vroomen, & van der Heide, 1991), здания (Boucher & Lewis, 1992) и обувь (Gepner, de Gelder, & de Schonen, 1996). Однако результаты других исследований указывают на то, что, как и в случае вербального материала, зрительная память детей с аутизмом не подкрепляется степенью организации материала и сложности стимула, что приводит к стереотипному использованию простых схем или правил безотносительно к внутренней организации стимулов (Frith, 1970b). В ряде исследований сообщалось, что дети с аутизмом демонстрируют такую же слабость памяти на визуальные последовательности, как в области слуховой памяти (Boucher & Warrington, 1976; Minshew, Goldstein, & Siegel, 1997; Rapin, 1996); однако в других исследованиях сообщалось об адекватной зрительной памяти на изображения повседневных объектов, расположенных случайным образом или же последовательно (Hermelin & O’Connor, 1970; Prior & Chen, 1976). У детей с аутизмом постоянно наблюдается трудность узнавания прежде виденных лиц (Boucher & Lewis, 1992; Boucher, Lewis, & Collis, 1998; de Gelder et al., 1991; Gepner et al., 1996; Klin et al., 1999), которые считаются крайне сложно организованными стимулами, требующими формирования прототипа или особой стратегии организации для оптимального воспроизведения.
Особое внимание в изучении аутизма было направлено на рабочую память – область исполнительной части когнитивных функций (domain of executive function). Исследования рабочей памяти при аутизме широко используются в модели Baddeley (1986, 2003), которая включает четыре компонента: центральный исполнитель, артикуляционную/фонологическую петлю, визуально-пространственную матрицу и эпизодический буфер. Однако задачи не всегда ставились так, чтобы оценить конкретный компонент этой модели, и обычно различались по областям вербальных или пространственных навыков. Некоторые исследователи считают вербальную рабочую память ядром когнитивного дефицита при аутизме (Pennington et al., 1997). Однако сложность стимула также является важным фактором в данном нарушении памяти. В прямых оценках вербальной рабочей памяти, использующих лишь минимальную ее загрузку, оказалось невозможным подтвердить слабость этой области у детей с аутизмом (Ozonoff & Strayer, 2001; Russell et al., 1996; Williams, Goldstein, Carpenter, & Minshew, 2005). Результаты исследований пространственной рабочей памяти при аутизме менее ясны. Сообщалось, что дети с аутизмом не страдают нарушением пространственной памяти (когда ее определяли как способность воспоминания локализации картинки на странице; Klin et al., 1999), правильно решают задачу на оценку пространственных соотношений (spatial memory-span task) и на поиск объектов (Ozonoff & Strayer, 2001). Однако у детей с аутизмом обнаружена слабость пространственной рабочей памяти при решении других поведенческих задач (Williams, Goldstein, Carpenter, & Minshew, 2005). В исследовании, проведенном на подростках и молодых людях с аутизмом, отмечена слабость пространственной рабочей памяти в решении задачи на отсроченную глазодвигательную реакцию, что является классическим способом оценки пространственной рабочей памяти (Minshew, Luna, & Sweeney, 1999). В этой задаче оценивается способность делать саккаду по направлению к цели, предварительно предъявленной на периферии поля зрения; задача широко используется при изучении приматов и людей, чтобы исследовать особенности префронтальной коры. Исследования рабочей памяти у лиц с аутизмом привели к противоречивым результатам. Эта противоречивость, вероятно, связана с различиями в способе определения рабочей памяти, разницей в компонентах модели, которой придерживались исследователи, и различиями в показателях, которые оценивались. Кроме того, возможно расхождение в типе предъявляемой информации, которая должна была быть обработана.
Особенности памяти, наблюдавшиеся у детей с аутизмом, можно концептуализировать в рамках модели аутизма как расстройства обработки информации, которое диспропорционально повреждает сложные способности обработки (Minshew & Goldstein, 1998). Согласно информационным моделям функции памяти, таким как модель рабочей памяти, предложенная Just and Carpenter (1992), чем сложнее задача и информация, которую нужно обработать, тем больше ресурсов для этого требуется от системы памяти. В то же время, хотя рабочая память конечна, обработка больших объемом вербальной информации, таких как последовательности предложений, возможна благодаря опоре на контекст путем реактивации соответствующих понятий и схем (Just & Carpenter, 1992). Объем хранилища может быть относительно нормальным, но сложная обработка иноформации или центральный исполнитель (Baddeley, 1986) может быть непропорционально нарушенным, что вызывает ряд поведенческих нарушений. Дефицит может более явно обнаруживаться при повышении когнитивной нагрузки (Minshew et al., 1997). Проблемы в области памяти возникают вследствие невозможности опоры на контекст и соответствующие понятия и схемы.
Сложность информации – это динамическое понятие, соотносимое с возрастом и общим уровнем способностей человека. Стандартная батарея тестов является хорошим инструментом для оценки различных аспектов функционирования памяти у одного и того же человека. Тем самым, влияние сложности стимула на функционирование памяти оказывается возможным сопоставить в слуховой и зрительной модальностях, а также в разных компонентах системы памяти, без влияния различий по возрасту и уровню развития способностей, которые имеют место, если производится сравнение результатов разных исследований. У взрослых наиболее широко используемая батарея тестов – это шкала Wechsler Memory Scale, третье издание (WMS–III; Wechsler, 1997). В двух исследованиях с участием старших подростков и взрослых лиц с аутизмом шкала WMS-III использовалась для оценки слуховой и зрительной памяти у подростков и взрослых с высокими показателями функциональной активности и у контрольной группы лиц с сопоставимыми характеристиками (Minshew & Goldstein, 2001; Williams, Goldstein, & Minshew, 2005). Было показано, что базовые функции ассоциативной памяти не затронуты, но использование когнитивных опосредующих стратегий нарушено, а также что нарушения памяти прогрессивно усиливаются по мере повышения сложности материала, как в слуховой, так и в зрительной модальности. Взрослые лица с аутизмом выполняли задание так же, как и здоровые из группы контроля, за исключением субтестов с предъявлением социальных стимулов (например, память на лица и память на сцены с участием людей) или стимулов, рассчитанных на пространственную рабочую память, которые накладывают большую нагрузку на процессы обработки информации.
