Низкоуглеродное развитие россии что это

«Зеленый» переход: с чего Россия начнет декарбонизацию экономики

Правительство России начинает подготовку к низкоуглеродному будущему и изучает варианты адаптации экономики к глобальному энергопереходу. Совещание с вице-премьерами на эту тему провел глава правительства Михаил Мишустин.

Рабочим группам с участием представителей различных министерств к декабрю этого года нужно проанализировать, какие отрасли и в какой степени должны быть охвачены декарбонизацией, а также подготовить прогноз по энергопереходу до 2050 года и обозначить конкретные цели до 2030 года. Решено, что деятельность рабочих групп по этому вопросу будет курировать первый вице-премьер Андрей Белоусов.

Задача стоит комплексная. Проблем много — это и международные соглашения о «двойном» углеродном налоге, и стандарты раскрытия и взаимного признания информации, и стандартизация международных подходов к учету факторов, определяющих нормативы декарбонизации. Сегодня наша страна в индексе эффективности энергетического перехода Всемирного экономического форума 2021 года не на лидирующих позициях.

Теория зеленой экономики, базирующаяся на постулатах о том, что невозможно бесконечно удовлетворять растущие потребности в условиях ограниченности ресурсов, сформировалась в конце прошлого века. Наиболее осязаемым проявлением этих подходов стал объявленный многими странами переход к низкоуглеродной — или декарбонизированной — экономике. Он предполагает внедрение технологий, позволяющих производить товары с минимальным выбросом парниковых газов, налаживание утилизации и переработки отходов, а также «зеленую» эксплуатацию зданий и сооружений.

Экономическими инструментами для перехода к низкоуглеродной экономике должны стать торговля эмиссионными квотами, углеродные налоги, государственные закупки экологичной продукции и инвестиции в экологическую инфраструктуру.

В 2019 году Еврокомиссия представила «Европейское зеленое соглашение» — документ, направленный на превращение Европы к 2050 году в первый климатически нейтральный континент с полным прекращением выбросов парниковых газов. К 2023 году ЕС планирует ввести углеродный налог на импорт продукции из тех стран, где превышены выбросы парниковых газов.

В первую очередь это скажется на российских поставках черных металлов, угля, газа и нефтепродуктов, алюминия, цемента, удобрений и продуктов нефтехимии в Европу. Второй по значимости для России экспортный рынок — Китай — в начале 2020 года объявил о целях достижения углеродной нейтральности к 2060 году и запустил торговлю квотами на выбросы.

Сейчас более половины российского экспорта приходится на топливно-энергетические товары. Потенциальные потери российского бизнеса от мирового перехода к низкоуглеродной экономике, по самым консервативным сценариям, оцениваются в десятки миллиардов долларов. Россия в 2019 году присоединилась к многостороннему Парижскому соглашению по климату и взяла на себя обязательство сократить объем парниковых выбросов к 2030 году на 25–30% от уровня 1990 года. При этом была сделана важная оговорка — с учетом максимально возможной поглощающей способности лесов.

В этом году подготовлен проект «Стратегии долгосрочного развития Российской Федерации с низким уровнем выбросов парниковых газов до 2050 года». Базовый сценарий стратегии направлен на то, чтобы к 2030 году сократить углеродные выбросы до объема 67% от уровня 1990 года, а к 2050-му выйти на 64%.

Известно, что Россия — экологический «донор» планеты. Мы больше поглощаем, чем выбрасываем. Это важное конкурентное преимущество. Главное — не потерять его, научиться правильно считать и эффективно использовать. Эту норму также нельзя расценивать как возможность не снижать объем выбросов и уповать на то, что наши леса все поглотят. Пока, к сожалению, их площадь сокращается из-за частых пожаров в Сибири и на Дальнем Востоке.

Есть надежда, что уже в этом году получится запустить систему «зеленого» финансирования. У бизнеса появится возможность привлекать более дешевые деньги на модернизацию своих производств. Необходимо увеличить долю возобновляемых источников в балансе потребления электроэнергии. Сегодня она составляет около 1%, тогда как цель — 10% к 2040 году. Нужно будет развивать «чистую» генерацию — ГЭС и АЭС, модернизировать ТЭЦ (их доля в энергетике России — около 60%), многие из которых работают на угле.

