Лично я хожу на службу только потому что она меня облагораживает
Служебный роман
Как всем известно, труд облагораживает человека.
И поэтому люди с удовольствием ходят на работу.
Лично я хожу на службу только потому, что она меня облагораживает.
Если бы не было статистики, мы бы даже не подозревали о том,
. как хорошо мы работаем.
Людмила Прокофьевна Калугина, директор нашего статистического учреждения.
Она знает дело, которым руководит. Такое тоже бывает.
Людмила Прокофьевна приходит на службу раньше всех,
. а уходит позже всех,
. из чего понятно, что она, увы, не замужем.
Мы называем ее »наша мымра». Конечно, за глаза.
Каждое утро по дороге на службу я избавляюсь от своих шалопаев.
— Вот тебе 40 копеек, купишь два пакета молока. И не забудь!
— Ладно!
— И позавтракать не забудь, слышишь!
Так, теперь давай с тобой разберемся.
Ты когда перестанешь хулиганить, а? Почему все на тебя жалуются?
— А я себя хорошо веду!
— Почему на других детей не жалуются, объясни мне, пожалуйста?
Зачем ты ел пластилин?
— А я его с сахаром ел!
— Но ты же взрослый человек, ты же понимаешь, что пластилин не едят.
И зачем вы Машу заперли в шкаф?
— Понимаешь, я запер, а ключ потерялся!
— Шагай! И не смей мазать стул воспитательницы клеем, слышишь?
— Слушай, Вовка опять ботинки порвал.
Где бы добыть 20 рублей до получки?
— Не знаю. Погоди, я только сейчас лекарство возьму.
Дайте мне от головы.
— Товарищи, не уезжайте! Люди, по 50 копеек!
— У Маши Селезневой прибавление семейства.
— Но я тут ни при чем.
— А кто у нее родился?
— Не знаю, не высняла еще, мальчик или девочка.
Спасибо большое. Спасибо, расписывайтесь.
Люди, не уезжайте, кто не сдавал!
«Служебный роман» – 30 любимых цитат
«Служебный роман» родился в 1971 году в виде пьесы и носил имя «Сослуживцы». Пьесу поставили в Москве — в Театре им. Вл. Маяковского и в Ленинграде — в Театре комедии. Она шла с таким неизменым успехом, что пьесу начали ставить и в других театрах. Это побудило её автора Эльдара Рязанова снять на основе пьесы фильм.
Премьера фильма состоялась в Москве в 1977 году. «Служебный роман» сразу стал одним из самых популярных отечественных фильмов. В первые месяцы проката посмотреть фильм успела буквально вся страна – 58 миллионов человек, а цитаты персонажей картины сразу же превратились в крылатые фразы.
Актеры для этого фильма подобрались очень быстро, поскольку у Рязанова оставались ценные «резервы» после кинопроб в предыдущих картинах. Это один из немногих случаев в отечественном кино, когда Рязанову без кинопроб и утверждений через худсовет разрешили снимать тех актеров, каких он хотел.
В пьесе Вера была молодой длинноногой красавицей. Но когда Рязанов и Брагинский писали сценарий для фильма, то Верочку они изменили под Ахеджакову. А так как внешне она сильно отличалась от длинноногих красоток, ее героине досталось от секретарши из пьесы только то, что она слыла модницей. Так мы увидели бесподобную Лию Ахеджакову в роли законодательницы моды и наставницы мымры в вопросах женского флирта.
Слова музыкальной визитной карточки фильма – песни «У природы нет плохой погоды» были написаны самим Рязановым. По его словам, он перебрал массу вариантов стихов известных поэтов, но ничего не нашел. Чтобы не смущать композитора фильма, он передал их ему под видом работы английского поэта Уильяма Блейка. Тот «подлога» не почувствовал. В следующем году песня стала лауреатом фестиваля Песня-78.
Вот уже 40 лет мы свято верим в истории про офисных золушек, которые умеют превращаться в красавиц, в любовь на рабочем месте и всезнающих секретарш. А цитаты из фильма помогают окунуться в атмосферу этой волшебной московской рабочей сказки:
Служебный роман
| Точность | Выборочно проверено |
«Служе́бный рома́н» — советский художественный фильм, лирическая комедия в двух сериях режиссёра Эльдара Рязанова. Фильм создан на киностудии «Мосфильм» в 1977 году.
