какая религия господствует в чувашии

Народная религия Чувашии

Содержание:

Вплоть до середины XVIII в. у чувашей сохранялась народная (языческая) религия, в которой присутствовали элементы, воспринятые от зороастризма древнеиранских племен, иудаизма хазар, ислама в болгарское и золотоор-дынско-казанскоханское время. Предки чувашей верили в самостоятельное существование человеческой души. Дух предков покровительствовал членам рода, мог и наказать их за непочтительное отношение.

Для чувашского язычества был характерен дуализм, воспринятый главным образом от зороастризма: вера в существование, с одной стороны, добрых богов и духов во главе с Султи тура (верховным богом), и с другой — злых божеств и духов во главе с Шуйттаном (дьяволом). Боги и духи Верхнего мира — добрые, Нижнего света — злые.

Религия чувашей по-своему воспроизводила иерархическую структуру общества. Во главе многочисленной группы богов стоял Султи тура со своим семейством. По-видимому, первоначально небесный бог Тура («Тенгри») почитался наравне с другими божествами. Но с появлением «единовластного самодержца» он становится уже Асла тура (Высшим богом), Султи тура (Верховным богом).

В людские дела непосредственно всевышний не вмешивался, управлял людьми через помощника — бога Кебе, ведавшего судьбами человеческого рода, и его служителей: Пулёхсё, назначавшего людям судьбу, счастливые и несчастливые жребии, и Пихампара, раздававшего людям душевные качества, сообщавшего юмзям пророческие видения, который считался также покровителем животных. В услужении Султи тура находились божества, названия которых воспроизводили названия прислуживавших и сопровождавших золотоордынских и казанских ханов чиновников: Тавам ыра — добрый дух, заседавший в диване (палате), Тавам суретекен — дух, ведавший делами дивана, далее: страж, привратник, кравчий и т. д.

↑ Поминально-погребальные обряды

Комплекс поминально-погребальных обрядов у чувашей-язычников свидетельствует о развитом культе предков. Умерших хоронили головой на запад, на могиле ставили временный памятник из плоского дерева в виде фигуры (салам юпи — «прощальный столбик»), осенью в юпа уйах («месяц столба, памятника») сооружали на могиле умершего в течение прошедшего года антропоморфный юпа — памятник из камня или дерева — мужской — дубовый, женский — липовый.

Поминки у чувашей-язычников сопровождались ритуальными песнями и плясками под пузырь (шапар) или волынку (купас), чтобы умилостивить покойника, сделать ему приятным пребывание в могиле; разжигались костры, совершались жертвоприношения.

Ученые (А. А. Трофимов и др.) выяснили, что похоронно-поминальная обрядность чувашей, устройство кладбищ (масар) с непременным мостом, положенным через ручеек или овражек (мост дл; перехода в мир предков), и сооружение намогильных памятников юпа в виде столба (акт сотворения вселенной), разжигание огня-костра во время похорон и поминок (куда кидали не только жертвенную пищу, но и вышитые головные уборы сурпаны, украшения алка, ама и др.), наконец, композиционная и образная структура культовых скульптур имеют более чем выразительную связь с этносами индо-иранского культурного круга и полностью согласуются с учением Зара-туштры.

По-видимому, основные определяющие черты языческой религии чувашей сформировались у их предков — болгаро-суварских племен — еще в период их пребывания на территории Средней Азии и Казахстана и в последующем, на Северном Кавказе.

↑ Боги и духи

Чуваши почитали также божков, олицетворяющих солнце, землю, гром и молнию, свет, огоньки, ветер и т. п. Но многие чувашские боги «обитали» не на небесах, а непосредственно на земле.

Злые божества и духи были независимы от Султи тура: других богов и божеств и враждовали с ними. Бог зла и мрака Шуйттан пребывал в бездне, хаосе. Непосредственно от Шуйттана «произошли»:

Эсрель — злое божество смерти, уносящее души людей, Ийе — домовой и костолом, Вопкан — дух, насьыающий эпидемии, а Вупар (упырь) вызывал тяжелые болезни, ночное удушье, лунные и солнечные затмения.

Определенное место среди злых духов занимал Иёрёх, культ которого восходит к матриархату. Иёрёх представлял собой куклу в виде женщины. Она передавалась из поколения в поколение по женской линии. Иёрёх был покровителем семьи.

