Виртуальная выставка «Кунсткамера в годы Великой Отечественной войны»
К 75-летию Победы Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) Российской академии наук подготовил выставку, посвящённую героическому труду сотрудников по спасению ценнейших коллекций музея и его исторического здания, а также их участию в боях на полях сражений в рядах армии и ополчения. Виртуальная выставка открылась накануне Дня Победы на сайте музея.
Виртуальная выставка знакомит посетителей сайта с фотографиями, оцифрованными архивными документами, с воспоминаниями и письмами сотрудников Института (Музея) антропологии и этнографии времён Великой Отечественной войны. Специально к этому проекту подготовлен ряд видеоматериалов – письма сотрудников музея военного времени Е.Э. Бломквист и Д.А. Ольдерогге читают главный хранитель фондов Н.П. Копанева и директор МАЭ РАН А.В. Головнёв.
«Мы подбирали их тщательно и с большим волнением. И, конечно, мы надеемся, что, как только станет возможным, будет открыта и реальная выставка. И это будет по-настоящему живое прикосновение к истории людей, музея, города и страны…» – рассказывает куратор выставки Л. А. Худякова.
Выставка охватывает весь период войны.
…Началась разборка экспозиций и укладка вещей в ящики, которые тут же изготовлялись. Основная масса упакованных коллекций была перенесена и уложена в подвалах. Работа осложнялась тем, что многие сотрудники ушли на фронт, в том числе и заведовавший фондами И.Я. Треногов. Объём работ был велик – сюда входила и очистка помещений фондов, главным образом чердаков, где накопилось немало всевозможных вещей – безномерные черепа, кости, части археологических предметов, запасы хозчасти и т.п. Часть этих безномерных предметов мы зарыли в большую яму, вырытую около ворот, ведущих в Архив АН СССР (между нашим и Зоологическим музеем). Надо об этом вспомнить, чтобы будущие археологи не удивились обилию и разнообразию черепов в одном «погребении»
– так воспоминал о событиях лета 1941 года Дмитрий Алексеевич Ольдерогге (1903–1987), член-корреспондент АН СССР и нескольких зарубежных академий, признанный глава отечественной африканистики.
Несмотря на тяжелейшие условия жизни, работа продолжалась. 16 декабря на заседании Учёного совета филологического факультета защитил диссертацию А.Н. Кондауров, вспоминала научный сотрудник Отдела Сибири Валентина Васильевна Антропова (1909–1976). Оцифрованная копия этой работы вошла в состав виртуальной выставки.
Внимание посетителей виртуальной выставки привлекут фотографии, относящиеся к 1944–1945 годам: на них сотрудники возвращают музей к жизни.
Выставка подготовлена при поддержке фонда «История Отечества».
Во время блокады Ленинграда здание музея стало домом для многих сотрудников. Цокольные помещения по Университетской набережной и Таможенному переулку в первые месяцы войны были приспособлены под бомбоубежища, а затем – под жильё для сотрудников. В специальном разделе на сайте музея можно ознакомиться с тем, как был устроен «Блокадный дом», а также с «Блокадным дневником», который вел инженер Роберт Исаакович Каплан-Ингель (1884–1951) – уполномоченный дирекции по Институту этнографии АН СССР, в состав которого входил Музей антропологии и этнографии.
Напомним, по залам Кунсткамеры можно пройтись, не выходя из дома, благодаря виртуальному 3D туру. Его сопровождает не только текстовая информация и аудиозаписи, но и видеоролики с комментариями представителей музея.
На боковом фасаде здания видны многочисленные следы от осколков разрывавшихся вблизи снарядов
Ящики с экспонатами музея, подготовленные сотрудниками для эвакуации, вывезти не успели, они так и остались в осажденном городе…
Манекен-папуас, при ударе взрывной волны «выстреливший» из лука
Дверь рабочего кабинета музея, пробитая осколком снаряда
В залах Кунсткамеры: Дальний Восток.
В залах Кунсткамеры: Китай.
Законсервированная экспозиция зала Америки
Том Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, «пострадавший» от осколка вражеского снаряда.
Заведующий сектором Сибири А.А.Попов ремонтирует поврежденную осколками крышу Кунсткамеры
Двор Кунсткамеры, где в сухие солнечные дни проветривались экспонаты, чтобы в них не завелась моль.