Необходимо не только сокращать потребление углеводородов и экологически грязной электроэнергии, но и снижать углеродоемкость продукции — цемента, металла, нефтехимии, удобрений.

Государству, регионам и компаниям придется внедрять принципы экологического, социального и корпоративного (ESG) управления. Это тоже непросто и встречает сопротивление. Так, Sual Partners выступает против преобразования UC Rusal в Al+, хотя предполагалось, что это будет один из этапов трансформации компании для экспорта продукции с низким углеродным следом.

Например, богатая Сахалинская область может позволить себе поставить цель достичь углеродной нейтральности к 2025 году, а остальные регионы Дальнего Востока — вряд ли. Вслед за Сахалином к торговле квотами на выбросы углерода готовы приступить Нижегородская и Калининградская области. И пока это всё. Большие проблемы прогнозируются и в ныне относительно благополучных угольных регионах — таких как Кузбасс и Хакасия. Серьезным вызовом является и ситуация в сельском хозяйстве — для органического потребления без использования химикатов нужно на 35% больше земли, чем при обычном аграрном производстве.

Главное при реализации программы — не подорвать конкурентоспособность экономики и не потерять, а укрепить позиции российских компаний на мировых рынках.

Источник

Чистое развитие

С учетом того, что основные антропогенные выбросы ПГ образуются в результате сжигания топлива (около 70% по оценке МГЭИК ), то и меры по снижению выбросов укрупненно можно свести к следующим:

1. Декарбонизация: переход на использование топлива с меньшими объемами выбросов, включая альтернативные ВИЭ (такие как солнечная энергия, ветровая энергия и др.) и топливо (например водород).

2. Повышение энергоэффективности и снижение энергоемкости процессов производства продукции и потребления топлива и ЖКУ (т.е. снижение удельного расхода топлива).

3. Внедрение технологий улавливания, хранения, утилизации, удаления ПГ, а также коммерциализация CO2.

4. Поддержка/стимулирование потребления продукции с низким «углеродным следом».

Все эти способы создают вызовы для России в виде потенциального сокращения спроса на российские топливные ресурсы (главным образом уголь и нефть), а также на промышленную энергоемкую продукцию (продукция металлургии, химической и целлюлозной промышленности). Кроме того, «углеродный след» учитывает объем выбросов ПГ в результате транспортировки продукции до точки потребления.

В частности, ЕС объявил о возможности введения углеродного налога (сбора) на импортируемую продукцию (механизмы сбора и перечень продукции в проработке). Китай с 2026 года начнет постепенно сокращать объемы потребления угля, вклад которого в энергобаланс страны в 2019 году составил 58% (по данным BP).

Ближайшие шаги

Россия является крупнейшим экспортером топливного сырья и промышленной продукции. ТЭК обеспечивает порядка 25% ВВП и более 50% экспорта. Поэтому, определяя свою климатическую цель, Россия обозначила важность устойчивого развития страны и сбалансированного развития экономики. Важно обеспечить плавный переход к низкоуглеродной экономике.

Закон «Об ограничении выбросов парниковых газов», о котором говорил председатель правительства Михаил Мишустин в своем выступлении в Государственной Думе, станет основополагающим в части определения рамок углеродного регулирования в России. Он вводит систему учета ПГ, систему обязательной отчетности для регулируемых организаций, понятие «климатический проект» и «углеродные единицы». В ближайшее время будут выпущены документы о требованиях к отчетности, порядку отчетности, критериям регулируемых организаций. Стоит отметить, что специальный режим углеродного регулирования в форме квотирования будет пилотироваться в Сахалинской области.

Кроме того, разрабатываются меры финансовой поддержки бизнеса. Речь идет как о возможных налоговых льготах для тех, кто реализует климатические проекты, так и о «зеленом» финансировании для целей привлечения внебюджетных источников.

Ключевым опасением бизнеса на текущем этапе остается вопрос гармонизации и взаимного признания систем углеродного регулирования со странами-импортерами российской продукции.

