Неуместная шутка что это

Неуместная шутка

I. Неуместная шутка.

С работой в Ижевске мы управились, ударными темпами, всего за двадцать семь дней. Мы – это я и мой напарник, Володя. Ударными темпами – это с утра и допоздна без отдыха и выходных. Когда опаздывали на последний троллейбус, договаривались с дежурной машиной или продолжали работать до утра, с небольшим пересыпом на сдвинутых стульях прямо на рабочем месте в электротехнической лаборатории. Завтрак на кипятильнике, обед в столовой и ужин как придётся.

На прощанье прозвучал дежурный вопрос:
— взрывчатых, огнеопасных, отравляющих веществ нет?

Забирая не застёгивающиеся сумки, ухватив кое как свои приборы, злой и потный не сдержавшись ответил с некоторой издёвкой в голосе:
— взрывчатых, огнеопасных, отравляющих веществ нет.

И уже отойдя на пару шагов, машинально тихонечко добавил, на ухо Володе, недостающее в вопросе контролёрши звено:
— только радиоактивные.

Слух у контролёрши оказался профессиональный:
— молодой человек, отойдите, пожалуйста, в сторону.

Все мои объяснения и извинения за неудачную шутку она молча игнорировала, занимаясь следующими пассажирами, а меня сопроводили в отдельное помещение.

Здесь я быстро понял, что такое настоящий досмотр. Мною дотошно занимались сразу три молодых человека в форме. Все вещи и приборы аккуратно разложили на двух столах. У приборов проверяли заводские номера и год выпуска. Заставляли включать и объяснять их назначение. Дошла очередь и до металлического чемоданчика в виде небольшого дипломата
— Открывайте, объясните, что это такое.

Я растерялся и начал что-то мямлить, не зная как можно выкрутиться из ситуации в которую сам себя загнал неуместной шуткой:
— Понимаете, здесь имеются лишь отдельные пассивные элементы схемы проверки высокочастотного оборудования противоаварийной автоматики энергосистем. Для включения необходимо собрать схему со всеми нашими приборами, часть которых у моего напарника. При этом мы увидим только показания приборов. Здесь нет никаких индикаторов работы.

— Да как же так? А меня куда?
— И для Вас место найдётся.

— Это как? Тоже неудачная шутка? – Подумал я и с надеждой посмотрел на сотрудников. Холодные глаза службистов при исполнении и только у самого молодого намёк на некое сочувствие.

И здесь меня осенило. Последний шанс! Когда-то у этих злосчастных чемоданчиков на внутренней стороне крышки была наклеена его электрическая схема. На многих они уже поотпадывали и потерялись, а у этого? Я схватил и перевернул крышку – есть!

На старенькой синьке можно было ещё разобрать выцветшую схему:
— Вот смотрите, есть документация! Видите, нет внутри ничего кроме проводов и деталей Всё очень просто.
— Ну что же, давайте посмотрим что там внутри. Сами разобрать сможете?

В этот момент по громкой связи прозвучало объявление: «Регистрация пассажиров на рейс Ижевск-Свердловск закончена. Счастливого пути, товарищи пассажиры».
— Могу, но это же долго. А как же мой самолёт?
— Ничего, всё уладим. Полетите следующим рейсом.

Пришлось доставать из сумки свой инструмент, отвинчивать шестнадцать приржавевших винтиков и снимать стопорные шайбы с рукояток переключателей. При вскрытии оторвались несколько проводков, но через некоторое время я со своими пожитками снова оказался в зале ожидания.

Посмотрел расписание. Перспектива безрадостная. Куковать придётся до пяти утра. Сложил в кучу пожитки и побрёл в кассу. Когда подошла очередь, протянул свой билет:
— Опоздал на рейс. Можно переоформить на ближайший? Это утром?
— Сейчас посмотрю.
— Повезло Вам, молодой человек. Через сорок минут на внеплановую посадку будет заходить проходящий и есть два свободных места. Только надо доплатить три рубля и бегом на регистрацию.

