Кто такой монстр статуя
Кто такой Талли монстр и кому принадлежат таинственные ископаемые останки?
Слышали ли вы когда-нибудь о таинственном Талли монстре? Впервые о нем заговорили в 1950-х годах, когда коллекционер окаменелостей по имени Фрэнсис Талли обнаружил первые останки в окаменелых пластах реки Мазон-Крик в центральной части Иллинойса (США). Считается, что Монстр Талли или Туллимонстр, было морским существом, которое обитало в мутных прибрежных водах Мазон-Крик. Однако согласно данным последнего исследования, которое опубликовано в журнале Proceedings of the Royal Society Proceedings B, таинственный 300-летний «монстр Талли», возможно, является совсем не тем, кем в прошлом считали его ученые — как показывают результаты исследования, Талли монстр не был позвоночным.
Таким мог быть загадочный монстр
Загадочная история Талли монстра
Туллимонструм, также известный как монстр Талли, жил 300 миллионов лет назад. однако окаменелости были впервые обнаружены 60 лет назад. В 2016 году было проведено исследование, согласно результатам которого Талли характеризовали как позвоночное животное. По мнению исследователей, у Талли был крепкий хрящевой стержень, который поддерживал тело и жабры. Таким образом, предполагалось, что Талли был хищным позвоночным, похожим на некоторых примитивных рыб. Но что еще известно об этом таинственном монстре?
Еще больше новостей из мира науки и высоких технологий читайте на нашем канале в Яндекс.Дзен.
Исследователи полагают, что Талли мог вырастать до трех метров в длину, а его тело было тонким и сегментированным. Глаза морского чудища были посажены на каждом конце длинного жесткого стержня на макушке головы, а еще у него был хвостовой плавник. Однако самое странное заключается в том, что челюсти Талли монстра находились в конце длинного хоботка, что позволяло предположить, что он ел пищу, спрятанную глубоко в иле или в каменистых трещинах. Но несмотря на столь замысловатый внешний вид, исследователи полагают, что этот таинственный монстр не был позвоночным. Более того, в окаменелых глазах существа обнаружены необычные элементы.
Глаза Талли монстра позволили разгадать его секрет
В ходе исследования ученые использовали ускоритель частиц для определения соотношения элементов в глазах современных позвоночных и беспозвоночных. Таким образом специалисты смогли провести сравнение с древним монстром Талли. Они обнаружили, что соотношение цинка к меди в меланосомах глаз было более схожим с таковым у современных беспозвоночных, чем у позвоночных.
Соотношение цинка и меди в меланосомах глаз монстра Талли
Путем бомбардировки образцов вспышками излучения ученые смогли «возбудить» элементы внутри — в этом состоянии каждый элемент выпускает сигнатуру, позволяющую им определить, какие элементы составляют глаза. Доктор Крис Роджерс, научный сотрудник в области палеобиологии из университетского колледжа Корка, ведущий автор исследования, считает, что химия глаз Талли и соотношение цинка к меди было больше похоже на таковое у беспозвоночных, чем позвоночных.
Каких еще таинственных монстров вы знаете? Давайте поговорим о них с участниками нашего Telegram-чата.
Ученые отмечают, что это говорит о том, что животное, возможно, не было позвоночным. А это противоречит предыдущим попыткам классифицировать его. Исследовательская группа также обнаружила, что глаза окаменелости содержали медь другого типа, чем у современных беспозвоночных, которых они изучали. Именно по этой причине исследователи не смогли классифицировать Талли как одного из них.
Гигантский паук, мужчина, атакованный младенцами, и заяц-монстр: топ-10 самых уродливых памятников в мире
На третьей планете от Солнца тысячи, десятки тысяч памятников. В мраморе и граните, бронзе и стали, дереве и гипсе увековечены герои, подлецы, человеческие добродетели и пороки. Судить о художественных достоинствах таких монументов — дело неблагодарное, но мы честно попытались. Признавая право скульптора на самовыражение и творческую свободу, Onliner.by отобрал десятку памятников, которые сложно назвать иначе как странными и страшными.
1. «Фиеста», Альбукерке, США
«Эта пара находится вне времени: у обоих героев нет возраста, скульптура одновременно не современна, но и не исторична. Архетипические позы фигур — его мужественность, ее провокационная сексуальность — символизируют противостояние через разделяющий их барьер пола», — писал в свое время арт-критик влиятельной газеты The Los Angeles Times, на самом деле подобным набором слов доказывая бессмысленность существования арт-критиков. Скульптурная группа работы Луиса Хименеса изображает мужчину и женщину, танцующих традиционный мексиканский танец. При этом похожа она скорее на галлюцинацию, вызванную теми самыми веществами, которые с успехом производил вымышленный житель Альбукерке Уолтер Уайт в сериале «Во все тяжкие».