Просушка коллекционных предметов во дворе музея.Слева направо: М.Евстратова, М.Д.Торэн, Е.А.Максимова, Д.А.Ольдерогге
Грамота, выданная Юре Маретину (будущему старшему научному сотруднику МАЭ, кандидату исторических наук, специалисту по этнографии Индонезии, в годы блокады – школьнику) за самоотверженную работу по подготовке жилых домов города-фронта к зиме
О.Л.Вильчевский в качестве военного переводчика допрашивает пленного немца
Размуровывание окон в подвалах Музея после снятия блокады. Слева направо: Е.А. Максимова, З.И. Каплан, Д.А. Ольдерогге, И.И. Ястребова, Г.М. Василевич.
За распаковкой коллекционных предметов В.Б. Астановская (слева) и М.В. Степанова (справа).
Распаковка книг в библиотеке Института. 1945 г. Слева направо: Д.А.Ольдерогге, И.В.Тищенко
Коллектив сотрудников, охранявших коллекции Музея. Слева направо, нижний ряд: Е.А. Максимова, Р.И. Каплан-Ингель, М.Д. Торэн, М.И. Евстратова; верхний ряд: В.В. Антропова, З.И. Каплан, А.Н. Калдыкина, И.И. Ястребова.
Сотрудницы, работавшие на заготовке дров в 1943—1944 годах от Института этнографии. Слева направо: Х.А. Штейн, Т.Л. Юзепчук, М.М. Пасинковская.
Сотрудники Института этнографии — участники Великой Отечественной войны (слева направо): 1й ряд: М.К. Кудрявцев, И.Я. Треногов, В.Д. Карпихин, В.П. Якимов, П.С. Земсков; 2й ряд: А.М. Никитичев, П.И. Кудрявцев, Г.А. Гловацкий, А.В. Маторин, А.И. Новиков, Б.С. Шахмаметьев. Снимок 23 февраля 1947 г.
Первый ряд (слева направо): Э.Е.Фрадкин, О.В.Бунакова, Р.В.Кинжалов, Р.А.Ксенофонтова, А.И.Кузьмина; второй ряд: А.В.Маторин, В.Р.Кабо, Ю.В.Кнорозов, О.Л.Вильчевский, А.П.Смирнов, Л.И.Лавров, Н.Г.Гуров; третий ряд: И.Я.Треногов, К.Д.Лаушкин, М.К.Кудрявцев. Снимок 23 февраля 1959 г.
Сотрудники Института этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая АН СССР — участники Великой Отечественной войны на фронте и в осажденном Ленинграде. Слева направо: 1й ряд: Г.Н. Гоцко, Т.Л. Юзепчук, Р.А. Ксенофонтова, М.К. Кудрявцев, Т.И. Ганюшкина, А.Н. Калдыкина; 2й ряд: Л.И. Лавров, И.П. Кононец, А.И. Мухлинов, А.П. Смирнов, Г.А. Гловацкий, И.К. Пржевалинский, К.В. Чистов, С.М. Абрамзон. Снимок 9 мая 1972 года
Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) Российской академии наук (МАЭ РАН) – один из крупнейших и старейших этнографических музеев мира, коллекционные фонды которого насчитывают свыше 1.2 млн. единиц хранения. Он является преемником первого российского государственного публичного музея, знаменитой Петровской Кунсткамеры, основанной Петром I в 1714 г.
Годом основания Кунсткамеры, как и Библиотеки Академии наук, большинством историков принято считать 1714 год. Указа об основании Кунсткамеры не обнаружено, его, по-видимому, и не существовало. Основание музея связывают с распоряжением царя перевезти из Москвы в новую столицу Российской империи личное собрание коллекций и библиотеку Петра I, а также книги и коллекции «натуралий» Аптекарской канцелярии, в том числе и купленные во время Великого посольства в Европу.
В Петербурге коллекции были помещены в только что построенный для царя Летний дворец, позже переведены в Кикины палаты, где в 1719 г. впервые были показаны посетителям. Создание публичного музея было поручено президенту Аптекарской канцелярии лейб-медику Роберту Арескину и назначенному специально «надсмотрителем редкостей и натуралиев» Иоганну Шумахеру.
Эта дата, 1714 г., названа и И.Д. Шумахером (секретарем Академии наук и директором Кунсткамеры и Библиотеки в 1724–1761 гг.) в книге «Палаты Санктпетербургской Императорской Академии наук…» (издание 1744 г.): «Библиотека и Кунсткамера учреждены в 1714 году, а в 1724 присоединены к Академии Наук».
Еще раньше, начиная с 1704 г. Петром I был издан ряд указов («О приносе родившихся уродов, так же найденных необыкновенных вещей…» и др.), положивших начала собиранию коллекций для будущего музея. Первоначально личные коллекции Петра I и коллекции по анатомии и зоологии хранились в Аптекарском приказе в Москве.