II. А где Володя?
Домой я добрался благополучно. Несколько удивился, что Володя, человек очень пунктуальный и приехавший раньше меня, не заходил. Весь комплект наших приборов должен всегда находиться в одном месте и в полной готовности. Это на случай срочного или аварийного вызова в очередную Тмутаракань. Обычно они хранились у меня дома, и на этот случай у нас была чёткая договорённость. Ладно, завтра на работе во всём разберёмся.

Иосиф, мой непосредственный начальник встретил меня радостно:
— Уже закончили? Ну, молодцы. А то здесь намечается очередная срочная командировка.
— Иосиф, какая такая срочная командировка? Дай отдышаться. Да у нас ещё и отгулы накопились. Посылай другую бригаду.
— Про отгулы забудь. Все люди заняты. Так, что срочно готовьте технические отчёты и будьте готовы к вызову в любой момент. Да, а где Володя?
— С Володей мы разминулись. Он выехал раньше меня. Где он, не знаю. Может просто опаздывает, хотя это на него не похоже, может, заболел.
— Если заболел, то почему не позвонил сразу? Ну, он у меня получит! – Начал закипать начальник.
— Иосиф, успокойся. Володя, человек обязательный. Появится, и всё узнаем.

Володя появился лишь в начале третьего дня, со всеми приборами и дорожной сумкой. Выглядел он неважно. Начальник, человек горячий и не сдержанный, сразу встретил его криком и нецензурной бранью:
— Явился, тра-та-та… Ты, тра-та-та, где шлялся эти три дня тра-та-та.
— Да я, только что с поезда.
— Не надо мне нагло врать! Я всё про тебя знаю. Анатолий рассказал, что ты вылетел раньше его! Тоже халявить вздумал, тра-та-та-та. Ну погоди, ты у меня ещё получишь, тра-та-та.

Самолёт вылетел из Ижевска точно по расписанию и начал бодро набирать высоту. Потом что-то пошло не так. Самолёт вздрогнул и начал крениться. Володя сидел у окна, и ему отлично было видно правое крыло. Он увидел, что правый двигатель слегка задымился и почти сразу же замер. Самолёт прекратил набор высоты и с креном начал снижение. Больше в эту сторону Володя не смотрел. Он начал смотреть на левый двигатель. Через окно левой стороны двигатель было видно плохо, и Володя больше гадал, остановится левый или нет. Ведь на АН-24 их всего два. Но с места не вставал. По трансляции объявили, что самолёт заходит на посадку в аэропорт Ижевск по техническим причинам. Всех попросили пристегнуть ремни и принять безопасную позу. В салоне наступила мёртвая тишина.

Самолёт благополучно приземлился и пассажирам объявили, что вылет задерживается по техническим причинам на один час. Потом объявили задержку ещё на один час. Потом ещё. За это время Володя пришёл в себя и сообразил, что аварийный самолёт лететь после пожара двигателя уже не сможет, и в аэропорту просто дожидаются прилёта самолёта на замену. А ещё он понял, что лететь ему совсем не хочется, сдал билет и поехал на ж.д. вокзал. На поезд он опоздал ровно на десять минут. Подвели нестыковки пересадок общественного транспорта и тяжёлый, неудобный багаж.
На вокзале он коротал сутки без сна. Питался пирожками в буфете. Потом ещё две ночи без сна в поезде и вот он здесь. Добрался!

Я взял у Володи его тетрадь с данными замеров, положил рядом свою и продолжил работу над отчётом. Переписывал колонки цифр, делал расчёты на логарифмической линейке, строил графики и размышлял. Получилось так, что я неудачно пошутил, не попал на аварийный самолёт и приехал почти на три дня раньше напарника? А сколько критических и аварийных ситуаций уже было?