Цитаты [ править ]
— Так, теперь давай с тобой разберемся.
Ты когда перестанешь хулиганить, а? Почему все на тебя жалуются?
— А я себя хорошо веду!
— Почему на других детей не жалуются, объясни мне, пожалуйста? Зачем ты ел пластилин?
— А я его с сахаром ел!
— Но ты же взрослый человек, ты же понимаешь, что пластилин не едят. И зачем вы Машу заперли в шкаф?
— Понимаешь, я запер, а ключ потерялся…
— Шагай! И не смей мазать стул воспитательницы клеем, слышишь!
— Ладно, ладно.
— Обормот…
— А какой это Новосельцев?
— А никакой. Вялый и безынициативный работник. К сожалению, таких у нас много.
— Ну и как там у них в Женеве?
— Сложно!
— Каждая новая метла расставляет везде своих людей.
— Надеюсь, ты мой человек?
— Конечно! Правда, до этой минуты я был ничей.
— Вы купили новые сапоги, Вера?
— Да вот ещё не решила, Людмила Прокофьевна. Вам нравится?
— Очень вызывающие. Я бы такие не взяла. А на вашем месте интересовалась бы сапогами не во время работы, а после неё.
— Значит, хорошие сапоги, надо брать.
— Она немолодая, некрасивая, одинокая женщина…
— Она не женщина, она директор.
— Я когда её вижу, у меня прямо ноги подкашиваются.
— А ты не стой, ты сядь!
— Очень хочется произвести на вас приятное впечатление.
— Вам это удалось… уже.
— Усилить хочется.
— Я надеюсь, вы не собираетесь музицировать?
— Ага, петь хочется!
— Какое несчастье…
— Почему? Друзья утверждают, что у меня красивый… баритональный… дискАнт
— Они Вам льстят.
— Подождите, меня осенила догадка: вы пьяный?
— Нет, что вы! Когда я пьян, я буйный. Гы-гы-гы. Вот, а сейчас я тихий.
— Мне повезло.
— Как же она могла оставить детей, Леонтьева? Она же мать.
— Ха! Мать. Мать у них был — Новосельцев!
— Меня вчера муха укусила.
— Да. Я это заметила.
— Или я с цепи сорвался.
— Это уже ближе к истине.
— Значит, я с цепи.
— Почему вы всё время виляете? Что вы за человек? Я не могу вас раскусить!
— Не надо меня кусать! Зачем раскусывать?
— Вы утверждали, что я чёрствая!
— Почему? Мягкая!
— Бесчеловечная!
— Человечная!
— Бессердечная!
— Сердечная!
— Сухая!
— Мокрая!
— Мы вас любим… в глубине души… где-то очень глубоко…
— Очень глубоко! Так глубоко, что я этого даже не замечаю!
— Нет, это заметно, должно быть заметно…
— Что же, выходит, что все меня считают таким уж чудовищем?
— Не надо преувеличивать. Не все… не таким уж чудовищем…
— А мне ведь только тридцать шесть.
— Как тридцать шесть?
— Да-да. Я моложе вас, Анатолий Ефремович. А на сколько я выгляжу?
— На тридцать… пять.
— Опять врёте, товарищ Новосельцев!
— Верочка, будет вам пятьдесят лет — вам тоже соберём!
— Я не доживу, я на вредной работе.
— Ну что, уволила вас старуха?
— Она не старуха!
У нашего руководства, то есть у меня, родилась, как ни странно, ням-ням, мысль: назначить вас, одного из ведущих работников отечественной статистики — чё там скрывать, ха-ха-ха! — начальником отдела лёгкой промышленности. Лё-ёгонькой промышленности.
— Тем более, что я считаю вас самым трудолюбивым…
— Хм-хм. Что вы, что вы!
— Не «хм-хм», а трудолюбивым. работником.
Именно обувь делает женщину женщиной.
— Что гармошкой? Каблук?
— Голенище.
— Значит, неудачные ноги, Людмила Прокофьевна, надо прятать!
