Кто такой капитан колесников
«Отчаиваться не надо»
Письмо капитана
 |
Десять лет назад вся страна следила за новостями о «Курске», переживала: cпасут или не спасут? Девятый отсек лодки, откуда слышался стук, вселял надежду в сердца родственников и друзей моряков, оставшихся на глубине в сто восемь метров. Оставшихся навсегда.
Их, погибших вместе с «Курском», было 118 человек. 23 из них жили дольше остальных — именно они закрылись в хвостовом отсеке подлодки после взрыва в торпедном и подавали сигналы. Командование принял на себя капитан-лейтенант Колесников как самый старший по званию — командира атомохода Геннадия Лячина уже не было в живых.
Трудно представить себе то, что чувствовали оставшиеся в темноте и холоде моряки. Трудно восстановить последовательность событий, происходивших внутри девятого отсека. Однако можно точно сказать одно — паники там не было. Подводники не такие люди, чтобы паниковать. Может быть, они старались найти выход, может, шутили, поддерживая друг друга. Может, просто молча думали о тех, кто остался на берегу. А капитан Колесников писал письмо. Оно — единственное достоверное свидетельство о последних часах подлодки «Курск».
«Здесь темно писать, но на ощупь попробую. Шансов, похоже, нет: процентов 10–20. Будем надеяться, что хоть кто-нибудь прочитает. Здесь список личного состава отсеков, которые находятся в 9-м и будут пытаться выйти. Всем привет! Отчаиваться не надо». И несколько строк жене Ольге на оборотной стороне разграфленного листа, вырванного из какой-то книги учета. Это и есть письмо капитана Колесникова, которое достали из его нагрудного кармана, когда извлекали тела погибших из железного брюха атомохода…
Скупые, но весомые слова говорят о непостигаемом самообладании, огромном мужестве и любви к тем, кто дорог. Дмитрию Колесникову было 26 лет. За четыре месяца до учений, во время которых затонул «Курск», он женился.
Смирение как принцип жизни
Главное, что мемориал погибшим в мирное время подводникам был установлен только через девять лет после их гибели. И толчком для этого послужил скандал: рубку «Курска» случайно обнаружили на одной мурманской металлобазе, где она ржавела, никому не нужная. Могилы на Серафимовском кладбище Санкт-Петербурга, где похоронены некоторые члены экипажа, тоже, по сути, не нужны никому, кроме матерей и вдов павших. Неужели память о ста восемнадцати подводниках со временем сотрется, исчезнет?
Командиры и матросы «Курска» не были героями. Они сами так сказали бы, если бы смогли. Они просто служили Родине, исполняя свой воинский долг. Слова, конечно, ставшие клише, но для подводников эти слова были — сама жизнь. Если почитать интервью Геннадия Лячина, которое он дал незадолго до гибели, если посмотреть репортажи из гарнизона Видяево и услышать рассказы вдов подводников, если найти отклики друзей капитана Колесникова, которого все называли Золотым (и не только за цвет волос), это становится ясным как день.
Море было для них жизнью. Море, которое показывает всё — хороший ты человек или плохой, надежный или нет, и лучше тебе служить где-то там, где ответственности меньше. Ответственности не только за себя, но и за других. Моряки выполняли работу. Тяжелую, мужскую и честную — и ничего не просили взамен. Это тоже становится понятным, если знать, как жили и продолжают жить военные в России. Что же ими двигало? Что заставляло раз за разом выходить в море, оставляя в бытовой неустроенности свои семьи? Что помогало не бояться глубины, подолгу находиться в тесноте подводной лодки и при этом хорошо исполнять свои служебные обязанности?
Только один ответ приходит на ум после долгих размышлений — смирение. Смирение как главный принцип жизни. Смирение, проистекающее из готовности жертвовать. Жертвовать собой не ради государства, не ради идеологии и не ради социального строя, а — ради простых людей, живущих и по соседству, и где-то далеко от моря… Смирение — это не рабская привычка терпеть унижение, а главное условие избавления всех остальных от этого унижения — пусть даже ценой жизни, оборванной нелепо, случайно, словно шальной пулей.
 |
«Курск» стал лакмусовой бумагой, которая показала, насколько циничными и беспамятными могут быть люди разных рангов и положений. Об этом не забудешь. А еще не забудешь о том, что 118 моряков, погибших десять лет назад в Баренцевом море, были людьми такими же, как все мы, но — немного другими. Наверное, каждый из них прожил свою жизнь осмысленно, не отчаиваясь и не жалея себя даже в самые черные минуты.