Самыми вредными и злыми божествами считались киремети, которые «обитали» при каждом селении и приносили людям бесчисленное множество несчастий (болезни, бездетность, пожары, засухи, градобития, грабежи, бедствия от помещиков, приказных служителей, пуянов и т.п.). В киремети будто бы превращались души злодеев и угнетателей после их смерти. Само название киремети происходит от мусульманского культа святых «карамат».

У каждого селения было не менее одного киреметища, были и общие для нескольких селений киремети. Место жертвоприношения киремети огораживалось, внутри строилось небольшое здание с тремя стенами, обращенное открытой стороной на восток. Центральным элементом киреметища было одиноко стоящее старое, часто уже засохшее дерево (дуб, ветла, береза).

Особенность чувашского язычества состояла в традиции умилостивления как добрых, так и злых духов. Жертвы приносились домашними животными, кашей, хлебом и т. п. Жертвоприношения совершали в специальных капищах — культовых сооружениях, которые обычно устраивались в лесах и также назывались ки-реметями. За ними ухаживали мачауры (мачавар). Они вместе с главарями молений (кёлёпусё) совершали обряды жертвоприношений и молений.

Добрым богам и божествам чуваши посвящали общественные и частные жертвоприношения и моления. В большинстве это были жертвоприношения и моления, связанные с земледельческим циклом: уй чукё (моление об урожае) и др.

Леса, реки, особенно омуты и пруды, по поверьям чувашей, были заселены арсури (подобие леших), вуташ (водяной) и другими божествами.

Благополучие в семье и хозяйстве обеспечивал хёртсурт — дух женского пола, в скотном дворе обитало целое семейство духов-покровителей домашней живности.

Все надворные постройки имели духов-покровителей: хранители клети (кёлетри ыра), погреба (нухреп хуси), сторож овина (аван кётусё). В бане ютился зловредный дух ийе — своеобразный домовой-костолом.

«Загробный мир» представлялся язычникам-чувашам продолжением земной жизни. «Благоденствие» покойников зависело от того, насколько щедро потчевали их живые родственники на поминках.

Источник

Люди квадратного мира: во что верили и как жили чуваши

Они говорят на единственном тюркском языке булгарской группы, стали христианами, но не забыли языческие верования и считают, что болезни и неприятности насылают умершие родственники.

Чуваши — одни из самых многочисленных народов России. По переписи населения 2010 года, в России проживало 1,43 млн представителей этого народа. Однако количество чувашей быстро сокращается. За 8 лет до этого в стране насчитывалось 1,63 млн чувашей. А в 1989 году в СССР было1,8 млн чувашей. Так многочисленный вроде бы народ может довольно быстро исчезнуть.

В основном чуваши проживают в Чувашской республике, здесь их более 65%. На втором месте — Татарстан, в республике более 100 тыс. чувашей. Основная религия современных чувашей — православие, небольшое их количество исповедует ислам суннитского толка, некоторые верны древним дохристианским верованиям. Как это часто бывает, языческие традиции переплелись с более поздними и соблюдаются до сих пор. В Чувашии и Татарстане празднуют большой праздник лета Уяв, который по времени совпадает с началом сенокоса. Раньше он растягивался на неделю и давал молодым возможность присмотреть себе пару. Это было несложно во время многочисленных игр и хороводов, в которых участвовали и парни, и девушки.

Правда, дело осложнялось тем, что на женитьбу в своей деревне у чувашей практически действовал запрет, который помогал избежать близкородственных браков. Невест обычно сватали в соседних деревнях, при этом проверяли, чтобы не было родственных пересечений вплоть до седьмого колена.

Были у чувашей и забавные обычаи. Например, если жениху хотели отказать, то родственники девушки должны были догнать и побить его. Везло быстрому жениху. Если удавалось сбежать, то невеста твоя. Если нет, сватовство не удалось.

Быть нагайками полагалось и молодоженов, когда они вступали в дом молодого мужа. Так родители показывали, что их надо слушаться. Колотили чисто символически, конечно. Потом этот обычай был забыт.

Чуваши до христианизации верили в трехчастный мир. В верхнем мире жил верховный бог, души неродившихся детей и святых. Люди обитали в среднем. Земля для них была квадратной, а в самом центре жили люди. Не ветвях мирового дерева покоился небосвод, с четырех сторон его также поддерживали столбы из золота, серебра, меди и камня. На каждом столбе — утиное гнездо с тремя яйцами, а рядом с каждым столбом несет службу богатырь-защитник людей.