Источник

«Переход к низкоуглеродному развитию в ближайшие 10–15 лет затронет все без исключения отрасли»

НИУ ВШЭ открывает первую в России магистратуру по управлению низкоуглеродным развитием. Своим мнением об актуальности новой программы и направлениях государственной климатической политики и корпоративных стратегий декан факультета географии и геоинформационных технологий НИУ ВШЭ Николай Куричев поделился с новостной службой портала.

Как появилось решение о создании магистратуры по управлению низкоуглеродным развитием?

В последние два года актуальность климатической проблематики в России резко выросла, она вышла на одно из первых мест в государственной повестке дня. Топ-менеджмент крупнейших компаний и высокопоставленные чиновники осознали: нравится нам это или нет, глобальная климатическая политика стала реальностью. Развитые и многие развивающиеся страны, включая Китай, заявили амбициозные климатические цели (углеродная нейтральность к 2040–2060 годам) и реализуют масштабные программы развития электротранспорта, водородной энергетики, поддержки возобновляемой энергетики, создают углеродные рынки и т.д.

29 октября 2021 года правительство утвердило стратегию низкоуглеродного развития, началась разработка пилотных водородных проектов, формируется законодательная база для торговли углеродными единицами, запущен проект карбоновых полигонов. Для решения этих задач нужны высококвалифицированные специалисты, которых на рынке остро не хватает из-за взрывного роста интереса к данной теме в корпоративном и государственном секторе. Пока в России нет ни одной образовательной программы магистратуры, специально посвященной низкоуглеродному развитию. Краткосрочные программы в форме дополнительного образования, реализуемые нашими коллегами из Новой лиги университетов и МШУ «Сколково», полезны, но они не могут заменить полноценного профильного высшего образования.

Какие специалисты требуются для ее создания и развития?

Проблематика низкоуглеродного развития широкая и комплексная, одна образовательная программа, разумеется, не в состоянии закрыть все ее потребности. Компаниям будут нужны специалисты разного профиля: инженеры, готовые реализовывать на практике технологические проекты декарбонизации в своих отраслях; финансисты, умеющие работать с инструментами зеленого финансирования и с механизмами торговли углеродными единицами; юристы, способные анализировать правовые режимы углеродного регулирования в разных юрисдикциях и их последствия для бизнеса; специалисты по международным отношениям для оценки вероятных изменений климатической политики на международном и национальном уровне; экономисты, умеющие оценивать отраслевые и региональные эффекты мер углеродного регулирования; риск-менеджеры, способные оценить климатические риски компании. Сейчас проблематикой углеродного регулирования в компаниях занимаются специалисты с разным профессиональным багажом и базовым образованием, а в наиболее продвинутых в этой тематике компаниях работают многопрофильные команды.

По моим впечатлениям, не хватает в первую очередь специалистов, видящих большую картину, представляющих проблематику низкоуглеродного развития в целом — от естественно-научных основ изменения климата и трансформаций мировой экономики до конкретных проектов. Идея нашей программы — дать такую большую картину.

Какие компетенции и навыки им больше всего потребуются?

Мы сделали основой программы «Управление низкоуглеродным развитием» четыре основных блока, которые, на наш взгляд, формируют ключевые компетенции в этой области: естественно-научный, правовой, финансово-экономический и управленческий.

Естественно-научный блок формирует представления о современных изменениях климата, глобальном углеродном цикле, прямых и косвенных методах оценки потоков парниковых газов. Правовой блок дает понимание международного и национального климатического регулирования, международных переговоров и соглашений по климатической проблематике, негосударственных механизмов добровольного регулирования на рынках.

Финансово-экономический блок обучает применению инструментов устойчивого финансирования, механизмов работы на углеродных рынках и на рынках «климатически дружественной» продукции. Управленческий блок дает навыки разработки климатических стратегий, использования инструментов корпоративной климатической политики, анализа технологических опций декарбонизации, применения соответствующих международных стандартов, реализации климатических проектов и их сертификации.

Каковы приоритетные дисциплины, которым будут обучаться магистранты?

В естественно-научный блок входят предметы «Глобальный углеродный цикл», «Современные изменения климата» и «Методы мониторинга потоков углерода в экосистемах». В финансово-экономический блок — «Устойчивое финансирование», в правовой блок — «Международное и национальное климатическое регулирование». Управленческий блок включает предметы «Стратегии низкоуглеродного развития», «Технологические опции декарбонизации», «Инструменты корпоративной климатической политики» (первый из них тесно связан с правовым блоком, последний — с финансово-экономическим). Вместе они образуют мейджор — основную часть программы.