Последняя надежда
Нет. Спасение есть. Оно заключено в надежде, которая, как последний листик на дереве, бьется вместе с сердцем человека даже на исходе жизни. Без этой надежды не может быть ни веры, ни вечной жизни. Без этой надежды не может быть Бога.
Записка Дмитрия Колесникова: что написал погибший капитан на подлодке «Курск»
Одна из первых записок, обнаруженных на затонувшем «Курске», действительно принадлежала руке Дмитрий Колесникова. Колесников, заменивший погибшего капитана, объяснялся в любви своей жене и передавал приветы близким. Однако это не все, о чем успел написать подводник. Некоторые считают, что часть послания Колесникова засекречена до сих пор.
Обстоятельства гибели «Курска»
Гибель подводной лодки «Курск» и ее экипажа стала одной из самых страшных трагедий в истории России. Катастрофа произошла в 175 километрах от Североморска в 11 часов 28 минут 12 августа 2000 года. В тот день подлодка должна была осуществить учебный пуск ракеты, однако даже после того, как торпедной атаки не последовало, на флоте никто не забеспокоился. Как следовало из доклада председателя комиссии по расследованию аварии Ильи Клебанова, «Курск» был объявлен аварийным лишь спустя 12 часов после случившегося, то есть в 23 часа 30 минут 12 августа. Мало того, по словам Германа Назарова, автора книги «Мифы советской эпохи», власти не сообщали общественности об исчезновении подлодки до утра 14 августа.
Записка капитана Колесникова
Тело Дмитрия Колесникова, который фактически взял на себя обязанности командира «Курска», поскольку Геннадий Лячин погиб в первые минуты или даже секунды катастрофы, было извлечено на поверхность одним из первых в октябре 2000 года. Несмотря на то, что сразу после трагедии Россия отказалась от помощи из-за рубежа, как пишет Владимир Устинов в своей книге «Вся правда о «Курске»», 2 октября 2000 года договор все-таки был заключен с норвежским филиалом американской фирмы. Труп Колесникова сильно обгорел, но предсмертная записка, обнаруженная при нем, чудом сохранилась. В первой части записки он признавался в любви своей супруге Ольге и передавал приветы близким.
Вторая часть записки, текст которой приведен в издании «В кильватерном строю за смертью. Почему погиб «Курск»» Валерия Рязанцева, гласила: «Здесь темно писать, но на ощупь попробую. Шансов похоже нет, % 10-20. Будем надеяться, что хоть кто-нибудь прочитает. Здесь список личного состава отсеков, которые находятся в 9-м и будут пытаться выйти. Всем привет, отчаиваться не надо. Колесников». Однако пока шло расследование, полный текст записки, как утверждает Николай Зенькович, автор книги «Первый год Путина», оставался засекреченным. Адмирал Попов заявил журналистам: «Следователи наложили вето на служебную информацию. Содержание записки – это достояние следствия».
Полный текст или только его часть?
«…Отчаиваться не надо!» Записка погибшего подводника «Курска» жене стала посланием всей России
Прошло ровно двадцать лет со дня гибели подводной лодки «Курск» в Баренцевом море. Причины трагедии до сих пор неизвестны, но единственное, что мы доподлинно знаем, 12 августа 2000-го в 15.15 спустя два часа после взрывов 23 человека на борту атомного крейсера еще были живы. Свидетельство тому — записка Дмитрия Колесникова.
«Олечка, я тебя люблю, не переживай сильно. Г.В. привет. Моим привет. Митя. 15.15». Судя по меняющемуся почерку, видимо, позже: «Здесь темно писать, но наощупь попробую. Шансов, похоже, нет. % — 10-20. Будем надеяться, что хоть кто-нибудь прочитает. Здесь список л/c отсеков, некоторые находятся в 9-м, и будут пытаться выйти. Всем привет, отчаиваться не надо. Колесников».
Дмитрий Колесников, капитан-лейтенант ВМФ, командир турбинной группы дивизиона движений (7-ой отсек АПРК) К-141 «Курск», оставшись за старшего на терпящей крушение подводной лодке, вел бортовой журнал боевого судна. Но на этих же страницах оставил послание и близким, понимая положение, в котором оказался c братьями по службе и по смерти. Выполняя долг и написав пару личных строк, моряк, уверены, не предполагая этого, передал послание всей России. Ведь его записку, кроме жены Ольги, к которой он обращается, тещи Галины Васильевны (в записке она обозначена «Г.В.») и «моим», он имеет в виду маму, папу и брата, — стала достоянием миллионов человек.
Это предсмертное письмо обнаружили в октябре 2000-го, спустя два месяца после гибели крейсера — в ходе водолазных работ. Оно лежало в левом нагрудном кармане Дмитрия Колесникова, который он прижимал к сердцу рукой. Свернутые вчетверо два листа бумаги, конечно, оказались повреждены морской водой, но прочитать текст было можно.