— Куда!?
— Под макси!
— Слово неприличное написано.
— Стереть!
— Блайзер — клубный пиджак.
— Для «Дома культуры», что ли?
— Туда тоже можно.
— Сейчас парики не носят, так?
— Ну и слава Богу, я считаю. Куда лучше так… это… живенько, правда? А то как дом на голове!
— Ну, если живенько, то лучше.
— Надо выщипывать, прореживать.
— Чем?
— Ну, хотя бы рейсфедером!
— Рейсфедером? Милая моя, это же больно!
— Ну, вы женщина, поте́рпите! Бровь должна быть то-о-оненькая, как ниточка. Удивлённо приподнятая.
— Что отличает деловую женщину от… Женщины?
— Что?
— Походка! Ведь вот… как вы ходите!
— Как?!
— Ведь это уму непостижимо! Вся отклячится, в узел вот здесь вот завяжется, вся скукожится, как старый рваный башмак, и вот — чешет на работу, как будто сваи вколачивает!
— Ну, понимаете, можно, конечно, и зайца научить курить. В принципе ничего нет невозможного.
— Вы думаете?
— Для человека. С интеллектом.
— Грудь вперёд!
— Грудь? Вы мне льстите, Вера.
— Вам все льстят!
— Зачем спрятать?
— Зачем? А от юбиляра, чтобы он не обрадовался раньше времени.
— Ну, давайте спрячем… А куда спрятать?
— Я говорю, в шкаф, за сцену.
— А, в шкаф.. А влезет?
— Впихнём!
— Положите лошадь.
— Мне не тяжело. Я сильный.
— Поставьте лошадь! Что вы! Она же тяжёлая. Что вы в неё вцепились?!
— Я с ней сроднился.
— Мы поехали в «Арагви». Мы там ели… что ещё… угощались… цыплята табака, сациви, купаты, ша-ша-шлЫки… чебуреки…
— ЧебурекИ.
— ЧебурекИ…
— Вы же непьющая.
— Как это непьющая? Очень даже… почему же? От хорошего вина не откажусь…
— Почему вы всё время врёте?
— Потому что я беру пример с вас, Людмила Прокофьевна.
— Людмила Прокофьевна! Представляете, Бубликов умер!
— Как умер, почему умер, я не давала такого распоряже… Как умер?
— Умер!
— Почему умер? Зачем умер?
— Я ещё не выясняла. Сдайте пожалуйста деньги на венок!
— По 50 копеек, Новосельцев. Сдавайте деньги. На венок и на оркестр.
— Ну да, если сегодня ещё кто-нибудь умрёт или родится, я останусь без обеда.
— Ты же умница.
— Когда женщине говорят, что она умница, это означает, что она — круглая дура?
— Вы так на меня смотрите… Вы подозреваете, что это я вам приволок этот веник?
— Почему вы так говорите? Это не веник! Это прекрасный букет!
— Никому из сотрудников вы бы не позволили себе швырнуть в физиономию букетом. Неужели вы ко мне неравнодушны?
— Ещё одно слово, и я запущу в вас графином!
— Если вы сделаете графином, значит, Вы действительно меня… того-этого…
— Где у вас тут дверь…?
— Где надо, там и дверь!
— … открываются
— А может быть, действительно не вы принесли этот злосчастный букет?
— Нет, Людмила Прокофьевна, это действительно я.
— Ну знаете! Хватит! Нет у вас ни стыда, ни совести!
— Я соображаю, о ком вы говорите.
— А кроме вас ещё кто-нибудь соображает?
— Весь коллектив.
— Информация поставлена у нас хорошо!
— Шура, если память мне не изменяет, вы числитесь в бухгалтерии?
— По-моему, да.
— Вы это хорошо помните?
— Да, по-моему.
— А меня вообще сослали в бухгалтерию!
— Да на тебе пахать надо!
— Какие глупости! Я знаю Олю и ее мужа. Это прекрасная пара. Почему вы все время сплетничаете?
— Юрий Григорьевич сам мне передал эти письма, чтоб мы разобрали их на месткоме. Я, между прочим, их читала.
— Юрий Григорьевич?
— Да.
