О чем книга приведение в инженерном замке
Николай Лесков — Привидение в Инженерном замке:
Краткое содержание
Из кадетских воспоминаний
Глава 1
Петербург, 1859 или 1860 год. У Инженерного замка (бывшего Павловского дворца), где теперь обучались кадеты, слава страшного дома. Тут будто бы бродили тени императоров Петра Первого и Павла Первого. Мальчики-кадеты любили пугать друг друга.
Глава 2
Один кадет в простыне пугал прохожих из окна спальни императора Павла, но был пойман. Однако новички и «малыши» все равно верили в призраков.
Глава 3
Воспитанники не любили начальника генерала Ламновского за строгость, придирки и смешную привычку трогать нос. По слухам они знали, что его нрав смиряет больная жена-ангел. Годами они в насмешку в день рождения генерала устраивали ему «похороны».
Глава 4
Был хмурый ноябрь, когда генерал на самом деле умер. Однажды на ночном дежурстве у гроба было только четверо кадет: Г.-тон, В.-нов, З.-ский, К.-дин.
Глава 5
К.-дин был тот кадет, который больше всех передразнивал генерала. Тот просто не успел его выгнать. Как и все, он рад смерти скучного начальника.
Глава 6
Даже взрослым почему-то страшно в эти траурные дни в замке.
Глава 7
Четверо ребят стояли молча у гроба, вздрагивая от каждого шороха.
Глава 8
И тут К.-дин схватил генерала за нос, который столько высмеивал. Внезапно мертвец будто вздохнул. Кадет в ужасе запутался в кисее и упал, остальные нацелили ружья на гроб. А в портьерах показалось «привидение».
Глава 9
Это была женская фигура в белом, бледная, изнуренная, всклокоченная. И именно она так вздыхала.
Глава 10
Привидение отцепило кисею от шалуна, «тихо ему погрозило… и перекрестило его». Потом с трудом поднялось по ступенькам к гробу и с рыданиями обняло покойника. «Казалось, в гробу целовались две смерти».
Глава 11
Траурная зала наполнилась людьми. Офицер узнал в «привидении» вдову генерала. Она, больная, нарочно пришла тогда, когда здесь было мало народа. С того дня кадеты больше не радовались ничьей смерти. Им было стыдно перед последним «привидением» замка, которое простило их «по святому праву любви».
Читательский дневник по рассказу «Привидение в инженерном замке» Лескова
Сюжет
Кадеты, воспитанники Инженерного замка, пугали друг друга привидениями, устраивали шуточные «похороны» строгого начальника корпуса генерала Ламновского. В 1859 или 1860 году он в самом деле умер. Ребята были даже рады. На ночном дежурстве у гроба кадет К.-дин, дразнивший привычку генерала трогать нос, схватил покойника за нос. Раздался вздох, и к К.-дину, Г.-тону, В.-нову, З.-скому вышло привидение, седая женщина в белом.
Оно погрозило упавшему от страха К.-дину, а потом перекрестило его. Выяснилось, что это была вдова генерала, очень болезненная и добрая. «По праву любви» она простила шалуна. С тех пор ребята ничьей смерти не радовались, а любящая вдова была последним «привидением» корпуса.
Отзыв
Рассказ о любви и прощении, стыде и раскаянии, взрослении. Для ребят генерал был суровый, скучный и смешной человек, а генеральша знала его другим, любящим. Она умела по-доброму влиять на его характер. Кадетам-шалунам стало стыдно за радость от чужой смерти, за страх перед воображаемыми привидениями.
Больная женщина, простившая юного хулигана, и его товарищей, нацеливших ружья на мертвого, из любви к мужу с трудом пришла к гробу. Рассказ учит милосердию, признавать и исправлять свои ошибки, раскаиваться в злых поступках, с уважением относиться к старшим, начальству, бояться не призраков, а плохих поступков. Учит быть благодарным, совестливым, любящим.
Привидение в Инженерном замке
Микропересказ : В замке, где живут кадеты, умирает никем не любимый генерал. Один из несущих вахту у его гроба кадетов хватает усопшего за нос, после чего является призрак, оказавшийся вдовой покойного.
