какая писательница сдала своих детей в детдом
Знаменитые люди, которые отдали своих детей в приют
Быть родителем – непростая ноша и ответственность. Однако когда мама и папа готовы служить на благо выбранному делу, то сантименты уходят на второй план, уступая место увлечению и страсти. А наследникам остается выживать, страдая от психологических проблем. Знаменитости, отдавшие детей в приют, – в материале 24СМИ.
Марина Цветаева
Русская поэтесса Марина Цветаева пристроила двух дочерей Ариадну и Ирину в приют в 1919 году. Ариадна родилась в 1912-м, а Ирина на 5 лет позже. К старшей дочери поэтесса относилась с любовью, и девочка отвечала взаимностью: быстро начала писать, читать и сочинять стихи. А Ира оказалась обычным ребенком, развитие которой, как сказали бы сейчас, укладывалось в норму. Однако мать почему-то озлобилась на младшую наследницу, не проявившую особого дарования.
Неприязнь к Ирине стала проявляться в бытовых мелочах. Старшей разрешались баловство и шалости, а младшая, отвергнутая матерью, оказалась вынуждена часами раскачиваться на кровати, чтобы успокоиться и чем-то себя занять.
Кульминацией жизненной трагедии детей оказался приют, куда поэтесса сдает дочерей, спасая от голода. Позже мнения литературоведов разделились. Цветаеву, которая относится к знаменитостям, отдавшим детей в приют, упрекнули в нежелании работать и распродать драгоценности, чтобы прокормить малышек. А другие причину такого поступка видели в гениальности матери, не разделявшей жизнь и поэзию.
Цветаева навещала наследниц, но гостинцы и внимание доставались только старшей дочери. Младшая не получала должного ухода и кричала от голода, что не задевало материнские чувства поэтессы. Затем Ариадну, заболевшую малярией, Цветаева забрала домой. Младшая Ирина осталась в приюте, где скончалась от голода.
Между тем на похороны ребенка Марина Цветаева так и не пошла. «На одного маленького ребенка в мире не хватило любви», – прокомментировала трагическое событие поэтесса.
Альберт Эйнштейн
Молодой Альберт Эйнштейн быстро заинтересовался Милевой Марич, которая отличалась высоким интеллектом и оказалась на одной волне с подающим надежды молодым человеком.
Влюбленные быстро стали жить вместе, и Марич забеременела. По тем временам незаконнорожденный ребенок обещал крах научной карьеры. Милева уезжает домой в Сербию, чтобы родить дочь Лизрель, о чем и сообщает Эйнштейну.
Историки утверждают, что Марич отдала ребенка на воспитание в приемную семью, где малышка скончалась от скарлатины, не дожив и двух лет. Есть также версия, что изначально ребенок жил у родственников Милевы, а лишь затем оказался в приемной семье. Однако в одном биографы сходятся: Альберт Эйнштейн встречи с ребенком не искал и дочь никогда не видел.
Род Стюарт
Зарубежный певец Род Стюарт стал отцом восьмерых детей. Однако признать старшую дочь музыкант сумел не сразу.
Когда Стюарту исполнилось 17 лет, его девушка Сюзанна Боффи забеременела и отказалась «решать проблему». Будущий музыкант порвал с избранницей и ее судьбой в дальнейшем не интересовался. Позже на свет появилась дочь Сара – болезненный ребенок, требовавший заботы, которую молодая мать дать не смогла.
Не справившись с ответственностью, Сюзанна оставляет девочку на удочерение. Однако судьба малышки оказалась непростой.
Кроху удочерили, затем вновь отдали в приют и снова взяли в семью. Так продолжалось до 4 лет, пока в жизни наследницы Стюарта не встретились любящие родители.
Лишь в 18 лет Сара узнала, кто ее отец, и договорилась о встрече. Однако родительские чувства у певца не проснулись, а позднее Стюарт задел старшую дочь высказыванием, в котором забыл упомянуть о существовании наследницы.
Спустя годы Род все же посвятил матери девочки песню Brighton Beach в надежде загладить вину перед Сарой. Сейчас общение дочери и отца восстановилось, хотя в интервью Сара говорит о том, что песня не исправит десятилетия забвения.
