Но разве это я и что за люди вокруг меня

Текст песни Вадим Курылёв и ДДТ — Харакири

Оригинальный текст и слова песни Харакири:

Я привык превращать свою музыку в шум.
Прятать страшные сны под обломки хардрока.
Но сегодняшней ночью на могиле в Париже завяли цветы,
И не значит ли это, что я на свободе до срока.

Переделывать мир под конец не резон.
Переписывать песни последнее дело.
Завтра я захочу поменять провода на картон,
Серебро на стекло, ну а душу на тело.

Но разве это я? И что за люди вокруг меня.
Где то я уже все это видел.
Что здесь произошло, и кто скажет хоть пару слов?
Что за пресный сюжет и похоже кого-то снова здесь нет.

Разговаривать с тенью не так уж легко.
Совершать харакири большое искусство.
Но Мисимо в огне, а Сиэттл так далеко
И так хочется жить, просто без революций.

Как случилось что время так быстро ушло,
Кто мне скажет теперь был ли я или не был?
На вершинах нирваны, в глубине книжных истин и тайн.
Босиком на луне и в парижском туннеле.

Но разве это я? И что за люди вокруг меня.
Где то я уже все это видел.
Что здесь произошло, кто скажет хоть пару слов?
Что за пресный сюжет и похоже кого-то снова здесь нет.

О — о — о харе — харе харакири.
О — о — о кири — кири харе — харе
До встречи в лучшем мире.
О — о — о харе — харе харакири.

Перевод на русский или английский язык текста песни — Харакири исполнителя Вадим Курылёв и ДДТ:

I used to turn your music into noise.
Hiding under the wreckage of nightmares hardrock.
But tonight at the grave in Paris wilted flowers,
And does not this mean that I am free to term.

Remake the world in the end is not reasonable.
To rewrite song last thing.
Tomorrow I want to change the wires on the board,
Silver on the glass, well, the soul to the body.

But is it I? And what the people around me.
Somewhere I saw it all.
What happened here, and who’s to say even a word?
What a sweet story and it looks like someone over here.

Talking with a shadow is not so easy.
To commit seppuku great art.
But Mishima in the fire, and Seattle so far
I so want to live simply, without revolutions.

How is it that the time has gone so quickly,
Now who can tell me whether I was or was not?
On the tops of nirvana, deep in the book of truths and mysteries.
Barefoot on the Moon and in the Paris tunnel.

But is it I? And what the people around me.
Somewhere I saw it all.
What happened here, who’s to say even a word?
What a sweet story and it looks like someone over here.

Oh — oh — oh hare — hare harakiri.
Oh — oh — oh Kiri — kiri hare — hare
See you in a better world.
Oh — oh — oh hare — hare harakiri.

Если нашли опечатку в тексте или переводе песни Харакири, просим сообщить об этом в комментариях.

Источник

Кто круче?

С этой песней обычно слушают:

Я привык превращать свою музыку в шум,
Прятать страшные сны под обломки хард-рока.
Но сегодняшней ночью на могиле в Париже завяли цветы
Не значит ли это, что я на свободе до срока.

Но разве это я, и что за люди вокруг меня?
Где-то я уже все это видел.
Что здесь произошло, и кто скажет хоть пару слов
Что за пресный сюжет,
И, похоже, кого-то снова здесь нет.

Как случилось, что время так быстро ушло
Кто мне скажет теперь, был ли я или не был.
На вершинах нирваны, в глубине книжных истин и тайн,
Босиком на Луне и в парижском туннеле.

Но разве это я, и что за люди вокруг меня?
Где-то я уже все это видел.
Что здесь произошло, и кто скажет хоть пару слов
Что за пресный сюжет,
И, похоже, кого-то снова здесь нет.

Хари-хари, харакири.
Хири-хири, хари-хари,
До встречи в лучшем мире!
Хари-хари, харакири. I’m used to turning my music into noise,
Hide terrible dreams under the wreckage of hard rock.
But tonight at the grave in Paris wilted flowers
Does not that mean I’m free to the time limit.