Через десять лет Петр Великий осуществил вторую часть своего «академического» проекта. 28 января (8 февраля) 1724 г. по распоряжению императора указом правительствующего Сената была учреждена Академия наук. Кунсткамера и созданная одновременно с ней Библиотека стали первыми учреждениями, «колыбелью» Санкт-Петербургской (Российской) академии наук.
Передача первого русского музея в ведение Академии наук сыграла в его судьбе решающую роль. Сосредоточение в его стенах богатейших коллекций, введение научной обработки и систематизации, а также надзор за экспозицией лучших научных сил страны превратили Кунсткамеру в подлинно научное учреждение, равного которому по постановке работы не имелось во всей Европе.
Музей с самого начала был не только научной базой Академии наук, но и важнейшим культурным и просветительским учреждением. В стенах Кунсткамеры работали многие крупнейшие российские ученые, и среди них М.В. Ломоносов, составивший описание хранившихся в Музее минералов.
Эти указы сыграли чрезвычайно важную роль в формировании коллекций Кунсткамеры, а позже Музея антропологии и этнографии – на протяжении более двух столетий сюда поступали коллекции, собранные знаменитыми российскими путешественниками, мореплавателями. В том числе, в различные регионы России были посланы специальные Академические экспедиции для сбора коллекций.
Формирование этнографических фондов музея в XVIII – начале XIX вв. связано с именами И.И. Георги, И.А. Гильденштедта, И.Г. и С.Г. Гмелиных, С.П. Крашенинникова, Г.И. Лангсдорфа, И.И. Лепехина, Ю.Ф. Лисянского, Ф.П. Литке, Д.Г. Мессершмидта, Г.Ф. Миллера, Н.Я. Озерецковского, П.С. Палласа, И.П. Фалька и др. В XIX – XX вв. в МАЭ поступили коллекции от И.Ф. Крузенштерна, И.Г. Вознесенского, Н.Н. Миклухо-Маклая, В.В. Юнкера, А.Л. Ященко, А.М. Манизера, Л.А. и А.М. Мервартов, П.К. Козлова, В.К. Арсеньева, Н.С. Гумилева и многих других. Кроме того, в состав коллекций Кунсткамеры вошли и собрания ряда известных европейских путешественников Дж. Кука, И.Ф. ван Овермеера‑Фишера, Ф.Ф. фон Зибольда, Л.Фробениуса и др. В Кунсткамеру, а позже в Музей антропологии и этнографии также передавались многие дипломатические дары российским императорам, коллекции собранные российскими дипломатами в разных частях мира.
В 30-е годы XIX в. на основе коллекций Кунсткамеры было создано семь самостоятельных академических музеев: Этнографический, Азиатский, Египетский, Анатомический, Зоологический, Ботанический, Минералогический и Кабинет Петра I. Этнографический и Анатомический музеи продолжали находиться в здании Кунсткамеры. 5 декабря 1878 по предложению директора Этнографического музея академика А.А. Шифнера и директора Анатомического музея академика К.М. Бэра физико-математическое отделение Академии наук постановило учредить Музей антропологии и этнографии, что 10 ноября 1879 г. и было утверждено постановлением Государственного Совета. Таким образом, Музей антропологии и этнографии (МАЭ) в Петербурге стал не только одним из старейших этнографических музеев мира, большая часть которых создавалась в 1870-1910 гг., но и получил в наследство от Петербургской Кунсткамеры бесценные и старейшие этнографические коллекции, многим из которых нет аналогов в музеях Европы и Америки.
В дни празднования 200-летнего юбилея Санкт-Петербурга в 1903 г. музей получил имя основателя Кунсткамеры – Петра Великого.
Годы, предшествующие 200-летнему юбилею Кунсткамеры в 1914 г. были, несомненно, «золотым веком» в истории Музея антропологии и этнографии. В два раза увеличились экспозиционные площади, были созданы новые экспозиции музея, существенно вырос его бюджет. В 1909 г. при МАЭ был создан Попечительский совет из богатых и влиятельных лиц, на деньги которых был организован ряд экспедиций для пополнения коллекций (на Цейлон, в Индию; в Аргентину, Бразилию и Парагвай, в Абиссинию и пр.). За 20 лет, с 1894 по 1914 гг. этнографические коллекции МАЭ выросли почти на 100 тыс. единиц хранения. В ходе юбилейных торжеств Музей посетил император Николай II, члены Сената и Государственного совета.