«Записку я не видела. Мне обещали ее отдать, но пока этого не произошло, — рассказывала Ольга Колесникова в эфире программы НТВ «Независимое расследование» 21 декабря 2000-го. — Объяснения были следующими: пока ведется следствие, эту записку отдать мне не могут. Вы знаете, во мне еще живет вера и надежда в добро, в мужское слово и в офицерскую честь. Я еще пока надеюсь, что до требований дело не дойдет. Я сейчас прошу, чтобы мне отдали эту записку, потому что это последнее письмо от моего мужа, потому что эта записка моя… Почему моя? Потому что единственное имя собственное в ней — это мое имя. И я считаю, что то, что там написано для меня — это то святое, на которое нельзя наплевать!»
В студии в тот момент присутствовал и отец подводника, Роман Дмитриевич Колесников. И уже тогда было понятно, что у старшего поколения взгляд на произошедшее, восприятие трагедии — разнится с мнением невестки.
«Ну я бы не драматизировал очень сильно вот так, как Ольга это все драматизирует. Все значительно проще! Записку… Содержание записки мною было сообщено ей, записку в руках держал я, мне ее дали без всяких особых там трений, как только я появился в прокуратуре. У меня есть текст этой записки, вот пускай Ольга свою часть, если она хочет, пускай она огласит то, что касается ее. В остальной части могу сказать… Ты не против, Оль, да? «Олечка, я тебя люблю, не переживай сильно. Г.В. привет. Моим привет. Митя. 12.08.2000, 15.15» Это вот та часть, которая столько много разговоров вызвала, о том, что записка вообще носит чисто личный характер. А другая часть она обращена ко всем: «Здесь темно писать, но наощупь попробую. Шансов, похоже, нет. % — 10-20. Будем надеяться, что хоть кто-нибудь прочитает. Здесь список л/c отсеков, некоторые находятся в 9-м, и будут пытаться выйти. Всем привет, отчаиваться не надо. Колесников». Записка также имела вторую сторону. И служебное в этой информации было, собственно говоря, перечень фамилий. Звания у офицеров-мичманов, значит, у матросов боевые номера были указаны. Я лично считаю, что мой сын погиб где-то 14-го числа в 15 часов».
Здесь нельзя не заметить, что последние стуки с подводной лодки якобы были зафиксированы 16-го августа, а информация о том, что весь состав подводной лодки погиб, впервые была публично озвучена лишь 21 августа.
Насколько известно, отношения между Ольгой и родителями ее мужа после его кончины так и не сложились, их не объединило даже общее горе. Ольга не дожила до знаковой годовщины, вдова героя скончалась в январе 2020-го. У нее остались две дочери, одну из которых по неподтвержденной информации женщина назвала в честь погибшего супруга — Дмитрией.
«Многие матери, жены говорили: достаньте мне хоть косточку, я буду хотя бы ходить на могилу, — признавалась Ольга Коленикова. — Но приезжали его друзья из первого экипажа, они считают, что это неправильно. Никто не подумал об их последней воле. Они вместе жили, вместе служили и вместе погибли. Они из разных городов, но у них один общий знаменатель — Видяево. Их нужно было поднимать вместе с лодкой, если этого требуют интересы государства, либо не тревожить их прах вообще. Видяево — святое место, где одной семьей живут удивительные люди. Ирина Лячина права, что Россия начинается с Видяева. Я заметила, что в ребятах с «Курска» был какой-то патриотизм, хотя они были молоды, и для молодых сейчас это не характерно. Но они любили Родину и отдали свои жизни.
Вы знаете, почему у меня такая боль, почему она такая больная? Мы расстались с ним на таком эмоциональном подъеме. Я не могу даже вспомнить ничего плохого! Его не было, у нас не было даже быта, который отодвигает любовь на второй план. Этого не должно было случиться, это просто несправедливо. Я думала: ну пусть подняли бы хоть одного человека живым. Но потом поняла — это был такой экипаж, и даже умереть им было суждено вместе.
Будущий герой родился 10 августа 1973-го в семье Романа Дмитриевича и Ирины Иннокентьевны Колесниковых. Отец служил корабельным инженер-механиком на дизельных и атомных подводных лодках, мама — учительница. Так же по традиции сложилось и у самого Дмитрия, он был подводником, а в жены взял учительницу. Свадьбу 26-летний на тот момент капитан-лейтенант и его возлюбленная сыграли буквально за 4 месяца до тех самых роковых учений.
