Новгородские грамоты доказали что
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Что такое берестяная грамота
Берестяная грамота – это записки, письма и документы, сделанные на березовой коре. Сегодня историки уверены в том, что береста служила письменным материалом на Руси до появления пергамента и бумаги. Традиционно берестяные грамоты относят к периоду XI-XV веков, однако Арциховский и многие из его сторонников утверждали, что первые грамоты появились в Новгороде еще в IX-X веках. Так или иначе, это археологическое открытие перевернуло взгляд современных ученых на Древнюю Русь и, что куда важнее, позволило взглянуть на ее изнутри.
Первая берестяная грамота
Первая берестяная грамота была найдена 26 июля 1951 года во время археологических раскопок на Дмитровской улице в Новгороде. Грамоту нашли в щели между плахами настила на мостовой 14-го века. Перед археологами был плотный берестяной свиток, который, если бы не буквы, можно было бы принять за рыболовный поплавок. Несмотря на то, что грамота была кем-то изодрана и выброшена на Холопьей улице (именно так в средние века её называли), она сохранила достаточно большие части связанного текста. В грамоте 13 строк – всего 38 см. И хотя время их не пощадило, но содержание документа уловить несложно. В грамоте перечислялись сёла, которые платили повинность какому-то Роме. После первой находки последовали и другие.
О чём писали древние новгородцы
Берестяные грамоты имеют самое разное содержание. Так, например, грамота номер 155 является запиской о суде, которая предписывает ответчику возместить истцу нанесенный ущерб в размере 12 гривен. Грамота номер 419 – молитвенная книжка. А вот грамота под номером 497 и вовсе была приглашением зятя Григория погостить в Новгород.
В берестяной грамоте, посланной приказчиком господину, говорится: « Поклон от Михаили к осподину Тимофию. Земля готова, надобе семяна. Пришли, осподине, целовек спроста, а мы смием имать ржи без твоего слова ».
Среди грамот найдены любовные записки и даже приглашение на интимное свидание. Была найдена записка сестры брату, в которой она пишет о том, что ее муж привел домой любовницу, и они, напившись, бьют ее до полусмерти. В этой же записке сестра просит брата поскорее приехать и заступиться за нее.
Берестяные грамоты, как оказалось, использовались не только в качестве писем, но и в качестве объявлений. Так, например, грамота номер 876 содержит предупреждение о том, что в ближайшие дни на площади будут проходить ремонтные работы.
Ценность берестяных грамот, по мнению историков, состоит в том, что в подавляющем большинстве это бытовые письма, из которых можно очень много узнать о жизни новгородцев.
Язык берестяных грамот
Интересным открытием в отношении берестяных грамот стал тот факт, что их язык (письменный старославянский) несколько отличается от того, что привыкли видеть историки. В языке берестяных грамот содержится несколько кардинальных отличий в правописании некоторых слов и сочетаний букв. Есть различия и в расстановке знаков препинания. Все это привело ученых к выводу о том, что старославянский язык был весьма неоднородным и имел множество наречий, которые порой сильно разнились между собой. Подтвердили эту теорию и дальнейшие открытия в области истории Руси.
Сколько всего грамот
Современные исследования
Поиски берестяных грамот ведутся и сегодня. Каждая из них подвергается доскональному изучению и расшифровке. Последние найденные грамоты содержали не письмена, а рисунки. Только в Новгороде археологами было обнаружено три грамоты-рисунка, на двух из них были изображены, по всей видимости, дружинники князя, а на третьей присутствует изображение женских форм.
Загадкой для ученых остается тот факт, как именно новгородцы обменивались грамотами, и кто доставлял письма адресатам. К сожалению, пока на этот счет существуют лишь теории. Не исключено, что уже в XI веке в Новгороде существовала своя почта или хотя бы «служба курьерской доставки», предназначенная специально для берестяных грамот.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Новгородские грамоты доказали что
Подача истории всегда будет субъективна, несмотря на желание подать её как можно объективнее. Наслаждайтесь интересными идеями, развивайтесь вместе с нами.
Находки берестяных грамот в Новгороде Великом
Берестяные грамоты из раскопок в Новгороде Великом
Археологическая наука в России чаще всего опиралась на изучение бытовых подробностей жизни наших предков. Природные условия; материалы, из которых строились жилища и общественные здания; постоянные междуусобицы и набеги соседей кочевников оставляли мало надежды на обнаружение простонародных памятников письменности. Сенсационной оказалась находка экспедиции под руководством профессора А. В. Арциховского в 1951 году. На куске бересты было прочитано первое письмо простолюдина XV века.
I. Краткая история Новгорода.
В течение двенадцати лет был раскопан мощный культурный слой толщиной до 7,5 метра. Вскрытие столь обширного комплекса не имеет аналогий в истории раскопок средневековых городов.
II. Берестяные грамоты
1. Берестяные грамоты: теория и реальность
2. Причины сохранности берестяных грамот.
3. Грамотность в Древнем Новгороде.
Средневековые новгородцы начинали, видимо, постигать грамоту в семь лет, что позднее стало шаблоном: в житиях святых писали об обучении грамоте как раз на «седьмом году».
В.Л. Янин задается вопросом: как можно обучая детей, находить впоследствии достаточно мало берестяных грамот, на которых виден процесс обучения? Конечно, можно предположить, что использованную бересту попросту сжигали в печах. Но В.Л. Янин даёт более вразумительный ответ на этот вопрос.
4. О чем говорят грамоты?