Бесценные этнографические, антропологические и археологические коллекции, хранящиеся в Музее, являются одними из наиболее полных и интересных в мире. Они насчитывают более 1.2 миллионов экспонатов, отражают все многообразие культур народов Старого и Нового Света и являются частью культурного достояния всего человечества.
С Музеем связана научная деятельность таких выдающихся отечественных исследователей XIX в., как основоположник российской и европейской антропологии академик К.М. Бэр, путешественник, ученый, общественный деятель Н.Н. Миклухо-Маклай (традиционные культуры Австралии, Океании). В стенах МАЭ сформировались отечественные научные школы, связанные с именами и творческим наследием таких ученых, как И.И. Зарубин (среднеазиатские исследования), Н.В. Кюнер (традиционная культура народов Восточной Азии), Р.Ф. Бартон (Филиппины), Л.И. Лавров (кавказоведение) Д.А. Ольдерогге (африканистика), Ю.В. Кнорозов (дешифровка древних письменностей Южной Америки). Трудно переоценить роль таких выдающихся этнографов-сибиреведов, как Л.Я. Штернберг, В.Г. Богораз и В.И. Иохельсон, в становлении не только отечественного сибиреведения, но и мировой этнографической науки в целом. Особая роль в развитии отдела археологии МАЭ и формировании его коллекционного фонда принадлежит выдающимся ученым-археологам России – П.П. Ефименко и С.Н. Замятнину.
На всем протяжении своей истории Музей занимал в структуре Академии наук особое место. Среди людей, руководивших Музеем в различные годы, были выдающиеся ученые: естествоиспытатель, зоолог, путешественник академик Л.И. Шренк, ЕСтествоиспытатели академики П.С. Паллас, С.Г. Гмелин, Н.Я. Озерецковский, востоковеды и историки академики В.В. Бартольд, Б.А. Дорн, В.В. Радлов, В.В. Струве, А.А. Шифнер, африканист, член-корреспондент АН СССР Д.А. Ольдерогге, языковеды академики Е.Ф. Карский и И.И. Мещанинов.
В 1933 г. Президиум АН СССР принял решение о создании на базе Музея антропологии и этнографии научно-исследовательского Института этнографии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая (ИЭА АН СССР). В годы Второй мировой войны в связи с остро ощущавшейся потребностью оперативного получения аналитических материалов по народам, оказавшимся вовлеченными в зону стратегических интересов и боевых действий Советской армии, в Москве в 1943 г. было создано головное подразделение ИЭА АН СССР, а Музей стал Ленинградской частью этого института.
В 1992 г. Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) вновь становится самостоятельным учреждением в составе Отделения истории РАН (ныне Историко-филологическое отделение РАН).
Сегодня Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН – это не только академический музей, но и один из ведущих исследовательских центров Российской академии наук. Здесь продолжаются традиции великих русских этнографов и антропологов XVIII – XX вв. Указами Президента Российской Федерации (№ 294 от 18 декабря 1991 г. и № 1487 от 30 ноября 1992 г.) МАЭ РАН отнесен к особо ценным объектам культурного наследия народов РФ, включен в Государственный свод особо ценных объектов культурного наследия народов РФ.
« …к осени мы закончили свертывание экспозиций, составление описей, упаковку коллекций в ящики. Вопрос об эвакуации коллекций был уже снят – враг железным кольцом окружил город».
Из воспоминаний Андрея Александровича Попова (1902–1960)
Александр Николаевич Кондауров (1906 – 17 февраля 1942 г.). Научный сотрудник Отдела Средней Азии, с ноября 1941 г. исполнял обязанности ученого секретаря ИЭ
«У нас функционировало три бомбоубежища: одно для своих сотрудников, два – для тех, кого тревога (обстрел или бомбежка) заставала на улицах вблизи МАЭ. Оборудовали эти бомбоубежища в подвале. Наружные окна пришлось заложить кирпичом и заштукатурить. В помещение бомбоубежища снесли стулья и кое-какую мебель. Установили дежурства».
«В те осенние дни впервые в повседневную разговорную речь вошло страшное слово «дистрофия»….Ученые думают о своих трудах, работая при свете коптилки… 16 декабря на заседании Ученого совета филфака защитил диссертацию А.Н. Кондауров. Деятельно готовится к защите Н.Н. Тихоницкая. Д.А. Ольдерогге пишет докторскую диссертацию. Г.И. Петров читает лекции…».