Джони Митчелл
Канадскую певицу Джони Митчелл, которая также относится к знаменитостям, отдавшим детей в приют, считают ключевой фигурой рок-эры. Однако и у нее оказались темные пятна в биографии.
Еще в студенчестве вокалистка забеременела от бывшего парня и осталась одна без средств к существованию. В феврале 1965 года на свет появляется дочь, справиться с которой музыкально одаренная девушка не в состоянии. Ситуацию обостряло желание Митчелл стать знаменитой.
В результате амбиции оказались сильнее материнского инстинкта, и Джони отдает дочь на воспитание приемным родителям. Боль звезда вкладывает в текст песен, с которыми выступает.
Митчелл пытается найти ребенка, но Канадское законодательство оказалось непреклонно. Встреча матери и дочери состоялась лишь в 1997 году, спустя 32 года. Джони скажет, что после знакомства с наследницей она утратила вдохновение, которое сопровождало ее после того, как дитя было отдано на удочерение.
В 2015 году у певицы диагностировали аневризму головного мозга, которая спровоцировала проблемы краткосрочной памяти. По мнению врачей, звезда стала заложницей «карусели времени».
Кларк Гейбл
Голливудский сердцеед Кларк Гейбл, исполнивший культовую роль Ретта Батлера, оказался не таким отцом, которым его видели в фильме. История рождения дочери актера Джуди Льюис покрыта тайной.
После драматических событий актриса поняла, что беременна. Будучи убежденной католичкой, женщина, вопреки контракту с пунктом «О моральных нормах», сохраняет беременность и, прикинувшись больной, прячется от общественности. А после рожает девочку Джуди, которую отдает в приют. Спустя 1,5 года Янг забирает наследницу и усыновляет ее. Актриса выходит замуж, в семье появляются еще двое детей, но Джуди чувствует себя лишней.
Между тем голливудские сплетники разглядели у девочки фирменную улыбку и форму ушных раковин Гейбла. Очевидные факты остались тайной лишь для наследницы, которая узнала о том, кто ее отец, от своего жениха в 23 года. Мать рассказала правду спустя 32 года с момента рождения, уже после смерти актера.
Кларк Гейбл и Лоретта Янг, которые закрывают подборку «Знаменитости, отдавшие детей в приют», оказывается, договорились хранить тайну рождения дочери до гробовой доски.
LiveInternetLiveInternet
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Статистика
Ирина Эфрон: последние два месяца жизни. | Часть 2. Как Марина Цветаева уморила свою дочь
Ирина Эфрон: последние два месяца жизни. | Часть 2
Bo4kaMeda
Ирина и Ариадна Эфрон. Москва, 1919
Аля заболевает и месяц лежит больная в Кунцево.
Цветаева за это время дважды навещает ее, и один раз привозит хину. Обещает всякий раз забрать, но ничего похожего делать не собирается. Касательно Ирины ничего даже и не обещает. Ирина своим чередом живет.
02. 24 ноября / 7 декабря 1919 года.
Записная книжка МЦ за этот день.
«Иду по Собачьей площадке. Тонкий голос:
— «Здравствуйте! А Ваша Аля по Вас скучает!»
Оглядываюсь: жалкая простая девочка лет 10?ти в рваном желтом пальто. Рядом деревенские сани с соломой, рыжая лошадь.— «Ты видела Алю?» — Оказывается, девочка из Алиного приюта, приехала с заведующей в Лигу Спасения Детей «за продуктами». Я, взволнованно и горестно: — «Ну, как Аля? Как она живет?» — «Скучает, плачет».— «Ну, а пишет?» — «Пишет. Только в школу почему-то не ходит» — «Ну, а гуляет?» — «Нет, мы сейчас не гуляем,— холодно».— «Ну, а подружилась с кем-нибудь?» — «Она со всеми дружит».