Здание бывшего Павловского дворца, известное нынче под названием Инженерного замка, пользуется дурной славой. Со времён императора Павла, который увидел тень своего деда и вскоре после того умер, замок пользуется дурной славой. Сейчас там помещаются юнкера инженерного ведомства и прежние инженерные кадеты — народ молодой и суеверный. Они очень любят пугать других, пользуясь зловещими слухами о дворце.
Осенью 1859 или 1860 года умирает начальник Инженерного замка, генерал Ламновский. Он нелюбим ни подчинёнными, ни начальством. Ходили даже слухи, что он знается с нечистой силой. Кадеты при всяком удобном случае устраивали ему всяческие пакости. Одна из них — фальшивые похороны: кадеты оборачивались простынями и, держа зажжённые свечи, устраивали траурную процессию. Организаторы первой подобной шалости были пойманы и наказаны, но в следующие именины генерала шутка с похоронами повторилась. Так продолжалось, пока генерал и в самом деле не умер.
По обычаям кадетам положено посменно дежурить у гроба. Покойный был лютеранином, поэтому заносить в церковь его не стали — гроб остался в квартире. В самой церкви по православному обычаю идут утренняя и вечерняя панихиды, на которых должно присутствовать всё население замка, кроме дежурной смены. В последний вечер перед погребением на панихиду ждут самых важных лиц, в карауле стоят четыре кадета: Г-тон, В-нов, З-ский и К-дин.
К-дин был особенно нелюбим опочившим генералом за всякие проказы. Больше всего генерала злило то, что он на последних «фальшивых» похоронах К-дин изображал покойника и даже произносил речь от его имени. После этого Ламновский поклялся наказать К-дина на всю жизнь. Но теперь генерал не страшен кадету, и воздерживавшийся весь год от шалостей, К-дин получает возможность покуролесить вволю. К-дин решает доказать, что теперь покойник ему не опасен, взбегает на катафалк и хватает мертвеца за нос. Тут из гроба раздаётся вздох, а к руке кадета цепляется гробовая кисея, от которой он не может отбиться. К-дин падает и издаёт ужасные стоны, ожидая наказания. В ту же минуту раздаётся ещё один вздох, и кадеты видят привидение — серого человека!
Тут в траурную залу вбегает адъютант. Выясняется, что это вдова генерала, которая сама находиться при смерти. Теперь она в глубоком обмороке. Несмотря на то, что всё разъяснилось, страх от этого происшествия остаётся на всю жизнь. А жена покойного — последнее «привидение» посетившее замок.
Что скажете о пересказе?
Что было непонятно? Нашли ошибку в тексте? Есть идеи, как лучше пересказать эту книгу? Пожалуйста, пишите. Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными.
Краткое содержание Лесков Привидение в Инженерном замке
В замке, который ныне известен как Инженерный, проживают кадеты. Молодые суеверные люди, которые верят в существование приведений, а замок имеет именно такую репутацию.
Как то осенью в замке умер начальник Ламновский, который находился в должности генерала. Был он человеком суровым и строгим, его недолюбливали ни кадеты, на, как поговаривают, начальство.
В то время было принято выставлять дежурных, которые не посещали воскресную службу, это был «исключительный» момент, ведь воскресную церковную службу должны были посещать абсолютно все жители Петербурга. И вот четверо кадетов остались дежурить около гроба усопшего, пока все остальные посещали последнюю службу, перед похоронами усопшего.
Еще при жизни генерала Ламновского, кадеты любили над ним зло пошутить. Обычно они инсценировали похороны генерала, несколько раз виновных находили и наказывали, но каждый год все повторялось снова. И вот, четверо студентов, стоят в карауле около гроба с покойным, и хотят пошутить над ним в последний раз. И один из кадетов схватил покойника за нос.
И вдруг что-то схватило его за руку и кадеты услышали стон, кадет, который схватил генерала за ном, от страха упал на пол, но все равно не мог вытащить руку из цепкой хватки. Снова раздался стон, и четверо кадетов увидели приведение, худощавое тело человека в голубых одеждах. Все замерли от страха, а привидение приблизилось к гробу, и, к удивлению всех присутствующих, высвободило руку кадета, и перекрестило его. Кадет тут же отполз в сторону, а привидение приблизилось к гробу, наклонилось над ним и горько заплакало.