Из воспоминаний Валентины Васильевны Антроповой (1909–1976)
Тезисы диссертации А.Н. Кондаурова
Проспект докторской диссертации Г.Н. Прокофьева. Научный архив Г.Н. Прокофьева погиб весной 1942 г.
Отчет о работе Отдела учета и хранения за ноябрь/декабрь 1941 г. от 8.01.1942 г. Сост. А.А. Попов
Фрагмент отчета Отдела Америки за 1941 г. от 22.01.1942 г. Сост. Е.Э. Бломквист
Фрагмент отчета Отдела Америки за 1941 г. от 22.01.1942 г. Сост. Е.Э. Бломквист
«Институт дал в 1941 г. фронту 18 человек…»
Г.Д. Вербов в экспедиции на Ямал. 1936 г.
Потери музея на фронте составили десять человек, среди них – старший научный сотрудник, кандидат филологических наук, специалист по ненцам, Георгий Давыдович Вербов (1909 – 6.06.1942 г.)
Характеристика на Г.Д. Вербова для предоставления в Военкомат от 28.11.1940 г.
Фронтовые документы Г.Д. Вербова. 1941/1942 гг.
Фронтовые документы Г.Д. Вербова. 1941/1942 гг.
Фронтовые документы Г.Д. Вербова. 1941/1942 гг.
Фронтовые документы Г.Д. Вербова. 1941/1942 гг.
Наконец-то я собрался вам написать! Вот уже четыре месяца, как я в армии. За это время порядком пришлось повидать, пережить и поработать (конечно, уже по новой специальности). Около месяца был на инвалидном положении (правда, не в госпитале). Так как сильно расшиб ногу, когда выходил из-под обстрела и ухитрился упасть в глубокий полевой колодец, в котором преслучайно не утонул (дело было ночью). Сейчас опять вполне здоров, если не считать, что плохо вижу в темноте (результат снежной слепоты, приобретенной на Севере).
Как ваши дела? Идут ли у вас занятия.
Независимо от того, идут ли у вас занятия по специальным предметам, сами не зевайте, пользуйтесь имеющейся литературой и обязательно при наличии хотя бы маленького досуга читайте указанную и не указанную мною северную литературу. Если вы будете это делать не в ущерб вашим новым нагрузкам (военным), то ничего плохого не будет. Следите также за новинками, если таковые появляются. Свою специальность можно, сообразно с обстоятельствами, отвести на самый дальний план, но забывать о ней никогда нельзя, ни на один день. В этом и заключается «северное» упорство и т.д.
Обязательно напишите мне обо всем подробно. Желаю вам бодрости, здоровья и успехов во всех ваших делах. В первом я, впрочем, и так уверен. Не сомневаюсь, что мы с вами еще увидимся и даже совершим рано или поздно все вместе первую для вас и, надеюсь, не последнюю для меня экспедицию.
Жму руки. Ваш Г. Вербов
Из переписки Г.Д. Вербова со студентами филологического факультета ЛГУ
«У нас все замерзло в Музее, работать уже не приходится…» Декабрь 1941 – апрель 1942 г.
Справка А.А. Попова о продлении усиленного питания в связи с дистрофией II степени. 1942 г.
«Дни становятся все короче и темнее, холод ощутительнее, вышел из строя водопровод, выключено электричество, через выбитые окна залетает снег, гуляет ветер. Все настойчивее дает о себе знать голод. Люди пухнут, болеют или просто падают и умирают. Но жизнь все еще теплится в стенах Института».
Из воспоминаний Валентины Васильевны Антроповой
«У Тихоницкой защиты не было, так как ее подвел Пушкаревич, он очень плох и лежит в санатории или стационаре – не помню точно, 10-го должен был выписаться; (…) Сама Тихоницкая распухла и чувствует себя неважно, мечтает об отъезде, но пока тщетно».
Из письма Евгении Эдуардовны Бломквист от 20 января 1942 г.
Надежда Неофитовна Тихоницкая с коллегами (крайняя справа). 1935 г.
Документы Н.Н. Тихоницкой для предоставления в ученый совет ЛГУ
Документы Н.Н. Тихоницкой для предоставления в ученый совет ЛГУ
Документы Н.Н. Тихоницкой для предоставления в ученый совет ЛГУ
Документы Н.Н. Тихоницкой для предоставления в ученый совет ЛГУ
Григорий Иванович Петров (1903-8 января 1942 г.) и Елизавета Прокофьевна Эмме (1894-5 февраля 1942 г.). 1930-е гг.