Да, жизнь наладчика полна неожиданностей.
И спустя много лет я, возможно, успею ещё кое-что рассказать

Источник

Над чем шутить можно, а над чем нельзя? Отвечают члены клуба «Сноб»

Андрей Макаревич, музыкант, художник, теле- и радиоведущий

Шутить не стоит ни над чем только в одном случае: если ты лишен чувства юмора и такта. Также при отсутствии чувства юмора не стоит рассуждать на тему, над чем можно шутить, а над чем нет. И уж совсем не стоит при наличии этого дефекта что-то разрешать и запрещать.

Эдуард Гурвич, литератор

Я уверен, шутить можно на любые темы. Но осмотрительность не помешает. Особенно в России. И особенно шутки в адрес гэбни.

В истории сталинских репрессий остался достаточно известный факт.

Великий советский актер в подпитии на правительственном приеме процитировал: «Явилось ГПУ к Эзопу — и хвать его за ж. ». Сталин приказал выяснить, кто автор строк про. Эзопа. Выяснил и позаботился, чтобы Эрдмана (это был он) погребли заживо. В 1933-м драматург арестован, и лишь в 50-е годы после смерти вождя его выпускают. Напуганный, он навсегда отказался от своего таланта. Дорогая цена за шутку, согласитесь. На самом деле, не шутка — причина. А пьеса Эрдмана, которую он написал в 1928-м. Там высмеивалось плебейство. Сталин чувствовал себя плебеем, и затаился. И спустя пять лет отомстил.

О времени в проекции «юмор» замечу особо. Скажем, «Зияющие высоты» Зиновьева с описанием города Ибанска на речке Ибанючке, ибанцев и их вождей заибанцев — в свое время мне все это казалось очень смешным. Сейчас нет. Причин много.

Юрий Супоницкий, анестезиолог

Нельзя шутить над чужим горем, бедой, страданием. Не стоит шутить так, чтобы это было оскорбительно для того, над кем шутят. Все остальное — можно, но лучше, когда у шутника есть вкус и здравый смысл. Впрочем, без этих составляющих лучше вообще сидеть дома и помалкивать. И всегда возможны варианты. Если я шучу над своим здоровьем, своей религией, национальностью и прочими атрибутами — это мое личное дело. Не смешно — не смейтесь. Если я шучу над чужим здоровьем, национальностью, религией, а также манерой одеваться или готовить, да чем угодно еще, главное, что не моим — лучше быть осторожным, а еще лучше вспомнить, что молчание — золото.

Анна Квиринг, программист

Если серьезно, то ответ зависит от контекста: зачем вообще шутить, и в какой компании это делается? Если мы в кругу хороших знакомых, то знаем, как будут восприняты наши шутки, и вполне может быть, что какие-то «не общепринятые» темы в этой компании пойдут на ура. Например, в компании ура-патриотов можно пошутить о «тупых иностранцах» (выбор иностранцев по вкусу). Совсем недавно это было в порядке вещей, Задорнов даже вещал нечто такое по телевизору — а теперь, оказывается, многие считают, что «нельзя шутить над национальными особенностями и традициями разных народов». Это радует, спасибо ВЦИОМ за приятную новость.

На мой взгляд, общее правило: не стоит шутить над ценностями. Если, конечно, не собираешься расстаться с этой компанией и хорошенько всех оскорбить перед тем, как хлопнуть дверью.

Елена Лейв, преподаватель, консультант

Я считаю недопустимыми любые шутки, которые могут обидеть человека (хотя в нынешнее время иногда трудно предугадать, на что люди могут обидеться, но это уже связано с общественными процессами).

Любые шутки, где высмеиваются национальность, религия, физические или ментальные недостатки, возраст, особенности внешности, допустимы только тогда, когда шутят внутри своей группы, то есть над собой и себе подобными. В том же случае, когда шутят по поводу иных людей, отличающихся от остальных по вышеописанным признакам, это может быть воспринято как оскорбление.