Тут в помещение, в котором находился гроб, вбежал один из кадетов, и сказал, что жена генерала, которую почти никто никогда не видел, так как она очень сильно болела, находится в обмороке и лежит в церкви. Привидением была именно она, она пришла оплакать собственного мужа. После похорон жена генерала Ламновского еще долго болела и в итоге скончалась.
Главная мысль рассказа
Данный рассказ учит нас тому, что нельзя смеяться над чужим горем, стоит относиться к несчастьям окружающих с состраданием и сопереживанием.
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Лесков. Все произведения
Привидение в Инженерном замке. Картинка к рассказу
Сейчас читают
В 1965 году Александр Твардовский написал большую статью «О Бунине», в которой он проанализировал творчество великого русского писателя, получившего в 1933 году за свой редкий талант Нобелевскую премию.
В книге рассказывается про Англию в 1586 году. Главной героиней книги является Мария Стюарт. Она была сводной сестрой королевы Елизаветы. Кроме самой королевы леди Стюарт претендовала на английский трон
Рамерия – планета, где живут арзаки и менвиты. Арзаки – невысокие люди, которые очень трудолюбивы. Менвиты – красивые и высокие люди, с хорошим физическим развитием. Верховный правитель менвитов Гван-Ло обладает способностью заколдовывать людей
Был у крестьянки, вдовы, сын. Звали его Иван. Вырос Иван бесталанным, за какое дело ни возьмется – все сделает наперекосяк, все испортит. У крестьянки сил работать уже не было, а Иван работал так, что дошло до того, что и есть им с
Виталий Валентинович знаменитый детский писать СССР. Его рассказы очень интригуют и заставляют задуматься о скрытом в них смысле
Краткое содержание рассказа «Привидение в Инженерном замке» Николая Лескова
Из кадетских воспоминаний
Петербург, 1859 или 1860 год. У Инженерного замка (бывшего Павловского дворца), где теперь обучались кадеты, слава страшного дома. Тут будто бы бродили тени императоров Петра Первого и Павла Первого. Мальчики-кадеты любили пугать друг друга.
Один кадет в простыне пугал прохожих из окна спальни императора Павла, но был пойман. Однако новички и «малыши» все равно верили в призраков.
Воспитанники не любили начальника генерала Ламновского за строгость, придирки и смешную привычку трогать нос. По слухам они знали, что его нрав смиряет больная жена-ангел. Годами они в насмешку в день рождения генерала устраивали ему «похороны».
Был хмурый ноябрь, когда генерал на самом деле умер. Однажды на ночном дежурстве у гроба было только четверо кадет: Г.-тон, В.-нов, З.-ский, К.-дин.
К.-дин был тот кадет, который больше всех передразнивал генерала. Тот просто не успел его выгнать. Как и все, он рад смерти скучного начальника.
Даже взрослым почему-то страшно в эти траурные дни в замке.
Четверо ребят стояли молча у гроба, вздрагивая от каждого шороха.
И тут К.-дин схватил генерала за нос, который столько высмеивал. Внезапно мертвец будто вздохнул. Кадет в ужасе запутался в кисее и упал, остальные нацелили ружья на гроб. А в портьерах показалось «привидение».
Это была женская фигура в белом, бледная, изнуренная, всклокоченная. И именно она так вздыхала.
Привидение отцепило кисею от шалуна, «тихо ему погрозило… и перекрестило его». Потом с трудом поднялось по ступенькам к гробу и с рыданиями обняло покойника. «Казалось, в гробу целовались две смерти».
Траурная зала наполнилась людьми. Офицер узнал в «привидении» вдову генерала. Она, больная, нарочно пришла тогда, когда здесь было мало народа. С того дня кадеты больше не радовались ничьей смерти. Им было стыдно перед последним «привидением» замка, которое простило их «по святому праву любви».
Читательский дневник по рассказу «Привидение в инженерном замке» Лескова
Сюжет
Кадеты, воспитанники Инженерного замка, пугали друг друга привидениями, устраивали шуточные «похороны» строгого начальника корпуса генерала Ламновского. В 1859 или 1860 году он в самом деле умер. Ребята были даже рады. На ночном дежурстве у гроба кадет К.-дин, дразнивший привычку генерала трогать нос, схватил покойника за нос. Раздался вздох, и к К.-дину, Г.-тону, В.-нову, З.-скому вышло привидение, седая женщина в белом.