Андрей Никифорович Юзефович (1892-30 декабря 1941 г.). 1940 г. Научный сотрудник Отдела антропологии, в сентябре 1941 г. был назначен ответственным по выполнению сотрудниками института оборонных работ
Вера Васильевна Екимова (1880-2 апреля 1942 г.). Заведующая Отделом Передней и Средней Азии. 1939 г.
«Об электричестве мы забыли, в результате много спим или лежим, да это неизбежно при этих пеших хождениях, … И я устаю, всегда что-нибудь дополнительное к Музею, то путалась на 14-ю линию, куда Андрея [Попова] «подкидывали» в стационар в родильном доме(!), (…) и, во вторник, вероятно, повезу в морг Варвару Сергеевну и т.д. Все вожусь, как видишь, с больными и покойниками».
Из письма Евгении Эдуардовны Бломквист от 7 февраля 1942 г.
«… в Музее, при – 8 гр., замерзают руки, поэтому очень кратко. …Умерли… из известных тебе – Тихоницкая, Прокофьев, Гриша Петров, Юзефович и другие, которых ты, верно, не знаешь».
Из письма Евгении Эдуардовны Бломквист от 8 февраля 1942 г.
«… по-видимому, будет массовый выезд, только не все дождутся. (…) У Вяткиной на днях умер муж – зоолог Серебровский, она очень это переживала, умер Пушкаревич – он давно уже был в стационаре. Очень плоха Вера Васильевна [Екимова], умерла наша Елизавета Прокофьевна Эмме…».
Из письма Евгении Эдуардовны Бломквист от 13 февраля 1942 г.
Документы Андрея Александровича Попова
Документы Андрея Александровича Попова
Документы Андрея Александровича Попова
План работы Отдела Америки на май-декабрь 1942 г. от 11.05.1942 г. Сост. Е.Э. Бломквист. В связи с массовой эвакуацией сотрудников Института этнографии большая часть, заявленной работы, выполнена не была
План работы Отдела Америки на май-декабрь 1942 г. от 11.05.1942 г. Сост. Е.Э. Бломквист. В связи с массовой эвакуацией сотрудников Института этнографии большая часть, заявленной работы, выполнена не была
«В институте моем начинаем работать по-настоящему, не позже понедельника (сегодня суббота) я должна представить перспективный план до конца года и конкретный на ближайшее время. …Мы с Машкой вдвоем будем подымать американский сборник – к 450-летию со дня открытия Америки, это большая работа, но интересная, и как станет легче немного жить, то постараемся как следует сдвинуть эту работу».
Из письма Евгении Эдуардовны Бломквист от 21 марта 1942 г.
«Сейчас ходим втроем (назначили комиссию – меня в качестве старого музейщика, затем заведующий фондами и Торэшка [Мария Давыдовна Торэн]) обследовать состояние наших фондов после зимы. …Все, для такой зимы особенно, в хорошем состоянии, все на месте, все цело, только часть бочек и кадок с водой при оттаивании лопнула и потекла, но ничего существенного не подмокло».
Из письма Евгении Эдуардовны Бломквист от 2 мая 1942 г.
Массовая эвакуация коллектива Института Этнографии АН СССР летом 1942 г.
Сотрудники, работавшие в музее весь период блокады Ленинград: М.Д Торэн., Р.И. Каплан-Ингель, И. И. Ястребова, В.В. Антропова, А.Н. Калдыкина, Е.А. Максимова, Н.В. Андросова, М.В. Евстратова, З.И. Каплан. 1944 г.
Документы Андрея Александровича Попова
Документы Андрея Александровича Попова
Почетные грамоты сотрудников Института этнографии АН СССР
Почетные грамоты сотрудников Института этнографии АН СССР
Документы Марии Давыдовны Торэн для предоставления в Квалификационную Комиссию по приему диссертаций
Документы Марии Давыдовны Торэн для предоставления в Квалификационную Комиссию по приему диссертаций
Документы Марии Давыдовны Торэн для предоставления в Квалификационную Комиссию по приему диссертаций
«С лета 1942-го по 1944-й год в Ленинграде продолжали нести вахту 15 сотрудников Института: заведующий Отделом оформления Музея, ставший теперь Уполномоченным Президиума АН СССР, архитектор Р.И. Каплан-Ингель, старший научный сотрудник К.В. Вяткина, младшие научные сотрудники В.В. Антропова, В.В. Федоров, М.Д. Торэн, заведующая канцелярией А.Н. Калдыкина, комендант здания Е.А. Максимова, вахтеры А.Н. Макарова, О.П. Карманова и М.Т. Константинова, рабочие З.И. Каплан, П.Н. Артамонова и Н.В. Андросова, дворники М.В. Евстратова и Е.Е. Егорова. Именно им мы обязаны больше всего спасением здания Петровской Кунсткамеры и сокровищ Музея антропологии и этнографии».