— На месткоме?
— Да!
— Идите вы… в бухгалтерию.
— А?! Сумасшедший!
— Или ещё подальше!
— А я ещё бесплатные путёвки для его детей доставала!
— У, чувырла! Ну ладно…
— Разрешите? Я… Я еще раз с ней поговорю. По-доброму. По-хорошему.
— Я рада, что вы восприняли это именно так.
— Ну вот и хорошо.
— Ничего, мне можно! Простите…
— Я брал у тебя взаймы 20 рублей?
— Когда? А!
— Хочу с тобой расчитаться.
— А почему именно сейчас, здесь?
— Именно сейчас и именно здесь.
— 70, 80, 90… 20. Так… Так, посчитай, пожалуйста.
— Да все правильно, все правильно.
— Нет, нет, ты проверь! Сейчас проверь.
— Ладно. Всё. Всё правильно.
— Правильно, да?
— Ты что?! С ума, что ли, сошёл?! Простите, Людмила Прокофьевна.
— Пожалуйста, продолжайте.
— Одно ваше присутствие. Но я этого так не оставлю.
— А вы дайте ему сдачи!
— А я ему дам сдачи. Но другим способом.
— Мало того, что вы враль, трус и нахал, — вы ещё и драчун!
— Да, я крепкий орешек!
— Красное. Или белое?
— Или белое. Но можно красное.
— Давайте чтоб все были здоровы!
— Прекрасный тост!
— Там конфеты.
— Да, я так и поняла.
— У меня к вам предложение.
— Рационализаторское?
— Да, где-то.
— У меня дети. У меня их двое: мальчик и… м-м… де… тоже мальчик. Два мальчика. Вот. Это обуза.
— Господи, как вы можете так говорить о детях?
— Ну подождите, Людмила Прокофьевна!
— Да что вы?
— Не перебивайте, пожалуйста! Я и сам собьюсь.
— Снимайте платье! Живо, снимайте! А-а-а! Нет, нет. Не сейчас, не здесь.
— Что же вы говорите «снимайте»?
— Ходил ко мне один человек… Долго ходил… А потом женился на моей подруге.
— Я не собираюсь жениться на вашей подруге.
— Вам это и не удастся. Я ликвидировала всех подруг. Я их уничтожила.
— Ну, как поживает кошка?
— Сказала, что лучше.
— Так и сказала?
— Да, так и сказала.
— Замечательная кошка! Самая лучшая кошка на свете, правда?
— А как вам моя причёска?
— Умереть — не встать!
— Я тоже так думаю.
— Короче говоря, я уже подписала приказ о вашем назначении начальником отдела.
— За что? Что я вам такого сделал плохого?
— Ты знаешь, я понял, из-за чего мы с тобой разошлись: нам нужен ребёнок!
— Ты хочешь, чтоб у нас был ребёнок?
— Да! И как можно скорее!
— Но я не могу сейчас. До конца работы ещё два часа и Калугина тут… Я не могу уйти!
— Пишите, пишите!
— Не торопите меня, я не пишущая машинка!
— Кстати, я надеюсь, материально вы не очень пострадали? Билеты в цирк не пропадут?
— Ну безусловно! Я загоню их по спекулятивной цене.
— Ага. Ну, в вашей практичности я нисколько не сомневалась, товарищ Новосельцев.
— Вы проницательны, товарищ Калугина!
— Только, пожалуйста, побыстрее: у меня куча дел.
— Ничего, подождёт ваша куча. Ничего с ней не сделается.
— Плохо учились в школе? Я так и знала, что вы — бывший двоечник!
— Оставим в покое моё тёмное прошлое.
— Я тебя уничтожу!! Я тебя покалечу!! Я тебя ненавижу! ПУСТИ! Пусти сейчас же! Ненавижу, ненавижу.
— Куда едем?
— Прямо.
Самые смешные, крылатые и вечно актуальные цитаты из фильмов Эльдара Рязанова
Цитировать фильмы Рязанова — удовольствие, стоящее рядом с удовольствием смотреть само кино. Мы постарались вспомнить самые смешные, вечно актуальные и крылатые цитаты — те, что мигом улетели в народ, укоренились в его жизни и теперь блистают в разговорах, тостах и даже новомодных мемах.