При знакомстве с текстом берестяных грамот поражает количество различных тем. Рассмотрим несколько из них:
Найдена при раскопках на Суворовской улице в ярусе 13 или 14, в квадрате 9, на глубине 4,45 м. Длина 22,9 см, ширина 3,5 см. Стратиграфическая дата: конец XIII века. Текст:
————————————ВЗАКСМЕПАТЬНЕЦА
—————————ИЛОНЕСКВО*И*НИНЕШЕВО
АЦТОНСИПОВЕЛЬЛОЛОУОКВШИВЗАТИВОЗООВ*
САНЖИТАДРУОТЫ СТАРЫХ ОУОСОПОТОСАНЕ
Учёные делят грамоту на слова так: «… взя есме пятьнаца(ть)… и лонесково, и нинешнево. А цто еси повельно, уо Евши взяти возо овса и жита друогы старыхо уосопо, то ся не…».
Найдена на Троицком раскопе в квадрате 773, на уровне пласта 8 (глубина 1,5 метра), в напластованиях усадьбы 3. Это целое письмо, текст которого написан в 5-и строках:
+++++++++
ТWДОБРОШЬКЬКЬПРО
КЪШЬПРИСЪЛИМИГРИВЬ
Н»»UАДАВЫДЪТИМИНЕ
ВЪДАЛЪВЕЛИТЬВЪЗА
ТИGUВЕЖЬНИКЪ
В грамоте идет речь о следующем: Доброшка сообщает Прокше, что тот должен прислать ему гривну. Эту гривну ему отказался дать Давид, распорядившись, чтобы Доброшка взыскал ее с вежников.
Грамота найдена в 12-м строительном ярусе, в квадрате 1216, на глубине 3,8 метра, в 2-х метрах от Великой улицы.
Под надписью рисунок.
На многочисленных свинцовых печатях такая надпись содержит всегда христианское имя того, кому принадлежала печать. Тоже значение имеют подписи на знаменитом шлеме Ярослава Всеволодовича, на новгородском кресте архиепископа Антония, на некоторых змеевиках…
Мальчика Анфима тоже научили так подписываться, как только он научился писать. Грамота ставит точку в спорах об авторстве грамот Анфима; делает эту гипотезу (выдвинутую прежде на основе грамот № 199 и № 200) историческим фактом.
В своей книге В.Л. Янин (глава 14) пишет, что в 1957 году около мостовой Великой улицы в слое середины XV века была найдена грамота, получившая № 298. «Это небольшой кусок бересты» с текстом:
КОСТКА СЫНА ЛУКИНА, ОФРЕМОВА СЫНА
КУПРА ИВАНОВА СЫНА, ОНИТВЬКА.
КУПРА ФОМИНА СЫНА
ИГНАТЬЯ ЮРЬЕВА СЫНА.
А.В. Арциховский предположил: «Думаю, что перед нами избирательный бюллетень».
Была найдена в 14-м строительном ярусе, в квадрате 463, на глубине 3,2 метра, недалеко от мостовой Великой улицы. Это небольшой обрывок.
Была найдена в 10-м строительном ярусе, в квадрате 649, на глубине 1,2 метра, на мостовой Великой улицы. Это начало недописанного документа
Найдена на Троицком раскопе, в квадрате № 304, на глубине 0,5 метров, в ярусе 2 плиз Черницкой улицы. Это обрывок начальной части письма:
5. Обработка и исследование берестяных грамот.
a. Обработка берестяных грамот.
Сначала нужно поместить бересту в горячую воду. Пропарив в горячей воде ее нужно осторожно вымыть кистью. Дело в том, что грамоту нельзя развёртывать сразу после находки, так как она скорее всего сломается и как исторический источник будет утеряна.
Затем бересту после мытья и пропаривания нужно осторожно расслоить. Если этого не сделать, то при высыхании размоченные её слои будут растягиваться или сжиматься, при этом надпись «поведёт».
b. Изучение берестяных грамот.
c. Хронология грамот.
Устанавливается двумя основными способами:
1) Стратиграфическим (основан на ярусах; все грамоты по связи с сооружениями могут быть отнесены к тому или другому ярусу).
2) Палеографическим (основан на выводах русских палеографов, в первую очередь И.И. Срезневского, В.Н. Щепкина, Е.Ф. Карского и других, подробно изучивших изменения русских букв в книгах и актах, написанных чернилами на пергаменте и бумаги).
Два этих метода позволяют (благодаря совпадению своих вычислений) абсолютно точно говорить о времени создания берестяных грамот.
III. Заключение
1. Классификация берестяных грамот.
Подходя к концу необходимо сделать вывод об общей классификации грамот. Они дают следующую информацию о:
1) Земле и земельных собственниках.
2) Дани и феодальной ренте.
3) Ремесле и торговле.
4) Торговле и купечестве.
5) Военных событиях.
6) Городских усадьбах и их обитателях.
Также на грамотах встречается Азбука, прописи, рисунки, литературные тексты, избирательные жеребья и даже календари.
Все эти выводы сделаны на основе просмотренной литературы.
2. Новгородские подземные архивы.
Однако, раскопки в Новгороде не обнаружили никаких следов государственного архива.
3. Перспективы исследования.
Исследована очень небольшая часть Новгорода, многие открытия еще впереди.
В 1970 году при раскопках торговой фактории была найдена грамота на латинском языке. На листе бересты кто-то написал 5 строк на латинском языке. Твёрдый почерк автора говорит о том, что автору хорошо знакомы правила и особенности письма на бересте…
4. Роль берестяных грамот в истории
«Выводы о неоднородности восточных славян, основанные на этнографических наблюдениях данных диалектологии, хорошо согласуются с результатами исследования языка грамот древнейшего периода…»
Представляет интерес очерк «К изучению лингвистики берестяных грамот и словоуказатель к ним из книги Янина В.Л. и Зализняка А.А.
Благодаря написанному в берестяных грамотах мы можем проникнуться духом и мыслями людей давно ушедшего от нас времени.