«Мы расписались 28 апреля, и они ушли в море. С Дмитрием я познакомилась за полгода до свадьбы, я работаю с его матерью в одной школе — преподаю биологию. Вы знаете, у меня появился какой-то страх», — рассказывала в интервью после гибели мужа Ольга.
Дмитрий Колесников похоронен на Серафимовском кладбище в Санкт-Петербурге. На могильной плите капитан-лейтенанта нет дня его гибели, лишь месяц и год — 08.2000. Потому что точной даты смерти не знают ни его родные, ни его сослуживцы, никогда не узнаем и мы. Но можно быть уверенными, до последнего вдоха (простите за штампы, именно так) офицер был верен кодексу подводников и чести.
Сегодня в 15.15 просто помолчите вместе с нами, ведь в это время ровно 20 лет назад экипаж подводной лодки «Курск» из 118 человек в лице командира турбинной группы дивизиона движения Дмитрия Колесникова последний раз выходил на связь.
Капитан Колесников
| Дмитрий Романович Колесников | |
|---|---|
 | |
| Дата рождения | 10 августа 1973 ( 1973-08-10 ) |
| Место рождения | Хабаровск, РСФСР, СССР |
| Дата смерти | 12 августа 2000 ( 2000-08-12 ) (27 лет) |
| Место смерти | К-141 «Курск», Баренцево море |
| Принадлежность |  Россия |
| Род войск | Военно-морской флот |
| Годы службы | 1991—2000 |
| Звание |  капитан-лейтенант |
| Командовал | турбинной группой дивизиона движения К-141 «Курск» Северного флота |
| Награды и премии |  |
Дми́трий Рома́нович Коле́сников (1973—2000) — российский офицер-подводник, капитан-лейтенант ВМФ, командир турбинной группы дивизиона движения (7-й отсек АПРК) К-141 «Курск»; погиб в составе экипажа «Курска», автор записки Дмитрия Колесникова.
Содержание
Биография
Она говорит, что в это время они были слишком счастливы, и он не мог написать такие слова, но почему-то написал их:
А когда час придёт умирать,
Хотя мысли такие гоню,
Мне придётся тогда прошептать:
«Родная, тебя я люблю!»
Дата гибели
Адмирал Вячеслав Попов, Командующий Северным флотом:
Точное время гибели подводников, собравшихся в девятом отсеке, будет определено судебно-медицинской экспертизой. Я, как подводник, могу только предполагать, подчеркиваю — предполагать, что личный состав погиб не позже 13-го числа… Чуть более часа после взрыва подводники вели борьбу за живучесть кормовых отсеков. Сделав все возможное, оставшиеся в живых моряки перешли в девятый отсек-убежище. Последняя пометка капитан-лейтенанта Дмитрия Колесникова сделана через 3 часа 15 минут после взрыва…
Операция по поднятию затонувшей субмарины со дна Баренцева моря официально стартовала 12 октября — спустя 2 месяца после затопления. 7-й отсек подлодки — турбинный. По штату — 9 человек. Командир 7-го отсека — капитан-лейтенант ВМФ Дмитрий Колесников был утверждён руководством Северного Флота на дежурство на АПЛ вечером 9 августа. На тот момент ему было 27 лет. Его вахта должна была продлиться до 26 августа — дня, когда подлодка должна была возвратиться на постоянный гарнизон базирования. На одной из стенок 7-го отсека до сих пор висела утверждённая Колесниковым техдокументация о состоянии балластных систем — на случай аварийного всплытия. Вода пощадила бумагу. Подпись и дата — четверг, 10 августа 2000 года — день выхода подлодки в море. В 7-м отсеке разрушений при взрыве торпеды значительно мало. Взрывную волну прикрыла собой мощная переборка шестого — реакторного отсека. Где-то сохранились лампы дневного света и аварийные оранжевые светолокаторы. Нетронутыми стационарными дыхательными аппаратами моряки так не успели воспользоваться. Вся аварийная система подачи воздуха в первые три минуты была выведена из строя. И на своих местах распоры — устройства для блокирования пробоин. Из этого отсека во время борьбы за живучесть капитан-лейтенант Колесников вывел всех своих офицеров на корму, в девятый отсек. В октябре 2000 года состоялась операция «Регалия» по вскрытию корпуса АПЛ «Курск» и поиску погибших моряков. Операция осуществлялась фирмой Halliburton (США) c привлечением российских водолазов. Водолазы базировались на специальной норвежской полупогружной платформе «Regalia». В результате операции из девятого отсека было эвакуировано 12 тел погибших моряков, в том числе тело капитана-лейтенанта Колесникова.
