Не стыдно чего то не знать стыдно не хотеть учиться

16 цитат о силе обучения, ставших классикой

Как полагается всем людям, у нас есть несколько природных инстинктов. Всему, что мы делаем, нам пришлось учиться – и ходить пешком, и программировать сложные компьютерные системы. Философы, педагоги и многие другие говорили о природе обучения с первых дней своей деятельности и, возможно, даже раньше. Эти 16 цитат из разных времен, исследуют различные аспекты и связаны с обучением.

Каждый из нас одарен по-своему, однако, дар обучаться имею все. Очевидно, что уровень этого дара у каждого мужчины и каждой женщины отличается, но он есть всегда. Важно то, что и выделяет Брайан Герберт, что большую часть вашего дара вы должны сформировать самостоятельно, проявляя и развивая свои навыки.

2. «Быть неграмотным не так стыдно, как не желать учиться» Бенджамин Франклин

Бенджамин Франклин был одним из мудрейших людей не только в истории Америки, но и, пожалуй, в истории всего мира. Отказ от обучения, Франклин считает серьезным позором. Почему вы отказываетесь использовать ваш дар к обучению? Даже не имея таких способностей, как у самого Франклина или Эйнштейна, важно развивать и совершенствовать те, которые у вас есть.

3. «Благороднейшее удовольствие – радость понимания» Леонардо да Винчи

Отличная цитата да Винчи. Обучение способствует пониманию, а понимание чего-то приносит больше удовлетворения и радости, чем почти все остальное, и является очень благородным. Всегда стремитесь больше узнать и понять.

4. «Чем ты умнее, тем больше тебе следует учиться» Дон Херольд

Если вы считаете себя слишком умным, чтобы продолжать учиться, вы в корне не правы! Согласно мнению Херольда, мировым гениям следует узнавать еще больше нового, если они собираются использовать свой потенциал в полном объеме. Вот почему важно никогда не переставать учиться.

5. «Скажи мне и я забуду. Научи меня и я запомню. Вовлеки меня и я выучу» Бенджамин Франклин

Мы снова обращаемся к мыслям Бенджамина Франклина о том, как важна учеба. Хотя каждый учится по-разному, очень часто взаимодействие является самым лучшим видом обучения. Важно слушать то, что говорят учителя, но и не менее важно узнавать многие вещи самостоятельно, только так можно дойти до истины.

6. «Учеба ум не утомляет» Леонардо да Винчи

Леонардо да Винчи был великим умом и его вклад в развитие общества был не менее великим. Многие люди могут попытаться уклониться от обучения, потому что ленивы или не желают прилагать усилия. Если вы получаете моральное истощение, то это неправильное обучение. Обучение, на самом деле, стимулирует ваш ум только в том случае, если оно проходит должным образом.

7. «Бывший учитель, у которого оказалась болезнь Альцгеймера, взял на себя задачу научить меня писать. Повторение – было лучшим способом для меня» Рамона Пирсон

Как же правильно учиться? Используя повторение, как выяснила основательница сообщества Деклара Рамона Пирсон, когда она заново училась ходить и разговаривать после трагической аварии. Повторение одного и того же – это лучший способ что-то выучить, поэтому не бойтесь его при обучении.

8. «Тот, кто учится, но не думает, потерян! Тот, кто думает, но не учится, в большой опасности» Конфуций

Конфуций был очень мудрым и его вклад в науку практически безграничен. Эта вечная цитата помогает понять, что обучение и мышление идут рука об руку и, бросив учебу, вы подвергаете себя опасности.

9. «Образование — то, что остается, когда все выученное в школе забыто» Альберт Эйнштейн

Да, вы многому научились в школе, но что из этого вы знаете по-настоящему хорошо? Сколько вы помните сегодня? То, что сохранилось в вашей памяти до сих пор – это ваше истинное образование и обучение, потому что осталось с вами на протяжении многих лет.

10. «Мудрый человек узнает больше из глупого вопроса, чем дурак — из мудрого ответа» Брюс Ли

Брюс Ли был больше, чем просто опытный мастер боевых искусств, он также был опытным учеником и учителем философии. Абсолютная правда, что задавать вопросы, какими дурацкими они бы ни были, посодействует обучению больше, чем повторение цифр и фактов без остановки, вместо того, чтобы просто подумать о том, что должно быть усвоено.