2. «Мама», Лондон, Великобритания
Это первая из серии одинаковых скульптур, сооруженных француженкой Луизой Буржуа по всему миру. Клоны паука высотой в 9 метров на рубеже 1990—2000-х появились в США, Канаде, Испании, Японии и Южной Корее. Кроме того, существует экземпляр, путешествующий по всему миру: сейчас, например, он установлен у Музея современного искусства в Стокгольме.
Поразительно, но в образе огромного паука Буржуа воплотила память о своей матери, причем ее она вовсе не ненавидела, а обожала. С точки зрения этого известного скульптора, паук символизирует материнскую силу, заботу и защиту, его способность ткать отражает реальные занятия мамы автора. Конечно, художник может видеть это и так, но мать, скорее всего, последнее, о чем вы подумаете при взгляде на работу Буржуа.
3. Памятник Иоанну Павлу II, Рим, Италия
В 2011 году на римской площади Чинквиченто открылся долгожданный памятник папе Иоанну Павлу II. Местные жители были шокированы: любимый миллионами людей по всему миру понтифик напоминал скорее фашистского лидера Бенито Муссолини.
Едва угадывающиеся черты непохожего лица, отсутствие рук, которые заменяла конструкция, похожая на сложенные крылья птеродактиля, — по мнению скульптора Оливьеро Райнальди, это должно было означать приветственный жест и одновременно пастырскую защиту, которую Кароль Войтыла нес людям. Авангардного облика публика решительно не поняла, и автору пришлось несколько переделать монумент, сгладив отдельные острые моменты. Общий образ при этом, конечно, остался и продолжает смущать римлян и туристов, привыкших к античному совершенству.
4. Памятник Эльтигенскому десанту, Керчь, Крым
В октябре — декабре 1943 года советские войска осуществили десантную операцию, в результате которой захватили плацдарм на Керченском полуострове в Крыму. Спустя 69 лет героям-десантникам установили памятник, немедленно вызвавший скандал своим, мягко говоря, своеобразным внешним видом.
Возмущенная общественность, деятели культуры и искусства указывали скульптору Константину Феодориди и чиновникам, одобрившим его творческий подход, на искаженные, непропорциональные черты лиц героев, их одежду, не соответствующую исторической правде, и сетовали на утрату традиций советского монументального реализма (в хорошем смысле). Чиновники в ответ обзывали всех критиков «дебилами». Оставляя оскорбления за скобками, можно лишь констатировать, что память героев определенно нуждается в куда более однозначных образах.
5. Парк Victoria’s Way, Раундвуд, Ирландия
Около ирландской деревушки Раундвуд на западе страны расположен парк Victoria’s Way («Путь Виктории»). Предназначена частная зона отдыха для медитаций и украшена 36 черными гранитными скульптурами, по задумке выполненными в индийском стиле. Кроме заурядных статуй Будды и слоноподобного бога Ганеши, есть среди представленного ассортимента и композиции, вызывающие озадаченность.
Скелет освобождается из гниющего кулака, ребенок вылезает из-под земли, а старик в истлевшей одежде пытается (судя по выражению лица, безуспешно) выбраться из болота. По мнению владельца парка, это должно способствовать неторопливой медитации и размышлениям о смысле собственной жизни, а авангардные скульптуры лишь напоминают о том, как сложен путь человека к счастью. Создание этого ансамбля заняло 20 лет.
6. «Разговор с Оскаром Уайльдом», Лондон, Великобритания
В середине 1990-х годов лондонские общественные активисты, объединившись с авторитетными актерами и писателями, задумались об установке в городе памятника великому ирландскому драматургу, при жизни подвергавшемуся гонениям. Победила на творческом конкурсе работа Мэгги Хэмблин, озаглавленная ею «Разговор с Оскаром Уайльдом».
Скульптор решила, что разговаривает с ней и публикой Уайльд из гроба, по совместительству играющего роль скамейки. При этом вылезли оттуда лишь его голова и одна рука. Для пущей убедительности они кажутся образованными бесчисленным множеством червеподобных организмов. «Это великий день для театра, для Лондона, для Ирландии, для семьи Оскара Уайльда, для всех его поклонников», — заявил председатель оргкомитета по установке памятника во время его открытия. Лучше и не скажешь.
7. Парк скульптур Вигеланда, Осло, Норвегия
Это одна из самых известных достопримечательностей норвежской столицы, апофеоз и главный результат творчества скульптора Густава Вигеланда. 229 различных монументальных групп, созданных автором на протяжении 35 лет (1907—1942), должны отражать всевозможные «состояния человека», его эмоции, отношения в коллективе, круговорот жизни. Некоторые работы наполнены настолько глубоким философским подтекстом, что понять (и принять) его слишком сложно.
Ярким образцом последнего тезиса является группа «Человек, атакованный младенцами». Обнаженный мужчина стоит на одной ноге, руками отмахиваясь, а второй ногой пиная нападающих на него младенцев-акселератов. Утрированные в духе межвоенного модернизма образы, порой нарочито уродливые, безумные не могут не вызвать эмоциональной реакции публики, гамма которой может быть крайне широкой. Если скульптор добивался именно ее, то задачу можно уверенно признать выполненной с успехом.