Бегу галопом домой, лихорадочно собираю Але: Сережиного льва, иконку, другого льва — каменного — (подарок) мое толстое письмо, к ое я писала все вечера — связываю все это в грязный фартук — теряю ключи — варежки — руки дрожат — лошадь может уехать — несусь в бывшую детскую, где весь скарб, выхватываю оттуда — наугад — детскую лейку — сломан автомобиль — пустую клетку для белки —детям в приют — мчу обратно на Собачью: ура! лошадь стоит! — передаю всё это девочке — бегу в Лигу Спасения, разыскиваю заведующую.
— «Ну, а Ирина. Она видно очень голодала, жалко смотреть. Но кричит? < Ирина, к ая при мне никогда не смела пикнуть. Узнаю ее гнусность.)
— Скажите, чьи это, собственно, дети? Они брошены, что-ли в квартире? Они ничего не могут сказать».
— «Да, да, я была знакома с их родителями. Я — крестная мать Али».
— «Да, она тоже так говорит».
— «Скажите» — чтобы перевести тему — «м б вам нужны какие-нибудь детские вещи? Лифчики, панталоны и т. д. Уменя их миллион, не знаю, что с ними делать».
Заведующая сияет, горячо благодарит, я на секундочку спасена, умоляю ее передать пакет Але, улыбаемся, жмем друг другу руки,— поехали!
Во вторник [26.11/9.12 1919 года] в 11 утра она заедет за мной на лошади, я передам ей узел с Ириниными гадостями [пеленками] (этот дефективный ребенок не просится [по нужде],— Vous voyez ca d’ici! — Хорошее приобретение! — Я даже хотела сжечь! —) — передам ей пакет с гадостями и прикачу на санках к Але, увижу ее сияющие (от одной меня) голубые глаза и тетрадку.— Не привезти ли ей туда шарманку? Боюсь одного — Алиных слез, когда ее сломают,— а сломают непременно!
___
Камень — чем с большей высоты — тем громче/звонче падает,— так Слово. Была бы я — в старинные времена — Великой княжной — или дочерью какой-нибудь мировой известности — хотя бы какого-нибудь Саввы Морозова или кожевенника — мои записные книжки имели бы больше читателей, чем сейчас (ни одного,— Аля не разбирает почерка!)
___
— Я и Инстинкт.—
Душа у меня заела инстинкт, вернее:
mon instinct — c’est l’Ame! <мой инстинкт — это Душа)>»
Этот текст Цветаева также получила позже, когда приехала в Кунцево.
04. 26 ноября / 10 декабря во вторник Цветаева нашла заведующую приютом в Лиге Спасения Детей, встретившись с ней, как они и договорились в воскресенье. Заведующая сообщила ей, что Аля заболела, у нее температура и головная боль, и этим утром она была оставлена в постели.
Цветаева в тот же день выехала в Кунцево и туда добралась в районе 17:00, но вечером проведать Алю не пошла _из-за темноты_, а осталась ночевать у своей кунцевской знакомой Лидии Александровны.
Тем временем Алю обрили и положили в отделении для больных (там все вперемешку – больные заразными болезнями, дефективные, включая ту же Ирину Эфрон, кто угодно).
Записная книжка МЦ за этот день:
05. 27 ноября / 12 декабря около полудня Цветаева навещает Алю с неясной лихорадкой и видит Ирину. Убеждается, что в приюте царит тотальный голод и холод, а никакой реальной медпомощи не оказывают по неимению возможности. Нет не то что доктора, а даже и градусника. Страшная антисанитария. Цветаева ужасается. Ирина уже несколько истощена, страдает недержанием. Цветаева обещает Але немедленно забрать ее домой. Об Ирине у нее и речи нет (ПРЕДВАРИТЕЛЬНАЯ КОНФИРМАЦИЯ СМЕРТНОГО ПРИГОВОРА ИРИНЕ ЭФРОН).
Описание этого дня в записных книжках МЦ:
Кунцево, ноябрь 1919
06. 28-го нoябpя / 13 декабря 1919 г.
Цветаева вновь дома в Москве, пишет в Кунцево Але письмо впрок, чтобы она прочитала его, когда вернется домой. Письмо не заканчивает, решение свое отменяет, вывозить Алю не едет ни в этот день, ни позже.
Описание в зап. книжках:
«28-го нoябpя
(ровно 2 недели, как дети в приюте.)