Использованная литература
1. ред. А.В. Арциховский Труды новгородской археологической экспедиции. Том I. Материалы и исследования по археологии СССР № 55. М.: Из-во АН СССР, 1956 (статья А.В. Арциховского. «Археологическое изучение Новгорода»).
4. А.В. Арциховский. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1952 г.). М.: Из-во Акад. Наук СССР, 1954.
6. А.В. Арциховский, В.И. Борковский. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1955 г.). М.: Из-во Акад. Наук СССР, 1958.
8. А.В. Арциховский, М.И. Тихомиров. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1951 г.). М.: Акад. Наук СССР, 1953.
10. А.В. Арциховский. Новые открытия в Новгороде. М.: Из-во АН СССР, 1955 (доклады советской делегации на X международном конгрессе историков в Риме).
11. Большая советская энциклопедия, издание 3-е.
14. под общ. Ред. Колчина Б.А. и Янина В.Л. Археологическое изучение Новгорода: (сб. статей). М.: «Наука», 1978
15. Рыбаков Б.А. Первые века русской истории. М.: 1964.
16. Советская Историческая Энциклопедия.
17. Спиркин А.Г. Философия: (учебник для вузов). М.: Гардарика, 1998Берестяные грамоты из раскопок в Новгороде Великом
18. Черепнин Л.В. Новгородские берестяные грамоты как исторический источник. М.: «Наука», 1969.
20. Засурцев П.И. Новгород открытый археологами. М.: «Наука», 1967.
22. Янин В.Л. Очерки комплексного источниковедения. Средневековый Новгород. (уч. Пособие для исторических факультетов университетов). М.: «Высшая школа», 1977.
23. Янин В.Л. «Я послал тебе бересту…» издание 2-ое, исправленное и дополненное. М.: Издательство Моск. Университета, 1975.
Поделись статьёй в социальной сети, чтобы не потерять
Археолог раскрыл все тайны берестяной грамоты из Великого Новгорода
Сегодня исполняется 70 лет со дня находки первой берестяной грамоты. О том, почему это так важно, рассказал историк Сергей Трояновский.
Сегодня исполняется 70 лет с того дня, когда археологи нашли в Новгороде первую берестяную грамоту. Это произошло 26 июля 1951 года во время археологического поиска на Неревском раскопе, который располагался на улице Дмитриевской, ныне Великая. Археологической экспедицией руководил профессор Артемий Арциховский.
Первую грамоту нашли в щели между плахами настила древней мостовой Холопьей улицы в слоях XIV века. Этот плотный берестяной свиток, если бы не буквы, можно было принять за рыболовный поплавок.
Грамоту нашла новгородка Нина Акулова. Артефакт содержит роспись расходов (позема и дар), которые получали землевладельцы нескольких сел: Фома, Иева и, возможно, Тимофей. Доходы состояли в основном из денежных (белы) и натуральных (мясо, овес, рожь, солод) податей.
О находке бересты с письменами руководитель экспедиции Артемий Арциховский мечтал почти 20 лет — раскопки в Новгороде велись с 1932 года с перерывом на войну и немецкую оккупацию. Посланий на коре березы еще не встречали, однако точно знали, что на Руси писали на бересте. Например, есть упоминание об этом в жизнеописании Сергия Радонежского. В XIX веке жители Сибири пользовались берестой, когда бумаги не хватало.
По словам Артемия Арциховского, до этой находки были известны только русские берестяные рукописи XVII, XVIII, XIX веков, но в указанный период на бересте писали чернилами.
«Береста сохраняется в земле в двух случаях — если очень сухо и если очень сыро. В Новгороде сыро, и чернила должны сохраняться там плохо. Именно поэтому, между прочим, маловероятны открытия при раскопках пергаменных грамот, тоже распространенных в Древней Руси. Хотя пергамент хорошо сохраняется в земле, но на нем писали только чернилами», — писал академик Арциховский.
Некоторые курьезные подробности, связанные с находкой первой берестяной грамоты, рассказал НЕВСКИМ НОВОСТЯМ историк и археолог, кандидат исторических наук Сергей Трояновский.
«В газете «Новгородская правда» был сотрудник, художник и журналист Владимир Люба. Утром 26 июля 1951 года он прогуливался по центру города в поисках холодного пива и увидел на Неревском раскопе необычайное оживление. Артемий Арциховский размахивал руками и кричал, что 20 лет ждал этой находки, Нина Акулова радовалась премии в 100 рублей, которую ей выписал Арциховский. 100 рублей — большие деньги по тем временам. Журналист сделал небольшой материал для газеты, в котором написал, что на улице Дмитриевской найдена первая грамота на бересте. Эта статья была опубликована в подвале «Новгородской правды» на следующий день. Через две недели к редактору газеты пришел сотрудник КГБ. Оказывается, в комитет госбезопасности поступил запрос из Швеции с просьбой подтвердить, что в Новгороде действительно найдена грамота на бересте и это, выражаясь современным языком, не фейк», — рассказал НЕВСКИМ НОВОСТЯМ Сергей Трояновский.
Оказывается, шведские археологи в это же время вели раскопки в поселении Бирка на острове Бьорко в юго-восточной части озера Меларен — там находится один из крупнейших памятников эпохи викингов. Кстати, «Бирка» в переводе со шведского означает «Береста».
«По просьбе КГБ газета «Новгородская правда» была вынуждена дать официальный развернутый ответ о том, что находка берестяной грамоты это достоверный научный факт», — рассказывает Сергей Трояновский.
Всего в 1951 году было найдено 10 берестяных грамот.