1 ноября 2000 года жена и родители Дмитрия Колесникова на самолете авиации флота улетели из Североморска. Они увезли с собой тело капитан-лейтенанта. Похороны геройски погибшего командира турбинной группы дивизиона движения АПКР «Курск» Дмитрия Колесникова состоялись на Серафимовском кладбище Санкт-Петербурга.
Весной 2001 года руководство Северного Флота заключило контракт с голландской судоремонтной корпорацией Маммут на 40 млн долларов, летом подлодку готовят к поднятию, в ночь на 8 октября — субмарину успешно оторвали от грунта при помощи тросовой пилы. Из отсеков водолазы извлекли тела 79 погибших моряков. Остальных 26 хоронили в закрытых гробах без процедуры опознания.
Записка Колесникова
Полный текст записки, адресованный жене:
Ольга! я тебя люблю,
не переживай сильно.
Г.ь. привет. Моим привет.
еште
12 08 2000 15.15.
Здесь темно писать,но
наощупь попробую
шансов похоже нет, % 10-20
будем надеяться,
что кто-нибудь прочитает.
Здесь список л/с отсеков, которые
находятся в 9-м и будут
пытаться выйти.
Всем привет, отчаиваться
не надо
Колесников
Фотографии полного текста записки присутствуют в сети.
Оценки и значение записки
В 2001 году, перед подготовкой «Курска» к подъёму, главный водолазный врач ВМФ полковник медицинской службы Сергей Никонов рассказывал:
«…Опять же записка, она ведь опубликована практически полностью. Там нет ни одного слова упущенного. Поверьте мне, пожалуйста, вы увидите это, когда действительно будет возможность в этом убедиться, может быть, фотография её будет опубликована или ещё что-то. Ни одного слова не упущено из неё. То, что в этой записке прозвучало, — это та информация, которая касается всех. А дальше личное, для жены. Это буквально одна строка. Она действительно сугубо личного характера, в ней нет никакой информации, позволяющей о чём-то судить, о каких-то причинах или о том, что там творилось в лодке, там вообще ничего такого нет. В той части, в которой она прозвучала, это повлияло очень серьезно на характер водолазных работ. Стало ясно, что ребята были сконцентрированы в 9 отсеке, а значит, нечего искать в других отсеках, значит, не надо больше в другие отсеки лезть, резать, а это достаточно большая работа. Записка Колесникова, она не просто сузила, она серьезно облегчила работу. Мы бы изрезали всю лодку, а тут мы сконцентрировались на 9 отсеке, и, в общем-то, стало ясно, что если стоит задача — подъём тел, то в другие отсеки лезть нечего».
Спустя год после гибели «Курска», помощника Президента РФ Сергея Ястржембского спросили: «Когда будет полностью опубликована записка Колесникова?» Он ответил: «Сроки опубликования записки капитан-лейтенанта Дмитрия Колесникова определяются следственными органами. Только Главная Военная Прокуратура определит этот срок».
Кто такой капитан колесников
12 августа 2000 года в Баренцевом море в результате двух взрывов погибло 118 членов экипажа атомного подводного ракетного крейсера «Курск».
Двадцать дней назад я не стал ничего публиковать к 15-летию этой трагедии. Траурные мероприятия тогда прошли в Видяево, Калининграде, Севастополе, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Курске, Воронеже, в Белоруссии, на Украине и даже в далеком от Баренцева моря Владивостоке. Поэтому и без нас было много публикаций об этом в федеральных и региональных СМИ.
Они жили на Истомина, 44
По материнской линии семья Мити Колесникова это коренные дальневосточники. Прадед Роман Леонтьевич Мельников, родился в селе Знаменка Амурской области в 1893 году, в 20-е годы прошлого века партизанил, в 1922-м в составе дальневосточной делегации на 11-м съезде компартии встречался с Лениным, возглавлял сельскую комячейку в Приамурье, затем работал на Уссурийской железной дороге.
Однако долгие годы потом его дети и внуки старались о нем не говорить, видимо, страх от прошлых репрессий проник на несколько поколений…
Тут и родилась дочь Ирина, которая по окончании школы уехала учиться в Ленинград. Там девушка вышла замуж за Романа Колесникова, который закончил военно-морское училище. Мужа отправили служить в Североморск на подводную лодку, и когда Роман на долгие месяцы ушел в автономку, Ирина, уже получив диплом, и будучи в положении, приехала к родителям в Хабаровск. Тут она начала работать в политехническом институте, готовилась к защите диссертации на степень кандидата химических наук.