11. «Спрашивай обо всем, учись чему-то, никому не отвечай» Еврипид

Еврипид был одним из мудрейших и гуманнейших классиков времен Афин. Наравне с Сократом Еврипид утверждает, что вы должны задавать вопросы и слушать ответы, а не пытаться показать то, что уже знаете.

12. «Я всегда делаю то, что не умею делать. Так я могу научиться этому». Пабло Пикассо

Научившись чему-то, продолжайте делать это, просто бессмысленно повторяя. Продолжайте учиться, открывайте для себя новое, чтобы отыскать или изобрести новые способы делать старые дела.

13. «Я ничему не научился разговаривая, я научился, задавая вопросы» Лу Хольц

Лу Хольц подтверждает сказанное Евпиридом: мы учимся, задавая вопросы и слушая ответы. Конечно, это важно помогать другим узнавать что-то новое, отвечая на их вопросы, но еще важнее продолжать собственное обучение, задавая вопросы и внимательно слушая.

14. «Нельзя научиться, лишь слепо следуя правилам. Учиться нужно на ошибках и неудачах» Ричард Брэнсон

Сколько людей научились ходить по рекомендациям в практическом руководстве? Шансы, конечно, есть, но их немного, потому что это неверный способ обучения. Чтобы научиться что-то делать, необходимо несколько раз упасть. Учатся на ошибках.

15. «Живи так, как будто ты умрёшь завтра. Учись так, как будто ты будешь жить вечно» Махатма Ганди

Было уже много раз сказано, но повторим еще раз. Никогда не прекращайте учиться. Здесь Ганди говорит о том, что вы должны обучаться так, как если бы от этого зависела ваша жизнь, потратив на это сотни лет, если бы вы собирались жить вечно.

16. «В ту минуту, когда вы поймете, что ничему не учитесь, можете считать себя мертвым» Джек Николсон

В завершение этой статьи обратимся к современному источнику: Джеку Николсону. Он абсолютно прав, говоря, что тот, кто бросил учебу считается мертвым, ведь он остается на прежнем интеллектуальном уровне.

Учитесь всегда и при любой возможности, тренируйте свой интеллект и делитесь результатами с нами в комментариях.

Источник

Пословицы и поговорки об учении

Ученье — свет, а неученье — тьма.

Не стыдно не знать, стыдно не учиться.

Труд при учении скучен, да плод от учения вкусен.

Грамоте учиться — всегда пригодится.

Молодому учиться рано, старому — поздно.

Учись доброму, так худое на ум не пойдет.

Ученье — красота, неученье — слепота.

Век живи — век учись.

От умного научишься, от глупого разучишься.

Повторенье — мать ученья.

Мудрено тому учить, чего сами не знаем.

Ученье без уменья — не польза, а беда.

Ученье лучше богатства.

Ученье горько, но плоды сладки.

Ученый (умный) водит, а неученый следом ходит.

Кто собою не управит, тот и другого на разум не наставит.

Учись смолоду — слюбится под старость.

Корень учения горек, а плоды его сладки.

Кто в грамоте горазд, тому не пропасть.

Пока талант получат, век учат.

Без муки нет и науки.

Для учения нет старости.

Учение в счастье украшает, а при несчастье утешает.

Злой ученый не стоит доброго глупца.

Учись смолоду, под старость не будешь знать голоду.

Учение образует ум, а воспитание — нравы.

Хорошо того учить, кто перенимает.

Красна птица перьем, а человек — ученьем.

И медведя плясать учат.

Набирайся ума в ученье, а храбрости — в сраженье.

Не учась и лаптя не сплетешь.

Плясать смолоду учись: под старость не научишься.

Чему смолоду не научился, того и под старость не будешь знать.

Не учи рыбу плавать.

Не учи безногого хромать.

Почитай учителя, как родителя.

Не учи козу — сама стянет с возу.

Учи дитя, пока поперек лавочки лежит.

Яйца курицу не учат.

Учился читать да писать, а научился петь да плясать.

Хлеб с голоду, а ученье смолоду.

Век живи, век учись, а дураком помрешь.

Дурака учить, что мертвого лечить.

Оттого в люди пробился, что учился.

Смотрит в книгу — видит фигу.

Держит книгу для модели, чтобы люди поглядели.

Лучше учить, чем переучивать.

Хорошие учителя на дороге не валяются.