Магистрантам также предложат на выбор ряд предметов, связанных с использованием ESG-инструментов в корпоративном управлении, основами экономики и права природопользования, трансформацией энергетического сектора и энергорынков в рамках перехода к низкоуглеродному развитию. Перечень и программы учебных дисциплин можно посмотреть на странице ОП.

В рамках программы предусмотрено две траектории: прикладная — «Управление низкоуглеродным развитием компаний и территорий» и исследовательская — «Углеродный цикл компаний и территорий»

Первая ориентирована на магистрантов, планирующих продолжить свою карьеру в стратегических или аналитических подразделениях крупных компаний или профильных органах государственной власти. Вторая предполагает проведение магистрантами фундаментальных или прикладных исследований углеродного цикла — от отдельных экосистем или предприятий до стран и крупных производственных цепочек. Траектории различаются составом ключевых семинаров, характером выполняемых студентами проектов, предметами по выбору. Мейджор у траекторий общий.

Как предполагается сочетать занятия в аудиториях, онлайн-обучение и практическое освоение изученных дисциплин?

Мы планируем дать нашим магистрантам возможность участвовать в большей части занятий онлайн, главным образом в вечернее время, чтобы они могли совмещать учебу с работой. Мы ожидаем, что часть магистрантов составят сложившиеся специалисты, сталкивающиеся в своей профессиональной деятельности с углеродной и климатической проблематикой. Для них важна возможность онлайн-обучения с активной обратной связью и периодическими интенсивными офлайн-сессиями.

В программе мы делаем акцент на проектную работу. Например, прикладная траектория включает проектный семинар «Климатические проекты и углеродные рынки», прикладной проект по управлению низкоуглеродным развитием, производственную практику.

Прикладной проект направлен на решение конкретной задачи: применение инструментов низкоуглеродного развития в государственном и корпоративном управлении по запросу внешнего заказчика, например организации, где работает магистрант. Результатом может быть разработанное и обоснованное проектное решение, методика и т.п. В таком же формате магистранты на прикладной траектории могут реализовать и выпускные работы. Это необязательно индивидуальная работа, магистрант может представить и коллективный корпоративный проект, реализованный им с использованием полученных на программе знаний.

Производственная практика планируется в подразделениях крупных компаний, занятых климатической политикой и углеродным регулированием, в том числе и по месту работы магистранта; в федеральных и региональных органах исполнительной власти, консалтинговых компаниях, проектных институтах, связанных с климатической тематикой. Аналогичный подход с акцентом на научную работу будет применяться на исследовательской траектории.

Кто будет преподавать в магистратуре? Насколько активно предполагается привлекать практиков, работающих в разных отраслях экономики?

Мы постарались собрать команду преподавателей, охватывающую многоплановые компетенции, которые мы хотим дать нашим выпускникам. В финансовом и экономическом блоке программа интегрирует опыт подразделений ВШЭ, связанный с экономическими и правовыми аспектами устойчивого развития и углеродных рынков (И.А. Макаров, И.А. Степанов), в первую очередь с факультета мировой экономики и мировой политики. В естественно-научном блоке мы опираемся на потенциал научно-исследовательских институтов Российской академии наук (Института географии РАН — партнера нашего факультета, Института космических исследований РАН, Института проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова). В управленческом блоке мы используем опыт наших партнеров из консалтинговых компаний KPMG и «КарбонЛаб», а также коллег, совмещающих академическую активность с практической работой (Е.А. Шварц, А.В. Птичников, Г.В. Сафонов).

В каких отраслях отечественной и мировой экономики будут востребованы ваши выпускники?

Переход к низкоуглеродному развитию в ближайшие 10–15 лет затронет все без исключения отрасли. В первую очередь речь идет об энергоемких отраслях, дающих основную часть выбросов парниковых газов. Это черная и цветная металлургия, крупнотоннажная химия, нефтегазовый сектор, угольная отрасль (для нее риски максимальны), производство строительных материалов, особенно цемента, электроэнергетика, транспорт.