8. Мемориал Альберта Эйнштейна, Вашингтон, США
Бронзовый мемориал, посвященный памяти Альберта Эйнштейна, был открыт в 1979 году — к столетию со дня рождения великого ученого. Сидящую на бетонных ступенях фигуру установили перед зданием Национальной академии наук страны. Автор работы, Роберт Беркс, делал ее, вдохновляясь прижизненным бюстом Эйнштейна собственной работы. Только выглядит крупнейший физик XX века при этом так, как будто он уже умер.
Неизвестно, как оценил бы свой памятник с такой странной, неприятной фактурой поверхности сам Эйнштейн. Вполне возможно, что он отнесся бы к работе Беркса с юмором, столь ему свойственным.
9. Заяц Дюрера, Нюрнберг, Германия
В 1502 году немецкий живописец Альбрехт Дюрер зарисовал акварелью зайца. Этот фотореалистичный рисунок стал одной из первых датированных и подписанных работ будущего величайшего художника эпохи Ренессанса. В 1984 году Юрген Гертц решил повторить шедевр Дюрера на его родине, только уже в скульптурном виде.
Впрочем, это не единственная модификация, которой Гертц подверг оригинал. Его «Заяц» получился настоящим монстром, а вовсе не ласковой зверушкой, бегающей по утренней луговой росе. Мало того, что он своей циклопической тушей раздавил несчастного человека, так и его самого уже начинают пожирать зайцы более мелких размеров. Сон разума родил очередное чудовище.
10. «Истина», Илфракомб, Великобритания
В 2012 году вход в бухту английского города Илфракомб украсила необычная статуя. Огромная беременная женщина взгромоздилась на стопку юридических книг, держа в одной руке весы, а в другой — карающий меч. Изюминкой композиции стало то, что «истина», которую и символизирует женщина, оказалась наполовину препарирована.
Автор работы Дэмьен Хирст, знаменитый британский художник и по совместительству житель Илфракомба, называет ее «современной аллегорией правды и справедливости». Возмущенные натуралистичностью 20-метровой скульптуры жители населенного пункта утверждали, что она отчаянно дисгармонирует со старым викторианским городком. Муниципальные чиновники, бывшие инициаторами установки «Истины», в ответ достаточно справедливо указывали, что ее скандальность послужит дополнительным стимулом для туристов посетить курорт. Судя по прошедшим трем годам существования фигуры, чиновники оказались недалеки от истины. Памятник внимание привлекает.
Как ни относись к подобным арт-объектам, критикуя их эстетику или, наоборот, превознося смелость авторов и осуждая зашоренность консерваторов, очевидно, что вызываемый ими wow-эффект как таковой имеет позитивное значение. У нас в стране столь авангардные объекты, к сожалению, представить сложно. Мы по-прежнему живем в мире советского монументализма, банальной городской скульптуры и редких попыток сделать что-то смелое. Впрочем, всему свое время: появление такого рода художественных работ — лишь очередной признак развития общества, его толерантности к проявлению совершенно разных творческих интенций. Рано или поздно к этому придем и мы, после чего главным станет понять, что дискуссия, критика или одобрение, отрицание, гнев или принятие — это нормально.
Членомонстры: культурная история фаллических чудовищ
Человечество с незапамятных времен рисовало «неприличные» сюжеты. В Античности появляется образ фаллического монстра, полностью состоящего из эрегированных мужских половых членов. В Древней Греции количество таких существ в скульптуре и вазописи просто зашкаливало — в виде детородного органа изображали даже лошадей и лебедей. В Риме эти веселые картинки перекочевали на магические амулеты, призванные защищать от сглаза, а в Средневековье членомонстры почему-то стали появляться в скучных юридических книгах. Когда европейцы в Новое время откопали античные «непристойные» памятники, их находки шокировали общественность. Об эволюции фаллических образов рассказывает Сергей Зотов, автор недавно вышедших книг «История алхимии» и «Иконографический беспредел».
Содержание:
Доисторические неприличия
Первые изображения мужчин с неестественно большими фаллосами появляются еще в наскальной живописи, петроглифах и геоглифах. К примеру, на рисунках, открытых в 1850 году в местечке Месак-Сеттафет на юго-западе Ливии, помимо животных и зооантропоморфных существ, высечен улыбающийся человек с пенисом наголо. Возраст этого памятника предположительно около 10 000 лет.
Не утихают споры по поводу датировки английского геоглифа «Великан»: он представляет собой огромную фигуру, начертанную на склоне холма, у которой отчетливо виден торчащий вверх фаллос. Одни исследователи указывают XVII век, а другие ищут доказательства доисторического происхождения памятника.