Чуваши-язычники верили и в конец света. Мировой океан размывает берега и когда край земли дойдет до чувашей, жизнь прекратится.

Традиции почитания покойных родных у чувашей очень сильны. В народном календаре больше дней поминовения, чем, например, в православном. Древние чуваши считали, что забытые родственники могут наслать болезни и беды.

Народная кухня чувашей напоминает русскую. Они готовили много пирогов с начинками, варили супы и похлебки, в которые весной добавляли первые съедобные травы. У чувашей было развито бортничество. А отличие в том, что чуваши всегда были пивоварами! С древних времен выращивали солод и хмель и варили слабое пиво на каждый день, покрепче — к праздникам. Причем у каждой семьи был свой рецепт, в пиво часто добавляли мед. Позже хмель начали закупать в Баварии и других традиционных пивных регионах. Пиво в Чувашии делают и сейчас, говорят, вкусное.

Источник

ARGADU

Внутренняя Чувашия

Чуваши-мусульмане

Надежда ОСИПОВА: «В беседах со своими земляками мне иногда приходится слышать нотки сожаления о том, что мы — чуваши — не мусульмане…»

Чуваши-мусульмане… На первый взгляд, довольно странное сочетание слов. А ведь в истории этого народа (кстати, на сегодняш­ний день чуваши — один из немногих тюркских народов, исповедующих христианскую веру) был период, когда процесс «мусульманизации» чуваш Самарской губернии принял такие масштабы, что грозил через какие-то 50-100 лет поглотить все «инородческое» население.

На моей малой родине, в Шенталинском рай­оне, есть деревня Старое Афонькино, которая на рубеже XIX-XX веков была своеобразным очагом исламизации и «отатаривания» чуваш. Свидетельством тому является деревенское кладбище, где наряду с могилами с христианскими креста­ми (часть населения исповедует христианство) и языческими юпа — столбами (здесь покоится прах чуваш-язычников), установлены каменные пли­ты, ориентированные в сторону Мекки. Помню, как мы, студенты исторического факультета Са­марского госуниверситета, просто онемели, когда на одной из плит увидели надпись, сделанную арабской вязью. Откуда в чувашской деревне такое? Чувствовалось, что за этими молчаливыми памятниками хранится целый пласт истории, ко­торого нет в учебниках истории России.

Справка: предки чуваш и татар — булгарские и суварские племена Волжской Булгарии до X века придерживались языческих верований. По­сле принятия ислама царем Волжской Булгарии Алмуш-ханом ислам становится официальной религией этого государства. Но на периферии Волжской Булгарии часть населения (в основном — сувары) продолжали придерживаться традици­онных языческих верований. После «доброволь­ного» присоединения Поволжья к России царское правительство начинает политику русифика­ции, которая была неразрывна с политикой насильственной христианизации нерусских на­родов, в том числе и чуваш. Стремясь сохранить свою веру, чуваши бежали в труднодоступные ме­ста, в «Дикие степи» Заволжья, как бы вторично возвращались на свою историческую родину. В ос­новной своей массе чуваши на территории Самар­ской губернии до середины XIX века продолжали придерживаться своей традиционной веры.

Однако жизнь ставила их перед выбором: с кем быть?. Об этом мы сегодня беседуем с эт­нографом Е. А. Ягафовой, кандидатом историче­ских наук, доцентом Самарского госпедуниверситета, автором книги «Самарские чуваши».

— Екатерина Андреевна, в вашей книге конфессиональной ситуации самарских чу­вашей в конце XIX — начале XX вв. посвящена отдельная глава, в которой немалое место уделено чувашам-мусульманам. Наверное, ситуация тогда складывалась не в пользу пра­вославных миссионеров, если священник Са­марской епархии А. Иванов в своем письме Обер-прокурору Св. Синода в 1881 году назы­вает Самарскую губернию «очагом отатарива­ния чуваш и других инородцев» и выражает обеспокоенность по этому поводу. А в 1906 г. в Самаре проходит съезд инородческих священ­ников, где рассматривали причины, как выра­жались в то время священники, «отатарива­ния» чуваш и определялись конкретные меры для пресечения этого процесса. Как же на деле происходил переход чувашей в мусульман­ство? Что менялось в первую очередь?

