Неэргодическая экономика что это
Неэргодическая экономика
Изучение широкого спектра проблем экономики
О журнале
Данное издание является авторским журналом со всеми вытекающими отсюда последствиями. Автор журнала – Евгений Балацкий – ставит перед собой несколько задач: во-первых, предоставить Интернет-сообществу доступ к своим собственным работам, число которых подходит к трем сотням; во-вторых, предоставить возможность своим коллегам для оперативного и качественного размещения их материалов; в-третьих, развернуть обсуждение важных и интересных проблем современности и тем самым углубить понимание различных вопросов.
Несколько слов о названии журнала. Математикам хорошо известно свойство эргодичности процессов. Применительно же к экономике с некоторого времени стала популярна концепция Дугласа Норта о том, что реальная экономика не обладает свойством эргодичности. Иными словами, сложность исследований современной экономики порождается тем обстоятельством, что она по своей сути является неэргодической. В этом случае знание динамики какой-либо части развития экономической системы не может быть перенесено ни на другую ее часть, ни на систему в целом. Отсюда вытекает агностический тезис Д.Норта о том, что знание прошлого не дает нам знания о будущем, т.е. каждый раз мы строим новый и уникальный мир. Указанное свойство с течением времени проявлялось все более явственно, а в XXI веке стало откровенно доминировать в экономических реалиях. Именно такой невероятно усложнившийся мир предстоит исследовать нынешним экономистам и представителям других социальных наук. Именно этому миру и посвящено настоящее издание.
Таким образом, изучение феномена неэргодической экономики является тематическим ядром данного журнала. Вместе с тем такая широкая постановка задачи предполагает рассмотрение смежных научных территорий – психологии, истории, социологии, филологии и т.п. Именно этим фактом и предопределяется широкий спектр вопросов, являющихся предметом рассмотрения издания, – от инструментальных методов оценки тонких экономических эффектов до публицистических зарисовок самого общего характера.
«Неэргодическая экономика» имеет ряд технических особенностей.
Во-первых, почти все материалы издания размещаются в двух версиях – в PDF-формате, который легче читать и удобнее скачивать, и в HTML-формате, который быстрее ищется и лучше индексируется поисковыми системами. Некоторые старые материалы, исходные тексты которых утеряны, даются только в PDF-формате.
Во-вторых, многие PDF-версии материалов являются официальными статьями и даются с учетом редакторских правок соответствующих журналов, тогда как HTML-версии даются в авторской редакции и являются исходными и аутентичными текстами. Статьи авторов-гостей издания даются либо в своем изначальном виде, либо отредактированы собственником журнала на предмет стилистики и орфографии – без вмешательства в содержание излагаемых вопросов.
В-третьих, внешнее оформление всех материалов соответствует определенным эстетическим стандартам. Издание строго придерживается классических норм русского языка и презентации текстов – обязательны красные строки, выравнивание текста по левому краю, аккуратная нумерация формул и графического материала, правильные обороты речи и т.п. Все это усложняет постановку материалов, однако способствует повышению общей культуры авторов и читателей издания.
В-четвертых, все комментарии к статьям и разворачивающиеся на страницах издания дискуссии ведутся в строго академическом стиле, исключающем какие-либо личные выпады и оскорбительные реплики в адрес как отдельных персон, так и официальных институтов. Такая форма способствует более конструктивному диалогу и повышает общую культуру обсуждения спорных вопросов.
В-пятых, на страницах издания нет анонимных материалов; все тексты являются авторскими, причем подробные сведения об авторе имеются в соответствующей рубрике. Такой подход с одной стороны снимает необоснованные претензии текстов на истину в последней инстанции, с другой – повышает транспарентность публикаций и персональную ответственность авторов; все ошибки и «проколы» при изложении материала лежат на совести его создателя.
В-шестых, «Неэргодическая экономика», давая разным текстам возможность впервые быть официально размещенными в Интернет-пространстве, отстаивает свои права и требует обеспечения ссылок на заимствованные с него материалы. Тем самым журнал борется не только за свою издательскую идентичность, но и за авторские права своих авторов-партнеров.
«Неэргодическая экономика» является живым Интернет-ресурсом, который постоянно развивается и открыт новым начинаниям. Не исключено, что с течением времени журнал будет вводить новые рубрики и существенно расширять тематику своего контента.