Оно погрозило упавшему от страха К.-дину, а потом перекрестило его. Выяснилось, что это была вдова генерала, очень болезненная и добрая. «По праву любви» она простила шалуна. С тех пор ребята ничьей смерти не радовались, а любящая вдова была последним «привидением» корпуса.
Отзыв
Рассказ о любви и прощении, стыде и раскаянии, взрослении. Для ребят генерал был суровый, скучный и смешной человек, а генеральша знала его другим, любящим. Она умела по-доброму влиять на его характер. Кадетам-шалунам стало стыдно за радость от чужой смерти, за страх перед воображаемыми привидениями.
Больная женщина, простившая юного хулигана, и его товарищей, нацеливших ружья на мертвого, из любви к мужу с трудом пришла к гробу. Рассказ учит милосердию, признавать и исправлять свои ошибки, раскаиваться в злых поступках, с уважением относиться к старшим, начальству, бояться не призраков, а плохих поступков. Учит быть благодарным, совестливым, любящим.
Краткое содержание Лесков Привидение в Инженерном замке
В замке, который ныне известен как Инженерный, проживают кадеты. Молодые суеверные люди, которые верят в существование приведений, а замок имеет именно такую репутацию.
Как то осенью в замке умер начальник Ламновский, который находился в должности генерала. Был он человеком суровым и строгим, его недолюбливали ни кадеты, на, как поговаривают, начальство.
В то время было принято выставлять дежурных, которые не посещали воскресную службу, это был «исключительный» момент, ведь воскресную церковную службу должны были посещать абсолютно все жители Петербурга. И вот четверо кадетов остались дежурить около гроба усопшего, пока все остальные посещали последнюю службу, перед похоронами усопшего.
Еще при жизни генерала Ламновского, кадеты любили над ним зло пошутить. Обычно они инсценировали похороны генерала, несколько раз виновных находили и наказывали, но каждый год все повторялось снова. И вот, четверо студентов, стоят в карауле около гроба с покойным, и хотят пошутить над ним в последний раз. И один из кадетов схватил покойника за нос.
И вдруг что-то схватило его за руку и кадеты услышали стон, кадет, который схватил генерала за ном, от страха упал на пол, но все равно не мог вытащить руку из цепкой хватки. Снова раздался стон, и четверо кадетов увидели приведение, худощавое тело человека в голубых одеждах. Все замерли от страха, а привидение приблизилось к гробу, и, к удивлению всех присутствующих, высвободило руку кадета, и перекрестило его. Кадет тут же отполз в сторону, а привидение приблизилось к гробу, наклонилось над ним и горько заплакало.
Тут в помещение, в котором находился гроб, вбежал один из кадетов, и сказал, что жена генерала, которую почти никто никогда не видел, так как она очень сильно болела, находится в обмороке и лежит в церкви. Привидением была именно она, она пришла оплакать собственного мужа. После похорон жена генерала Ламновского еще долго болела и в итоге скончалась.
Лесков. Все произведения
Лесков — Привидение в Инженерном замке
Здание бывшего Павловского дворца, известное нынче под названием Инженерного замка, пользуется дурной славой.
Со времён императора Павла, который увидел тень своего деда и вскоре после того умер, замок пользуется дурной славой.
Сейчас там помещаются юнкера инженерного ведомства и прежние инженерные кадеты — народ молодой и суеверный. Они очень любят пугать других, пользуясь зловещими слухами о дворце.
Осенью 1859 или 1860 года умирает начальник Инженерного замка, генерал Ламновский. Он нелюбим ни подчинёнными, ни начальством. Ходили даже слухи, что он знается с нечистой силой. Кадеты при всяком удобном случае устраивали ему всяческие пакости.
Одна из них — фальшивые похороны: кадеты оборачивались простынями и, держа зажжённые свечи, устраивали траурную процессию. Организаторы первой подобной шалости были пойманы и наказаны, но в следующие именины генерала шутка с похоронами повторилась.
Так продолжалось, пока генерал и в самом деле не умер.
По обычаям кадетам положено посменно дежурить у гроба. Покойный был лютеранином, поэтому заносить в церковь его не стали — гроб остался в квартире.