Из воспоминаний Саула Матвеевича Абрамзона (1905-1977)
Галерея над залом этнографии народов Индии в годы Великой Отечественной войны
Из письма Дмитрия Алексеевича Ольдерогге от 02.03.1943 г.
«…У меня за последнее время много хлопот с огородом. Удалось достать участок земли (около 2 га) в Озерках, где будут иметь грядки сотрудники всех учреждений, входящих в возглавляемый мною местком. Хочу дело поставить серьезно, так, чтобы все могли наготовить побольше овощей на зиму. Пригласили агронома, наняли специальную охрану, арендовали хату, достали семена и удобрение. С 15 апреля партиями будем направлять сотрудников на работы…
Через месяц после прорыва блокады мы (1 категория) стали получать по 600 г хлеба. Питаемся все в столовой по рационным карточкам (…) Из сотрудников стали сдавать за последнее время Федоров и Торэн, но, думаю, что как-нибудь до первой зелени дотянем их…
P.S. По инициативе месткома и архива организована комиссия при АН по сбору и учету всех материалов, относящихся к истории АН в период Отечественной войны. Каплан для этой цели начертил даже точный план всех наших бомбоубежищ с перечнем всех кроватей и тумбочек…»
Из письма Капитолины Васильевны Вяткиной от 05 апреля 1943 г.
Пропуск старшего научного сотрудника ИЭ АН СССР К.В. Вяткиной
Характеристика состояния противопожарной безопасности на объекте (Институт Этнографии АН СССР) от 10 сентября 1943 г.
«Такая масса интересных впечатлений, такой калейдоскоп людей и типов» Ташкентская группа ИЭ АН СССР. 1942/1945 гг.
Семья «уральцев». 1929 г.
«… в августе уеду на Аральское море и вернусь в Ташкент в начале ноября (…) В институте имеется 28 тыс. на все командировки – в том числе Абрамзон к киргизам, Сергей Васильевич [Иванов]– к таджикам, Винников – к арабам, я – к старожилому русскому населению».
Из письма Евгении Эдуардовны Бломквист от 13.05.1943 г.
«Предлагаю Институту Истории включить в свой научный план на 1945 год экспедиционную работу среди русского населения Кара-Калпакии – так. наз. «уральцев», потомков уральских казаков, выселенных сюда за непокорность царскому правительству в 1875 году. Уральцы, живущие в рыбацких поселках по нижнему течению Аму-Дарьи, являются своеобразной группой, представляющей большой интерес для этнографа, фольклориста, лингвиста… »
Из докладной записки Евгении Эдуардовны Бломквист в Институт Истории АН Узбекской ССР от 17.11.1944 г.
Из письма Евгении Эдуардовны Бломквист от 12.02.1944 г.
Устинья Чумакова. г. Турткуль. 1944 г.
Экспедиционные материалы Е.Э. Бломквист 1943/1945 гг.
Экспедиционные материалы Е.Э. Бломквист 1943/1945 гг.
Экспедиционные материалы Е.Э. Бломквист 1943/1945 гг.
Программа конференции по фольклору и этнографии Средней Азии, в которой принимали участие сотрудники ИЭ АН СССР. г. Ташкент, 1944 г.
Программа конференции по фольклору и этнографии Средней Азии, в которой принимали участие сотрудники ИЭ АН СССР. г. Ташкент, 1944 г.
«Товарищи, объявляю аврал. Всем, всем… и научным тоже». Ленинград, 1944 г.
Сотрудники размуровывают окна в подвале: Е.А. Максимова, З.И. Каплан, Д.А. Ольдерогге, И.И. Ястребова, Г.В. Василевич. 1944 г.
«Картина тяжелая – залы пусты и разорены. Всюду пустые витрины, лишь кое-где висят оставшиеся муляжи. Иногда осколки стекол в шкафах напоминают о ранениях Музея…»
Из письма Дмитрия Алексеевича Ольдерогге от 01.04.1944 г.
«Вот вам трудовой день МАЭ, июль-август 1944 г. Явка в 9 ч. утра. Строго, без опозданий… Работа до 6 вечера… сегодня – 3/VIII – пасмурный день. Сушить коллекции нельзя. На очереди «разбор каменных оконных заделок с укладкой материалов»… надо разобрать всего за месяц 21 окно… Разбираем кирпичные заделки со стороны Таможенного переулка. В.В. Федоров и я – с ломами в руках отбиваем кирпичную кладку; надо делать это с силой, но осторожно. Это «мужская» работа. Каплан З.И., Вяткина, Максимова и Ястребова переносят кирпичи на носилках».