Увы, люди часто шутят для того, чтобы самим подняться над тем, о ком они шутят. Возвышение за счет унижения другого безнравственно. Очень часто включается пещерный инстинкт: тот, кто не такой, как я/мы, подлежит вышучиванию. Часто люди в форме шутки обесценивают других. Также шутки не должны быть бестактными.

Я считаю, что лучше обойтись вообще без шуток в адрес конкретных людей или групп, особенно в их присутствии или если они могут узнать об этом.

Есть достаточно поводов пошутить безадресно, но смешно. Можно шутить в профессиональной или предметной области (правда, шутки математиков не поймут литераторы, и наоборот). Юмор должен нести людям радость и никого не оскорблять.

Мария Шапиро, финансист

Я думаю, что вопрос уместности шуток лежит не в плоскости тем, а в плоскости умения формулировать мысли. Именно этим отличаются в моем представлении грубые и неуместные шутки от тонких и интеллектуальных. Работая на фондовом рынке, быстро вырабатываешь иммунитет к скабрезным и неполиткорректным шуткам, призванным разрядить дичайшее напряжение от рабочего процесса, и перестаешь придавать большое значение полутонам.

В моем представлении шутить можно обо всем, будь то политика, национальность, коронавирус или толщина лодыжек. Просто нужно хорошо знать своих собеседников и понимать, поддержат они твою шутку или она принесет им душевный дискомфорт. Недаром в бане шутят одни шутки, а на светских раутах — совсем другие. Лучший помощник при выборе и темы и тональности шутки — эмоциональный интеллект, способность чувствовать людей, которые будут смеяться над шуткой или недоумевать.

Юмор призван объединять людей, а не ссорить, дарить радость и не сеять вражду. Поэтому я против лишь одной категории шуток — злых, нацеленных уколоть побольнее.

Елена Шмидт, журналист-фрилансер, графический дизайнер

Мне кажется, шутить и смеяться можно на любую тему, кроме физических недостатков и табуированной физиологии. Первое — недостойно, второе — отвратительно, и то, и другое — неприлично, поэтому и не смешно.

Остальные темы вполне могут быть смешными, если соблюдать опять же приличия, уважение и меру. Следует, без шуток, соблюдать норму закона, то есть понимать разницу между шуткой и оскорблением. Оскорбление подразумевает унижение чести и достоинства в неприличной, агрессивной форме. Как раз поэтому с развитием общества стали непозволительны любые насмешки с примесью национализма и расизма.

Что касается религии, то в светском государстве агрессией будет, например, шутка про непорочное зачатие в газете «Вестник православия», а в газете «Гудок» или любой другой такая шутка вполне уместна.

Вот, пожалуй, и все границы для юмора. В остальных случаях любая тема, обсуждаемая в публичном поле, может стать поводом посмеяться, ибо смех — один из вариантов ее осмысления, критики и, следовательно, повод для дискуссии. И надо обязательно шутить про политику и политиков, так как это сугубо публичные деятельность и профессия. Кроме того, у таких шуток всегда будет актуальность, что поможет избежать такого знакового явления, как смех без причины.

Подготовила Татьяна Санькова

Больше текстов о политике и обществе — в нашем телеграм-канале «Проект “Сноб” — Общество». Присоединяйтесь

Источник

Урок 5. О чем нельзя шутить и от чего зависит успех шутки

Успех любой шутки обусловлен реакцией зрителей на нее. Если в ответ на остроту, анекдот или какое-то комичное замечание вы слышите смех или видите улыбки, значит, шутка удалась. Если же реакция иная – стоит еще поработать над своим мастерством.

Однако успех шуток не всегда зависит от техники исполнения или соответствия определенным требованиям, о которых мы уже беседовали (оригинальность, неожиданность, своевременность и т.д.). Огромнейшую роль играет актуальность затрагиваемой темы и сама тема, ведь есть темы, на которые шутить не принято, иначе юмор либо не будет воспринят, либо будет воспринят негативно – как обида, оскорбление, бестактность или нечто подобное.