Изображения людей с гипертрофированными гениталиями встречаются и среди Онежских петроглифов в Карелии (появившихся не позднее начала III тысячелетия до н. э.), и во многих других местах.
Некоторые ученые считают, что найденные археологами продолговатые каменные предметы, датируемые верхним палеолитом (40–12 тыс. лет назад), могли использоваться в качестве дилдо.
Впрочем, никаких доказательств того, что это именно они, а не защитные амулеты или символы плодородия, так и не обнаружено. Однако в доисторическую эпоху возникают связанные с религиозным культом метафорические изображения полового члена (например, живого фаллоса с глазами). Впервые они появляются в Древнем Египте.
С пенисом на плече: Древний Египет
Они представляют собой фигурки мужчин, закидывающих аномально длинный пенис за плечо — судя по всему, чтобы его было удобно «носить».
В другом случае это человек с огромным фаллосом вместо туловища и головы и членом поменьше, зажатым между коленей. Скорее всего, такие предметы носили с собой или ставили дома в качестве талисманов, усиливающих потенцию и отгоняющих зло. Подобные фигурки, датированные примерно той же эпохой, находили и на территории Древнего Рима — скорее всего, там они и появились впервые.
В IV веке до н. э. египтяне начали изготавливать различные защитные амулеты, связанные с образом фаллоса, за пределами Навкратиса. На одном из них мы видим сокола — воплощение бога Гора — с неожиданно длинным членом. Археологи обнаруживают египетские геммы с изображениями Осириса, держащего в руках гигантский пенис, и стеклянные фаллические амулеты, ассоциирующиеся с Мином.
В Древнем Египте мужчины носили такие магические предметы на шее для удачного зачатия ребенка и для защиты от болезней репродуктивной системы. Не исключено, что свою роль здесь сыграли и римские суеверия, распространявшиеся на завоеванных территориях: считалось, что изображение фаллоса оберегает от дурного глаза. Возможно, поэтому поверх тестикул на таких амулетах помещали глаза, обозначавшие побежденных духов зла и отпугивавшие их собратьев.
Фаллос-птица и фаллос-лошадь: Древняя Греция
По-видимому, только часть фаллических образов Древнего Египта возникла в самой стране пирамид. Остальные, скорее всего, проникли в эту культуру из греческой (а позднее и римской) ойкумены, где они были чрезвычайно распространены как минимум начиная с VI века до н. э.
Многообразие эротических элементов декора на глиняных изделиях древних эллинов поражает. Фаллосы служат украшениями и ножками сосудов. В вазописи сатиры и — реже — обычные юноши соревнуются в удержании амфор на члене. Они же пытаются совокупиться буквально с каждым живым существом и даже неодушевленным предметом — от менад и земных девушек до коз и, собственно, сосудов.
Видимо, для их услаждения существовал и изображенный на одной из ваз головной убор в форме фаллоса, пристегнутого к шапочке раба-мужчины. Впрочем, этот сюжет мог быть и фантазией. Огромные члены — в эстетике греков черта скорее некрасивая — появляются у сатиров и некоторых богов (например, у Приапа), а также у героев. Иногда громадное достоинство Геракла превращается в семиглавую гидру из второго подвига, которую незадачливый герой пытается побить дубинкой, — очевидно, пародийное изображение, намекающее на мастурбацию и сексуальную невоздержанность многократно высмеянного комедиографами удальца.
На гермах гениталии могли быть больше, чем само тело статуи. Вакхические процессии рисовали мужчин с посохами-фаллосами неестественных размеров. А в театральных представлениях комедийные актеры иногда выходили с гигантскими пенисами для увеселения публики.
В свете сказанного может показаться, что древние греки были крайне развращенными, но на самом деле это не так.
Во-первых, далеко не всегда фривольные изображения фиксировали реальность. Многие из них могли быть затейливой пародией или даже карикатурой на конкретную личность.
Во-вторых, все эти образы служили инструментом интерактивной симпосиастической культуры : участники пиршеств обсуждали сюжеты на приносимой слугами посуде, и чем скабрезнее они были, тем больше распалялись участники застолья.
Первые изображения фаллических монстров в Древней Греции возникают в вазописи — видимо, как фиксация реальных изваяний пениса, которые были распространены в религиозных ритуалах. Подобные образы не всегда ассоциировались исключительно с культами плодородия. Во многих контекстах фаллос символизировал границу — возможно, буквально воплощая идею кары-изнасилования за ее пересечение. Эта традиция сохранилась до Средневековья, в котором ворота часто осмыслялись как «вагина» города (к примеру, в Милане в XII веке над одной из таких построек установили рельеф, где женщина, подняв юбку, подносит к вульве ножницы, а над ее головой вырезано слово porta). Не взятые же врагами башни нарекали «девичьими».