— Переход в мусульманство означал не только изменение конфессиональной принадлежности, но и некоторых этнических характеристик: языка, одежды, обрядов и, в конечном итоге, самосозна­ния. Вот как описывает этот процесс священник С. Багин: во-первых, склонные к переходу «в та­тары» заимствуют татарский костюм, состригают волосы, а женщины повязывают платок по-татар­ски; во-вторых, завязывают дружбу с татарами, оказывающими им материальную помощь; в-тре­тьих, окончательно воспринимают ислам и начи­нают агитировать своих односельчан к переходу в мусульманство; вслед за этим происходит «отатаривание» большинства населения, а в деревне открывается мечеть и школа.

— В каких деревнях Самарской губернии наиболее сильным было влияние ислама сре­ди чувашей?

Священник села Никольское Бугурусланского уезда отмечал, что «несколько семейств, благодаря своим родственным связям с тата­рами соседних деревень, совсем почти омусульманились, и хотя не отказываются выполнять все требования христианства, но тайно соблюда­ют «уразу», на «байрам» или на открытие «уразы» отправляются в Булантамак к татарам, едят мясо только татарского резания, без всякого стес­нения творят «намазы» и учат тому детей своих, снимают святые иконы с божниц своих, когда при­езжают к ним в гости татары или башкиры».

— Приходится удивляться, с каким прене­брежением, чувством неприятия пронизаны эти слова священника к мусульманам-чува­шам. Ну, а каково было отношение татарских мулл к инородцам?

— Успех татар и ислама в чувашской среде обе­спечивался нередко благодаря тонкой и хитрой политике, проводимой местными муллами. Один из ярких примеров в этом плане — мулла Карим Гафаров, под влиянием которого немало чува­шей деревни Татарское Сунчелеево перешли в мусульманство. К 1903 г. в деревне насчитывалось 170 чувашей-мусульман. Росту числа мусульман в наибольшей степени способствовали браки татар с девушками-чувашками, однако, наблю­дались и случаи женитьбы чувашских юношей на татарках. Учитель местного земского училища А. Прокопьев писал: «Тут действует жалостливый Карим-мулла через своих татар: женит и выдает замуж, соблазняя обещанием магометанского рая. Татары охотно идут в сожительство к вдовам-чувашкам, что тоже одобряется Карим-муллой».

Забота мулл и татар не ограничивалась только брачной сферой, она проявлялась и в материальной поддержке обедневших чувашей. Матери­альная помощь в сочетании с доброжелательным отношением выгодно отличала татар от русских священников, которые иногда презрительно отзывались о своей пастве. Кроме того, муллы нередко помогали чувашским детям получить об­разование. К примеру, у того же Карима-муллы в медресе учились несколько чувашских мальчи­ков. Да и в целом, как писал Н. Охотников, «тата­ры умеют располагать чуваш к себе».

О переходе чуваш в ислам еще в конце XIX века свидетельствует достаточно много фактов. 15 февраля 1896 г. 492 человека — 79 семей язычни­ков из села Старое Ганькино Бугурусланского уезда подали прошение Министру внутренних дел и Оренбургскому муфтию о причислении их в му­сульманство, в марте аналогичное прошение по­следовало от рысайкинских язычников (ныне это село Старое Ганькино и Рысайкино Похвистневского района). Побудительными причинами пере­хода чувашей в ислам являлись пропаганда татар из близлежащих деревень, особенно муллы из села Балыкла Шакура Муслимова, а также личный пример уездного исправника Акчурина, татарина по национальности, женатого на дочери муфтия: от него и от татар в случае перехода чуваши ожи­дали материальной и личной поддержки.

В 1897 г. 79 семей Стюхинского прихода (нынеш­нее Стюхино Похвистневского района) подали про­шение о причислении их к Балыклинской мечети.

— В период революции 1905 г. был принят известный Манифест от 17 октября, провозгласивший для граждан империи свободу вероисповедания. Как отразилось это событие на духовных исканиях чуваш?

— Именно в этот и последующие годы увеличи­вается число чуваш-христиан, заявивших о сво­ем желании вернуться в язычество или перейти в мусульманство. О промусульманских настро­ениях не раз сообщали священники сел Булан­тамак, Сарайгир (Васильевка) Бугурусланского уезда, Алексеевка Бугульминского уезда. Да и в других языческих чувашских деревнях влияние ислама усиливается.