To remodel the world in the end is not reasonable,
Rewriting songs is the last thing.
Tomorrow I’ll want to change the wires to the cardboard,
Silver on the glass, well, the soul on the body.

Talking with the shadow is not so easy,
Performing hara-kiri is a great art.
But Mesim is on fire, and Seattle is so far away,
And so I want to live simply, without revolutions.

How it happened that the time had gone so quickly
Who will tell me now whether I was or was not.
On the tops of nirvana, in the depths of book truths and secrets,
Barefoot on the Moon and in the Paris Tunnel.

Источник

Я привык превращать свою музыку в шум.
Прятать страшные сны под обломки хардрока.
Но сегодняшней ночью на могиле в Париже завяли цветы,
И не значит ли это, что я на свободе до срока.

Переделывать мир под конец не резон.
Переписывать песни последнее дело.
Завтра я захочу поменять провода на картон,
Серебро на стекло, ну а душу на тело.

Но разве это я? И что за люди вокруг меня.
Где то я уже все это видел.
Что здесь произошло, и кто скажет хоть пару слов?
Что за пресный сюжет и похоже кого-то снова здесь нет.

Разговаривать с тенью не так уж легко.
Совершать харакири большое искусство.
Но Мисимо в огне, а Сиэттл так далеко

И так хочется жить, просто без революций.

Как случилось что время так быстро ушло,
Кто мне скажет теперь был ли я или не был?
На вершинах нирваны, в глубине книжных истин и тайн.
Босиком на луне и в парижском туннеле.

Но разве это я? И что за люди вокруг меня.
Где то я уже все это видел.
Что здесь произошло, кто скажет хоть пару слов?
Что за пресный сюжет и похоже кого-то снова здесь нет.

Другие песни исполнителя

Слова и текст песни ДДТ Kharakiri предоставлены сайтом Megalyrics.ru. Текст ДДТ Kharakiri найден в открытых источниках или добавлен нашими пользователями.

Использование и размещение перевода возможно исключиетльно при указании ссылки на megalyrics.ru

Слушать онлайн ДДТ Kharakiri на Megalyrics — легко и просто. Просто нажмите кнопку play вверху страницы. Чтобы добавить в плейлист, нажмите на плюс около кнопки плей. В правой части страницы расположен клип, а также код для вставки в блог.

Источник

Кто круче?

Я привык превращать свою музыку в шум,
Прятать страшные сны под обломки хард-рока.
Но сегодняшней ночью на могиле в Париже завяли цветы
Не значит ли это, что я на свободе до срока.

Но разве это я, и что за люди вокруг меня?
Где-то я уже все это видел.
Что здесь произошло, и кто скажет хоть пару слов
Что за пресный сюжет,
И, похоже, кого-то снова здесь нет.

Как случилось, что время так быстро ушло
Кто мне скажет теперь, был ли я или не был.
На вершинах нирваны, в глубине книжных истин и тайн,
Босиком на Луне и в парижском туннеле.

Но разве это я, и что за люди вокруг меня?
Где-то я уже все это видел.
Что здесь произошло, и кто скажет хоть пару слов
Что за пресный сюжет,
И, похоже, кого-то снова здесь нет.

Хари-хари, харакири.
Хири-хири, хари-хари,
До встречи в лучшем мире!
Хари-хари, харакири.

I used to turn my music into noise,
Hiding scary dreams under the wreckage of hard rock.
But last night the flowers on the grave in Paris wilted
Does this mean that I am at liberty before term?

To remake the world at the end is not reasonable,
Rewriting songs is the last thing.
Tomorrow I want to change the wires on the cardboard,
Silver on the glass, but the soul on the body.

Talking with a shadow is not so easy
To make hara-kiri is a great art.
But Mesima is on fire, and Seattle is so far away
And so want to live simply, without revolution.

How is it that time has gone so fast
Who will tell me now whether I was or was not.
On the tops of Nirvana, in the depths of book truths and secrets,
Barefoot on the moon and in the Parisian tunnel.