«Студенты-археологи, уезжая из Новгорода домой, пели на перроне такую частушку: «Десять грамот найдем и книжку с картинками». На самом деле, своего рода книжку с картинками они и нашли, это была сложенная в шесть раз небольшая берестяная книжечка», — вспоминает археолог Сергей Трояновский.
Что касается значения находки, по словам историка, на тот момент вряд ли кто-то мог до конца осознать важность и масштаб события, просто понимали, что столкнулись с текстом, который можно сопоставить по уровню исторической достоверности с летописным.
«Берестяная грамота это новый вид источника информации о древней повседневности. Благодаря находке берестяной грамоты историки поняли, что нужно интересоваться не только хроникой событий, связанной с военными походами, снятием с должности князей, епископов, с моровыми поветриями и так далее. Есть материал, который позволяет окунуться в мир средневекового человека и хотя бы отчасти приблизиться к тому, что раньше считалось недостижимым — к психологии, менталитету людей, осознанию ими окружающего мира», — считает историк Сергей Трояновский.
По мнению археолога и историка, расхожее сравнение берестяных грамот с современными СМС не выдерживает критики.
«Это совершенно другой вид информационных сообщений, имевший изначально очень глубокий сакральный смысл. Мы помним: «Вначале было слово, и слово было бог». Но слова должны звучать. Текстами берестяных грамот в тот период, когда они только появились сразу после крещения Руси, были тексты священного писания, псалмы, которые разучивали наизусть. В то время немногие умели читать, но священники, которые читали эти тексты, демонстрировали волшебное умение — искусство извлекать звук из начерченных на бересте каких-то непонятных для современников знаков. Изобретение берестяной письменности сопоставимо только с изобретением граммофонных валиков. Для людей того времени это действительно было магией. В одном месте написал, в другом месте, через тысячу километров или через два двора, этот же текст прочитали. И он звучал так же, как ты его произносил, когда записывал сам, или диктовал писцу», — рассказывает археолог Сергей Трояновский.
По словам археолога, написанный на бересте текст обязательно проговаривался при письме.
«В исповеди знаменитого христианского философа Блаженного Августина, датированной IV веком, есть место, где он рассказывает, как зашел однажды ночью в монастырский скрипторий (место, где переписывали тексты. — Прим. ред.) и увидел, что его учитель сидит и читает тексты молча. Днем монахи-переписчики всегда говорили вслух то, что они пишут. Слово обязательно должно было звучать, а учитель уже мог позволить себе читать в полной тишине, погружая текст внутрь себя. Это считалось высшим пилотажем», — поясняет историк Сергей Трояновский.
Трояновский уверен, что в истории с берестяными грамотами есть еще одно важное обстоятельство, которое отметил известный филолог Алексей Гиппиус.
«Случалось так, что грамоты находили на месте усадьбы человека, который их писал. То есть, они были адресованы другому новгородцу, но находили грамоту там, где жил их автор. Алексей Гиппиус пришел к выводу, что грамоту, если она касалась деловых вопросов — долгов, деловых расписок, завещаний, судебных производств, записывали при свидетелях под диктовку, относили на усадьбу человеку, которому она была адресована, там ее при свидетелях зачитывали, после чего во многих случаях она возвращалась автору, чтобы впоследствии он мог предъявить аргумент в пользу того, что эти слова были сказаны», — рассказал Сергей Трояновский.
Археолог Сергей Трояновский рассказал НЕВСКИМ НОВОСТЯМ о том, как он нашел первую берестяную грамоту на территории Новгородского кремля у Софийской звонницы рядом с территорией Владычного Двора. Этой грамоте был присвоен номер 756.
«Был июль 1995 года. Грамота, которую я нашел, сохранилась наполовину. Когда ее начали читать, первое слово, которое открылось взору академиков Валентина Янина и Андрея Зализняка, было слово «владике». Янин с присущим ему юмором сказал, что эта записка адресована какому-то Владику. Но мы все прекрасно знали, что буква «и» читалась как «ы», грамота была адресована владыке. Знал об этом, разумеется, и сам Янин. А дальше шла совершенно нечитаемая часть текста. В древности слова не разделяли пробелами, писали все слитно. На второй строчке было написано: «Возоралотинапаре». Как хочешь, так и понимай! Впоследствии академик Зализняк провел лингвистический анализ и пришел к выводу, что это обращение к владыке от крестьянина-землепашца, который просит передать ему участок земли для распашки. А за это он собирается расплатиться урожаем, который он соберет на следующий год с земли, которая находится под паром — севооборот на Новгородчине сводился к двух, а потом трехполью», — рассказал Сергей Трояновский.
Таким образом «возоралотинапаре» значит «за ту землю, что ты мне дашь распахать, я на следующий год тебе с «паровой» земли верну долг».
По словам археолога, на сегодняшний день найдено более 1130 грамот.
В конце августа 2019 года на месте находки первой берестяной грамоты установили памятный знак. Новгородский скульптор Сергей Гаев Композиция придумал и воплотил в бронзе ребенка, сидящего на деревянном табурете с берестой в руках, возле него детская игрушка — коник. В правой руке мальчик держит стилус, он готов написать что-то на бересте. Возможно, это послание нам, потомкам.
Ранее НЕВСКИЕ НОВОСТИ рассказывали, кем был князь Александр Невский для новгородцев.
Почему берестяные грамоты стали сенсацией?
Приблизительное время чтения: 19 мин.
В 1951 году археологическая экспедиция Артемия Владимировича Арциховского, проводившая раскопки в Новгороде, обнаружила первую берестяную грамоту. И с тех пор их находили во множестве, причем не только в Великом Новгороде. Берестяные грамоты стали исторической сенсацией, поскольку дали возможность узнать обыденную жизнь людей русского Средневековья. Как же изменились наши представления о жизни наших предков? Рассказывает доктор филологических наук Алексей Гиппиус, профессионально специализирующийся на изучении берестяных грамот.
