Но зачем же ты жалуешься что горишь в аду откуда цитата 1921
Но зачем же ты жалуешься что горишь в аду откуда цитата 1921
Кристофер поднимает на неё свой расфокусированный взгляд.
Девушка закатывает глаза на его упорство, но всё же покидает дом вслед за ним, садясь на переднее пассажирское сидение. Секунду она думает, что могла бы засунуть правила отца куда подальше и сесть за руль.
Кристофер заводит машину. Она доверяет ему, но руки держит максимально близко к коробке передач.
Она смотрит настороженно, предугадывая каждую возможную кочку, гравий на трассе, столкновение в любой формообразующей, следя за светофорами и за зеваками, возвращающимися домой.
За стеклом машины глубокая ночь, не дающая даже и надежды на рассвет. Звёзд сегодня нет, даже приглядываться нет смысла. Очередную ночь он делит рядом с ней. И сколько ещё ему нужно доказательств? Что вообще ему нужно? Кристофер не знает. Кристофер знает, что рядом с ней, несчастный кусок мяса становится ровно вьющимися сердцем, которое дарит тепло всей кровеносной системе.
Свет от фонарей играет в догонялки на торпеде машины. Глаза Кристофера слипаются настолько, что он уже не различает где реальность, а где сон.
Глаза закрываются совсем, в то время как машина резко выруливает влево, а затем также резко уходит вправо. Или наоборот, Крис не в силах разобрать. Он сжимает педаль газа до упора, в то время как руки падают с руля.
Купер, смотря, как подлетает стрелка с оборотами, переключает передачу, другой рукой управляя машиной.
— Ты умеешь водить? Ты же говорила, что…
Машина, под удивлённый взгляд Шистада, плавно двигается с места. Сомнение в его подкорках бьёт набатом.
Кристофер вытекает из машины. Кажется, что он, как вода, принимает любую форму. Дэйна закрывает машину, помогая Кристоферу опереться на её плечо. Она снова наблюдает за его эгоизмом в ярко-выраженной форме мудачества. Яркий свет фар подсвечивает подъездную дорожку дома.
Шистад не понимает, как она смогла его затолкнуть, но помнит её горячие губы на его чуть небритой щеке, оставившие мокрый след от чувственного поцелуя.
Скарсгард ухмыляется так, что кажется от остроты его скул сейчас кожа порежется. Максимилиан старше всего на два года. Блестящий сын богатеньких родителей, прекрасный Водитель, элегантный до чёртиков.
Дэйна хмыкает, пока взгляд застывает на ночном, полном движении, городе за стеклом машины.
Оддманд забыл о существовании пятилетнего сына (чего уж говорить о трехлетнем), с головой зализывая раны в работе; Кристофер, будучи малышом, не винил отца. Уже в том возрасте он перестал считать себя за слабую личность, уже тогда он старался шутить (хотя, все понимали, что совсем это не шутки). Маленькому Крису было больше всего обидно за
Но зачем же ты жалуешься что горишь в аду откуда цитата 1921
Компания парней сидит напротив входа в колледж. Весёлый хохот раздаётся на весь участок. Ничего не рухнуло, когда Вильям Магнуссон решил покинуть данное учебное заведение.
Кристофер считает Вильяма полнейшим дураком. Это же так по-идиотски уехать в другую страну, отучившись на третьем курсе всего-то три месяца. Кристофер никогда не отличался ответственностью к учебе, но почему-то считал это безответственным. Он смотрит своим коньячным высокоградусным взглядом на бывшую пассию друга, пересекающую быстрым, с пятки на носок, шагом школьный участок.
Её волосы снова жгучий блонд, а не те грязные отростки своих волос, рыжеющих у изоглоссы струящейся белизны. На ней больше нет мешковатых вещей, как неделю назад. Брюки с завышенной талией, облегающие её худые (Кристоферу никогда не нравились такие) ноги, из-под серого кардигана крупной вязки виднеется рубашка цвета морской волны. Ей идёт этот цвет. А она, прекрасно это зная, стучит небольшим каблучком на ботинках в морской цвет.
Она старается даже мизинец держать так, чтобы не показаться Пенетраторам. Но они видят её. А она, прекрасно это зная, надевает свою любимую маску ровно в тот момент, когда на губах застывает немой вопрос: «Да, я бывшая вашего дружка. Ещё вопросы?».
Кристофер облизывает пересохшие губы, смотря на неё пристально. И что его друг нашёл в ней? Она же девочка-маска, которая хлопает ресницами и осмысленно смотрит на мир. И ради чего он сбежал в Лондон? Он же знал, что сломает эту маску, обнажит её и то, что там, внутри, его оттолкнёт. Обыденная.
Ему никогда не нравилось это место и то, какие они. Наверное, жгучий брюнет с глазами-изумрудами был чуть ли не самым адекватным из всех. В толстовках Лунда ходило меньше всего девушек. Он даже встречался весь второй курс с какой-то шатенкой. Которая, как оказалось, изменяла ему на вписках.
Он максимально не рад смежной паре. А его взгляд уже прожигает спину подружки Мун. Черт знает почему он смотрит на неё. Просто хочется.
Звездному мальчику хочется узнать от чего сбежал Вильям, а девочка-звездная пыль пытается вникнуть в немецкий язык и постоянно проверяет дисплей айфона, в надежде, что её любимая Вселенная даст о себе знать.
Кристоферу все равно до Вильяма и его подружки. Просто в какой-то момент она становится его идеей фикс. Может быть по этой причине он и вписывает себя напротив ее имени для участия в танцевальном конкурсе между колледжами Норвегии.
Но при всей любви к правоте, блондинка, сама того не зная, оказывается не права.
— Да уж… Терпеть её за это не мо…
Кристофер ловит едкий взгляд Сатре и осуждающий брата.
— Ich weiß, dass du Deutsch sehr gut kennst, Ian. Deshalb höre ich gerne Christopher zu. (прим.-Я знаю, что вы прекрасно знаете немецкий, Йен. Вот почему я с удовольствием послушаю Кристофера).
Но Шистад даже в такой ситуации выходит из аудитории, словно ему все обязаны. Сатре бесит это. Сатре неодобрительно качает головой.
Йен медленно пересекает порог дома. Мама так до безумия любит свой родной Осло, что даже и думать не стала о том, чтобы продать дом после замужества и переехать насовсем в Германию. А отец уже реконструировал его, как только стал зарабатывать хорошие деньги.
Наверное, поэтому Йен радостно улыбается, когда чувствует запах яблочного пирога и легкое звучание инди-рока со своей кухни.
Ярко-рыжие, отдающие в красноту (как у брата) рассекают воздух. В её глазах, ещё более чёрных, чем у брата, вспыхивает огненная искорка. Почему-то Йен сравнивает всегда её взгляд с нефтью. Густой, вязкий, занимающий всё пространство.