Неэргодическая экономика
Изучение широкого спектра проблем экономики
Идентификация технологического фронтира
1. Введение: задача о технологической границе. Сегодня, как, впрочем, и в обозримой ретроспективе, мир разделен на две группы стран – страны ядра (страны первой группы), достигшие высокого уровня технологического развития, и страны периферии и полупериферии (страны второй группы), которые находятся в роли технологических аутсайдеров, пытающихся догнать лидеров. Для сокращения своего технологического отставания страны могут в разных пропорциях использовать стратегии создания и заимствования новых технологий. Первый способ иногда называют инновационной деятельностью, второй – имитационной. Несмотря на кажущуюся простоту указанной стратегии, лишь немногие страны смогли перейти из первой группы во вторую.
Сложность в проведении правильной инновационной политики определяется многими факторами, в том числе незнанием так называемой технологической границы (ТГ). Задача о ТГ состоит в определении того критического уровня технологического развития страны, измеряемого, как правило, с помощью относительной производительности труда (относительно страны-лидера), до которого целесообразно заимствование чужих технологий, а после которого следует переходить к собственным разработкам. На практике недоучет ТГ порождает две проблемы. При продолжении заимствования технологий после превышения ТГ возникает так называемая ловушка технологического заимствования с присущим ей торможением экономического развития [Дементьев, 2006]. Попытка проводить масштабные исследования и разработки при нахождении национальной экономики существенно ниже ТГ приводит к неоправданным, а во многих случаях холостым затратам в силу невостребованности производителями передовых технологий.
Задача статьи состоит в разработке алгоритма идентификации ТГ на базе международной статистики. Знание данного параметра может оказать значимую помощь правительству при разработке и реализации технологической политики для правильного определения момента разворота имитационной стратегии на инновационную.
2. Понятие технологической границы: дайджест идей. В экономической литературе концепция ТГ возникла в рамках теорий эндогенного экономического роста и находится в тесной связи с термином совокупная или общая факторная производительность (ОФП). Данный термин, фигурирующий иногда в качестве остатка Солоу, обозначает оценку уровня технологического прогресса в экономике и исчисляется путем вычитания из темпов прироста выпуска взвешенных темпов прироста остальных факторов производства [Solow, 1956]. К таковым в канонических моделях относятся труд и капитал, а в усложненных модификациях добавляются человеческий капитал, качество институтов и инфраструктуры и т.п. В классической модели Солоу принят ряд предпосылок: 1) постоянная отдача от масштаба; 2) условия совершенной конкуренции; 3) оперирование фирм на границе производственных возможностей. Для устранения указанных постулатов были предложены так называемые «граничные» способы оценки технологического прогресса: непараметрические методы огибающих (линейное программирование) и модели стохастической границы производственных возможностей (панельные данные) [Мамонов и др., 2015]. Оба метода ориентированы на получение оценки величины технологического прогресса на основе моделирования производственной границы посредством поиска предельной эффективности технологического фактора. В ряде исследований эта граница называется технологической (например, [Caselli et al., 2006; Апокин, Ипатова, 2007]). Однако при таком понимании ТГ речь идет о потенциально возможных технологических возможностях экономики и несет в себе расширенную коннотацию указанного понятия.
Подобное понимание ТГ является довольно сложным, ибо подразумевает совокупность всех наиболее эффективных способов производства, доступных при определенных условиях (для фирмы, отрасли или страны) [Sato, 1974]. Причем, в английском языке данное понятие несет двойную коннотацию. С одной стороны, пограничная или передовая технология (frontier technology) – это технология, которая способна кардинально трансформировать устоявшиеся экономические или социальные процессы. К их числу относятся, например, возобновляемая энергия, искусственный интеллект, электромобили и т.д. [UNCTAD, 2018]. С другой стороны, совокупность таких технологий, действующих на рынке, образует технологическую границу (technology или technological frontier) в смысле некоторого предела технологических возможностей.
Расширительное понимание ТГ отождествляет ее с технологическим фактором в самом широком смысле слова, тогда как в естественных и технических науках ТГ понимается в более узком смысле – это пороговая величина (например, температура), при которой наблюдаемый объект или процесс принципиально меняет свои свойства (например, температура плавления). Именно такое понимание все чаще используется экономистами при моделировании поведения фирмы или страны при переключении режима инвестиций в зарубежные технологии (имитация) на режим проведения собственных разработок (инновации).