Раскрасить контуры
— Алексей Алексеевич, как изменило открытие берестяных грамот представления историков о культуре Древней Руси?
— Оно значительно их расширило. Благодаря изучению берестяных грамот для нас открылась повседневная жизнь Древней Руси. До того наши знания об этой эпохе базировались на летописях, на таких юридических текстах, как «Русская Правда». Летописи имеют дело с событиями и фигурами «большой» истории, ее герои — князья, знать, высшее духовенство. А как жили обычные люди — горожане, крестьяне, купцы, ремесленники? Косвенно об этом мы могли судить только из юридических текстов, но там ведь фигурируют не конкретные люди, а просто некие социальные функции. Открытие же берестяных грамот дало возможность непосредственно увидеть реальных действующих лиц этой «малой» истории. Те общие контуры, которые у нас были до того, окрашиваются, приобретают конкретные очертания.
— А о каких сторонах жизни тогдашних людей мы можем судить по берестяным грамотам?
— Берестяные грамоты — это письменность практического характера. Древнерусский человек, когда брался за «писало» (это такой заостренный металлический стержень, которым процарапывались буквы на бересте, греки называли его стилос), исходил из какой-то бытовой необходимости. Например, находясь в поездке, отправить письмо родным. Или написать заявление в суд. Или составить какую-то памятку для себя. Поэтому берестяные грамоты знакомят нас прежде всего с практической жизнью той эпохи. Из них мы узнаём принципиально новые вещи об устройстве древнерусской финансовой системы, о древнерусской торговле, о судебной системе — то есть о том, о чем из летописей мы очень мало знаем, летописи таких «мелочей» не касаются.
— Есть ли противоречия между тем, что мы знаем из летописей, и тем, о чем говорится в берестяных грамотах?
— По идее, противоречий быть не должно. Но чтобы правильно соотнести содержание берестяных грамот с другими источниками (в первую очередь летописями), надо их правильно понять. А тут есть проблема. В берестяных грамотах люди, как правило, обозначаются только именами, и надо сообразить, кто они — купцы, дружинники, священники, бояре. То есть, например, когда какой-нибудь Милята обращается к своему брату, требуется понять, что Милята купец. А когда Мирослав пишет Олисею Гречину — определить, что первый — это посадник, а второй — член суда. То есть надо соотнести авторов и персонажей берестяных грамот с их социальным статусом и функцией. А это не всегда просто. В целом же можно ответить так: явных противоречий нет, но наши представления об этих сторонах жизни, почерпнутые из летописей, крайне приблизительны, неточны — благодаря же берестяным грамотам они становятся не просто более точными, а наполняются жизнью. Это примерно как карандашный контур человеческой фигуры — и эта же фигура, написанная красками, во всех подробностях.
— Верно ли, что берестяные грамоты находят именно на Новгородчине, и потому они дают новую информацию только по бытовой жизни новгородцев?
— Нет, это неверно. Сейчас берестяные грамоты найдены в 12 городах, среди которых И Старая Русса, и Псков, и Тверь, и Торжок. Кстати, и Москва — в Москве обнаружено семь берестяных грамот. А самый южный пункт — это Звенигород-Галицкий на Украине. Но правда в том, что большинство берестяных грамот археологи нашли именно в Великом Новгороде. Там их найдено 1089 на данный момент, а во всех остальных городах, вместе взятых — 100. Причина не в том, что новгородцы были грамотнее прочих и больше писали — просто там такая почва, в которой береста лучше сохраняется. Берестяная же письменность была распространена по всей территории Руси.
Кстати сказать, подобные (по содержанию) грамоты использовались не только на Руси — были они и у скандинавов. Скажем, в Норвегии есть так называемый «Бергенский архив» — это документы примерно того же типа: частные записи, письма, записки для памяти. Но не на бересте, а на деревянных дощечках и щепках.
— А кстати, почему не на бересте? В скандинавских странах березы тоже растут.
— Думаю, тут дело просто в сложившейся традиции. На Руси письменность возникла вместе с принятием христианской веры и культуры. Поэтому основной вид славянского письменного текста — это книга, сшитые листы пергамена. И в некотором смысле лист бересты — подобие пергаменного листа. Особенно если его обрезать по краям, как это часто делалось. У скандинавов же их письменность — руны — возникла гораздо раньше, нежели эти народы приняли Крещение. И как привыкли они издавна вырезать руны на щепках и дощечках, так и продолжили вырезать.
Школа князя Ярослава
— Насколько я помню, самые ранние берестяные грамоты датированы началом XI века. Закономерный вопрос: откуда в древней Руси взялось столько грамотных людей, если письменность возникла уже после Крещения Руси?
— Небольшое уточнение: самые ранние берестяные грамоты датированы 30-ми годами XI века. То есть между крещением Руси в 988 году и появлением бытовой письменности на бересте — около полувека. Видимо, эти полвека как раз и ушли на то, чтобы сформировалось поколение, для которого письмо — не что-то особенное, а вполне обычное, повседневное дело.
— Откуда же взялось это поколение? Само выросло или его специально выращивали?
— Его специально выращивали, и мы даже знаем, как именно. Появление первых берестяных грамот замечательным образом совпадает со свидетельством новгородской летописи, где рассказывается, как князь Ярослав в 1030 году пришел в Новгород и устроил школу. «Собрал от попов и старост 300 детей и отдал на учение книжное». Иногда эту летописную запись подвергают сомнению, но я считаю ее вполне достоверной. Есть, кстати, и подтверждение из «независимых источников». В скандинавской саге об Олафе Трюгвассоне написано, что он посещал школу в Новгороде при Ярославе. Как долго действовала эта школа, мы, к сожалению, судить не можем, но это было, конечно, очень важное культурное предприятие.