В том же 1905 году «отпали» (так выража­лись тогда христианские миссионеры) в мусуль­манство 36 семейств (268 человек) в Булантамаке. Это поселение было окружено со всех сторон татарскими деревнями. Это обстоятельство и способствовало переходу чувашей в ислам. Все­го только за 1906 г. в ислам перешли 146 человек. Отпавшие, по словам священников, «проявляют к православным зверскую расправу», насмехаются над церковью, обижают. Священник Казлбашского прихода Бугульминского уезда М. Лобанов пи­сал: «Среди отпавших в настоящее время ника­кие беседы вести невозможно, ибо они встреч со священником избегают и даже угрожают желез­ными вилами в случае, если бы быть в их доме.

Татары-мусульмане научают их, отпавших, под­нимают в них дух бодрости, указывают на зако­ны и всячески стараются оказывать им разную помощь материальную, детей их принимают в свои медресе, в которых их бесплатно обучают и кормят, а взрослым дарят тюбетейки и материи на рубашки и верхние одежды. Отпавшие тоже деятельно стараются склонить в мусульманство своих родственников, призывая на помощь татар соседней деревни».

Что любопытно, чуваши-мусульмане отлича­лись особым фанатизмом. В том же Булантамаке на них жаловались их родственники-христиане, что те переломали все кресты на кладбище, а на Крещение их жены полоскали белье на речке в освященной воде.

— А какова была ситуация в Старом Афонькино, о которой мы говорили в начале?

— В Старом Афонькино пропаганда ислама началась еще в 70-е годы XIX века и была под­держана наиболее авторитетными людьми. Инте­ресна в этом плане судьба жителя этой деревни — Ишмекеева Вазинге (Василия).

Это был грамотный человек, волостной пи­сарь, знал русский, чувашский, татарский языки, имел Библию на русском, толковал ее. Среди сво­их сородичей пользовался большим влиянием и авторитетом «ученого чувашенина». Общался с татарами близлежащей деревни Утямыш (ны­нешний Черемшанский район Татарстана). Его имя часто встречается на страницах «Самарских епархиальных ведомостей» как свидетельство возрастающего интереса чувашей к православию. В 80-90-е гг. его много раз посещали христиан­ские миссионеры, вели с ним беседы. Вазинге слушал их, слушал и, к огорчению священника этой деревни М. Лепоринского, окончательный вывод сделал в пользу ислама. Он говорил, что «учение Магомета выше христианского, а Иисус Христос — пророк».

Приверженность исламу Ишмекеев передал своим сыновьям Стюхе и Кустюку, которые за­тем очень активно пропагандировали в своей деревне ислам. Именно они при поддержке татар из соседних деревень Утямыш и Денискино подали в декабре 1905 года Оренбургскому муфтию прошение о причислении в мусульман­ство. Из 36 семейств (половины языческого на­селения), подписавшихся под прошением, семь были из рода Ишмекеевых. Впоследствии, при расследовании дела членами православной мис­сии, 19 семейств-подписантов отказались от сво­их намерений.

Однако Ишмекеевы всерьез занялись пропа­гандой ислама. 3 февраля 1908 года в доме Стюхи Ишмекеева была открыта частная школа для обучения детей мусульманской грамоте, а учите­лем был назначен татарин из деревни Утямыш. Именно в эти годы татары близлежащих деревень пожертвовали 2000 рублей (в то время — огромные деньги) на постройку мечети в Старом Афонькино.

Не случайно, что уже в 1914 году в Афоньки­но проживало уже 90 мусульман-чувашей. А сын Стюхи Сафа Ишмекеев пошел еще дальше и учился даже в Казани, в медресе «Гали».

— Каковы были позиции христианства сре­ди самарских чувашей в этот период?

— Очень неустойчивые, особенно среди некре­щеных. Собственно, поэтому они с такой легко­стью и «отпадали» в ислам. Некрещеные чуваши, поставленные перед выбором — христианство или ислам — предпочли второе, что свидетельствовало о больших симпатиях к мусульманству. В христи­анство чуваши с таким рвением не переходили, и духовенству стоило больших трудов уговаривать креститься даже одной-двум семьям! После 1905 года, с объявлением Манифеста и гарантий сво­боды вероисповедания, многие чуваши-христиа­не снова подавали просьбы о переходе обратно в «язычество» или ислам.