Здесь 10 августа 1973 года в 11 часов 15 минут у Колесниковых появился сынишка. Крепыш весом 4,5 кг и ростом 51 см появился на свет в хабаровском роддоме № 1 на ул. Ленина. В Хабаровске они жили на улице Истомина, 44.
Его с детства готовили в моряки
Ирина Иннокентьевна Колесникова периодически ездила к мужу-моряку на север, когда тот приходил из автономных походов. Приезжал неоднократно в Хабаровск и Роман Дмитриевич.
 |
| Роман Колесников (отец Мити) на вершине Хехцира, 1973 г. |
 |
| Митя Колесников (справа) на коленях моего отца. 1979 г. |
Воспитывали же мальчика в основном дедушка с бабушкой, с самых ранних лет готовя из него моряка. Юный Митя ежедневно занимался плаванием в спортивной школе «Динамо», куда помогла устроить его моя родная тетя Татьяна Львовна, занимавшаяся там же конькобежным спортом. Несколькими годами раньше в этой же школе некоторое время занимался плаванием и я.
Семья Колесниковых уехала из Хабаровска в Ленинград только в конце 70-х годов. Чуть позднее, туда-рядышком, в Нарву перебрались и Мельниковы.
В северной столице Дмитрий пошел в среднюю школу, а затем в военно-морское училище. Женился на молодой учительнице Ольге, с которой его познакомила мама, будучи сама преподавателем химии. Свадьба Мити и Оли состоялась буквально за несколько месяцев до того трагического похода атомного ракетоносца «Курск». Детей молодые, понятное дело, завести не успели.
Трагическое сообщение о гибели «Курска» в августе 2000-го наша семья, как и тысячи дальневосточников, услышала, будучи в отпуске, на Японском море. И когда начали передавать имена погибших моряков, даже в страшном сне не могло присниться, что среди них мог оказаться тот мальчишка, чье детство прошло вместе с моим юношеством.
И только вернувшись в Хабаровск в конце августа, когда мне позвонила моя тетка Татьяна из Ленинграда, я услышал: «Это наш Митя-солнышко».
Справку о рождении выбросил «АиФ»
Сегодня мемориальные таблички, памятные знаки погибшим подводникам установлены практически во всех населенных пунктах России и бывших стран СССР, откуда моряки были родом. Местом же рождения Дмитрия Романовича Колесникова во всех официальных документах и во всех публикациях значится Ленинград.
Добавлю, что справка о рождении Мити Колесникова в Хабаровске, которую я получил в начале 2000-х годов за подписью главного врача первого роддома, что на улице Дикопольцева, хранилась в архивах редакции газеты «АиФ-Дальинформ», где я в то время трудился главредом. Но потом, когда мне пришлось уволиться оттуда, все архивы были уничтожены новым составом редакции.
Как мне тогда весело сказали коллеги, «нужно было почистить авгиевы конюшни». Копию документа я, к сожалению, сделать не успел. Впрочем, полагаю, что в архивах родильного дома запись о рождении Мити все еще осталась.
В этой связи я еще раз хочу обратиться к депутатам Хабаровской городской думы и лично к председателю Сергею Савкову с просьбой установить на доме 44 по улице Истомина хотя бы небольшую мемориальную табличку: «Здесь прошло детство хабаровчанина, героя-подводника Дмитрия Романовича Колесникова, погибшего 12 августа 2000 года на АПРК «Курск».
Андрей Мирмович,
программа «Реверс»,
радиостанция «Восток России»,
фото из семейного архива специально для портала «Дебри-ДВ»
* * *
Вместо эпилога о роковых совпадениях в памяти и забытье
Пока я с больной ногой ходил вокруг знакомого мне с младых ногтей огромного сталинского дома ДВЖД, где жил в раннем детстве Митя Колесников, пытаясь найти достойное место для будущей мемориальной дощечки, вдруг… увидел, что она там уже есть.
 |
| Улица Истомина, 44. Хабаровск |
Да-да, на самом углу, выходящем на Муравьева-Амурского. Но посвящена табличка Владимиру Михайловичу Истомину, председателю Хабаровского крайисполкома в 1940-1942 годах. Его именем в годы Великой Отечественной и названа была бывшая Артиллерийская улица.
В те времена, как известно, смертные приговоры особых троек и военных трибуналов, особенно в отношении руководителей, подписывали и первые секретари обкомов-крайкомов, и председатели региональных исполкомов. Это было нужно, дабы «повязать кровью» партийную и государственную верхушку.
Встречались ли Мельников с Истоминым, подписывал ли первый секретарь обкома постановление военного трибунала о высшей мере наказания своему профсоюзному коллеге, в точности сегодня сказать сложно. Многие архивы тех расстрельных времен давно уничтожены.