Иная учеба до гроба.

И молиться надобно учиться.

Что написано пером, не вырубишь топором.

Яйца курицу не учат.

Бей того, кто боится, учи того, кто слушает.

Не всякий урок впрок.

Нужда научит всему.

Битьем да клятьем доброму не научишь.

И среди ученых дураки попадаются.

Сытое брюхо на ученье глухо.

Всякому делу обученье надобно.

Понамучаяшься и понаучишься.

Учи тому, сам не знаю чему.

Учение — человеку ожерелье.

Учение — путь к умению.

Плохое учение — душе пагуба.

Где учение, там и умение.

Учиться всегда пригодится.

Чему смолоду не научился, того и под старость не будешь знать.

Учиться никогда не поздно.

У врача лечись, у умного учись.

Была бы охота, а выучиться можно.

Больше узнаешь — сильнее станешь.

На ученье попотеем, зато в бою уцелеем.

Смелости учись у разведчика, осторожности — у минера, твердости — у летчика, меткости — у снайпера, а смекалке — у
партизана.

Чему в тылу научился, то на фронте пригодится.

Отстал в ученье — в бою мученье.

Изучай военное дело, будешь врагов бить смело.

Не тогда изучать военное дело, когда время к бою приспело.

Тяжело в ученье — легко в походе, легко в ученье — тяжело в походе (А. Суворов).

Небрежность в ученье — гибель в бою.

Военному делу учиться всегда пригодится.

Отличник в учебе — гвардеец в бою.

Кто силен в ученье, тот герой в сражение.

Родину-мать учись защищать.

Учись, боец, командиром будешь.

Тяжело в ученье — легко в бою.

Больше пота на ученье — меньше крови в бою.

Изучай умело военное дело.

Военное дело не учить — битым быть.

От подъема до отбоя воин учится для боя.

Не поддавайся хвастовству, учись военному мастерству.

Человек неученый — что топор неточеный: можно и таким дерево срубить, да трудов много.

Незнайка лежит, а знайка далеко бежит.

Ученого учить — лишь портить.

Ученому и книги в руки.

Ученье — красота, а неученье — сухота.

Учи дитя, пока поперек лавочки лежит, а как вдоль лавочки ляжет, тогда поздно учить.

Не стыдно не знать — стыдно не учиться.

Учи народ, учись у народа.

Поучая, люди учатся.

Учи товарища добрым словом, а врага — штыком.

Хорошо того учить, кто перенимает.

Учи показом, а не рассказом.

Учить дураков — не жалеть кулаков.

Учитель один не считает годин.

Обучают и медведя, а человека всему обучить можно.

Обученный повар не самоучка.

По выучке мастера знать.

Добро того учить, кто слушает.

Неразумного учить, как в бездонную кадку воду лить.

Не учи безделью, учи рукоделью.

Обжегшись на молоке, станешь дуть и на воду.

Учи пока поперек лавки укладывается, а во всю вытянется — не научишь.

Без успеха в учебе нет успеха в труде.

Без учебы и труда не придет на стол еда.

Без учения, без труда и жизнь не годна никуда.

Учат не только сказом, но и показом.

Учение в детстве, как резьба на камне.

Учение и труд к счастью ведут.

Учение требует призвания.

Ученику — удача, учителю — радость.

Ученого учить — лишь дело волочить.

Ученого учить — только портить.

Ученого учить, как мертвого лечить.

Ученому везде дорога.

Ученый без дела, как туча без дождя.

Ученый без практики — пчела без меду.

Ученый везде почтеный.

Ученый дурак хуже прирожденного.

Ученый идет, а неученый спотыкается.

Ученый сын старше неученого отца.

Ученье — свет. Ан свет-то разный бывает: солнышко светит, и огарок свет дает.

Ученье и труд — все перетрут.

Учи других — и сам поймешь.

Учи жену без детей, а детей — без людей.

Учи, поколе поперек скамейки ложится.

Учило яйцо курицу, да болтуном и осталось.

Учись смолоду, пригодится на старость.

Учись, поколе хрящи не срослись.

Учить тому, чего не делать.

Учить трудно, переучивать еще труднее.

Кому трудно учиться один день, тому трудно будет всю жизнь.

Корень учения горек, да плод его сладок.

Красна птица перьем, а человек ученьем.

Кто не учен, тот глуп.