В некоторых секторах наряду с серьезными рисками открываются и новые возможности: это в первую очередь сельское и лесное хозяйство. Здесь в центре внимания находятся не только прямые выбросы парниковых газов в ходе производства, но и процессы поглощения и эмиссии аграрными и лесными экосистемами и, шире, переход к устойчивым сельскому хозяйству и лесопользованию. Это комплексные вопросы: устойчивое лесопользование предполагает интенсивное лесное хозяйство, сокращение потерь древесины, борьбу с лесными пожарами, лесовосстановление на землях различных типов, учитывающее экологические ограничения (уход от мононасаждений и использования инвазивных видов, например) и т.д. Устойчивое сельское хозяйство — еще более сложный сюжет, включающий снижение потребности в минеральных удобрениях, сохранение и накопление почвенного углерода, уход от монокультур и т.д. В этих отраслях есть потенциал для реализации природно-климатических проектов по поглощению атмосферного углерода.

Косвенный эффект от их низкоуглеродной трансформации затронет всю экономику. Ведь международные стандарты расчета углеродного следа предполагают учет не только прямых выбросов при производстве данной продукции (Scope 1) и приобретенных для этого энергоресурсов (Scope 2), но и выбросов по всей цепочке создания стоимости (Scope 3). Поэтому специалисты по низкоуглеродному развитию через 10 лет будут востребованы во всех отраслях, поскольку с вопросами углеродной отчетности и оплаты выбросов столкнется вся экономика.

Наконец, я не забывал бы о финансовом секторе.

Зеленое финансирование быстро развивается, и раскрытие информации об углеродном следе компании и производимой ею продукции скоро станет стандартом наряду с финансовой отчетностью

Не случайно уже возникли международные стандарты такой отчетности (например, TCFD), а крупнейшие российские банки (Сбербанк, Газпромбанк, ВТБ) активно развивают это направление.

Нет ли скептицизма насчет будущих выпускников среди практиков-работодателей, которые занимаются нефте- и газодобычей или, например, сельским хозяйством?

В процессе разработки программы магистратуры мы общались и продолжаем общаться со многими компаниями разных отраслей — от металлургии и лесного сектора до нефтегазохимии и угольной отрасли. Все они понимают важность и своевременность появления нашей образовательной программы и необходимость подготовки специалистов по климатической и углеродной проблематике. Этой же позиции придерживается Российский союз промышленников и предпринимателей. Мы получили от коллег-практиков ряд очень важных замечаний и предложений по содержанию программы, которые обязательно учтем при ее реализации. Надеюсь, такая работа позволит нам подготовить специалистов, соответствующих текущим и перспективным потребностям рынка. Наша команда открыта для диалога и обратной связи.

Источник

Низкоуглеродное развитие россии что это

Достижение углеродной нейтральности при устойчивом росте экономики – такие цели заявлены в новой стратегии низкоуглеродного развития, которую своим распоряжением утвердил Председатель Правительства Михаил Мишустин.

Документ подготовлен в рамках указа Президента.

В стратегии заложены два сценария – инерционный и целевой (интенсивный). Целевой сценарий взят за основу. Сценарии отличаются наборами мер по декарбонизации российской экономики.

В целевом сценарии в качестве ключевой задачи обозначено обеспечение конкурентоспособности и устойчивого экономического роста России в условиях глобального энергоперехода.

Макроэкономические условия целевого сценария предполагают опережающие темпы роста неэнергетического экспорта (до 4,4% ежегодно). Вклад в устойчивый рост экономики будут вносить как опережающие темпы роста инвестиций в основной капитал (3,7% ежегодно), так и стабильный рост реальных располагаемых доходов (2,5% ежегодно). При этом ожидается более умеренное, чем в инерционном сценарии, падение энергетического экспорта с 2030 года, в том числе за счёт переориентации на продукцию высокого передела и реализации мер по повышению конкурентоспособности российского энергетического экспорта на внешних рынках.

Комментарий

В результате ежегодные темпы роста экономики остаются выше среднемировых до 2050 года (до 3% в год).