Первые попытки моделирования поведения фирмы в условиях смены режимов были предприняты в 1960-х годах [Scherer, 1967; Baldwin, Childs, 1969]. В основу модели был заложен затратный подход: расходы на покупку технологии (имитацию) имеют преимущество в силу быстрой окупаемости, но прибыль, получаемая вследствие внедрения приобретенной технологии, достаточно быстро угасает из-за того, что фирма теряет долю рынка. Затраты на собственные разработки, наоборот, менее привлекательны в краткосрочном периоде, но в долгосрочном – оправдываются с избытком. Таким образом, с учетом особенностей рынка фирма всегда находится перед выбором: имитировать или заниматься инновациями. На наш взгляд, это очень плодотворный подход, однако несколько усложненный фактором межвременного соизмерения альтернативных эффектов.
В дальнейшем такой подход был перенесен на макроуровень. Для внутреннего рынка была получена модель с представлением отрасли в качестве конкурентного поля фирм–инноваторов и фирм–имитаторов; по сути, авторы смоделировали влияние стратегий фирм на экономический рост и эффективность государственных субсидий НИОКР [Segerstrom, 1991]. В дальнейшем разбиение стран на технологических лидеров и последователей позволило обозначить основные векторы государственной политики, обеспечивающей максимальные темпы экономического роста для каждой группы государств [Sala–i–Martin, Barro, 1995]. Данный подход позволил ввести дихотомию не только в отношении технологического режима компании (страны), но и в отношении множества участников рынка, что стало основой для будущих эмпирических исследований.
Хотя в указанных работах термин ТГ не был напрямую введен в научный обиход, именно они создали предпосылки для формулирования его нового понимания. В 2002 г. в одной из работ было сформулировано простое правило: «Прорывные инновации (т.е. переход к технологической границе) становятся выгодными, когда присутствует растущая отдача от успешных достижений в области технологии и рост стоимости НИОКР перекрывается масштабом инновации» [Paulson Gjerde et al., 2002]. Хотя это правило изначально относилось к отдельным фирмам, оно легко переносится на отрасли и страны. В частности, это было сделано Д. Аджемоглу с соавторами, выявившими генеральную закономерность – страны с отсталой экономикой предпочитают имитационный путь развития, а инновационную стратегию выбирают экономически более развитые государства; мерой зрелости экономики служит расстояние до мировой технологической границы [Acemoglu et al., 2006]. Очевидно, переключение режимов происходит относительно плавно, когда возможно сосуществование обоих способов технологического обновления. Это связано с тем, что по мере приближения к технологической границе вырастает сложность заимствуемых технологий, а также растет значение собственных инноваций, которые опираются на внутренний человеческий капитал и научно–технологические заделы [Acemoglu, 1997]. При этом инновации появляются в отраслях (экономиках), которые находятся на ТГ или в непосредственной близости от нее, а потребность в заимствовании технологий тем больше, чем ниже параметры отрасли (экономика) мировой ТГ [Полтерович, 2009]. Тем самым в оборот была введена идея смешанной стратегии, когда одновременно имеют место процессы заимствования и разработки новых технологий, а динамика развития выступает в форме увеличения доли режима генерирования инноваций.
В целом расширенное понимание ТГ объясняется высоким динамизмом самих технологических изменений. Например, коммерциализация одной из «пограничных» технологий способна существенно переместить ТГ во всем мире. Вместе с тем Е. Ясин и М. Снеговая справедливо отмечают, что существует «…важное различие между инновациями «для себя», реализуемыми в том числе при заимствовании технологий, и инновациями для рынка – подлинными инновациями: их покупают, значит, они признаются рынком и в какой-то мере отодвигают технологическую границу» [Ясин, Снеговая, 2018]. Таким образом, расширительная трактовка ТГ, с одной стороны, более абстрактна и сложнее верифицируема, с другой – способна содержательно объяснить траектории развития фирм или целых стран, а также служить элементом в системе проектирования дальнейшего развития.
3. Практика количественной оценки технологической границы. Рассмотрим некоторые подходы к идентификации ТГ.
2. Понимание ТГ как отношение производительности труда в рассматриваемой стране к стране–лидеру (обычно к США) с учетом паритета покупательной способности [Aghion et al., 2005], что позволяет воспринимать эту величину в качестве разделительной полосы между режимами имитации и создания инноваций. Часто значение ТГ вводится в уравнения, содержащие другие макроэкономические переменные – добавленную стоимость, затраты на НИОКР, стоимость промежуточной продукции и т.д. Аналогичная схема используется и на микроуровне с той лишь разницей, что в систему уравнений вводятся один или несколько компаний-конкурентов, что позволяет рассчитать рентабельность выбора инновационного режима, а ТГ оказывается равной максимальной производительности среди всех фирм [Benhabib et al., 2017]. Тем самым в указанных исследованиях само понятие ТГ фактически подменяется показателем относительной производительности труда, в результате чего учитывается дистанция от технологического лидера, но точка смены режима с заимствования на создание инноваций, строго говоря, не определяется.