Источник

Но разве это я и что за люди вокруг меня

Я привык превращать свою музыку в шум.
Прятать страшные сны под обломки хард-рока.
Но сегодняшней ночью на могиле в Париже завяли цветы,
И не значит ли это, что я на свободе до срока?

Но разве это я? И что за люди вокруг меня?
Где-то я уже всё это видел.
Что здесь произошло, и кто скажет хоть пару слов?
Что за пресный сюжет, и похоже кого-то снова здесь нет.

Разговаривать с тенью не так уж легко.
Совершать харакири большое искусство.
Но Мисима в огне, а Сиэтл так далеко
И так хочется жить просто без революций.

Как случилось, что время так быстро ушло,
Кто мне скажет теперь, был ли я или не был?
На вершинах нирваны, в глубине книжных истин и тайн,
Босиком на Луне и в парижском туннеле.

Но разве это я? И что за люди вокруг меня?
Где-то я уже всё это видел.
Что здесь произошло, и кто скажет хоть пару слов?
Что за пресный сюжет, и похоже кого-то снова здесь нет.

Пушек стволы забивая травой,
В терновых венцах похмелья,
Грели в ладонях забытую боль,
Пряча любовь в подземелье.

Коснувшись лбами горячего неба,
Под взглядом жестоким звёзд,
Пели последние строки войны
От рая за тысячу вёрст.

Красили небо огнём,
День с ночью меняя местами,
И снова мечтали о том,
Чтоб вырасти в поле цветами.

Ломая отчаянье на сухари,
Вставая под горький дождь,
Пили остывшие песни зари
И ели горячую ложь.

Еловыми ветками скрывшись от смерти,
Память к чертям отослав,
Боялись понять, куда мы пришли,
Дорогу назад потеряв.

Красили небо огнём,
День с ночью меняя местами,
И снова мечтали о том,
Чтоб вырасти в поле цветами.

Кольчугами песен и матерных слов,
Щитами зачитанных книг
Пытались сберечь сердца от свинца
В последнй отчаянный миг,

Красили небо огнём,
День с ночью меняя местами,
И снова мечтали о том,
Чтоб вырасти в поле цветами.

Мне напишет любовь на обрывках ветров,
В переполненном небе рождая печаль.
Все ковры-самолёты опустятся здесь,
Из узоров слагая свой первый февраль.

Населяя душой недостроенный дом,
Как поверить, что числа откроют секрет.
В этом лучшем из несовершенных миров,
Кто окажется словом, которого нет?

Между тайной и явью, пробитых копьём,
Обезвреженный ветер и шёпот часов.
Сон за сном собирая адамовы дни,
Наполняется парус дыханьем ловцов.

Мы ступили на край недопетого дня,
Поменяв в темноте выраженье лица.
Наши сны освещает половина Луны,
Потерявшая в небе своего близнеца.

Что ты ищешь, как ты любишь?
Что ты знаешь там,
На пороге вечной жизни последний Адам?

Мне напишет любовь на обрывках ветров,
В переполненном небе рождая печаль.
Все ковры-самолёты опустятся здесь,
Из узоров слагая свой первый февраль.

Переведу часы вперёд и станет дальше день вчерашний,
Туманной ночи перелёт и в облаках журавль бумажный.
Круги от вёсел на стекле, седые тени прошлой ночи
Следы стаканов на столе и гулкий выстрел одиночный.

Может всё это сон, просто чей-то плохой сон.
Может всё это сон.

Шагая медленным огнём по тротуарам чёрных клавиш,
Кому теперь ты мат поставишь бесцветным шахматным конём.
И, поселившись в белом поле, замёрзшим сфинксом на снегу,
Оставишь прошлого пароли иглой в пылающем стогу.

Может всё это сон, просто чей-то плохой сон.
Может всё это сон.

В тени застывшего мгновенья, приняв фатальность за курьёз,
Твои часы покажут время, насквозь промокшее от слёз.
И, залетев в пустую клетку, затормозив на всём скаку
В последний раз подбрось монетку на этом тёмном берегу.