Борис Кузнецов, адвокат семьи погибшего моряка Дмитрия Колесникова:
 |
| Отверстие от торпеды? |
* * *
Хабаровчанка Ирина Колесникова, на Серафимовском кладбище Санкт-Петербурга, 12 августа 2015 года:
Обращение к президенту Путину родителей погибших на АПРК «Курск» подводников
Мы, бывшие офицеры-подводники, обращаемся к вам с просьбой допустить нас к информации, связанной с расследованием обстоятельств гибели АПРК «Курск» и его экипажа.
Сведения, которые мы получаем от официальных лиц в течение всего времени, противоречивы, не основаны на фактах, зачастую указывают на некомпетентность. Они больше похожи на заклинания, внушения и домыслы.
В этих условиях мы не уверены, что когда-нибудь узнаем правду о гибели своих сыновей. Если вы искренне заинтересованы в беспристрастном и результативном расследовании, просим вас удовлетворить нашу просьбу и включить нас в состав правительственной комиссии с правом доступа ко всей информации.
Капитан 1-го ранга запаса Р.Д. Колесников, капитан 1-го ранга запаса В.В. Щавинский, капитан 3-го ранга запаса В.А. Митяев,
5 декабря 2000 года.
(Ответа на свое обращение отцы-офицеры от Путина не получили…)
* * *
Дальневосточная справка «Дебрей»
Командующий Тихоокеанским флотом адмирал Геннадий Сучков возглавил Северный флот 4 декабря 2001 года. Он был назначен туда вместо адмирала Вячеслава Попова, снятого с этой должности после расследования обстоятельств гибели АПРК «Курск».
Однако уже через пару лет в ноябре 2003-го указом президента России Владимира Путина адмирал Сучков был отстранен от командования Северным флотом на период следствия по факту гибели атомной подлодки К-159, затонувшей через два году после трагедии «Курска», 30 августа 2003 года.
В мае 2004-го Северный морской суд Североморска приговорил Геннадия Сучкова к четырем годам лишения свободы условно. по обвинению в халатности, повлекшей гибель членов экипажа К-159. Тогда же Сучков был окончательно уволен с должности командующего Северным флотом.
АПЛ К-159 затонула в ночь с 29 на 30 августа 2003 года в Баренцевом море во время буксировки для утилизации в Снежногорск. Hа борту субмарины находились десять членов экипажа, одного из них удалось спасти.
* * *
Это неправда, что мертвые не говорят. Вот «заговорил»
Ольга сняла цепочку с крестиком и овальной металлической пластинкой:
Потом был страшный август и черная осень. И эта записка, которая пришла к ней с того света, точнее, из черного небытия. Она помнит в ней каждой слово, каждую запятую… «Оленька, я тебя люблю. Не переживай сильно».
— Когда я узнала, что водолазы подняли капитан-лейтенанта Колесникова, я сразу же пришла в североморский госпиталь. Меня уговаривали не ходить в морг, врачи предупредили, что Митя очень страшен, что его в принципе опознали. Я настояла на своем, и меня привели т у д а…
Я узнала его сразу же, хотя он весь обгорел. Целыми оставались только ноги. Голова обуглилась до самого черепа, из которого торчали зубы. Я бросилась к нему и стала целовать его в это страшное, но такое родное лицо. Врачи ужаснулись: «Что вы делаете, ведь это разложившиеся ткани!» Это для них он был разложившейся тканью. А для меня… Я просто встречала его из этого жуткого похода. Это было наше свидание. Последнее. Но самое долгожданное…
Просто эта записка едва ли не единственное документальное свидетельство катастрофы.
 |
| Слова Митиной записки высечены навечно. |
И дальше на обороте подробный список подводников с указанием боевых номеров матросов, с отметками о проведенной перекличке.
Здесь уместны громкие слова. Эту записку написали Любовь, Долг и Вера. Любовь спасла это послание, прижав его ладонью к сердцу. Огонь и вода не тронули бумагу. Еще никому, из канувших в бездну на атомных подлодках, не удавалось передать на поверхность письменную весть о себе. Капитан-лейтенант Колесников смог это сделать…
 |
| Отец и сын Колесниковы |
 |
| Записка Мити Колесникова |
Дмитрия доставили из Североморска на малую родину, в Санкт-Петербург, поздней осенью. Гроб с его телом внесли под шпиль Адмиралтейства, в стены родного Военно-морского инженерного училища, где пять лет назад он получил лейтенантские погоны и офицерский кортик. Многим питомцам этого старейшего инженерного училища пришлось сложить голову в морях, но не многие из них удостоились такой чести. Хоть в этом ему повезло.
 |
| Могила Мити. С-Петербург, 12 авг. 2015 |
Это неправда, что мертвые не говорят. Вот «заговорил» извлеченный из девятого отсека командир турбинной группы дивизиона движения капитан-лейтенант Дмитрий Колесников. Его мать просила не поднимать тела подводников. Но именно Дмитрий был поднят самым первым.