Если на уровне стран или отраслей эмпирические данные обычно собираются национальными статистическими ведомствами, то для оценки ТГ отдельных компаний применяются социологические исследования. Так, на основе опроса испанских фирм удалось смоделировать влияние удаленности от технологического уровня компании-лидера на выбор между инновациями и заимствованием для отдельных предприятий; при этом ТГ была представлена через ОФП [Gombau, Segarra, 2011]. Похожий опрос был выполнен и для африканских стран, однако ТГ не рассматривалась в контексте имитации/генерации инноваций [Cirera et al., 2017]; на примере португальских предприятий было исследовано влияние структурных реформ на изменение дистанции от ТГ [Gouveia, Santos, Goncalves, 2017]. Имеется опыт оценки эффективности издержек на НИОКР в зависимости от близости к ТГ на базе опросных данных о компаниях, имеющих самые высокие затраты на НИОКР в мире (почти 550 фирм) [Andrade et al., 2018]. Из сказанного очевидно, что и здесь в качестве ТГ используется не слишком прозрачная конструкция – относительная ОФП. Кроме того, определение величины ТГ является относительно простым, а основной вычислительный прием состоит опять–таки в определении разрыва между максимальным (граничным) и фактическим уровнем ОФП для множества фирм–участников рынка
3. Идентификация ТГ на основе качественных ответов от участвующих в опросах компаниях. В его основе лежит закрытый вопрос (с заданными вариантами ответа) об оценочном уровне технологий, используемых фирмой (более продвинутые по сравнению с конкурентами; примерно идентичные; отстающие) [Alder, 2010]. Подобный опрос проводился Всемирным банком с 2002 по 2008 г. и охватил более 9 тыс. предприятий. Другой вариант вопроса был сформулирован в социологическом исследовании корейских компаний: «какова цель внедрения инноваций?»; предлагаемые ответы позволяют классифицировать фирмы и используемые ими технологические стратегии: 1) открытие нового рынка (уровень ТГ); 2) увеличение рыночной доли или диверсификация линейки продуктов (фирмы–последователи); 3) изменение формы (дизайна) продукции (фирмы–аутсайдеры) [No, Seo, 2014]. Основной проблемой этого подхода квантификации ТГ следует признать нерегулярность проведения подобных социологических исследований, отсутствие международной сопоставимости результатов и разделение рынка на три группы фирм по нерепрезентативной выборке.
4. Косвенная оценка ТГ на основе коэффициента Тобина (соотношение рыночной стоимости фирмы и балансовой стоимости активов) [Coad, 2008]. Данный подход позволяет оперативно идентифицировать смену паттерна поведения фирмы в зависимости от ее производительности за счет оперативности данных фондового рынка. Вместе с тем данный метод имеет очень ограниченное применение из-за своего недостатка, состоящего в том, что увеличение коэффициента Тобина далеко не всегда является следствием роста технологического уровня компании.
Таким образом, в мировой научной литературе представлены различные методы «оцифровки» ТГ. Каждый из них имеет свои сильные и слабые стороны, которые детерминируются контекстом анализа и которые мы указали выше. В российской научной мысли термин «технологическая граница» употребляется исключительно в описательном контексте, и случаев его количественной интерпретации, а, следовательно, включения в макроэкономические модели обнаружить не удается.
В рамках наиболее перспективного подхода к пониманию ТГ в работах [Polterovich, Tonis, 2003; Polterovich, Tonis, 2005] была предложена теория перехода от заимствования к разработке новых технологий; указанные авторы трактовали ТГ как относительную ПТ (база сравнения – США), превышение которой делает экономически оправданными собственные разработки страны. Более того, авторами были получены две эконометрические зависимости, которые описывают затраты на имитацию и инновации. В статье [Балацкий, 2012] данные эконометрические зависимости были использованы для непосредственного расчета ТГ и тем самым была продемонстрирована принципиальная возможность простого аналитического решения подобной задачи. Насколько нам известно, других попыток количественно оценить ТГ в современном понимании точки переключения с одного режима на другой в России не было. Вместе с тем исходные данные и метод расчета в указанной работе были относительно грубыми и нуждаются в серьезных уточнениях, а, следовательно, сама задача о ТГ предполагает более тонкие методические аранжировки. Например, остается открытым вопрос о том, насколько универсальна технологическая граница – в пространстве и во времени. Не ясно, например, насколько сильно различается ТГ по группам государств, находящихся на разных уровнях экономического развития, а также направление, в котором она дрейфует с течением времени. На эти вопросы призваны ответить последующие построения.