На вазописных изображениях мы видим, как греки поклоняются статуе фаллоса, который иногда даже изображают крылатым, коронованным и уставленным подношениями. Порой вокруг него танцуют — а на острове Делос в храмовом комплексе Диониса до сих пор находятся изваяния членов со звериными (львиными?) ногами. На одном из них мы видим образы Силена, Пана, менад по бокам, птицы с пенисом вместо головы впереди и, конечно, самого Диониса, с культом которого, видимо, и связаны такие изображения. Вопреки тому, что сообщают замшелые учебники, он не был «богом виноделия», а «отвечал» за праздники и сопряженные с ними практики, в том числе винные и эротические, а значит, и за проведение симпосиев. Известно, что временные изваяния птицы-фаллоса сооружались во время празднества продолжения рода на Делосе, а вокруг нее клали недавно появившихся на свет девочек; столбы в виде мужского полового органа, по сообщениям Ямвлиха, воздвигали в честь Диониса. Так что все эти образы — участники его иконографической свиты.
Изображаемые отдельно от тела фаллосы в древнегреческой вазописи тоже нередки.
На одном сосуде мы видим женщину, ухватившую глазастый член со вздувшимися венами размером больше ее самой.
Фаллические птицы напоминают то лебедей, то куропаток, то орлов, то петухов. Они летают и ползают, возят на себе женщин и сатиров или нападают на людей.
На одном сосуде фаллос-петух выскакивает из ниоткуда и пытается изнасиловать сатира, когда тот садится справлять большую нужду.
Птицы-пенисы появляются на вазописных изображениях воинских щитов наряду с дельфинами и лебедями — распространенными (гомо)эротическими символами. Это вовсе не означает, что древнегреческие гоплиты украшали такими рисунками свою амуницию. Но участнику симпосия, бравшему в руки сосуд с подобным изображением, оно могло «подсказать» подходящий для застольной беседы сюжет — например, о «полевых женах» и распространенных в воинской среде гомосексуальных союзах. На таких щитах птицы-фаллосы не выглядели натуралистично, рисовались схематически, а иногда образовывали своими фигурами геометрические узоры — к примеру, свастики.
Пенисы-звери встречаются куда реже. Помимо описанных выше статуй на Делосе, на одной из ваз VI–V веков до н. э. попадается изображение коня с фаллической головой. Он мирно пасется рядом с лошадью на другой стороне сосуда и, видимо, символизирует мужскую похотливость (в анекдотах о ней по сей день фигурируют жеребцы и их члены). Однако дополнительный смысл сценке придает расположенный между животными симпосиастический сосуд — так весь эпизод намекает на сексуально неcдержанное поведение участников пиршеств (после килика вина мужчина превращается в ходячий член). На обратной стороне подобных ваз часто изображался относительно невинный сюжет: танцующая девушка или знакомящаяся пара. С помощью немудреной эротической символики — фаллического зверя или птицы — художник показывал зрителю историю развития событий без прямой демонстрации коитуса.
Членоголовый бог: Древний Рим
Затейливые фаллические монстры, в классический период чаще встречавшиеся в игривых и комических, а не ритуальных контекстах, попадают на римские амулеты и статуэтки, призванные охранять своего владельца. Обереги с пенисом, кукишем (еще один завуалированный символ детородного органа) и тестикулами служили для защиты от сглаза. Такие же талисманы существовали уже в архаический период в Древней Греции, откуда они, вероятно, и пришли в Рим.
Амулеты-тинтиннабули, чаще всего выполнявшиеся в виде крылатых пенисов или мужчин с гигантским фаллосом, а то и не одним, подвешивались в помещениях и звенели колокольцами, крепившимися к каждому из гигантских эрегированных членов. Тинтиннабулум даровал защиту от завистливого глаза не только посредством демонстрации «неприличных» органов миру духов, но и при помощи звуков, которые, как считалось, отгоняли зло.
Крылатые фаллические звери на львиных лапах могли иметь пенисы вместо хвоста, на спине и, конечно, между ног.
Главными героями фигурок-тинтиннабули выступали не только монструозные животные, но и люди. Иногда это мужчины с «основным» фаллосом размером с ногу и другим таким же, растущим сзади. Другие подвешивают колокол на огромный член, дотягивающийся почти до подбородка. У третьих, помимо главного фаллоса, еще четыре растут откуда-то из головы. Эта абсурдная монструозность имела вполне конкретный утилитарный смысл — показать злу как можно больше «кукишей» во всех направлениях.
Помимо тинтиннабули, в Риме изготавливали и амулеты с фаллосами-птицами, явно по мотивам древнегреческой иконографии. Эти образы часто получались гибридными. У такого существа могли быть звериные лапы, реже — ноги ящерицы, однако из туловища росли крылья. Иногда эти предметы представляли собой натуралистическое изображение небольшой дикой птицы, но вместо головы у нее торчал обращенный к зрителю возбужденный член. Реже встречались просто крылатые фаллосы — не наделяемые чертами животного.