— Сил нет писать.—Пороху нет писать. Гадалка на вокзале сказала, что я успокоюсь червонным королем и своим домом.
Письмо к Aлe, после первого посещения ее в приюте
Алечка!
Это письмо ты прочтешь уже в Борисоглебском. Будет топиться печечка, я буду подкладывать дрова, может быть удастся истопить плиту — дай Бог, чтобы она не дымила! — Будет вариться еда — наполню все кострюльки.
Ты будешь есть — есть — есть!
— Будет тепло, завесим окна коврами.
— Аля, уходя я перекрестила красные столбы твоего приюта.
Аля! Ангел, мне Богом данный!
У меня глаза горят от слез. Дай Бог — Бог, на коленях прошу Тебя! —чтобы всё это скорей прошло, чтобы мы опять были вместе.
___
(Не кончено.)
Меня презирают — (и в праве презирать) — все.
Служащие за то, что не служу, писатели зато, что не печатаю, прислуги за то, что не барыня, барыни за то, что в мужицких сапогах (прислуги и барыни!)
Кроме того — все — за безденежье.
1/2 презирают, 1/4 презирает и жалеет, 1/4 — жалеет. (1/2 + 1/4 + 1/4 = 1)
А то, что уже вне единицы — Поэты! — восторгаются.
07. Следующая неделя – никаких сдвигов. Цветаева не едет в Кунцево и никого не вывозит. 6/19 декабря 1919 года записывает в записной книжке:
«6-го дeк 1919 г., ст. ст.
Я так мало женщина, что ни разу, ни разу мне в голову не пришло, что от голода и холода зимы 19 года есть иное средство, чем продажа на рынке».
8. Еще через десять дней Цветаева навещает наконец 16-17/29-30 декабря Алю. Дает ей хину. Опять обещает при расставании приехать за ней на следующий день и забрать домой. Опять и не думает исполнять.
Описание этого визита Цветаевой в ее записной книжке:
В первый раз, когда я шла к Але в приют, я не особенно боялась: озабоченность незнакомой дорогой (никогда — до идиотизма — не нахожу) — добрая слава детских колоний — некоторая ирреальность Алиной болезни (больной я ее еще не видела) — я чувствовала беспокойство — озабоченность — но не страх.
Незадолго до приюта встречный мужик предлагает подвезти. Сажусь. Рыжая борода, ясные, ясные — хитрые и детские — голубые глаза. Расспрашивает, служу ли. Чувствую — как всегда — смутный стыд — и, предвидя осуждение, если скажу нет, говорю да.— «Где?» — «В Кооперации». Муж моряк, пропал в Севастополе.— «Так, так».
Вот оно «Центро» — соскакиваю, благодарю. Тоска в животе (entraiiles) <недрах (фр.)>было стихшая от разговора с мужиком — превращается в тошноту. Заставляю ноги идти.
Красные столбы приюта.— О, Господи! — Вся обмираю.
Занимаюсь переводом Али на другую — свободную — кровать. Доски не сходятся. Распоряжаться в чужом месте — да еще не своим ребенком — (я ведь «тетя») — это абсолютно противоестественно для меня — о, проклятая воспитанность!’
Но дело идет об Алиной жизни — и заставляю себя настоять на своем. Чувствую смутное недовольство надзирательницы.
Наконец Аля переложена. Л К надевает ей чистую рубашку, я — платье и куртку.
— «Уж очень Вы ее кутаете,— вредно».
— «Но у Вас не топлено».
Тот же суп — то же количество — без хлеба. Опять взрослые дети присутствуют при дележе. Л К сердится: «Не-бось, не утаю. Что вы думаете, сама съем?»
(Забыла сказать, что с болью в сердце не исполнила Алиной просьбы: не могла принести ей ложки, у Л А были только серебряные.)
Ирину уносят на руках обедать. Суп съеден.
Жду, жду Очевидно, второго не будет. Приходит кто-то с вестью, что больным дадут по яйцу.
Алин запас съеден. Сижу в тоске.