В самой церкви по православному обычаю идут утренняя и вечерняя панихиды, на которых должно присутствовать всё население замка, кроме дежурной смены.
В последний вечер перед погребением на панихиду ждут самых важных лиц, в карауле стоят четыре кадета: Г-тон, В-нов, З-ский и К-дин.
К-дин был особенно нелюбим опочившим генералом за всякие проказы. Больше всего генерала злило то, что он на последних «фальшивых» похоронах К-дин изображал покойника и даже произносил речь от его имени. После этого Ламновский поклялся наказать К-дина на всю жизнь.
Но теперь генерал не страшен кадету, и воздерживавшийся весь год от шалостей, К-дин получает возможность покуролесить вволю. К-дин решает доказать, что теперь покойник ему не опасен, взбегает на катафалк и хватает мертвеца за нос. Тут из гроба раздаётся вздох, а к руке кадета цепляется гробовая кисея, от которой он не может отбиться.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Увидав это грозное привидение, три оставшиеся на ногах стража окаменели и замерли в своих оборонительных позициях крепче К — дина, который лежал пластом с прицепленным к нему гробовым покровом.
Привидение не обращало никакого внимания на всю эту группу: его глаза были устремлены на один гроб, в котором теперь лежал совсем раскрытый покойник. Оно тихо покачивалось и, по-видимому, хотело двигаться. Наконец это ему удалось. Держась руками за стену, привидение медленно тронулось и прерывистыми шагами стало переступать ближе ко гробу. Движение это было ужасно. Судорожно вздрагивая при каждом шаге и с мучением ловя раскрытыми устами воздух, оно исторгало из своей пустой груди те ужасные вздохи, которые кадеты приняли за вздохи из гроба. И вот еще шаг, и еще шаг, и, наконец, оно близко, оно подошло к гробу, но прежде, чем подняться на ступени катафалка, оно остановилось, взяло К — дина за ту руку, у которой, отвечая лихорадочной дрожи его тела, трепетал край волновавшейся гробовой кисеи, и своими тонкими, сухими пальцами отцепило эту кисею от обшлажной пуговицы шалуна; потом посмотрело на него с неизъяснимой грустью, тихо ему погрозило и… перекрестило его…
Затем оно, едва держась на трясущихся ногах, поднялось по ступеням катафалка, ухватилось за край гроба и, обвив своими скелетными руками плечи покойника, зарыдало…
Казалось, в гробу целовались две смерти; но скоро и это кончилось. С другого конца зайка донесся слух жизни: панихида кончилась, и из церкви в квартиру мертвеца спешили передовые, которым надо было быть здесь, на случай посещения высоких особ.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Привидение не было мечтою воображения — оно не исчезало и напоминало своим видом описание, сделанное поэтом Гейне для виденной им «таинственной женщины»: как то, так и это представляло «труп, в котором заключена душа». Перед испуганными детьми была в крайней степени изможденная фигура, вся в белом, но в тени она казалась серою. У нее было страшно худое, до синевы бледное и совсем угасшее лицо; на голове всклокоченные в беспорядке густые и длинные волосы. От сильной проседи они тоже казались серыми и, разбегавшись в беспорядке, закрывали грудь и плечи привидения. Глаза виделись яркие, воспаленные и блестевшие болезненным огнем… Сверканье их из темных, глубоко впалых орбит было подобно сверканью горящих углей. У видения были тонкие худые руки, похожие на руки скелета, и обеими этими руками оно держалось за полы тяжелой дверной драпировки.
Судорожно сжимая материю в слабых пальцах, эти руки и производили тот сухой суконный шелест, который слышали кадеты.
Уста привидения были совершенно черны и открыты, и из них-то после коротких промежутков со свистом и хрипением вырывался тот напряженный полустон-полувздох, который впервые послышался, когда К — дин взял покойника за нос.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Дежурные кадеты проводили слухом шаги удалявшегося офицера и замечали, как за каждым шагом их положение здесь становилось сиротливее — точно их привели сюда и замуровали с мертвецом за какое-то оскорбление, которого мертвый не позабыл и не простил, а, напротив, встанет и непременно отмстит за него. И отмстит страшно, по-мертвецки… К этому нужен только свой час — удобный час полночи,
…когда поет петух И нежить мечется в потемках…
Но они же не достоят здесь до полуночи, — их сменят, да и притом им ведь страшна не «нежить», а серый человек, которого пора — в сумерках.