Реализация целевого сценария потребует инвестиций в снижение выбросов парниковых газов в объёме около 1% ВВП в 2022–2030 годах и до 1,5–2% ВВП в 2031–2050 годах. Среди мероприятий по декарбонизации заявлено оказание мер поддержки в отношении внедрения, тиражирования и масштабирования низко- и безуглеродных технологий, стимулирование использования вторичных энергоресурсов, изменение налоговой, таможенной и бюджетной политики, развитие зелёного финансирования, меры по сохранению и увеличению поглощающей способности лесов и иных экосистем, поддержка технологий улавливания, использования и утилизации парниковых газов.

Таким образом, в рамках целевого сценария станет возможным рост экономики при уменьшении выбросов парниковых газов. К 2050 году их чистая эмиссия снизится на 60% от уровня 2019-го и на 80% от уровня 1990 года. Дальнейшая реализация этого сценария позволит России достичь углеродной нейтральности к 2060 году.

План мероприятий по реализации стратегии планируется разработать в течение шести месяцев. Этим займётся Министерство экономического развития.

«Реализация климатических проектов начнётся уже со следующего года, – отметил Михаил Мишустин на оперативном совещании с вице-премьерами 1 ноября. – Предстоит не только внедрить более щадящие с экологической точки зрения решения, но и увеличить поглощение парниковых газов нашими лесами и другими природными экосистемами, а также перейти к сбору и переработке углекислого газа».

С 2023 года в России планируется запустить систему обязательной углеродной отчётности для предприятий, добавил Председатель Правительства.

Источник

Низкоуглеродное развитие россии что это

Достижение углеродной нейтральности при устойчивом росте экономики – такие цели заявлены в новой стратегии низкоуглеродного развития, которую своим распоряжением утвердил Председатель Правительства Михаил Мишустин.

Документ подготовлен в рамках указа Президента.

В стратегии заложены два сценария – инерционный и целевой (интенсивный). Целевой сценарий взят за основу. Сценарии отличаются наборами мер по декарбонизации российской экономики.

В целевом сценарии в качестве ключевой задачи обозначено обеспечение конкурентоспособности и устойчивого экономического роста России в условиях глобального энергоперехода.

Макроэкономические условия целевого сценария предполагают опережающие темпы роста неэнергетического экспорта (до 4,4% ежегодно). Вклад в устойчивый рост экономики будут вносить как опережающие темпы роста инвестиций в основной капитал (3,7% ежегодно), так и стабильный рост реальных располагаемых доходов (2,5% ежегодно). При этом ожидается более умеренное, чем в инерционном сценарии, падение энергетического экспорта с 2030 года, в том числе за счёт переориентации на продукцию высокого передела и реализации мер по повышению конкурентоспособности российского энергетического экспорта на внешних рынках.

Комментарий

В результате ежегодные темпы роста экономики остаются выше среднемировых до 2050 года (до 3% в год).

Реализация целевого сценария потребует инвестиций в снижение выбросов парниковых газов в объёме около 1% ВВП в 2022–2030 годах и до 1,5–2% ВВП в 2031–2050 годах. Среди мероприятий по декарбонизации заявлено оказание мер поддержки в отношении внедрения, тиражирования и масштабирования низко- и безуглеродных технологий, стимулирование использования вторичных энергоресурсов, изменение налоговой, таможенной и бюджетной политики, развитие зелёного финансирования, меры по сохранению и увеличению поглощающей способности лесов и иных экосистем, поддержка технологий улавливания, использования и утилизации парниковых газов.

Таким образом, в рамках целевого сценария станет возможным рост экономики при уменьшении выбросов парниковых газов. К 2050 году их чистая эмиссия снизится на 60% от уровня 2019-го и на 80% от уровня 1990 года. Дальнейшая реализация этого сценария позволит России достичь углеродной нейтральности к 2060 году.

План мероприятий по реализации стратегии планируется разработать в течение шести месяцев. Этим займётся Министерство экономического развития.

«Реализация климатических проектов начнётся уже со следующего года, – отметил Михаил Мишустин на оперативном совещании с вице-премьерами 1 ноября. – Предстоит не только внедрить более щадящие с экологической точки зрения решения, но и увеличить поглощение парниковых газов нашими лесами и другими природными экосистемами, а также перейти к сбору и переработке углекислого газа».

С 2023 года в России планируется запустить систему обязательной углеродной отчётности для предприятий, добавил Председатель Правительства.

Источник