Эти фигурки, в которых также отчетливо просматриваются черты греческого искусства, в Риме стали выполнять защитные, а не комические функции. Изредка на фаллосах-монстрах появляются наездницы — видимо, порой римляне просто буквально копировали на свои апотропеи игривую и насмешливую иконографию, не вдумываясь, как именно она может охранять их. Такие изображения не несли в себе эротическую функцию — для возбуждения использовались сцены полового акта, в обилии представленные на фресках в борделях и на частных виллах.
Сакральные изваяния фаллосов хранились в некоторых римских храмах, например в святилище Весты. Похожие фигурки археологи находят и в частных владениях — очевидно, они служили талисманами, приносящими удачу и отгоняющими зло.
Среди них мы встречаем не только фаллосы per se, но и зверей или людей, большую часть тела которых составляет гигантский член, а другие, поменьше, растут из промежности и на спине.
Во французском Музее Пикардии хранится римская фигурка I века н. э., найденная под Амьеном. Это статуэтка греко-римского бога плодородия Приапа, традиционно изображаемого с гигантскими гениталиями. Однако здесь их как раз не видно. Помимо этого, если снять верхнюю насадку — собственно, голову, — под ней обнажается гигантский фаллос, заменяющий внешне приличной фигурке всё, что выше пояса. Такой перевертыш мог служить забавной безделушкой, удивляющей гостей, и в то же время выполнять свои основные функции — защищать, приносить удачу и обеспечивать плодородие.
С похожими целями — в качестве оберега — изображения пенисов массово выцарапывали над дверями и окнами обычных домов, выкладывали камнями на улицах и в полах жилых помещений. На римских рельефах, фресках и мозаиках фаллос-зверь часто предстает борющимся с монструозным оком — воплощением сглаза. Выстреливая в него спермой, он нейтрализует зло. Такие изображения показывают нам, как римляне воспринимали странных гибридов, почти полностью состоящих из членов.
Впрочем, и в шутливом контексте этот образ тоже использовался.
К примеру, на одной из помпейских фресок, ныне хранящейся в музее в Неаполе, трое пигмеев (частые герои юмористических сценок в римской иконографии) бесчинствуют на лодке-фаллосе, выстреливающей семенем прямо из своего носа-головки.
При этом их собственные (и довольно крупные) гениталии смешно болтаются из-за веселого танца. Историки считают, что такое изображение было создано для развлечения посетителей триклиния — обеденного зала — но, возможно, форма лодки служила и своеобразным защитным элементом для героев фрески, предпринявших сложное путешествие. Ведь Приап, «заведующий» фаллической иконографией в Риме, был не только патроном плодородия, то есть охранителем сада и скота, но и богом наемников и защитником моряков.
Генитальное древо: Средние века
Археологи, в Викторианскую эпоху откопавшие в Европе эти необычные значки, долгое время думали, что имеют дело с римскими тинтиннабули, — уж слишком непристойными они им показались. Однако, как выяснилось позднее, в XIV–XV веках фаллические монстры (а также антропоморфные вульвы) регулярно появлялись на металлических изделиях такого рода, особенно на территории современных Англии, Нидерландов и Франции. На них мы видим напоминающих людей гибридов с головами-пенисами и маленькими хвостами, несущих вагину в короне; крылатый член с человеческими ногами, подвязанный колокольчиком; деревья, которые, будто плоды или цветы, венчают мужские гениталии; фаллосы, жарящиеся на вертеле; старца с посохом с пенисом вместо головы; фаллических всадников и рыцарей, одетых в непробиваемые доспехи и держащих в руках щиты; крылатых и хвостатых драконов в виде членов; фаллосы, лазающие по корабельным снастям…
Все эти значки были паломническими. Как же так вышло, что в богобоязненном Средневековье сотни, если не тысячи людей носили столь «безнравственные» украшения, к тому же явно продолжающие политеистические традиции Греции и Рима?
Мы не знаем, где именно продавали такие изделия, но, вероятнее всего, они выставлялись на своего рода витринах прямо рядом с местами паломничества — вместе с другими значками, свидетельствующими о тамошних чудесах исцеления и показывающими локального святого или реликвию. Пилигримы покупали их как материальное подтверждение того, что они действительно побывали в отдаленной церкви, куда их нередко посылали насильно замаливать прегрешения.
Вероятно, «пикантные» сюжеты возникли на паломнических значках из-за того, что странники нередко использовали путешествие для походов налево. Поэтому мы видим на значках столько вульв и фаллосов в атрибутах пилигримов — в характерной шляпе и с четками.
Многие исследователи считают, что эти значки также служили и апотропеями — оберегами в нелегких и далеких даже по сегодняшним меркам маршрутах.
Фаллические монстры встречаются — хоть и редко — и в средневековых манускриптах. Вот что по этому поводу пишет российский медиевист Михаил Майзульс:
«Сегодня трудно представить издание конституции или уголовного кодекса, где бы среди статей и параграфов вклинивались кривляющиеся обезьяны или фривольные сценки. Однако во многих средневековых компендиумах по римскому и церковному (каноническому) праву инициалы или поля, помимо разнообразных гибридов, украшены задницами и гениталиями. Особенно этим известны манускрипты, создававшиеся в Болонье в XIII–XIV веках».