Кто не учился, тот побои не видал.

Кукушка не ястреб, неуч не мастер.

Леса по опушке не узнаешь.

Многое ученье трудов потребует.

Намучишься, так и научишься.

Не учась, в люди не выйдешь.

Не учись до старости, а учись до смерти.

Хорошо того учить, кто хочет все знать.

Чтение — лучшее учение.

Чтобы выучиться плавать, надо лезть в воду.

Источник

К 10-летию Сретенской духовной школы.
«Не стыдно чего-то не знать, стыдно – не хотеть знать»

Беседа с доцентом Н. К. Малинаускене

В 1999 году в московском Сретенском монастыре была открыта духовная школа – Сретенское высшее православное училище, преобразованное затем в духовную семинарию. О выборе жизненного пути и о годах, проведенных в стенах семинарии, рассказывают преподаватели и студенты СДС.

– Надежда Касимовна, какое образование Вы получили? Расскажите немного о Ваших студенческих годах. Кто из преподавателей Вам особенно запомнился?

– Я закончила классическое отделение филологического факультета Московского государственного университета, где работали в основном люди с серьезной профессиональной подготовкой и высокими душевными качествами. О каждом из них я могу говорить часами. Со многими дружу по сей день. Наш курс еще застал преподавателей старшего поколения, получивших образование в дореволюционной России: филологов-классиков Сергея Ивановича Радцига, прочитавшего нам курсы «Введение в классическую филологию» и «Древнегреческая литература», и Александра Николаевича Попова, занимавшегося с нами греческой грамматикой и чтением Гомера, Геродота, Ксенофонта. Николай Николаевич Пикус читал историю Греции так, как будто сам тогда там жил, а античную философию преподавал мудрый и снисходительный Валентин Фердинандович Асмус. Все они были серьезными учеными и авторами учебников, ставших классическими. Основы латинского языка вложил в нас и сейчас заражающий своей увлеченностью Николай Алексеевич Федоров – легенда классического отделения, с которым уже в конце первого семестра мы читали Цезаря. Людмила Павловна Поняева, спокойно и стойко боровшаяся с нашими грамматическими ошибками и неправильной постановкой ударения, прочитала нам очень содержательный курс истории латинского языка. Она стала нашим заботливым куратором, ездила с нами на музейно-библиотечную практику в Ленинград, возила в Троице-Сергиеву лавру, каталась с нами на лыжах. Азы древнегреческого языка преподавала Валентина Иосифовна Мирошенкова, прививавшая интерес к сравнительно-историческому взгляду на язык. На старших курсах мы уже не просто читали древних авторов, но получали представление об их изданиях, основной научной литературе. Гомером и лириками мы занимались с Мариной Николаевной Славятинской, ныне известной во всей России (и не только) как автор самого сложного и современного учебника древнегреческого языка. Заведующая кафедрой классической филологии, ученый мирового масштаба в области античной литературы и мифологии Аза Алибековна Тахо-Годи вводила нас в мир греческой трагедии и философии, читала нам курс истории греческого языка. Она редактор и соавтор учебника по античной литературе Алексея Федоровича Лосева, вместе с ним написаны ею книги о Платоне и Аристотеле в серии «Жизнь замечательных людей» (ЖЗЛ). Там же появилась и ее книга о Лосеве, подготовке к печати и осмыслению трудов которого она посвятила многие годы.

Были яркие преподаватели и не по профильным дисциплинам. Увлекал своей заинтересованностью и экскурсами в смежные области Юрий Сергеевич Степанов на лекциях по введению в языкознание. Навсегда запомнились занятия Владимира Владимировича Кускова по древнерусской литературе, поездка с ним по «Золотому кольцу» России. Блестяще вела литовский язык в сравнительно-историческом плане Марина Григорьевна Нецецкая. Преподавательница физкультуры Анна Цезаревна не только привела девочек-филологинь к командному первенству по художественной гимнастике, но и воспитала привычку к утренней зарядке на всю жизнь.