— «Тебе бы теперь хорошо поспать, жалко мне тебя», говорит Л К Ирине, «да и не знаю куда тебя положить,— обаелаешься». Укладывает ее поперек большой кровати, на какую-то подстилку, покрывает шубой.
И — минуты через 3 — испуганный вопль той же Л К — «0х, ox, ox! Начинается!»
Схватывает Ирину, сажает, но дело уже сделано.
Через некоторое время Аля просится. Приношу предмет с водой, сажаю ее.
Когда Л К возвращается, она всплескивает руками:
— «Ах, что Вы наделали! Ведь это я постирать принесла! Где ж я теперь воды-то достану?!»
Я злобно молчу.
Уходя, я оставляю Але полпорошка хины:
— «Алечка, это ты примешь вечером,— смотри, вот я здесь положу, не забудь»,— и, обращаясь к Л К :
— «А этот порошок Вы ей дадите утром, очень Вас прошу, не забудьте».
— «Хорошо, хорошо, только напрасно Вы ее хиной пичкаете, от нее звон в ушах делается».
— «Ради Бога, не забудьте!»
— «Хорошо, хорошо, я его в башмак положу».
Гляжу в окно: снег очень померк. Огромная метель. Очевидно, скоро стемнеет. Я все хотела дождаться яйца, но дольше ждать нельзя,— и так уж не знаю, как дойду.
— «Ну, Алечка, Христос с тобой!» — В глубокой тоске наклоняюсь, целую. — «Не плачь, я завтра обязательно тебя увезу — и мы опять будем вместе — не забудь хину! Ну, моя радость. »
Когда я вышла, было уже серо. Я вспомнила прилив и отлив — роковое прилива и отлива.
Я могу лететь, как угодно — тьма всё-таки опередит меня.—Метель.—
…
Материнство Марины Цветаевой: могло ли оно быть другим?
129 лет со дня рождения Марины Ивановны
8 октября 1892 года родилась одна из величайших поэтесс Серебряного века Марина Цветаева. Ей бы не понравилось, что мы ее называем поэтессой, но что поделать, у нее были свои принципы, у нас — свои.
Как все уже, наверное, догадались, поговорить мы хотим о материнстве Цветаевой, которое было не слишком успешным. В последние пару лет на разных интернет-ресурсах выходят материалы о Цветаевой-матери, с призывами отменить ее, как писательницу, перестать изучать в школе и скинуть с корабля современности. Потому что как мать она была плоха. Совсем-совсем плоха. Чудовищна даже, если смотреть с современной точки зрения.
Дети Цветаевой
Ариадна
Ариадна Эфрон родилась в 1912 году, через девять месяцев после свадьбы родителей. Внешне походила на Марину.
Цветаева не любила, когда дети ведут себя как дети. Она стремилась сделать из Ариадны маленькую копию себя. Рано научила читать и писать, никогда не позволяла звать себя мамой, — только Мариной — вела с ней взрослые разговоры, и если девочка не могла их поддержать — отсылала в детскую.
Ариадна вела дневник, рисовала (мать ее критиковала, но Аля, так ее звали дома, не сдавалась). Девочка очень любила мать и старалась ей угодить. У нее получалось — Цветаева считала ее родственной душой.
В детский дом в 1919 году Ариадна отправилась вместе с сестрой Ирой (об этом ниже), свято уверенная в том, что это такая игра, авантюра, ее жертва ради семейного благополучия. Мать забрала девочку из приюта, когда она заболела.
В 1922 году Аля уехала с матерью за границу. В эмиграции получила художественное образование, работала вышивальщицей шляпок, писала в журналы. Попав под влияние отца, бредила возвращением на родину, вернулась в СССР первой из семьи в 1937 году. В 1939 была арестована, провела много лет в ссылках и лагерях. В ссылке работала художницей-оформительницей дома культуры. В 1955 была реабилитирована, стала членом союза писателей, переводила, готовила к публикации сочинения матери, стремилась увековечить ее память. Умерла в 1975 году.
Ирина
Родилась в 1917 году. Была слабым и болезненным ребенком, не оправдавшим материнских ожиданий. Цветаева любила ее гораздо меньше, чем Ариадну, и считала глупой, потому что Ира плохо говорила и едва ходила.