В этих юридических по содержанию книгах на полях, действительно, часто встречаются мужчины с эрегированными и иногда даже эякулирующими пенисами — причем таких размеров, что они свисают ниже колен. Порой фаллос, превышающий рост «владельца» в три раза, кажется, обладает отдельной волей и, будто змея, пролезая через бедро наверх, лукаво «смотрит» на текст.
Разумеется, такие иллюстрации не имели отношения к содержанию книг и чаще всего, по всей видимости, служили в качестве развлечения для уставших от скучного чтения юристов. Были и исключения — к примеру, эта всадница из копии важнейшего средневекового памятника церковного права XIV века — Декрета Грациана.
Она оседлала гигантский летающий звероподобный фаллос (подозрительно напоминающий аналогичные древнегреческие изображения) и парит между абзацами.
Ученые теряются в догадках: то ли это символ женской власти над мужской похотью, то ли пародия на ведьм, которые, как считалось, покрывали тело специальной мазью и голыми летали на шабаш верхом на демонах.
С древнегреческих ваз в европейские манускрипты перекочевали не только фаллосы-монстры, но и сюжет о выращивании пенисов. В одной рукописи популярного в Средние века «Романа о Розе» встречается миниатюра с монашкой, собирающей мужские гениталии; похожие образы позднее попадаются и на гравюрах. Порой фаллос в корзинке изображается отдельно — он кажется живым и готовым к действиям. А иногда гибриды с маргиналий обзаводятся деталями одежды, напоминающими мужское достоинство, — например, дракон может носить шапку-пенис.
Все эти мотивы, очевидно, были частью так называемого перевернутого мира — популярного в Средневековье комического макросюжета о том, как привычный жизненный уклад меняется на противоположный. Улитки шли войной на рыцарей, зайцы догоняли гончих и кусали их, мыши побеждали котов в сражении, а женщины колотили мужей или пытались обольстить как можно больше кавалеров — последних иногда олицетворяли их же фаллосы.
Изображения гениталий часто встречаются и в алхимических рукописях, где они иллюстрируют соединение двух противоположностей — мужского и женского начал, — которые отождествлялись с первопринципами, сульфуром и меркурием. При этом в златодельческих трактатах в форме детородных органов могли рисовать лабораторную посуду, поскольку считалось, что внутри колбы философский камень зреет так же, как младенец — в утробе матери.
Однако адепты никогда не изображали членомонстров — это никоим образом не отвечало натурфилософской доктрине: им не поклонялись, отпугивать было некого, иронизировать не над кем. Впрочем, идеологические нестыковки не помешали некоторым некомпетентным исследователям идентифицировать одну средневековую рукопись с якобы фаллическим существом как алхимическую. Станислас де Рола, сын художника Бальтюса, в своей книге «Золотая игра. Алхимические гравюры XVII века» описывает рисунок, из которого взят помещенный ниже фрагмент, и считает, что в него вложен именно такой смысл:
«Юпитер вырос, кастрировал своего отца и занял его место. Здесь миф отражает циклическую природу Великого делания».
В действительности же эта миниатюра взята вовсе не из алхимического трактата, а из труда, посвященного интерпретации греческих легенд. В V веке живший в Африке вандальский мифограф Фабий Планциад Фульгенций растолковал на не очень хорошей латыни «истинный», то есть христианский смысл древнеримских сказаний. Примерно в 1330 году английский писатель Джон Ридвол создает иллюстрированную адаптацию этого затянутого труда. Он рисует всё, о чём рассказывал мифограф, в том числе богов Юпитера и Сатурна, а также отрезанный член последнего, который держат две служанки — а вовсе не алхимический андрогин с гигантским фаллосом, как можно было бы подумать.
Но если все упомянутые паломнические значки и иллюминированные манускрипты предназначались для глаз узкой аудитории, не создавались ли образы развеселых фаллических монстров исключительно для приватного потребления в малочисленных компаниях свободомыслящих людей? Очевидно, нет, поскольку исследователи, помимо миниатюрных изображений, находят и масштабные фрески. К примеру, на росписи XIII века размером 5×6 метров, расположенной близ публичного источника в итальянском городе Масса-Мариттима, нарисовано древо с произрастающими на нем 25 фаллосами. Внизу же стоят женщины, а рядом с ними изображен герб Священной Римской империи — орел. Ранее исследователи считали, что эта необычная фреска — аллегория женского плодородия, отголосок карнавалов, проводившихся на близлежащей площади, или же политическая сатира против империи, которую ее противники клеймили как источник разврата и падения нравов.
Однако российская искусствоведка Дильшат Харман предлагает более убедительную интерпретацию: фаллическое древо относится к области перевернутого мира, и в этом необычном пространстве, где фаллосы растут вместо плодов, правят женщины, а не мужчины.