Для меня университетские годы – это и годы аспирантуры, самые, наверное, интересные и плодотворные. Низкий поклон Олегу Сергеевичу Широкову, профессору кафедры общего и сравнительно-исторического языкознания, моему научному руководителю, который никогда ни к чему не относился формально, очень помогал консультациями. Когда же Аза Алибековна Тахо-Годи предложила мне работать секретарем у Алексея Федоровича Лосева, но сначала согласовать это с научным руководителем, Олег Сергеевич сказал: «Не раздумывайте ни минуты. Я бы сам побежал, но меня уже не позовут. Там вы получите то, чего не даст никакая аспирантура». Для меня же была большой честью и прекрасной школой возможность увидеть лабораторию мысли выдающегося учёного изнутри. Главный труд его жизни – это «История античной эстетики» в десяти книгах. По сути это сводная история античной философии, которой не смог создать ни один научный институт. Когда говорят, что Лосев – филолог и философ, это даже не половина правды. Алексей Федорович занимался цельным знанием, поэтому у него есть ученики и продолжатели во всем мире среди лингвистов и литературоведов, философов и логиков, историков и искусствоведов, математиков и музыкантов и т.д. Но все мы лишь осколки рядом с ним – монолитом. Еще в юные годы он написал работу «Высший синтез как счастье и ведение» и шел к этому синтезу всю жизнь.

– Почему Вы решили посвятить себя изучению древних языков – языков уже давно отзвучавших? Может быть, какие-либо люди или события повлияли на Ваш выбор?

– Я уже в школе знала, что буду поступать на филологический факультет МГУ. Думала, что на русское отделение и что буду заниматься русской литературой. Посещала воскресный лекторий при МГУ на Моховой. Пошла на день открытых дверей, где представители разных кафедр филологического факультета рассказывали о своих специализациях. Там я впервые увидела Азу Алибековну Тахо-Годи. Ее слова о том, что именно выпускники кафедры классической филологии способны прочитать древние надписи, которые находят на раскопках в Причерноморье, запали в душу. В справочнике для поступающих в МГУ я прочитала все, что говорилось об отделении классической филологии, и все очень понравилось. Я никогда не пожалела о выбранной специальности, хотя сначала и представить себе не могла, к чему она меня приведет. Моя работа в семинарии – это дар Божий на склоне лет.

– Есть ли у Вас особые симпатии к какому-нибудь одному из преподаваемых Вами языков?

– Греческий язык при условном делении на латинистов и эллинистов я выбрала интуитивно, не задумываясь почему. Хотя меня с самого начала больше привлекала история Греции, греческое искусство. Теперь могу объяснить это более сознательно. Воспользуюсь сравнением математики с физикой, вычитанным у одного мудрого физика-академика: математику преподавать легче, чем физику, потому что там нужно сначала знать, потом понимать. В физике мало знать, чтобы понимать, нужна еще и интуиция. Так вот древнегреческий язык – это моя «физика».

– Зачем, по Вашему мнению, современному человеку необходимо изучать классические языки? Чем это может оказаться для него полезным? Не должно ли быть это уделом узкого круга специалистов? Каково предназначение древних языков в системе духовного образования?

– Начну с последнего вопроса. Для семинаристов древние языки – это, прежде всего, языки Священного Писания и Священного Предания. Никакой даже самый лучший перевод никогда не заменит оригинала, потому что нет ни одного языка, система смыслов которого полностью совпадала бы с системой смыслов другого. Но для семинаристов, как и для любого современного человека, важно взять из этих языковых курсов и другое. Прежде всего, это расширение общего гуманитарного образования на основе учебных, а потом и оригинальных текстов светского характера. Знакомство с ними необходимо для понимания не только европейской культуры вообще, но также и святоотеческой традиции. Кроме того, в процессе изучения древнегреческого языка и латыни появляется более глубокое осмысление родного языка и его истории, становятся очевидными общности, влияния и прямые заимствования из языков классических, повышается грамотность, формируется также умение видеть аналогии и заимствования в современных западных языках. Усвоение грамматической структуры древнего языка, необходимость учитывать комплекс факторов при определении той или иной грамматической формы, навыки анализа древнего текста, умение выбрать нужный именно в данном контексте вариант или предложить несколько возможных вариантов развивает логическое мышление, «структурирует» мозги. Заучивание слов и словоформ вырабатывает внимательность, тщательность, тренирует память. Такая гимнастика ума требует немалых усилий, формируя «привычку к труду благородную». И, наконец, точные науки ориентируют, как правило, на однозначное решение задач, работа же с древними текстами готовит к жизни среди людей, где тоже нужно учитывать множество разных обстоятельств и далеко не каждая ситуация имеет единственное решение. Изучение древних языков, по мысли Ф.Ф. Зелинского, воспитывает способность к переубеждению. Общегуманитарное значение классического образования не всегда можно оценить словами о пользе, прагматическом его применении. Оно может проявиться незаметно, подспудно, через много лет.