Каждая из популярных кинокартин Рязанова — фактически отдельное собрание метких высказываний, шуток и определений. Так что не бросайся в нас гнилыми дынями, самохваловыми и шампанским, если что забыли. Мы ведь знаем, ты всегда вспомнишь и дополнишь, верный друг!
«Гараж» (1979)
— У нас не может быть хорошей работы. Бывает удовлетворительная или неудовлетворительная.
— Жизнь состоит из одних вопросов… А хочется, чтоб она состояла из одних ответов.
— Четыре — это лучше, чем пять, но хуже, чем три.
— Я за машину Родину продал!
— Попрошу факт продажи Родины зафиксировать в протоколе.
— Не соглашаться с правлением — это все равно что против ветра… плевать.
— Как вы смеете называть товарища Милосердова «какой-то» и «никакой»?
— Законным путем идти можно. Дойти трудно.
— Нам, интеллигентам, свойственно делать пакости, а потом долго-долго себя терзать.
— Я из него мясной ряд сделаю!
— У него жена больная, а у меня невеста здоровая!
— Жребий — это не наш метод!
— Каждый счастлив в одиночку.
— Оказывается, белые вороны еще существуют.
— В природе это большая редкость, но, по счастью, у нас есть.
— Я не настолько глупа, чтобы в обществе таких благородных людей держать при себе ключи.
— Если женщина с такими внешними данными борется за правду, она наверняка не замужем.
— Ключики мы вам не отдадим! Мы вам не буратины!
— У верблюда два горба, потому что жизнь — борьба.
— Наклеивать ярлыки — это мы обезьянам не отдадим.
— Человек — это тоже животное. Его тоже надо охранять.
— От кого?
— Человека надо охранять от человека.
— Мы вам ничего не позволим показывать! Мы вам сами всё покажем!
— Вовремя предать — это не предать. Это предвидеть!
— Кто против? Подавляющее меньшинство!
«Служебный роман» (1977)
— Земной шар, как известно, вертят именно оптимисты.
— Труд облагораживает человека. Поэтому люди с удовольствием ходят на работу. Лично я хожу на службу только потому, что она меня облагораживает.
— Если бы не было статистики, мы бы даже не подозревали о том, как хорошо мы работаем.
— Она знает дело, которым руководит. Так тоже бывает.
— Когда-то ее выдвинули на общественную работу и с тех пор никак не могут задвинуть обратно.
— Хорошие сапоги, надо брать.
— Она не женщина, она директор.
— Ягоды не интересуют?
— Только в виде варенья.
— Мать у них был — Новосельцев!
— Почему вы все время виляете? Что вы за человек? Я не могу вас раскусить!
— Не надо меня кусать!
— У нашего руководства, то есть у меня, родилась, как ни странно, мня-мня, мысль…
— Она любопытна, как все женщины, и женственна, как все секретарши.
— Именно обувь делает женщину женщиной.
— Неудачные ноги надо прятать!
— Если вы еще способны плакать, то не все потеряно.
— Моя скромность ничто по сравнению с вашей безграничной прозорливостью.
— Можно, конечно, и зайца научить курить. В принципе ничего нет невозможного для человека с интеллектом.
— Мы с тобой ведь тоже не помолодели, правда?
— Да… Правда, у женщин это заметнее.
— Вызовите мне, пожалуйста, самую светлую голову нашей с вами современности.
— Новый начальник начинается с ремонта своего собственного кабинета.
— Чего печатают?
— Пока все в порядке.
— У меня нет ничего такого, что я должен скрывать от коллектива!
— Вы мне льстите, Вера.
— Вам все льстят.
— Где вы набрались этой пошлости?
— Если сегодня еще кто-нибудь умрет или родится, я останусь без обеда.
— У меня к вам предложение.
— Рационализаторское?
— Очень хочется произвести на вас приятное впечатление.
— Вам это удалось… уже.
— Усилить хочется.
— Ну вон же она сидит, в жутких розочках!
— Делом надо заниматься серьезно или не заниматься им вообще.
— Где надо, там и дверь!