Из пятого урока вы узнаете о том, на какие темы нельзя шутить, и что значит актуальность темы (мы укажем на три показателя актуальности шуток), а также о том, благодаря чему шутка становится смешной или наоборот. И начнем мы, конечно же, с запретных тем.

Содержание:

О чем нельзя шутить

Запретных тем в юморе не так уж много, но знать их нужно обязательно, чтобы не попасть в каверзную ситуацию и не прослыть бестактным и бессовестным человеком.

К темам, которые лучше не затрагивать, относятся:

О запретных темах в юморе, в дополнение ко всему вышесказанному, мы советуем вам посмотреть видео (вебинар) известного юмориста Павла Воли. Найти его можно по этой ссылке (просмотр начнется с соответствующего момента).

Неподобающие и неуместные шутки вызывают у людей отрицательную реакцию, приводят в замешательство и портят настроение. Старайтесь обходить их стороной – и за здоровую и правильную реакцию можно будет не волноваться.

Но, как и следует полагать, правильная тема – это не единственный нюанс, влияющий на успех шутки. Есть еще несколько пунктов, которым должен соответствовать шутник и юморист. О них и пойдет речь ниже.

От чего зависит успех шутки

Каждый, кто поставил для себя цель развить чувство юмора, должен знать, что именно делает шутки смешными. Ситуации бывают разными, и везде следует производить подстройку, однако представленные ниже рекомендации будут действовать практически всегда и везде.

Чтобы ваш юмор был смешным и вызывал у аудитории радость и смех, необходимо:

Напоминаем, что для полноценной работы сайта вам необходимо включить cookies, javascript и iframe. Если вы ввидите это сообщение в течение долгого времени, значит настройки вашего браузера не позволяют нашему порталу полноценно работать.

И в заключительном уроке мы обсудим формы комического.

Источник

«Черный юмор в России особо не приживается»: комики — о запретных темах для шуток

Винокур назвал здоровье запретной темой для шуток

Михаил Грушевский, Дмитрий Кожома и Владимир Винокур

Global Look Press/Instagram

Михаил Грушевский, пародист

Екатерина Чеснокова/РИА «Новости»

«На мой взгляд, в юморе не может быть официальных запретных тем. Это личный выбор каждого. Я делаю пародии, и это территория пусть колючего, но все равно доброго юмора — ни в коем случае не злобного остракизма или какого-то оскорбительного направления.

Что касается религиозной тематики, то это вообще одна из самых деликатных человеческих тем. Я — агностик, но очень уважаю чувства верующих и никогда не позволю себе подтрунивать не только над самой верой, но и над убеждениями, над верой в божественный промысел. Очень уважаю эту территорию и людей, которые придерживаются базовых религиозных принципов. Никогда не стану это высмеивать. Также считаю, что безнравственно шутить над какими-то человеческими заболеваниями — врожденными или приобретенными.

Если говорить о шутках про начальство или руководство, то именно я был первым человеком, сделавшим пародию на тогда еще действующего генерального секретаря Михаила Сергеевича Горбачева. Для меня такого запрета не существует, но есть единый принцип: если я делаю пародию, она должна быть уважительной.

Черный юмор у нас действительно не особо приживается. Хотя есть легендарные шутки из раздела черного юмора. И, кстати, в нашем прокате неплохо идут кинокомедии братьев Коэнов, основанные на черном юморе. Россиянам не то чтобы не нравится черный юмор. Он у нас просто непопулярен. Возможно, здесь есть случай стеснения: может быть, многим он и нравится, но люди просто стесняются в этом признаваться. И я думаю, это хорошо. Мы все-таки консервативная страна — с устоявшимися, иногда даже старомодными убеждениями и ценностями. Так что пусть остается такое отношение к черному юмору. Потому что этим тоже нельзя злоупотреблять».

Источник

Неуместная шутка

Пятиминутка в областной больнице началась с большим опозданием. Проводил её начмед, который сразу предупредил, что главного врача срочно вызвали в управление и он будет минут через тридцать. До его возвращения никому не расходиться.