«Слабый» пол получает власть над «сильным» и собирает пенисы в корзинки, будто фрукты (то есть пользуется им в сексуальном смысле как хочет), — хотя в действительности всё наоборот: мужчины имели практически полный контроль над женщинами. Иными словами, на фреске показана абсурдная ситуация, которая никогда не должна возникнуть.
Как и все изображения перевернутого мира, такой образ высмеивал то, что в глубине душе вызывает чувство тревоги, чтобы нейтрализовать эту опасность.
Перекочевавший из античной культуры в средневековую мужской детородный орган, «ходящий сам по себе», совмещал в себе и магические, защитные смыслы, и пласт смеховой карнавальной культуры, близкой по духу к древнегреческой симпосиастической. Вскоре, впрочем, фаллические монстры оказались надолго забыты — до тех пор, пока европейские археологи не стали находить древние образцы.
Верхом на фаллоконе: Новое время
В средневековой Европе с ее доминирующей христианской моралью изображения гениталий появлялись всё реже. В Новое время их не становилось больше — за пределами эротических книг и скабрезных картинок, критиковавшихся духовенством и государством. Редкие для начала XVII века примеры фаллических монстров мы находим в творчестве нидерландского художника Арента ван Болтена, составившего альбом с более чем 400 гротескными фигурами. Среди них можно обнаружить и двух фехтовальщиков с мечами, выглядящих как волосатые мужские гениталии со звериными ногами и человеческими руками.
В пределах культуры гротеска находились и сделанные в 1732 году французским гравером Бернаром Пикаром копии рисунка знаменитого итальянского художника-маньериста Пармиджанино, современника Рафаэля и Микеланджело. На них изображен шабаш ведьм, в ходе которого колдунья и покровительствующий ей демон забираются верхом на невиданное животное. В версии, повторяющей оригинал (слева), мы видим членоподобного монстра со звериными ногами и рыбьей головой. Однако на переработанной вариации (справа) вместо нее существо обретает выразительную узнаваемую деталь.
Звери-пенисы появляются в Новое время и на анонимных карикатурах, высмеивающих якобы имевший место адюльтер французской королевы Марии-Антуанетты и маркиза де Лафайета (революционера, которого, однако, подозревали в верности монарху), воинственные намерения Наполеона I или немецкого канцлера Отто фон Бисмарка.
Подобные фривольности стали возможны после того, как археологи, особенно немецкие, английские и французские, начали находить на раскопках таинственные артефакты прошлого, связанные с эротическими контекстами. Это были и описанные выше греческие статуэтки с фаллическими монстрами, и римские тинтиннабули, и египетские навкратические фигурки мужчин с закинутыми за плечо гениталиями-переростками, и античные геммы, например со звероподобными членами, которые атакуют пчелы. Многие из таких памятников даже не описывались, поскольку вводили ученых в ступор и грубо нарушали нормы строгой морали. О других они высказывались крайне скупо — а чаще всего эротическую тематику просто-напросто игнорировали или заменяли какой-то еще (доходило до того, что вульву могли принять за демоническую пасть, вырастающую внизу живота).
Однако в кругу интеллектуалов, настроенных более прогрессивно, эти изображения произвели настоящий фурор. Многие авторы стали выпускать целые сборники фривольных античных рисунков. Так, например, поступил французский «искусствовед», а на самом деле авантюрист Пьер-Франсуа д’Анкарвиль, опубликовавший в 1780 году свой первый (и далеко не единственный) порнографический альбом, из-за чего впоследствии он имел массу неприятностей. Изображенные в этих популярных книгах предметы старины их автор увидел во время работы с британским послом в Неаполе (там и сегодня в Секретном кабинете, заново открытом в 2005 году, выставляются тинтиннабули и т. д.). Однако античные артефакты служили лишь предлогом — главной целью д’Анкарвиля было добиться права официально напечатать неприличные изображения. Такие книги по «искусствоведению» выпускали и в царской России, чтобы обойти цензуру, запрещавшую порнографические романы. Фривольные геммы специально были даны в маленьком размере — чтобы «они не выглядели еще неприличнее».
Переоткрытая витальность эротической культуры Античности вдохновляла европейцев на использование фаллических символов, в том числе пенисов-монстров, буквально повсюду: на печатях и экслибрисах, монетах и карикатурах (изображения членов появлялись даже на могилах!), на порнографических лакированных табакерках и на интерьерных статуэтках.
Их любил, к примеру, французский эротический живописец Мартин ван Маэле. В одной из своих работ он отдал дань греческой традиции и запечатлел гусей с членоподобными головами. Ему вторили и немецкие художники — например, выдающийся аноним, в начале XX века изобразивший короля в виде пениса, входящего в покои-вульву, или живший в Германии Эжен Ронье с его ведьмами, летающими на громадных фаллосах.