Вопрос в том, была она слабой и больной оттого, что ей пренебрегали, или ей пренебрегали оттого, что она была слабой и больной?
Вообще, 1917 в России был не самым удачным годом для рождения детей. Грянула Гражданская война, есть стало нечего. Цветаева пыталась устроить детей в детский сад, но не вышло. Тогда она прикинулась крестной девочек и в 1919 сдала их в детский дом, в надежде, что их хотя бы будут кормить. Кормили очень плохо, многие умирали. Заболевшую от недоедания Ариадну мать забрала, а Ира умерла от голода в возрасте трех лет.
Георгий
Родился в эмиграции в 1925 году. Был любимцем матери, которая называла его Муром. Тоже был продуктом раннего развития «по Цветаевой». Вел дневники, чуть ли не всю жизнь, хорошо писал, знал несколько языков, рисовал. Был толстеньким и неулыбчивым ребенком.
В эмиграции, когда сестра и отец рвались в СССР, занимал, скорее, сторону матери, которая возвращаться не желала. Но в эмиграции семья практически нищенствовала, так что возвращаться пришлось. В Советском Союзе скитался вместе с матерью по квартирам и комнатам.
Если почитать его дневники — обычный, умный и эгоистичный подросток-старшеклассник: то ссорится с мамой, то мирится, переживает за арестованных отца и сестру. Влюбляется, смотрит кино, жалеет непрактичную родительницу. Слушает джаз. Боится идти на физкультуру. Не хочет быть для людей «просто сыном Марины Ивановны».
В Елабуге постоянно и сильно ссорился с матерью, возлагал на нее ответственность за отъезд из Москвы, где у него были друзья. Возможно, постоянные столкновения с сыном как-то повлияли на решение Цветаевой покончить с собой.
После смерти матери находился сначала в Москве, затем в Ташкенте в эвакуации, голодал, воровал, просил денег у знакомых и родственников. Вернулся в Москву, оттуда был призван в армию, а в 1944 году был тяжело ранен в бою под Друйкой. Где-то в госпиталях умер.
Ловушки материнства
В Цветаевой, конечно, было море самолюбования, она любила себя в литературе, себя в интерьере, себя в ситуации любви и себя в своих детях. И у нее было трое детей, жизнь которых не сложилась. Их мама в этом, безусловно, была виновата. Но поговорить бы хотелось не о том, какой Марина Ивановна была ужасной, а о материнстве как о минном поле. И на примере Цветаевой показать, какие ловушки могут поджидать в общем-то успешную женщину на этом пути.
Ловушка номер один: материнство — это священный женский долг
Цветаева была создана для материнства, как наковальня для полета. Есть ли шансы, что она об этом не знала? Поверьте, она была в курсе! В детстве ей не были интересны куклы, игры в дочки-матери, сверстники и дети помладше. Будучи еще незамужней девушкой, она уколола булавкой маленькую девочку, которая лезла к ее туфлям. Она считала глупостями все детское, и, смотрите-ка: зачем-то родила троих! Потому что она даже не задумывалась о возможности остаться бездетной. Рожать полагалось. Точка.
Ловушка номер два: материнство — это просто и естественно
Когда в Сети комментируют историю Ирочки Эфрон, Цветаеву клеймят позором, потому что она «не мать». Мать, если родила, любит своих детей. Автоматически и инстинктивно. Материнство объявляется частью женской «прошивки». Более ста лет назад так тоже думали.
Цветаева, с присущей ей самоуверенностью, считала, что справится с ролью матери. Если уж это так естественно, что любая кухарка справляется, как может провалиться она — гений?
Ловушка номер три: если не делегировать обязанности — будут проблемы
Но вообще-то в 1912 году, когда она рожала старшую дочь, причин тревожиться не было. Цветаева обладала достаточным количеством свободных денег, была известна, ее стихи ждали и ее книги должны были только подрастать в цене. Она писала, переводила, критиковала, муж — тоже. Цветаева могла нанять себе помощницу по хозяйству, няню, кухарку и не париться. Так все делали. Никто не ждал, что дворянка и поэтесса будет сама круглосуточно заниматься детьми.