Теперь и были самые густые сумерки; мертвец в гробу, и вокруг самое жуткое безмолвие… На дворе с свирепым неистовством выл ветер, обдавая огромные окна целыми потоками мутного осеннего ливня, и гремел листами кровельных загибов; печные трубы гудели с перерывами — точно они вздыхали или как будто в них что-то врывалось, задерживалось и снова еще сильнее напирало. Все это не располагало ни к трезвости чувств, ни к спокойствию рассудка. Тяжесть всего этого впечатления еще более усиливалась для ребят, которые должны были стоять, храня мертвое молчание: все как-то путается; кровь, приливая к голове, ударялась им в виски, и слышалось что-то вроде однообразной мельничной стукотни. Кто переживал подобные ощущения, тот знает эту странную и совершенно особенную стукотню крови — точно мельница мелет, но мелет не зерно, а перемалывает самоё себя. Это скоро приводит человека в тягостное и раздражающее состояние, похожее на то, которое непривычные люди ощущают, опускаясь в темную шахту к рудокопам, где обычный для нас дневной свет вдруг заменяется дымящейся плошкой… Выдерживать молчание становится невозможно, — хочется слышать хоть свой собственный голос, хочется куда-то сунуться — что-то сделать самое безрассудное.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Генерал Ламновский умер позднею осенью, в ноябре месяце, когда Петербург имеет самый человеконенавистный вид: холод, пронизывающая сырость и грязь; особенно мутное туманное освещение тяжело действует на нервы, а через них на мозг и фантазию. Все это производит болезненное душевное беспокойство и волнение. Молешотт для своих научных выводов о влиянии света на жизнь мог бы получить у нас в это время самые любопытные данные.
Дни, когда умер Ламновский, были особенно гадки. Покойника не вносили в церковь замка, потому что он был лютеранин: тело стояло в большой траурной зале генеральской квартиры, и здесь было учреждено кадетское дежурство, а в церкви служились, по православному установлению, панихиды. Одну панихиду служили днем, а другую вечером. Все чины замка, равно как кадеты и служители, должны были появляться на каждой панихиде, и это соблюдалось в точности. Следовательно, когда в православной церкви шли панихиды, — все население замка собиралось в эту церковь, а остальные обширные помещения и длиннейшие переходы совершенно пустели. В самой квартире усопшего не оставалось никого, кроме дежурной смены, состоявшей из четырех кадет, которые с ружьями и с касками на локте стояли вокруг гроба.
Тут и пошла заматываться какая-то беспокойная жуть: все начали чувствовать что-то беспокойное и стали чего-то побаиваться; а потом вдруг где-то проговорили, что опять кто-то «встает» и опять кто-то «ходит». Стало так неприятно, что все начали останавливать других, говоря: «Полно, довольно, оставьте это; ну вас к черту с такими рассказами! Вы только себе и людям нервы портите!» А потом и сами говорили то же самое, от чего унимали других, и к ночи уже становилось всем страшно. Особенно это обострилось, когда кадет пощунял «батя», то есть какой тогда был здесь священник.
— «Ходит», — сказал он им, повторяя их же слова. — И разумеется, что ходит некто такой, кого вы не видите и видеть не можете, а в нем и есть сила, с которою не сладишь. Это серый человек, — он не в полночь встает, а в сумерки, когда серо делается, и каждому хочет сказать о том, что в мыслях есть нехорошего. Этот серый человек — совесть: советую вам не тревожить его дрянной радостью о чужой смерти. Всякого человека кто-нибудь любит, кто-нибудь жалеет, — смотрите, чтобы серый человек им не скинулся да не дал бы вам тяжелого урока!