4. Теоретическая модель рынка инноваций. Продолжая линию, начатую в работах [Polterovich, Tonis, 2003; Polterovich, Tonis, 2005; Балацкий, 2012], рассмотрим две стороны рынка инноваций. Однако сразу оговоримся, что здесь возможны две интерпретации рыночных взаимодействий – микро– (затратная) и макроэкономическая (рыночная). Остановимся сначала на первой, которая была развита в указанных работах и является более традиционной.
Пусть S – удельные расходы страны на закупку на открытом рынке технологий (сальдо роялти), D – удельные затраты страны на исследования и разработки технологических инноваций. Тогда основное предположение состоит в том, что данные издержки являются функциями производительности труда P. Вполне резонно предположить, что с ростом технологического уровня страны (относительной производительности труда; как правило, относительно относительного лидера – США) происходит снижение удельных затрат на исследования и разработки и, наоборот, рост производительности ведет к росту издержек на заимствование из-за необходимости покупать все более современные и дорогие технологии. Тогда задача выбора страной инновационной стратегии может быть описана обобщенной функцией удельных издержек W, которая представляет собой смесь двух типов затрат с весовым коэффициентом ζ:
(1)
Тогда оптимизация смеси (1) по весовому коэффициенту дает простейшее условие:
(2)
Отсюда вытекает, что оптимум достигается при равенстве двух видов удельных издержек, причем рациональная стратегия государства состоит не в выборе правильной пропорции между двумя видами издержек и следованию так называемой смешанной стратегии, а в выборе чистой стратегии согласно простому правилу: если D>S, то dW/dζ 2 =0,157; BP=2,18 (уровень значимости – 0,14); GQ=0,18 (0,99).
(7)
N=18; R 2 =0,236; BP=0,01 (0,96); GQ=3,29 (0,07).
Построенные модели (6) и (7) имеют удовлетворительные статистические характеристики; уровень значимости коэффициента β в модели (6) является значимым на 11–процентном уровне, что можно считать вполне допустимым для используемой выборки с усредненным значениями на длительном временном интервале; отсутствие гетероскедастичности проверено при помощи тестов Бройша–Пагана (BP) и Голдфелда–Куандта (GQ) – для обеих моделей получены удовлетворительные результаты. Более тщательная верификация модели (5)–(6) не проводилась, т.к. ее результаты используются для прикладных расчетов носящей иллюстративный (вспомогательный) характер «виртуальной» ТГ (см. ниже).
С учетом средней величины доли инвестиций в ВВП по первой группе стран в 22,6% расчет ТГ для моделей (6) и (7) дает величину Р*=108,2%, что выходит за область допустимых значений. Иными словами, эконометрические расчеты подтвердили, что для кластера передовых стран задача о ТГ не имеет смысла, а сама ТГ становится «виртуальной». Данный факт требует комментария с точки зрения структуры моделей (6) и (7). Дело в том, что для традиционной ситуации, как правило, действуют два эффекта – обучения применительно к сфере исследований и разработок (β 0). Однако для передовых стран эффект удорожания технологий претерпевает инверсию (β* 2 =0,448; BP=0,31 (0,86); GQ=0,33 (0,99); Chow=1,01 (0,40).
(9)
N=43; R 2 =0,087; BP=1,27 (0,26); GQ=2,75 (0,02), BPwt=1,51 (0,47); Chow=1,84 (0,17).
Построенные модели (8) и (9) также имеют удовлетворительные статистические характеристики; уровень значимости коэффициента β* в модели (9) является значимым на 6–процентном уровне, что практически никак не снижает достоверность полученных оценок; признаки гетероскедастичности обнаружены в модели (9) по одному из тестов, но дополнительный тест Уайта (BPwt) указывает на ее отсутствие. Верификация моделей для второго кластера стран была проведена при помощи теста Чоу (Chow) – в отношении обоих уравнений получены удовлетворительные результаты, что говорит об устойчивости полученных зависимостей.