– Занимаетесь ли Вы в настоящее время научной работой? Что составляет предмет Ваших исследований?

– Любовь к Гомеру, которому посвящена моя кандидатская диссертация, осталась у меня на всю жизнь. Продолжаю заниматься лексикой гомеровского эпоса. Сейчас также нужно подготовить исправленное и дополненное переиздание учебника древнегреческого языка, закончить «Введение в историю латинского языка» (остался не подготовленным к печати послеклассический период), привести в порядок для бюллетеня библиотеки «Дом Лосева» информацию о первых лосевских конференциях. Есть желание полнее раскрыть принципы филологического анализа термина в работах Лосева, намеченные в общем виде в одной из статей (пока это сделано более подробно только в отношении анализа термина в его развитии). Накапливаются соображения по методике преподавания, в частности, о комплексном подходе к анализу текста, о воспитании научного мышления и творческом отношении к изучаемому материалу на занятиях по древним языкам. Ждут своего часа материалы спецкурса о греческих и латинских заимствованиях в русском языке, в том числе и связанных с христианской традицией. Есть еще и неопубликованные статьи, требующие пересмотра и доработки, если они кому-то понадобятся: о Михаиле Лермонтове и античности, о латинской рукописи дневника Вильнюсского университета за 1710–1723 годы.

– Как в советское время Вы пришли к вере?

– Я выросла в семье с православными корнями, крещена в младенчестве, моими крестными родителями были дедушка и сестра бабушки, тетя Варя, которая была репрессирована за свои религиозные убеждения, отбыла лагерный срок в Казахстане и последующую ссылку в Иванове, а выжила там, ее словами, только благодаря вере. В детстве тетя Варя читала нам с сестрой Библию с картинками, учила молитвам, приглашала в дом для нашей парализованной бабушки священника, на исповедь к которому шли и мы, дети. К сожалению, она рано ушла из жизни из-за подорванного в заключении здоровья. Воспитывал меня в основном дедушка, который был моим другом до конца своих дней. На его похоронах один сосед сказал, что в Фирсановке – там много лет живет наша семья – таких людей больше не осталось.

Настоящего церковного воспитания я не получила, но жили мы, как я теперь понимаю, по-христиански, естественно соблюдая Божии заповеди, в уважении к вере, к Церкви и ее служителям. Тем более что через жену дедушкиного брата наша семья породнилась с семьей отца Бориса Старка, в начале 1950-х годов вернувшегося из Парижа, где он был настоятелем церкви на Русском кладбище. Он переписывался с членами нашей семьи, к нему в Ярославль, где он служил, ездила и мама, и я.

Я всегда знала, что я православная христианка, со мной был мой крестильный крестик, подаренный дедушкой. Для более сознательного отношения к вере многое значило общение с Алексеем Федоровичем Лосевым. В частности, он говорил со мной о единстве веры и знания. Знаю его ответ на вопрос, зачем нужно знание, если есть вера: «Чтобы понимать веру».

За начало моего воцерковления я благодарна своей университетской подруге из Иванова Наташе, к которой я приехала в гости, чтобы пройти по местам памяти тети Вари. Она отвела меня к своему духовнику, иеромонаху Августину, опытному пастырю, к которому я стала ездить на исповедь. Он рассказывал, что ему довелось участвовать в богослужении в Сретенском монастыре, всегда интересовался моей работой здесь.

– С чего началось ваше преподавание в духовных школах?

– Когда Юрий Анатольевич Шичалин пригласил меня сотрудничать с Греко-латинским кабинетом и вести занятия для студентов и преподавателей Московских духовных академии и семинарии, желающих специализироваться в области классических языков, он спросил, не смущает ли меня такая аудитория. Меня этот вопрос даже удивил. К тому времени я уже несколько лет имела опыт занятий древними языками с отцом Онисимом (Дубровиным), у которого в свою очередь сама училась и учусь до сих пор смирению.