— Бросьте это все, выкиньте из головы и вернитесь — в семью, в коллектив, в работу!
— Каждая новая метла расставляет везде своих людей.
— Почему умер? Я не отдавала такого распоряжения…
— Так я теперь буду выглядеть всегда!
— У меня дети. У меня их двое: мальчик и… м-м… де… тоже мальчик.
— Дороже вас у меня вот уже несколько дней никого нет.
— Не бейте меня по голове, это мое больное место!
— Чтоб все были здоровы!
— Прекрасный тост!
«Старики-разбойники» (1971)
Люди делятся на тех, кто доживает до пенсии… и на остальных. Пенсионером называется человек, которому платят за то, чтобы он не работал. Старость надо уважать как свое недалекое будущее, ведь каждый, если повезет, станет стариком.
— Не возраст определяет цену человека.
— Когда человек теряет чувство юмора, невозможно предугадать, что он натворит.
— Что это у вас с рукой?
— Ерунда, бандитская пуля.
— На что он жалуется?
— Он уже ни на что не жалуется!
— Сны очень нужны людям. Даже несбыточные. Только во сне можно вновь ощутить себя таким, каким уже не будешь никогда.
— Когда человек говорит правду, ему почему-то не верят.
— Это на Западе крадут картины. А у нас же бессмысленно. У нас — господи! — кому их продать-то?
— Не доверяю я женщинам, я их знаю лучше вас.
— Это неправильно, что пенсию дают в старости. По-настоящему, ее надо давать от восемнадцати до тридцати пяти лет. Лучший возраст. В эти годы и работать-то грех, надо заниматься только личной жизнью. А потом уж можно и на службу ходить. Все равно от жизни никакого толку.
«Невероятные приключения итальянцев в России » (1973)
— Я очень, очень богата!
— Не волнуйся, это пройдет!
— От мафии еще никто не уходил!
— Чтоб вы все выздоровели!
— Да будет тебе вода пухом!
— Я готов носить вас на руках всю жизнь.
— Не берите на себя столь тяжкий груз, надорветесь.
— Вы легкая.
— Но у меня тяжелый характер!
— Они не понимают.
— Неправда! Мать поймут все!
— Не ешь меня, я невкусный!
— А невеста у тебя есть?
— Есть! Только она об этом не знает.
— Я предлагаю выпить за здоровье твоей невесты. Как ее зовут?
— А этого я́ не знаю…
«Вокзал для двоих» (1982)
— Чтоб я ел вот это?! Это уже один раз ели!
— Сто грамм не стоп-кран: дернешь — не остановишься!
— Спекулянт тоже может быть порядочным человеком!
— А ну, кому дыни чарджоуские? Сладкие, как мед, гладкие, как девушка! Налетай, расхватывай! Подходи, народ. Свой огород! Половина — сахар, половина — мед!
— Это тот редкий случай, когда чувство и выгода совпали.
— Откуда я знаю, можно тебя признавать или нет.
— Только такой идиот, как я, может сказать комплимент одной женщине в присутствии другой.
— Милиция нам не подруга.
— Ты замечательно идешь… только очень медленно!
— В сущности, если вдуматься, вся наша жизнь — зал ожидания.
«Карнавальная ночь» (1956)
— Я и сам шутить не люблю, и людя́м не дам.
— И так коротенько, минут на сорок…
Бабу-ягу со стороны брать не будем, воспитаем в своем коллективе.
— Не зря поработали серым веществом головного мозга.
— Не такое уж оно у меня и серое, как вы думаете.
— А я одна, совсем одна… с моим здоровым коллективом!
— Ансамбль пенсии и пляски.
— Но стоит только нам взять телескоп, как мы уже видим две звездочки, три звездочки, четыре звездочки… Лучше всего, конечно, пять звездочек!
— Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе — это науке неизвестно.
«Зигзаг удачи» (1968)
— Давно известно: деньги портят человека. Но отсутствие денег портит его еще больше!
— Я знаю, что ты человек бедный и поэтому всегда возвращаешь долги.
— Алевтина Васильевна была женщина незамужняя и поэтому энергичная.
— Я не жадный, я просто хозяйственный.