Может всё это сон, просто чей-то плохой сон.
Может всё это сон.

На треснувших окнах истраченный век
вписан косыми крестами,
и медный безумец, сползающий в землю,
молча прощается с нами.
Гирями страхов уходит под лед
память жестоких зим,
звоном печальным прощается город
с умершим прошлым своим.
На обескровленных вьюгой домах
вмерзшие в память слова,
судьбы и стены стираются в пыль
об времени жернова,
но что там за сны возникают во тьме
непризнанных городов,
и музы, блюющие на чердаках,
каких наплодят стихов?

На страницах твоих не стоят номера
И в квартире нет острых углов.
Разливается тень суеты на лице
И нет ни друзей, ни врагов.

Убивается ночь, как обычно, в упор,
Застывая клинком между нами.
Лишь жалкий обман, да жаркий укор
И надежды слепое пламя.

Белая песня ветра лижет сырые стены.
Ты не похожа на правду, я не похож на сон.
Мы закрываем окна чтобы замедлить время,
Ты как любовь мудра, а я просто белый фон.

На лодке без вёсел по бурной реке,
Ползком через слякоть и лужи,
Но утро упёрлось в пустую строку,
И весна жмёт верёвкой на шею всё туже.

Белая песня ветра лижет сырые стены.
Ты не похожа на правду, я не похож на сон.
Мы закрываем окна чтобы замедлить время,
Ты как любовь мудра, а я просто белый фон.

Ветер город листает, как старый роман,
Жестяные страницы срывая.
То, что было когда-то, вновь нельзя пережить.
И я бережно всё забываю.

На остывшей земле умирают минуты,
осыпается свет от холодной весны,
мы плюем в потолок, и нам снова везет почему-то,
и сбываются даже не вещие сны.

Остывающий мир на последок гуляет,
заглянув к нам накрашенным глазом в окно,
а на нашем столе покрываются пеплом герои
из вчерашних газет,
и все точно также, как когда-то давно.

На ночном перекрестке без денег они ловили такси
она была прекрасна, как Нэнси, а он печален, как Сид
они не верили в завтрашний день, не знали сколько им лет
а над городом небо темнело, пел ветер, знавший на все ответ
и эта ночь продолжалась как песня в которой один бесконечный куплет
метро закрыто, в карманах пусто и другого выхода видимо нет
и чтоб добраться домой, достаточно вспомнить привычный трюк
и читает холодный ветер их жизнь по линиям поднятых рук
но таксисты, чуя подвох
едут мимо один за другим
он сказал: это бесполезно
вернемся в гости и нам посидим
чтобы дождаться, дождаться
чтобы дождаться Годо

Ей не хотелось идти обратно
она там стащила две пачки Марльборо Лайт
она была упряма, как Бонни
а он послушен, как Клайд
они стояли еще в сомнении может минуту, а может и час
и в доме напротив в последнем окне давно уже свет погас
они пошли, прижимаясь друг к другу, чтобы было теплей
мимо грязных раскопанных улиц, мимо темных аллей
они отправились в дальний путь, им было нужно в другой конец
она сказала, что все достало, и что домой не пустить обещал отец
когда луна уронила свой свет, они забыли, куда идут
их взгляды встретились, как через тысячу лет
и стало ясно они живут
чтобы дождаться, дождаться
чтобы дождаться Годо

Когда уходит ночь, и сонные дома встречают солнце
Открыта светом дверь, разбиты все замки мечом из бронзы
Я выхожу во двор и солнечный огонь печаль сжигает
Я оставляю здесь всё то, что я любил, я улетаю
Я улетаю
Я улетаю

Прекрасные дела, печальные слова, большие дети
Прощайте навсегда, увидимся ли вновь мы в песнях этих
Большие города, туманные поля под солнцем тают
Я больше не хочу бродить по ним в тоске, я улетаю
Я улетаю
Я улетаю

Пять, восемь, три, семь, четыре, один, девять,
Пять, шесть, три, восемь, девять, один
Я улетаю
Я улетаю

Источник