Так вот, эти триста детей выучились грамоте и стали, как сейчас выражаются, интеллектуальной элитой новгородского общества, они составили социальную базу распространения грамотности. То есть они и друг с другом переписывались, и, весьма вероятно, учили грамоте своих знакомых, а повзрослев, своих детей. Таким образом, круг грамотных людей быстро расширялся.
Кроме того, пользу грамоты очень быстро оценили купцы. Сейчас ведутся споры, существовала ли на Руси какая-то «коммерческая» письменность еще до официального крещения. Но это вряд ли. Новгородские археологические данные говорят о том, что до 30-х годов XI века ничего подобного не было. То есть бересты находили много, но с рисуночками, а не с теми или иными письменами.
Кстати, существует знаменитая новгородская восковая Псалтирь, ее датируют примерно 1000 годом. То есть той эпохой, когда книжная письменность уже появилась, но ее бытового использования еще не было.
Кодекс из трех липовых дощечек лежал в земле в полной сохранности. Как он туда попал, мы не знаем; возможно, книгу спрятали при каких-то трагических обстоятельствах. А вот берестяные грамоты никто не прятал. Их попросту выбрасывали, как обычный мусор.
— То есть как?
— Да, их выбрасывали за ненадобностью. Прочел человек письмо или записку, получил информацию, да и выкинул. Парадокс: именно потому эти берестяные грамоты и сохранились до наших дней. То, что тщательно берегли, погибло в пожарах (вспомним, что все древнерусские дома рано или поздно сгорали). А то, что выбрасывали, попадало в почву, в так называемый культурный слой, и в новгородской почве вся органика прекрасно сохраняется.
Интересно, что те берестяные грамоты, которые находят на месте стоявших там когда-то домов, сохранились лишь потому, что провалились в щели между половицами и оказались на уровне нижних венцов (те при пожарах могут сохраняться). Кстати, при раскопках городских усадеб берестяные грамоты находят неравномерно: в одних местах их концентрация на единицу площади больше, в других меньше. Так вот, там где больше — там, как мы предполагаем, были помойки, выгребные ямы.
— Какой временной период охватывают берестяные грамоты? Какие самые поздние?
— Самые поздние — середина XV века, то есть берестяные грамоты были распространены примерно 400 лет, с середины XI века по середину XV.
— Почему же потом они прекратились?
— Тут сочетание двух обстоятельств. Во-первых, распространение бумаги как дешевого материала, ставшего альтернативой дешевой бересте. Во-вторых, к тому времени уже меняется новгородский культурный слой, почва становится менее влажной, поэтому береста в нем уже не сохраняется. Может, новгородцы и не перестали писать на бересте, просто эти грамоты уже до нас не дошли.
— Известны ли случаи пересылки берестяных писем на большие расстояния?
— Да, известны. Например, найдено пять писем купца Луки своему отцу. В одном он пишет, что едет откуда-то с севера, и жалуется, что там, в Заволочье, белка дорогая — не купили. Другое письмо он пишет откуда-то с Днепра, где сидит и ожидает гречника. А гречник — это купеческий караван, идущий из Византии. Или вот другой пример, сын приглашает мать: «Идите сюда, в Смоленск или в Киев, здесь хлеб дешевый».
По складам
— Вы сказали, что берестяные грамоты были распространены по всем городам Древней Руси. Их содержание было одинаковым повсюду, или есть региональные различия?
— В принципе, особых различий нет, всюду это бытовая письменность. Специфика Новгорода могла заключаться в особой интенсивности переписки, связывавшей город с его сельской округой, в том числе и очень удаленной. Так уж была устроена новгородская земля. Есть столица, Новгород, и вокруг нее вотчины новгородских бояр. Сами бояре живут в городе, а управляющие, старосты, ведут со столицей переписку, закупают и продают всякие товары, припасы, уплачивают налоги — и всё это отражается в берестяных письмах.
— В школьных учебниках истории приводится пример берестяных грамот — где мальчик Онфим изобразил себя в виде всадника, протыкающего копьем змея. Иногда высказывают предположение, что эта грамота — лист из его учебной тетради, то есть что уже в те времена у школьников были тетради.
— Начнем с того, что найдено много грамот Онфима, а не только рисунок, попавший в школьные учебники. Но это отдельные листочки бересты, которые никогда не составляли физически единого целого. Это его разные ученические записи, но не тетрадь.
А вообще берестяные тетради были. До нас они дошли. Точнее, дошли отдельные листы, но ясно, что изначально они были сшиты в тетрадь. Например, есть запись вечерних молитв, это такая маленькая книжица, имеющая все признаки настоящей книги. Там есть заставка, есть разлиновка. Или вот текст магического характера, к которому есть параллели греческие, коптские, да и вообще по всему Средиземноморью был распространен этот текст, так называемая «Сисиниева легенда»* <СНОСКА: Сисиниева легенда — сборник магических текстов, бытовавший в традициях многих народов. Называется так по имени одного из персонажей, Сисиния. Основное содержание — магические заговоры, защищающие роженицу и новорожденного от злых сил. — Прим. ред.>. Тоже была записана на берестяных листах, сшитых в книжечку.
— А среди берестяных грамот, помимо Онфима, были и другие примеры ученических записей?
— Насколько вообще изучение берестяных грамот изменило представления историков о древнерусском образовании?