Кадеты это как-то взяли глубоко к сердцу и, чуть только начало в тот день смеркаться, они так и оглядываются: нет ли серого человека и в каком он виде? Известно, что в сумерках в душах обнаруживается какая-то особенная чувствительность — возникает новый мир, затмевающий тот, который был при свете: хорошо знакомые предметы обычных форм становятся чем-то прихотливым, непонятным и, наконец, даже страшным. Этой порою всякое чувство почему-то как будто ищет для себя какого-то неопределенного, но усиленного выражения: настроение чувств и мыслей постоянно колеблется, и в этой стремительной и густой дисгармонии всего внутреннего мира человека начинает свою работу фантазия: мир обращается в сон, а сон — в мир… Это заманчиво и страшно, и чем более страшно, тем более заманчиво и завлекательно…
В таком состоянии было большинство кадет, особенно перед ночными дежурствами у гроба. В последний вечер перед днем погребения к панихиде в церковь ожидалось посещение самых важных лиц, а потому, кроме людей, живших в замке, был большой съезд из города. Даже из самой квартиры Ламновского все ушли в русскую церковь, чтобы видеть собрание высоких особ; покойник оставался окруженный одним детским караулом. В карауле на этот раз стояли четыре кадета: Г — тон, В — нов, З — ский и К — дин, все до сих пор благополучно здравствующие и занимающие теперь солидные положения по службе и в обществе.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Последняя панихида, собравшая всех жителей замка в православную церковь, была назначена в восемь часов, но так как к ней ожидались высшие лица, после которых неделикатно было входить в церковь, то все отправились туда гораздо ранее. В зале у покойника осталась одна кадетская смена: Г — тон, В — нов, З — ский и К — дин. Ни в одной из прилегавших огромных комнат не было ни души…
В половине восьмого дверь на мгновение приотворилась, и в ней на минуту показался плац-адъютант, с которым в эту же минуту случилось пустое происшествие, усилившее жуткое настроение: офицер, подходя к двери, или испугался своих собственных шагов, или ему казалось, что его кто-то обгоняет: он сначала приостановился, чтобы дать дорогу, а потом вдруг воскликнул: «Кто это! кто!» — и, торопливо просунув голову в дверь, другою половинкою этой же двери придавил самого себя и снова вскрикнул, как будто его кто-то схватил сзади.
Разумеется, вслед же за этим он оправился и, торопливо окинув беспокойным взглядом траурный зал, догадался по здешнему безлюдию, что все ушли уже в церковь; тогда он опять притворил двери и, сильно звеня саблею, бросился ускоренным шагом по коридорам, ведущим к замковому храму.
Стоявшие у гроба кадеты ясно замечали, что и большие чего-то пугались, а страх на всех действует заразительно.
Глава вторая
Особенно было в моде пугать новичков или так называемых «малышей», которые, попадая в замок, вдруг узнавали такую массу страхов о замке, что становились суеверными и робкими до крайности. Более всего их пугало, что в одном конце коридоров замка есть комната, служившая спальней покойному императору Павлу, в которой он лег почивать здоровым, а утром его оттуда вынесли мертвым. «Старики» уверяли, что дух императора живет в этой комнате и каждую ночь выходит оттуда и осматривает свой любимый замок, – а «малыши» этому верили. Комната эта была всегда крепко заперта, и притом не одним, а несколькими замками, но для духа, как известно, никакие замки и затворы не имеют значения. Да и, кроме того, говорили, будто в эту комнату можно было как-то проникать. Кажется, это так и было на самом деле. По крайней мере жило и до сих пор живет предание, будто это удавалось нескольким «старым кадетам» и продолжалось до тех пор, пока один из них не задумал отчаянную шалость, за которую ему пришлось жестоко поплатиться. Он открыл какой-то известный лаз в страшную спальню покойного императора, успел пронести туда простыню и там ее спрятал, а по вечерам забирался сюда, покрывался с ног до головы этой простынею и становился в темном окне, которое выходило на Садовую улицу и было хорошо видно всякому, кто, проходя или проезжая, поглядит в эту сторону.
Исполняя таким образом роль привидения, кадет действительно успел навести страх на многих суеверных людей, живших в замке, и на прохожих, которым случалось видеть его белую фигуру, всеми принимавшуюся за тень покойного императора.