Целью данного исследования было использовать в качестве параллельного инструмента по отношению к шкале WMS–III шкалу the Wide Range Assessment of Memory and Learning (WRAML; Sheslow & Adams, 1990) для оценки памяти у детей с аутизмом, чтобы определить, имеется ли у детей такое же нарушение памяти, каковое отмечалось у взрослых. Авторам было интересно оценить ряд аспектов функционирования памяти у единичной группы детей, страдающих аутизмом, используя стимулы, различающиеся по степени сложности и по модальности (слуховые или зрительные). Кроме того, мы имели в виду исследовать стратегии, используемые детьми для поддержки памяти. Также в исследовании мы опирались на модель Baddeley (1986, 2003), описывающую компоненты рабочей памяти, поскольку были задачи, имеющие отношение к центральному исполнителю, артикуляторной петле, визуально-пространственной матрице и эпизодическому буферу. Таким образом, использовались тесты на ассоциативную вербальную память, пространственную память и запоминание рассказов. Центральный исполнитель задействуется в ряде более сложных задач, таких как воспроизведение рассказов и сложных изображений. Хотя имелась возможность подтвердить наше раннее наблюдение (Williams, Goldstein, Carpenter, & Minshew, 2005) о нарушении в основном пространственной, а не вербальной рабочей памяти при аутизме, мы подчеркиваем, что сохраняется проблема соотнесения вербальных и пространственных задач по уровню сложности.
Участниками исследования были 38 детей с аутизмом и высокими показателями функциональной активности и 38 здоровых детей с сопоставимыми характеристиками в возрасте от 8 до 16 лет. У всех участников показатели по шкалам WFS и Verbal IQ были больше 80. Демографические характеристики двух групп представлены в таблице 1. Оценка социально-экономического статуса проводилась при помощи модифицированной процедуры Hollingshead (Hollingshead, 1957). Между группами не было существенных различий по возрасту, показателям Verbal IQ, Performance IQ, Full Scale IQ, расе и социально-экономическому статусу. Исследование было одобрено комиссией The University of Pittsburgh Medical Center Institutional Review Board. Процедуры были полностью объяснены всем участникам и их родителям или опекунам. От участников и их родителей или опекунов было получено информированное согласие. Все участники были набраны через базу данных the Subject Core of the University of Pittsburgh Collaborative Program of Excellence in Autism, спонсируемую Национальным институтом детского здоровья и развития человека. Подтверждение диагноза аутизма проводилось при помощи двух структурированных диагностических шкал: the Autism Diagnostic Interview (Le Couteur et al., 1989; Lord, Rutter, & Le Couteur, 1994) и the Autism Diagnostic Observation Schedule (Lord et al., 1989), а также клинического осмотра, проводимого экспертом в соответствии с принятыми клиническими описаниями лиц с аутизмом, характеризующихся высокими показателями функционирования (Minshew, 1996; Minshew & Payton, 1988; Rapin, 1991; Rutter & Schopler, 1987). Участники, включенные в эту группу, по своим характеристикам соответствовали критериям аутизма (или же превосходили эти критерии) как по шкале Autism Diagnostic Interview, так и по шкале Autism Diagnostic Observation Schedule; у всех имелись признаки речевых или коммуникационных нарушений в настоящем или прошлом. Дети с нарушениями социального взаимодействия и ограниченными паттернами поведения, но не имеющие речевых или коммуникационных нарушений или расстройств адаптивного поведения, оценивались как больные синдромом Аспергера и исключались из исследования. Также исключались дети с сопутствующими неврологическими, генетическими, инфекционными или метаболическими заболеваниями, такими как туберозный склероз, синдром Мартина-Белла или цитомегаловирусная инфекция, диагностированные на основании неврологического анамнеза и обследования, физического осмотра, хромосомного анализа и, при необходимости, метаболических тестов. 2/3 участников с аутизмом (25 из 38) принимали медикаменты во время исследования. Это были препараты для лечения тревожности, расстройств внимания, сна, стереотипии, т.е. состояний, которые часто сопровождают аутизм. Здоровые (с точки зрения нейропсихологии и психиатрии) участники отбирались из добровольцев в общей популяции. Их отбирали путем применения опросников, телефонных интервью, обычных интервью и психометрических тестов. Критериями исключения в этих процедурах были наличие патологии развития или патологии родов в анамнезе, перенесенная черепно-мозговая травма, плохая посещаемость школы, затруднения в обучении или трудности в овладении языком, текущее или перенесенное психическое или нервное заболевание, другие болезни, влияющие на состояние центральной нервной системы или требующие регулярного приема медикаментов, наличие у родственников первой степени родства аутизма, нарушений развития когнитивных функций, затруднений обучения, расстройств настроения, тревожных расстройств, алкоголизма или других нейропсихиатрических болезней, в развитии которых может играть роль наследственная предрасположенность.
Перевод статьи клинического психолога, психотерапевта
Журавлевой Ю.В.
The Profile of Memory Function in Children With Autism
University of Pittsburgh School of Medicine
Veterans Affairs Pittsburgh Healthcare System and
University of Pittsburgh
University of Pittsburgh School of Medicine