Видимо, у него было особое предназначение, дарованное ему Словом. Там, в полутьме затопленного отсека, сначала при скудном свете аварийного фонаря, а потом и в кромешной тьме он выводил строки своего донесения о положении в кормовой части подводного крейсера… Дмитрий сполна выполнил и свой офицерский, и свой человеческий, мужской долг».
Из книги
писателя-мариниста Николая Андреевича Черкашина
«Унесенные бездной».
* * *
Прадед Мити Колесникова
У каждого человека бывают события, которые запоминаются на всю жизнь, и всякий раз, когда память прикоснется к этим событиям, человек испытывает волнение. Самым большим, самым волнующим событием для меня был XI съезд партии.
Через несколько недель после штурма Волочаевки, в марте 1922 года, вместе с другими делегатами-дальневосточниками я приехал в Москву. Там, в Свердловском зале Кремля, мне выпало редкое счастье видеть и слышать живое слово Ильича. Ровно в 10 часов утра 27 марта за столом президиума появились члены Центрального Комитета во главе с В.И. Лениным.
Появление Владимира Ильича зал встретил бурей оваций. Делегаты съезда стоя аплодировали вождю. Шквал рукоплесканий с каждой минутой нарастал. А Ленин, смущенный, показывал на циферблат своих часов: уймитесь, дескать, поберегите время.
После утверждения повестки дня и регламента съезда Владимир Ильич выступил с политическим отчетом ЦК. Его доклад был сжатым, ясным и глубоким по содержанию. Все слова и мысли его доходили до нас, глубоко западали в сердца людей, звали на борьбу.
На трибуне Ленин непрерывно находился в движении, и это еще сильнее приковывало внимание слушающих его.
Семь дней продолжалась работа съезда. В перерывах Владимир Ильич и его соратники все время были среди делегатов, вели задушевные беседы.
Беседовал Владимир Ильич и с нашей дальневосточной делегацией, куда, кроме меня, входили Буйко, Король и другие. На Дальнем Востоке в то время еще находились оккупанты, а в Чите уже действовало правительство Дальневосточной республики. Владимир Ильич детально расспросил делегатов, как налаживается жизнь на Дальнем Востоке, как работают правительственные и профсоюзные органы.
Я уезжал со съезда, полный впечатлений и решимости до конца проводить ленинскую политику партии. Живой образ Ильича, его слова до сих пор ярко сохранились в моей памяти.
Думая о настоящем, я явственно слышу голос Ильича: «Нам пришлось первыми пробить брешь в старом буржуазном мире в тот момент, когда наша страна принадлежала экономически если не к самой отсталой, то к одной из самых отсталых стран».
Да, счастлив тот, кому довелось участвовать в революции и дожить до нынешних дней, своими глазами увидеть наступившие перемены. Наши успехи и достижения поистине колоссальны. О них с восхищением говорят трудящиеся разных стран и континентов, их вынуждены признать даже оголтелые реакционеры.
Что ж, факты упрямая вещь. Однако коммунистам-ленинцам не к лицу благодушие, самоуспокоенность. Мы не хотим и не можем довольствоваться достигнутым. И в этом сила коммунистов.
На съезде Владимир Ильич показал пример высокой принципиальности, непримиримости к недостаткам, пример того, как надо относиться к самокритике. Отмечая отдельные неувязки в работе ЦК, он говорил: «. Тут была также большая моя вина».
XI съезд партии был последним съездом, на котором присутствовал и которым руководил Владимир Ильич. Закрывая съезд, он произнес пророческие слова: «Никакая сила в мире, сколько бы зла, бедствий и мучений она не могла принести еще миллионам и сотням миллионов людей, основных завоеваний революции не возьмет назад, ибо это уже теперь не «наши», а всемирно-исторические завоевания». История развивается по Ленину. Так было. Так будет всегда.
Роман Мельников,
выступление к 100-летию В.И. Ленина. 1970 г.
Резолюция собрания комячейки села Козьмо-Демьяновки Амурской области
2 сентября 1923 года
Собрание болеет душою, что наш любимый вождь Владимир Ильич, вследствие тяжелой болезни, лишен возможности управлять Советским кораблем. Желаем скорейшего выздоровления Ильичу.
Председатель Роман Мельников.
* * *
Из книги памяти жертв политических репрессий Амурской области