С группой из МДАиС я занималась историей латинского языка, читала Гомера, Геродота, Григория Богослова. Учились на одном дыхании, не могли расстаться, обсуждали значение гомеровского эпитета, глагольные формы… Этой группе я отдала, наверное, все, что могла, и многому у нее научилась. Теперь я учусь в стенах Сретенского монастыря и у монахов, и у коллег по семинарии, и у студентов.

– Надежда Касимовна, расскажите о Вашем знакомстве с отцом Тихоном. Как Вы стали преподавать в Сретенской духовной семинарии? Где Вы работаете еще?

– Отца Тихона я увидела впервые на заседании Ученого совета семинарии, когда только начала здесь работать. Это заседание произвело на меня большое впечатление, я осознала, что буду работать в учебном заведении, где для студента важно не только приобретение знаний, но и формирование нравственного стержня. Потом я поняла, что с отцом Тихоном я познакомилась заочно гораздо раньше по книге «Начала православия». Теперь мое знакомство с ним углубляется не только в семинарии или в храме, но и когда я смотрю его фильмы или вижу передачи с его участием, слушаю его записи, читаю о его делах и достижениях в печати, сама вижу результаты его веры, мысли, труда, энергии и таланта. Я несколько раз меняла место работы по семейным обстоятельствам, сейчас преподаю латинский язык в Высшей школе культурологии при Московском государственном университете культуры и искусств.

– Что Вы можете вспомнить о владыке Амвросии, который был проректором Сретенской духовной семинарии?

– Владыка Амвросий всегда проявлял заботу и о преподавателях, и о каждом студенте, знал обстоятельства его жизни, его внутренний потенциал, думал о его будущем. И надо сказать, что это вообще отличает всех руководителей Сретенской духовной семинарии.

– Чем, на Ваш взгляд, отличаются студенты духовных школ от своих нецерковных сверстников? Поведение, интерес к предмету, усвояемость материала…

– Интерес к предмету, усвояемость материала зависит от человека, они у всех разные, как в светских, так и в духовных учебных заведениях. В целом прилежание в семинарии выше, чем в обычном вузе. Вопроса дисциплины в моих группах вообще не возникало. Случайные люди в семинарии долго не задерживаются. Радостно видеть, как меняются наши студенты в процессе обучения и жизни при монастыре, становятся не только более знающими и опытными, но и более ответственными, внимательными, внутренне сосредоточенными. Это видно уже в начале второго семестра, когда они появляются в аудитории в подрясниках: у них даже лица другие. К таким проявлениям молодости, как желанию поговорить с соседом, подремать, почитать постороннюю литературу, я отношусь спокойно. Если человек способен быстрее других воспринимать учебный материал, а я не успела его озаботить дополнительным заданием, ничего страшного, что он делает в это время что-то другое, может быть, в данный момент для него более полезное (сама читала книжки под партой). Если же он отвлекается во вред себе, то поймет это уже после первой контрольной работы. Я изначально уважаю каждого студента семинарии – за его выбор. Один мой коллега сказал: «Они лучше нас». И я полностью с этим согласна.

– Каковы принципы построения Ваших занятий?

– Мне кажется, что важно любить свой предмет, самому быть в нем заинтересованным и компетентным. Все остальное делается в зависимости от аудитории и от ситуации. Я хочу научить каждого тому, что он может и хочет взять по своим способностям и интересам. Преподавание письменного языка имеет свои особенности по сравнению с методиками современных языков. Студенты в первую очередь должны понять, что классические языки не мертвые, как иногда их называют, а живее живых. Новые языки актуальны, наши языки – вечны. Обязательно надо произносить формы и читать тексты вслух и в классической, и в византийской традиции, желательно по нескольку раз. Нигде больше мы этого звучания не слышим. Непременно нужно объяснять новый материал и обсуждать его на следующем занятии, чтобы привыкнуть к грамотным формулировкам и лингвистической терминологии. Необходимо тщательно анализировать любой текст с вниманием к каждой форме и по возможности больше заучивать наизусть. Это «школа», это трудоемкое и даже утомительное, но обязательное для качественного обучения дело. И все это принесет свои плоды. Надо приучить студентов, что не стыдно чего-то не знать, стыдно – не хотеть знать. Необходимо настроить аудиторию на диалог, без вопросов слушателей скучно работать. Нужно задавать своим ученикам вопросы по ходу объяснения нового материала, чтобы хоть частично они сами доходили до его понимания. А главное – надо любить свою аудиторию.