— В чем заключается секрет привлекатель­ности для чувашей именно ислама?

— Анализу причин «отатаривания» чуваш в Самарской губернии был посвящен съезд ино­родческих священников — миссионеров Самар­ской епархии, проходивший в Самаре 20-23 июня 1906 года. Конечно, процесс мусульманизации чуваш вызывал серьезное беспокойство право­славной церкви. Борьба с этим явлением соста­вила суть деятельности Самарского епархиаль­ного комитета Православного миссионерского общества в конце XIX — начале XX века (кстати, все эти священники были чувашами, и именно в христианизации чувашского народа видели путь к его просвещению).

На этом съезде обозначились причины, по которым наиболее привлекательным для чуваш был ислам, а не христианство. Главным обра­зом, это племенное родство чуваш с татарами, соседство, сравнительно высокая культурность мусульман и доброжелательное отношение к чу­вашам со стороны татар.

На съезде определялись и меры пресече­ния этого процесса, для чего было решено уси­лить работы миссии — обеспечить деревни священнослужителями со знанием чувашского языка, распространением бесплатной литературы, внешкольным обучением взрослых, установление дружеских отношений с паствой и так далее.

Таким образом, в целом, несмотря на начав­шийся демократический процесс в России в начале века, несмотря на объявление царского Манифе­ста и свободы вероисповедания, русификаторская политика (через христианизацию) одержала верх над «отатариванием», так как эта политика под­держивалась и управлялась государством.

…Вот таким, на наш взгляд, интересным полу­чился исторический экскурс в недавнее прошлое. О сегодняшней жизни чуваш-мусульман извест­но немного: они живут небольшими группками в тех селах, о которых мы рассказали выше, свои пристрастия особо не афишируют. К тому же де­сятилетия воинствующего атеизма не прошли даром… Словом, в сознании чуваш, которые счи­таются приверженцами ислама, настолько все переплелось, что имена у них татарские, веруют они в Аллаха, а умерших хоронят как далекие предки, по языческим обычаям. В том же Старом Афонькино бабушка-язычница на вопрос: «В ка­кого Бога вы верите?» — ответила так: «Бог у нас один, пути к нему разные…».

А в беседах со своими земляками мне иногда приходится слышать нотки сожаления о том, что мы не мусульмане. Дескать, мы (то есть чуваши) не такие дружные, сплоченные. Может быть, это — ностальгия по тем временам, когда был возмо­жен другой, исламский, вариант развития народа. Может быть…

Надежда ОСИПОВА.

Газета «Азан», 1998 год, (№ 17).

Чуваши-мусульмане : Один комментарий

Приокрыть завесу тайны о ясачных чувашах Казанской губернии помогает рукопись 1635 г., хранящаяся в Дрезденской библиотеке, автором которой является Рахман Колой. Представляет она из себя письмо Крымскому муфтию, в котором абызы (духовные лица мусульман) и старейшины Казанского уезда обратились к крымскому хану с просьбой принять «еловых марийцев» (чиршы чирмыш), «горных чувашей» (тау-чуваш), просто чувашей, «иштек-башкир» (иштяк-башкурт) в свое подданство.

[Kurat Akdes Nimet. Türkiye ve İdil Boyu. 1569 Astrahan Seferi, Ten-İdil Kanalı ve XVI–XVIII. Yüzyıl Osmanlı-Rus Münasebetleri. Ankara, 1966. 207 s.].

Документ важен тем, что он написан от имени самих жителей Поволжья, а потому отражает их собственное самоназвание. Как видим, среди перечисленных этнических групп татары не значатся.
В чём же дело? А в том, что предки казанских татар называли себя чувашами, которых, тем не менее, не следует путать с чувашами правобережья Волги, обитавших на территории современной Чувашии (тау-чуваш)
Этноним «чуваши» применительно к казанским татарам пережиточно сохранился у марийцев, которые до сих пор именуют их словом «суас», тогда как нынешних чувашей именуют «суасламары», т. е. «чувашский человек»[Васильев В. М., Саватков А. А., Учаев З. В. Марийско-русский словарь. Йошкар-Ола: Марийское книжное изд-во, 1991. С. 314].
Как видим, марийский язык, находившийся в некоторой изоляции, законсервировал этнические реалии прошлых веков, когда самоназванием предков казанских татар и чувашей был один и тот же этноним.

Источник