Из письма Дмитрия Алексеевича Ольдерогге от 03.08.1944.
Экспозиционные залы Кунсткамеры в период Великой Отечественной войны
Экспозиционные залы Кунсткамеры в период Великой Отечественной войны
Экспозиционные залы Кунсткамеры в период Великой Отечественной войны
Просушка коллекционных предметов во дворе музея
Просушка коллекционных предметов во дворе музея
Сотрудники музея ремонтируют крышу Кунсткамеры. 1944 г.
Сотрудники музея ремонтируют крышу Кунсткамеры. 1944 г.
Повестки заседаний группы историков Ленинградских учреждений АН СССР за 1944 г.
Повестки заседаний группы историков Ленинградских учреждений АН СССР за 1944 г.
Повестки заседаний группы историков Ленинградских учреждений АН СССР за 1944 г.
Повестки заседаний группы историков Ленинградских учреждений АН СССР за 1944 г.
«… с приездом маленькой группы ташкентцев прибавилось много работы в связи с увеличением числа «рабочих», которых пришлось инструктировать и учить новой строительной специальности».
Из письма Роберта Исааковича Каплан-Ингеля от 01.09.1944 г.
«…Теперь происходят у нас новые дискуссии. Глафира Макарьевна [Василевич] с быстротой молнии освоила строительную профессию (оказывается, что я напрасно затратил на это почти 40 лет) и непрерывно вносит свои предложения и рационализацию… У нас уже имеются и нарушения «техники безопасности». Максимова категорически отказалась привязать себя к трубе во время окраски и ремонта крыши и едва не слетела с крыши. Почти все поперерезали себе стеклом пальцы. Андрей Александрович [Попов] во время зашивок окон башни фанерой (с двух привязанных одна над другой лестниц) был настолько сильно ранен сорвавшимся с верхнего переплета осколком стекла, что из вены фонтаном хлынула кровь, и мы, кое-как перевязав руку, отправили его в клинику для перевязки. Теперь он ходит с забинтованной рукой и поневоле занимается научной работой (это счастье теперь никому не дается)…»
Из письма Роберта Исааковича Каплан-Ингеля от 21.09.1944 г.
«Неужели же пришел наконец этот день…» 1945 год
Коллектив музея после возвращения из эвакуации. 1945 г.
«В связи с юбилеем Академии наук (220 лет!) все здание нашего музея в ремонте. Сверху донизу его белят, остекляют, красят и моют. Правда, за починку отопления еще не брались, но быть может, и это придет со временем. Надо к 15–20 июня развернуть экспозицию в трех залах второго этажа: бывших Дальнего Востока, Индии, Индонезии и Океании. Выставка историко-отчетного характера: старинные коллекцииXVIII века, бывшие в Кунсткамере, новейшие достижения археологов и антропологов, среднеазиатские экспедиции и искусство народов Сибири.
Конечно, в работах принимает участие весь коллектив Музея. Он невелик – это те несколько человек, которые провели блокадное время в Ленинграде, приехавшие ташкентцы и два-три человека принятых вновь…»
Из письма Дмитрия Алексеевича Ольдерогге от 30.05.1945 г.
Заместитель директора ИЭ АН СССР, архитектор Р.И. Каплан-Ингель, при поддержке С.И. Вавилова и Г.А. Князева весной 1945 года подал в Архитектурный совет Ленинграда проект восстановления исторического облика здания, предусматривавший не только его ремонт, но и реконструкцию, в том числе – восстановление сгоревшей еще во время пожара 1747 года башенки. Предложение Каплана-Ингеля придать Кунсткамере первоначальный вид было поддержано.
Выставка «220 лет Академии наук»: Г.М. Василевич на экспозиции по этнографии Сибири. 1945 г.
Устроители экспозиции отдела Северной Америки: Э.В. Зиберт, Н.Г. Шпринцин, Е.Э. Бломквист, Е.Г. Липшиц. 1947 г. Н.Г. Шпринцин в период Великой Отечественной войны являлась сотрудником Эрмитажа и оформляла документы на коллекции Музея этнографии, переданные на хранение в Эрмитаж осенью 1941 г.
Р.И. Каплан-Ингель с макетом здания Кунсткамеры
Реконструкция башни Кунсткамеры по проекту Р.И. Каплан-Ингеля. 1947 г.