– Как у Вас проходит экзамен? В чем состоит его цель? Как строится программа для духовных семинарий? Какими знаниями, умениями, навыками должен обладать студент по окончании курса?

– Экзамен проходит традиционно: билет с теоретическими вопросами и заданиями по переводу и анализу текста. У каждого – индивидуальное задание, как и на контрольных работах по грамматике: списывать бессмысленно, по тексту могу спросить что угодно из программы. Экзамен нужен не мне (знания большинства можно оценить по работе в течение семестра), а студентам. Они должны систематизировать свои знания, повторить подзабытое, наверстать пропущенное, посмотреть новыми глазами на пройденный материал, потому что с высоты последующих знаний усвоенное ранее воспринимается под другим углом зрения. Экзамен – это еще и возможность для тех, кто по каким-то причинам не мог заниматься в течение семестра в полную силу, улучшить свою оценку. Объем часов в программе по древнегреческому языку в Сретенской семинарии менялся, поэтому навыки по окончании курса тоже могли быть разного уровня: одно дело – начальный годовой курс, другое – результаты одногодичных или двухлетних факультативов, совсем новое дело – изучение языка в течение пяти лет. Это и разный объем усвоенного грамматического и лексического материала, и разная степень сложности текста (учебного, богослужебного, новозаветного, оригинального, художественного, научного), и разные требования к его переводу (со словарем или без словаря), и разное количество авученного наизусть молитв.

– Что вспоминается о первом и последующих выпусках Сретенской духовной школы?

– У первого выпуска, где в основном учились насельники Сретенского монастыря, я вела только факультативные занятий. Запомнилось благоговейное отношение к тексту, особенно у отца Арсения (Писарева). Последующие выпуски занимались у меня по годичной программе, и в каждой группе были люди, на которых я всегда могла опереться и которые иногда помогали мне «вытягивать» занятие. До сих пор помню, какой курс в какой аудитории занимался, кто с кем сидел, кому помогал, кого опекал, кто работал быстро и четко, кому нужно было подумать подольше, кто всегда был безукоризненно честен, кто пытался списывать, а кто мучился, но не мог себе этого позволить, кто какие вопросы задавал.

С некоторыми нашими выпускниками иногда видимся в семинарии, они ее не забывают, приходят и даже приезжают издалека на день выпуска, на другие праздники. С некоторыми общаемся по телефону. Была на венчании нашего выпускника отца Антония Новикова, с его женой Верой знакома еще по паломнической поездке. Бывает, по благословению студенты приезжают ко мне домой: проконсультироваться по переводам с древнегреческого для научной работы, дополнительно позаниматься (поступающие в академию, экстерны или задолженники), посмотреть словари, учебники и научную литературу, а потом и просто погулять в живописных окрестностях Фирсановки. Приходили ко мне в гости пешком из Зеленограда наш выпускник отец Максим Массалитин с женой Верой и дочерью Ефросинией в коляске. С ними я неоднократно встречалась и в нашей фирсановской церкви: сначала они просто стояли на службе, потом Максим поднялся на хоры (в нашем местном хоре не хватает мужских голосов), затем стал диаконом, а перед переездом из Зеленограда в Москву сослужил нашему замечательному батюшке отцу Сергию уже как иерей.

Радостно видеть, как наши выпускники и студенты участвуют в богослужении в Сретенском монастыре, поют в хоре. Отрадно и то, что у них есть возможность начать преподавание в родной семинарии, как у отца Иринея (Пиковского). Это человек глубокой веры, больших познаний в разных областях, необыкновенного трудолюбия и ответственности. Мне было приятно узнать, что он уже проводил службы на греческом языке.

Особые воспоминания о наших экстернах: казначее Сретенского монастыря отце Амвросии (Конькове), позаботившемся о том, чтобы в библиотеке были богослужебные тексты на греческом языке, а своей духовной поддержкой буквально спасшем меня в критический момент жизни; об архимандрите Филарете (Кольцове) из Псково-Печерского монастыря, о его смиренности и улыбчивости, открытости и щедрости; о целеустремленном Петре Александровиче Короткове, который сразу сказал, что он хочет не просто сдать экзамен, а знать древнегреческий язык. Надеюсь, что заложенные в семинарии основы все наши выпускники сумеют развить в дальнейшем. Помощи Божией им в их трудах!

Беседовал Алексей Васильев
студент 5-го курса

Источник