— Красивые женщины всегда глупы. Во всяком случае, так думают все некрасивые женщины, и это служит им утешением.
— В трагическую минуту ненависть переродилась в любовь. Иногда бывает наоборот.
— Иди домой, обрадуй жинку —
Ты получаешь четвертинку!
— Если бы фотография была изобретена в доисторический период, человечеству было бы легче. Во всяком случае, человечество не терзалось бы мыслью, откуда, собственно, оно произошло.
— Коллектив не раздирали противоречия, а наоборот, подпирала дружба.
— Изменять я тебе не буду. Ты мне тоже: кто на тебя польстится?
— Уж кому-кому, а художнику доверять нельзя.
«Берегись автомобиля» (1966)
— Каждый, у кого нет машины, мечтает ее купить, и каждый, у кого есть машина, мечтает ее продать. И не делает этого только потому, что, продав, останешься без машины.
— Человек как никто из живых существ любит себе создавать дополнительные трудности. Именно этим объясняется желание иметь собственный автомобиль.
— Здесь было так темно, тихо и пустынно, что невольно хотелось совершить преступление.
— Кто свидетель?
— Я! А что случилось?
— Этa нога — у того, у кого надо нога!
— Актер должен где-то работать. Неправильно, если он целый день, понимаете, болтается в театре. Ведь насколько Ермолова играла бы лучше вечером, если бы она днем, понимаете, работала, у шлифовального станка.
— Кого мы только не играли в своих коллективах! Лучше не вспоминать.
— Я узнал вас.
— А это не я!
— Это ж вы говорили: «А судьи кто?»
— Я про судей ничего такого не говорил…
— Тебя посодют, а ты не воруй!
— Я не настолько богат, чтобы оплачивать еще и стихийные бедствия.
— Не пора ли, друзья мои, нам замахнуться на Вильяма, понимаете, нашего Шекспира?
— Жениться нужно на сироте…
— Простите, а вы не псих?
— Нет. У меня и справка есть.
— Погоня! Какой детективный сюжет обходится без нее? Один бежит, другой догоняет! Таков непреложный закон жанра! Детектив без погони — это как жизнь без любви.
— Он хоть и вор, но бескорыстный, честный человек.
— Этот тип замахнулся на самое святое, что у нас есть. На Конституцию!
— Он, конечно, виноват. Но он… не виноват!
— Зритель любит детективные фильмы. Приятно смотреть картину, заранее зная, чем она кончится.
— Здравствуй, Люба. Я вернулся.
«Ирония судьбы, или С легким паром!» (1975)
— 3-я улица Строителей, дом 25, квартира 12, четвертый этаж.
— Хоть пятый!
— Ария московского гостя.
— Это не дом, это проходной двор какой-то!
— Если ты хочешь вращаться, тогда, конечно, вращайся.
— Родился нежный и лирический тост.
— Если мы в таком темпе будем продвигаться, я на аэродром не попадаю
— Я не проходимец. Неужели вы этого не видите, я несчастный человек.
— Как будто несчастный человек не может быть проходимцем!
— Беги, открывай. Это наверняка Ипполит. Что-то его давно не было.
— Как скучно мы живем! В нас пропал дух авантюризма, мы перестали лазить в окна к любимым женщинам, мы перестали делать большие хорошие глупости.
— Как я мог ошибиться, я же никогда не пьянею.
— Споко-о-ойно, Ипполит, спокойно, спокойно!
— Мы не будем полагаться на случай. Мы пойдем простым логическим ходом.
— Пойдем вместе.
— Сам процесс мытья, который в бане выглядит как торжественный обряд, в ванной, — просто смывание грязи.
— Я вам не доверяю, у меня там ценный веник.
— У нее прекрасное имя… Галя.
— Главное, что примечательно, — редкое.
— Нашлись добрые люди… Приютили, подогрели, обобрали.
— Пить надо меньше, надо меньше пить…
— Сам сломаю, сам и починю.
— По счастью, у нас с вами разные мамы.
— Такие, как вы, всегда правы, во всем, потому что живете как положено, как предписано, но в этом и ваша слабость: вы не способны на безумство, великое вам не по плечу. А жизнь нельзя подогнать под вымеренную схему.