Правда в том, что если бы не случилось революции, оставившей ее один на один с материнством, Цветаева бы справилась.
На выходе мы бы получили трех сильно невротизированных нерегулярным маминым воспитанием, но безусловно талантливых взрослых. Жаль, что история не знает сослагательного наклонения.
Ловушка номер четыре: дети бывают разными, и времена бывают разными
После чудо-ребенка, послушной лапушки Ариадны, Цветаевой казалось, что следующий ее ребенок будет таким же. Серьезным, рассудительным, красивым. Причем, сразу же. Она же и не помнила уже почти ничего про младенцев!
Да никто не помнит через пять лет. Цветаева была бы слегка разочарована в любом случае.
А тут революция, война, голод, маленький ребенок, отсутствие помощи, дров и мужа (который белогвардеец, и неизвестно где). Ира сильно недоедала, отставала из-за этого в развитии. И все время была перед глазами Ариадна, как знак того, что что-то идет не так. Злиться тут можно было на кого угодно: на себя, на мужа, на революцию, на Ирочку. Цветаева выбрала злиться на ребенка, что было неконструктивно, но некому было ей об этом рассказать.
Ловушка номер пять: нужно принимать помощь, а не делать вид, что все в порядке
Цветаева с гордым лицом отказалась от помощи сестер мужа, несколько раз отвергла «гуманитарную помощь» в виде продуктов от старых знакомых, позволяла себе быть рассеянной при покупке еды на рынке, носила кашу друзьям — семье Бальмонтов — пока ее дети были в детдоме. Но она была не в той ситуации, когда долго можно делать вид, что все нормально.
Ловушка номер шесть: со своей материнской виной встречаться сложно
Цветаева, безусловно, чувствовала себя виноватой в смерти дочери. Она пыталась оправдаться в стихах, долго не решалась сообщить о смерти Иры мужу, писала в дневниках и письмах к знакомым, что виноваты в смерти девочки сестры Сергея. Чем виноваты? Тем, что не спасли из детдома.
Ариадна считала, что виноват детдом (что было более здраво, но тоже не совсем верно).
Ловушка номер семь: подростки отделяются рано или поздно
А это уже про Мура. Многие считают, что он довел мать до самоубийства. Марина Ивановна над сыном тряслась, она его обожала. Только что он был пухленьким маминым любимцем, и вот, пожалуйста. Для нее было большим ударом то, что он в подростковом возрасте с ней ссорился, обвинял ее, пренебрегал ею.
Но если почитать его дневники, становится ясно, что он был обычным подростком, которого волновали только его переживания. Ему надо учиться, а они в эвакуацию уехали!
Мало кто готов принять, что его пятнадцатилетний ребенок больше не хочет быть частью маминой жизни, а хочет стать самостоятельным человеком. Через потрясающую эмоциональную глухоту подростки выбираются в свою собственную жизнь. Потому что если переживать еще и за родителей — можно не выбраться.
Ловушка номер восемь: нерешенные проблемы
Цветаева сама по себе была не очень эмпатичным человеком, то есть она слабо понимала, что чувствуют другие люди. И в материнстве ей это не помогало. В своем собственном детстве Марина была развитым, необычайно взрослым ребенком. Она сопоставляла себя со своими детьми, но похожа-то на нее была только Ариадна, и та только частично!
Цветаева не хотела, чтобы дети были сами собой, она хотела маленьких двойников Марины Цветаевой. А такая затея была обречена на провал.
Цветаева не говорила на детском языке, не понимала их чувств и не могла ни с кем посоветоваться. Не только потому, что психологов не было, а потому, что не умела признавать свои ошибки и неправоту.
Материнство Марины Цветаевой обернулось катастрофой, в основном, по причине того, что она не знала ничего о детях, детстве и родительстве. Она не знала не только о теории привязанности, она даже до доктора Спока не успела дожить. И весьма вероятно, что она смогла бы сносно управиться с материнством в спокойной обстановке. Или если бы она решила остаться матерью только одной девочки, в этой истории было бы меньше печальных страниц. Но случилось то, что случилось.