— Мы вообще довольно мало о нем знаем. Судя по берестяным грамотам, это образование носило самый элементарный характер, азбука усваивалась вместе с основами православной веры. А вот о дальнейших стадиях мы, в общем-то, не знаем ничего. Есть, впрочем, свидетельство митрополита Климента Смолятича (XII век), в одном из его сочинений упоминается о существовании на Руси так называемой «схедографии» — это уже очень продвинутая стадия византийского обучения. Но митрополит упоминает об этом как о некоем изыске, большой редкости.
Узнать о судьбе монастырской коровы
— Расширились ли благодаря берестяным грамотам наши представления о церковной жизни Древней Руси?
— Да, расширились, хотя и не сразу. Поначалу, когда раскопки велись только на Неревском раскопе в Новгороде, казалось, что берестяные грамоты — явление чисто светское, там вообще не было найдено текстов церковной тематики. Но на Троицком раскопе, где работы ведутся с 1970-х годов, ситуация оказалась совершенно иной. Там более пяти процентов найденных текстов — это тексты церковные. Например, запись церковных праздников, приходящихся на осень. Или, допустим, конспект пасхальной утрени. То есть это были, говоря современным языком, рабочие записи священников, необходимые им в их служении.
Еще один пример, не новгородский — грамота из Торжка, которая представляет собой пространную цитату из поучения, принадлежавшего, скорее всего, перу святителя Кирилла Туровского. Грамота написана либо в конце XII, либо в начале XIII века. По содержанию это просто длинный перечень грехов. Скорее всего, заготовка для проповеди, которую собирался прочитать священник.
Замечу, что подобные грамоты — это не духовные трактаты, не попытки какого-то религиозного самовыражения, а чисто практическая, прикладная церковная письменность.
Есть, кстати, замечательный пример, когда одним и тем же почерком написаны и фрагмент церковного календаря, и деловое письмо от Людьслава к Хотену. Логично предположить, что священник в первом случае сделал запись для себя, а во втором — выступил в роли писца.
— То есть к батюшке пришли и попросили помочь написать письмо?
— Именно так. И в этом, кстати, особенность новгородской церковной жизни — духовенство и монашество жило не изолировано, а бок о бок с мирянами, влияло на своих соседей, причем влияло еще и в смысле эпистолярной культуры. Например, древнерусские берестяные письма часто начинаются словом «покланяние», а заканчиваются «целую тя». Отсылки к апостольским посланиям очевидны («приветствуйте друг друга целованием святым» — слова из Послания апостола Павла к Римлянам, 16:16), и эта традиция явно идет из духовной среды.
Надо сказать, что для писем, найденных в этой части города, характерны частые упоминания Бога в устойчивых выражениях: «Бога деля» (то есть ради Бога), «Бога ся боя» (то есть побойся Бога). Вполне возможно, что причиной тому влияние монастыря на своих соседей.
Замечу, что в то время духовенство еще не осознавало себя как некое особое сословие, сословных перегородок еще не было. Вот, например, я уже упоминал Олисея Гречина. Это поразительная фигура! С одной стороны, он священник, с другой — художник и иконописец, а с третьей — крупный городской администратор, можно сказать, чиновник. А происходил он из новгородской боярской среды, но пошел по духовной части.
А вот другой очень интересный пример. Это берестяная грамота начала XV века, письмо архиепископу Симеону — редчайший случай, когда в адресной формуле все открытым текстом написано. «Владыке Симеону бьют челом от мала до велика все жители Ржевского уезда, Ошевского погоста». Письмо представляет собой просьбу поставить местным священником диакона Александра, аргументируя так: «занеже отец его и дед его пел у святей Богородицы в Ошеве». То есть имеется в виду, что у них была священническая династия, сперва в местной церкви служил дед этого диакона Александра, потом его отец, а теперь, после смерти отца, церковь «стоит без пения», то есть без богослужений, и для их возобновления необходимо сделать Александра священником.
— Я где-то читал, что новгородское духовенство как раз не слишком-то одобряло, что люди пишут письма на бересте — в этом виделась какая-то профанация высокого искусства письменности, имеющего сакральный смысл.
— Это сильно преувеличено. На самом деле речь идет только об одном человеке, жившем в XII веке, знаменитом Кирике Новгородце, который записывал свои беседы с епископом Нифонтом. И он действительно задал ему вопрос: «Не грех ли, владыка, ходить ногами по грамотам, если их побросают, а буквы можно разобрать?» В этом вопросе звучит некоторая обеспокоенность. Причем, учитывая, что сами тексты, которые во множестве валялись на новгородских мостовых, на 98 % были бытовыми, профанными, то это не то же самое, что страх осквернения святыни. Нет, Кирика беспокоил сам факт, что ногами попираются буквы. Буквы как некая сакральная сущность. Но, что важно, епископ на это не дал никакого ответа. Как сказано, «он промолчал». Видимо, как просвещенный иерарх с хорошей греческой закваской, Нифонт не видел ничего грешного в бытовом использовании письменности.
О глубоко личном
— А отражались ли в берестяных грамотах какие-то этические моменты, какие-то человеческие отношения, темы справедливости, несправедливости? И если да, то чувствовалось ли влияние христианства?
— Влияние было. Обороты «Бога ради», «побойся Бога» — в те времена это были не просто фигуры речи. Или, например, в одном письме звучит скрытая угроза: «пакы ли не управишь того (если не сделаешь, о чем я тебя просил), яз тя передам святей Богородице, ко нейже еси заходиле роте». То есть «я тебя предам святой Богородице, у которой ты приносил клятву». То есть прямая, очень жесткая и очень риторически сформулированная угроза, апеллирующая, с одной стороны, к церковному авторитету, а с другой — к глубоко языческой по своему происхождению практике клятвы («роты»). К практике, которая уже вписалась в новый христианский быт. Это один пример низовой христианской культуры.