– А больные? – спросил дерматолог.

– Кому-кому, а вам, Николай Матвеевич, переживать не надо. Ваши больные не умирают. Ничего страшного, если почешутся лишние пять минут.

Ропот и возмущение ни к чему не привели.

Заслушав доклады дежурных, начмед принялся монотонно читать приказы и наставления, пришедшие в больницу за истекший месяц.

– Владимир Сергеевич, – прервал начмеда педиатр, – разрешите выйти.

– Неужели и в вас проснулось милосердие? Не верю.

– Мне надо справить нужду.

– Разрешаю это сделать прямо здесь. Под себя.

Педиатр закинул ногу на ногу, изображая на лице неподдельные человеческие страдания.

– Жаль, Дмитрий Иванович, что я не Станиславский. Он бы точно поверил в искренность вашего желания покурить. Но… Придётся потерпеть.

По залу прокатился смех. Педиатр на реплику никак не отреагировал.

Начмед снова принялся читать документы. Ветераны и местные светила, откинувшись на стульях, стали дремать, показывая, таким образом, абсолютное безразличие ко всему происходящему. Молодые врачи сделали бы то же самое, но стаж работы им подобное не позволял.

Вдруг резко распахнулась дверь и в конференц-зал, где господствовала дрёма, влетел потный, красный и взъерошенный главный врач. Бросив папку на стол, он плюхнулся в кресло, налил в стакан воды и с жадностью её выпил. Марево безразличия мгновенно растворилось.

– Средний медперсонал может быть свободен! – прохрипел он. – Чья была больная Анисимова? – без предварительного объяснения спросил он.

– Моя, – произнёс ординатор хирургического отделения Тимофеев, – она на моём дежурстве позавчера умерла.

– Встаньте, Владимир Петрович, когда я вас спрашиваю! – хлопнул главный врач изо всей силы ладонью по столу, и его лицо налилось цветом переспелой вишни.

– А что, собственно говоря, случилось, почему вы на меня кричите?

Тимофеев недоумённо пожал плечами, – Больная Анисимова, пятидесяти двух лет, поступила в хирургическое отделение с диагнозом «рак прямой кишки III степени с метастазами в печень и органы малого таза». Прооперирована. Произведена резекция прямой и сигмовидной кишок. Толстая кишка выведена через брюшную стенку наружу. Помимо всего прочего, она страдала пороком митрального клапана сердца. Около шести часов утра, во время моего дежурства, на второй день после операции, она скончалась в реанимации. Документы оформил, в полицию сообщил. Полицейские приехать сразу не смогли, были на выезде. Мы переправили её в морг.

– Кто перевозил тело?

– Студенты-практиканты, что со мной дежурили.

– Они здесь или с утра разминаются пивом?

С заднего ряда поднялись два рослых молодых человека.

– Мирошник и Лопатин.

– Расскажите теперь вы нам, Мирошник и Лопатин, что было дальше. Уж очень хочется послушать про ваши изощрения, из-за которых и разгорелся весь этот сыр-бор.

– Погрузили труп на каталку и отвезли в морг.

– А вот и не всё! – опять заорал главный врач. – Докладывайте свои действия по порядку, поминутно! Как везли, куда везли, зачем везли и что делали дальше.

– Привезли в морг. Двери оказались открытыми. Сторож и санитар были пьяны и спали. Санитар на кушетке, а сторож – положив голову на стол, заваленный окурками, пустыми бутылками и кусками чёрствого хлеба. Разбудить их никак не удалось.

– Что вы сделали дальше?

– Учитывая, что все столы были заняты, мы привязали женщину к стулу рядом со сторожем, а в руки ей сунули документы и ушли. Не бросать же её на пол.

– Тише, товарищи! Опасно шутите, молодые люди. А который был час, случайно не припомните?