Так как доля инвестиций в ВВП по второй группе стран составляет 21,8%, то расчет ТГ для моделей (8) и (9) дает величину Р*=71,7%. Тем самым для стран второго эшелона, реализующих догоняющую стратегию, задача о ТГ имеет самое непосредственное значение. Эффекты обучения и удорожания для государств данного кластера действуют в своем классическом виде, а кривые спроса и предложения (8) и (9) являются разнонаправленными (рис.3). Более того, полученная величина ставит очень серьезный инновационный барьер для развивающихся стран. Фактически это означает, что прежде чем начинать собственные разработки, догоняющие страны должны нарастить производительность труда более чем в 2/3 от уровня США, в том числе за счет заимствования и внедрения иностранных технологий; лишь после этого имеет смысл разворачивать национальные инициативы по разработке собственных оригинальных технологических решений.
Рис.3. Кривые спроса и предложения ноу–хау для группы догоняющих стран.
Достаточно интересными и неожиданными являются два аспекта полученного результата.
Во-первых, с течением времени величина ТГ имеет тенденцию к росту. Так, в более ранней работе [Балацкий, 2012] была получена «грубая» оценка ТЗ на уровне 61,5%, тогда как приведенные выше более «свежие» расчеты дают величину в 71,7%, т.е. на 10 п.п. больше. Если не списывать всю эту разницу на тонкие различия в алгоритмах получения двух оценок, то она заставляет предположить следующее: странам позднего старта становится все труднее переходить к активной инновационной политике. Фактически «ловушка заимствования» становится все более глубокой и прочной – опоздавшие страны вынуждены надолго оставаться в качестве пользователей чужих технологий. Чтобы вырваться из пресловутой технологической ловушки заимствования, догоняющим экономикам нужно не просто сократить дистанцию со страной-лидером, но очень близко приблизиться к ней по показателю производительности труда.
Во-вторых, фактором, понижающим величину ТГ, выступает инвестиционная активность. Проведенные расчеты показывают, что рост доли инвестиций в основной капитал с 21% до 30% позволяет сократить технологическую границу с 71,7% до 47,5%. Тем самым ловушка технологического заимствования отнюдь не фатальна: если страны позднего старта стремятся ее преодолеть, то они должны на какое-то время сознательно отказаться от потребительской идеологии в пользу высокой инвестиционной активности. Этим путем в свое время шел СССР, этой же стратегии придерживались Южная Корея и Китай. В противном случае период преследования может растянуться бесконечно.
8. Иллюстрация значимости ТГ: успешные и неудачные стратегии. Наличие такого индикатора, как ТГ, имеет большое значение для догоняющих стран для того, чтобы избежать двух типов ошибок – отставания в реализации технологических программ относительно реального положения дел в экономике и неправомерного опережения подобной политики, когда для этого нет никакой базы. Попытка откладывания создания собственной развитой национальной инновационной системы (НИС) при наличии соответствующих технологических предпосылок также губительна, как и попытка создания таковой в условиях отсутствия достаточно развитой экономики. Многие страны уже прошли тот путь, когда можно говорить о реальных примерах указанных ошибок или, наоборот, успехов. Для контрастности роли фактора ТГ в инновационной политике очень коротко рассмотрим два успешных примера – Южная Корея и Китай – и один негативный – Россия.
Китай. Еще в 1980-х годах китайская экономика была довольно архаична и претендовать на глобальные технологические успехи не могла. В связи с этим китайские компании начали с имитации – копирования и незначительного улучшения – зарубежной продукции от модных аксессуаров до телефонов [Yip, McKern, 2016, p.13]. Чуть позже Китай начал проводить политику встраивания китайских компаний, дислоцированных на его территории, в транснациональные цепочки добавленной стоимости в ИКТ–отраслях. Именно сотрудничество с такими глобальными компаниями как Intel, Google, MediaTek создало предпосылку для масштабной технологической диффузии и формирования национальных предприятий, производящих высокотехнологичную продукцию под китайскими брендами. Со второй половины 2004 г. началась работа по созданию собственных инноваций и расширение сферы НИОКР [König et al., 2018]. Позднее в стране началась систематическая работа по локальной генерации новых технологий; продвижение инновационной деятельности по широкому фронту было невозможно из-за того, что выход на ТГ так и не состоялся, однако устойчивый рост доли затрат на НИОКР в ВВП позволяет Китаю уверенно идти к данной отметке (табл.1). Осуществление политики имитации, дополненной локальными инновациями, дало впечатляющий результат: в 2018 г. в первую сотню компаний мира по уровню затрат на НИОКР вошли 9 китайских предприятий, специализирующиеся в передовых областях экономики [2].
Таблица 1. Производительность труда стран относительно США (по ППС), %