Другой пример — замечательное письмо XI века, написанное молодой женщиной своему возлюбленному. Упрекая его, она в частности пишет: «может, я задела тебя, посылая к тебе?». Очень тонкий эмоциональный оттенок, звучит совсем по-современному. А заканчивается письмо словами: «Если ты начнешь насмехаться, то судит тебя Бог и моя худость». Эта «моя худость» — литературное выражение, имеющее известный греческий источник. Его можно встретить, скажем, в Киево-Печерском патерике XIII века, там так о себе пишет один из его авторов, епископ Симон. Имеется в виду «мое недостоинство». И это же выражение употребляет по отношению к себе новгородская женщина XI века!
Адресат этого письма порвал его и, завязав полоски бересты узлом, бросил на мостовую.
Есть и другие примеры «отношенческих» писем — скажем, письмо, где отец наставляет дочь: жить бы тебе подобру с братом, а ты как-то через силу с ним общаешься. И все это явно несет отпечаток христианской этики.
Но есть и тексты, так сказать, с противоположным знаком — то есть магического содержания. Это заговоры, их найдено около десятка. Вот, к примеру, заговор от лихорадки: «Тридевять ангелов, тридевять архангелов, избавьте раба божьего Михея от трясавицы молитвами святой Богородицы». Таких текстов чуть меньше десятка, примерно столько же, сколько канонических молитв и их фрагментов. Но нужно, конечно, учитывать, что собственно христианские тексты в принципе имели меньше шансов сохраниться на бересте. Их никто бы не стал выбрасывать, их берегли — а все, что бережно хранили, в итоге и погибало в пожарах. Заговоры же воспринимались как нечто функциональное, не особо ценное. Их использовали — и выкинули.
В том-то и парадокс: что хранили, то погибло, а что выбрасывали, то осталось. Существовала берестяная письменность, которая была рассчитана на длительное употребление, которую тщательно хранили — и которая именно по этой причине до нас почти не дошла. Вот редчайшее исключение — большой документ, 60 см в длину. Это женское поучение, в нем сохранилась адресная формула «от Марты», сохранилась форма «исписав» (то есть подчеркивается, что это выписка из какого-то источника). И дальше следуют практические наставления типа «ложись поздно, вставай рано», инструкции по засолке рыбы, а в конце о родителях: если они уже недееспособны, то найди для них наемного рабочего. То есть это такой берестяной предшественник «Домостроя», и автор — женщина.
Вообще, только благодаря берестяным грамотам мы узнали, что в Древней Руси женщины вовсе не были поголовно темными и безграмотными. Среди авторов берестяных писем их немало.
— А всегда ли легко понять, о чем идет речь в берестяной грамоте?
— Это вообще проблема: что значит правильно понять текст? Бывает, и довольно часто, что мы уверены в буквах, в делении их на слова (напомню, что в древнерусских текстах слова далеко не всегда разделялись пробелами), но все равно на самом деле не понимаем, о чем это. Скажем, такой пример: возьми у Тимошки 11 гривен за коня, а также сани, и хомут, и попону. Что означает эта просьба? Грамота была найдена лет сорок назад, но только недавно мы поняли, в чем дело: коня больше нет, Тимошка коня загубил, и с него нужно получить за это денежную компенсацию и оставшееся имущество. То есть мало понять текст, надо еще реконструировать и контекст, и это отдельная, очень интересная область исследований.
— А существуют ли насчет берестяных грамот какие-то стереотипы?
— Да, существуют. И это прежде всего мнение, будто в Новгороде (да и вообще в Древней Руси) все были поголовно грамотные. Конечно, это не так. Письменность, причем особенно в раннее время, все-таки носила элитарный характер. Если ею пользовались не только высшие сословия, но и простые люди, из этого еще не следует, что все купцы или ремесленники были грамотны. Я не говорю уже о том, что берестяные грамоты мы находим именно в городах. Среди же сельского населения уровень грамотности был гораздо ниже.
— А откуда следует вывод, что хотя бы среди городского населения грамотность не была поголовной?
— Когда мы изучаем берестяные грамоты, то, естественно, пытаемся сравнить их персонажей с историческими фигурами, упоминаемыми летописях. Так вот, есть довольно много случаев, когда мы можем доказать, что человек, про которого написано в берестяной грамоте — это именно тот человек, про которого написано в летописи. А теперь представьте, что все поголовно грамотны, все пишут берестяные письма. В таком случае вероятность такого отождествления была бы ничтожна. Так что объяснить столь высокий процент совпадений «берестяных» персонажей с летописными можно лишь тем, что круг грамотных людей был ограничен. Другое дело, что этот круг не был замкнут, что в него входили люди из разных сословий, и что постепенно он расширялся.
Есть еще один важный момент: грамотные люди далеко не всегда писали письма лично, они могли использовать труд писцов (в роли которых нередко священнослужители). Например, есть у нас такой замечательный персонаж берестяных писем, его зовут Петр, и мы отождествляем его с известным по летописи Петром Михалковичем, который выдал свою дочь за князя Мстислава Юрьевича — сына Юрия Долгорукого. Так вот, от этого Петра дошло в общей сложности 17 текстов. написанных разными почерками. Может быть, какие-то он писал и своей рукой, но вообще-то человек такого высокого социального статуса имеет при себе грамотных слуг и диктует им. Будучи сам, вполне вероятно, грамотным.
— Как Вы думаете, много ли берестяных грамот еще остались нераскопанными?
— Думаю, что нефть кончится гораздо раньше, чем берестяные грамоты. Если дело и дальше пойдет такими же темпами, как и сейчас, то лет на 500 нам работы хватит. Правда, к тому времени мы сами уже будем фигурами отдаленного прошлого.
На заставке: Грамота мальчика Онфима: фрагменты литургических текстов, XIII в. (фрагмент)