– А теперь я расскажу продолжение, которое в конвульсиях поведало мне областное начальство. Поскольку уборщица морга заболела и лежит у нас в терапии с гипертоническим кризом, её подменяла наша санитарочка, Клавдия Васильевна, из неврологического отделения. Семья большая, денежки нужны, каждая копеечка на счету… Женщина она в возрасте, всё в этой жизни видела-перевидела, поэтому и согласилась. Чтоб пораньше прибраться и пойти на основную работу, она подошла туда минут через пять-десять после ухода наших пособников смерти. А кто где спит и кто с кем сидит, ей было глубоко до одного места. Подобное у них она видела чуть ли каждый день. Смахнув грязь со стола, Клавдия Васильевна принялась мыть пол. Под столом мешали ноги. Она толкнула внизу шваброй сторожа, тот замычал, но ноги поднял, то же самое повторила и с женщиной. Та никак не прореагировала. Тогда Клавдия Васильевна толкнула её со всей силы, думая, что та напилась и ни на что не реагирует, как вдруг женщина начала падать вместе со стулом. В глазах Клавдии Васильевны всё померкло. Она в испуге отшатнулась назад и, споткнувшись о ведро, упала со всего маху на кафельный пол, разбив себе затылок и потеряв сознание. А женщина она, сами знаете, огромных размеров. По полу растеклась кровь. Мало того, документы из рук трупа вывалились и упали на живот нашей санитарки.

В зале снова засмеялись.

– Это далеко не смешно. Дальше – больше. Эта, на первый взгляд обыденная, история приобретает вполне детективный характер. В это время приехал следователь, старший лейтенант, с судмедэкспертом и стали подходить студенты, которые пришли на занятие по судебной медицине на вскрытие трупа. Врач пошёл переодеваться, а блюститель порядка, увидев лежащую в луже крови Клавдию Васильевну, сразу же нагнулся над ней, полагая, что здесь попахивает криминалом. Все остальные – лежащие, сидящие и студенты, стоящие с выпученными глазами, – его перестали интересовать. Осмотрев место происшествия, полицейский несколько раз сфотографировал лежащее тело и пошёл в кабинет врача позвонить о случившемся в свой отдел. В это время от шума проснулся отёкший санитар. Он слегка покачивался и отравлял атмосферу жутким перегаром.

– А чего здесь трупы валяются? – сам себя спросил он.

Встав на колени и подсунув под женщину руки, он резко выдохнул и рывком поднял её.

И тут Клавдия Васильевна открыла глаза.

– Куда ты собрался меня нести, идиот? – спросила она, обхватив для надёжности его за шею. – Что ты собираешься со мной делать, паразит?

– Молчи. Здесь я решаю, кого и куда нести, – равнодушно ответил санитар.
Сзади послышался грохот падающих тел. Это следователь, вышедший из кабинета, и пять студентов рухнули как подкошенные, упав в обморок.

Теперь конференц-зал дрожал от неимоверного хохота.

– Итог! – главный врач тоже смеялся. – Клавдия Васильевна со швами на голове и с сотрясением головного мозга лежит у себя в родной неврологии, два студента – в травматологии. Один с переломом лучевой кости и гематомой в области глаза, другая – с вывихом плеча.

Следователь отошёл быстро. Для смягчения взрывоопасной обстановки санитар, судмедэксперт выпили с полицейским по стакану спирта. Клавдию Васильевну отвезли в больницу. Труп женщины, доставленный из хирургии, вскрыли. Ваш диагноз, Владимир Петрович, подтвердился.

Доктора уже смеялись до колик в животе.

– Если бы в управлении меня наказали, виновные сразу бы начали завидовать мёртвым… Для восстановления моего пошатнувшегося психоэмоционального равновесия Тимофеев и эти два оболтуса сегодня вечером ведут меня в ресторан. Пятиминутка закончилась! Всем разойтись по местам. А вас, Мирошник и Лопатин, строго предупреждаю: не портите себе карьеру в таком возрасте. Тем более такими неуместными шуточками. Головой иногда надо думать, а не только курить.

Источник