Шалость эта продолжалась несколько месяцев и распространила упорный слух, что Павел Петрович по ночам ходит вокруг своей спальни и смотрит из окна на Петербург. Многим до несомненности живо и ясно представлялось, что стоявшая в окне белая тень им не раз кивала головой и кланялась; кадет действительно проделывал такие штуки. Все это вызывало в замке обширные разговоры с предвозвещательными истолкованиями и закончилось тем, что наделавший описанную тревогу кадет был пойман на месте преступления и, получив «примерное наказание на теле», исчез навсегда из заведения. Ходил слух, будто злополучный кадет имел несчастие испугать своим появлением в окне одно случайно проезжавшее мимо замка высокое лицо, за что и был наказан не по-детски. Проще сказать, кадеты говорили, будто несчастный шалун «умер под розгами», и так как в тогдашнее время подобные вещи не представлялись невероятными, то и этому слуху поверили, а с этих пор сам этот кадет стал новым привидением. Товарищи начали его видеть «всего иссеченного» и с гробовым венчиком на лбу, а на венчике будто можно было читать надпись: «Вкушая вкусих мало меду и се аз умираю».
ГЛАВА ПЯТАЯ
Из четырех молодцов, составлявших караул, — один, именно К — дин, был самый отчаянный шалун, который докучал покойному Ламновскому более всех и потому, в свою очередь, чаще прочих подвергался со стороны умершего усиленным взысканиям. Покойник особенно не любил К — дина за то, что этот шалун умел его прекрасно передразнивать «по части доения носа» и принимал самое деятельное участие в устройстве погребальных процессий, которые делались в генеральские именины.
Когда такая процессия была совершена в последнее тезоименитство Ламновского, К — дин сам изображал покойника и даже произносил речь из гроба, с такими ужимками и таким голосом, что пересмешил всех, не исключая офицера, посланного разогнать кощунствующую процессию.
Было известно, что это происшествие привело покойного Ламновского в крайнюю гневность, и между кадетами прошел слух, будто рассерженный генерал «поклялся наказать К — дина на всю жизнь». Кадеты этому верили и, принимая в соображение известные им черты характера своего начальника, нимало не сомневались, что он свою клятву над К — диным исполнит. К — дин в течение всего последнего года считался «висящим на волоске», а так как, по живости характера, этому кадету было очень трудно воздерживаться от резвых и рискованных шалостей, то положение его представлялось очень опасным, и в заведении того только и ожидали, что вот-вот К — дин в чем-нибудь попадется, и тогда Ламновский с ним не поцеремонится и все его дроби приведет к одному знаменателю, «даст себя помнить на всю жизнь».
Страх начальственной угрозы так сильно чувствовался К — диным, что он делал над собою отчаянные усилия и, как запойный пьяница от вина, он бежал от всяких проказ, покуда ему пришел случай проверить на себе поговорку, что «мужик год не пьет, а как черт прорвет, так он все пропьет».
Черт прорвал К — дина именно у гроба генерала, который опочил, не приведя в исполнение своей угрозы. Теперь генерал был кадету не страшен, и долго сдержанная резвость мальчика нашла случай отпрянуть, как долго скрученная пружина. Он просто обезумел.
Привидение в инженерном замкеТекст
У домов, как у людей, есть своя репутация. Есть дома, где, по общему мнению, нечисто
, то есть, где замечают те или другие проявления какой-то нечистой или по крайней мере непонятной силы. Спириты старались много сделать, для разъяснения этого рода явлений, но так как теории их не пользуются большим доверием, то дело с страшными домами остается в прежнем положении.
В Петербурге во мнении многих подобною худою славою долго пользовалось характерное здание бывшего Павловского дворца, известное нынче под названием Инженерного замка. Таинственные явления, приписываемые духам| и привидениям, замечали здесь почти с самого основаниям замка.
Еще при жизни императора Павла тут, говорят, слышали голос Петра Великого, и, наконец, даже сам император Павел видел тень своего прадеда. Последнее, без всяких опровержений, записано в заграничных сборниках, где нашли себе место описания внезапной кончины Павла Петровича, и в новейшей русской книге г. Кобеко.
Прадед будто бы покидал могилу, чтобы предупредить своего правнука, что дни его малы и конец их близок. Предсказание сбылось.
Впрочем, тень Петрова была видима в стенах замка не одним императором Павлом, но и людьми к нему приближенными. Словом, дом был страшен потому, что там жили или по крайней мере являлись тени и привидения и говорили что-то такое страшное, и вдобавок еще сбывающееся.
Неожиданная внезапность кончины императора Павла, по случаю которой в обществе тотчас вспомнили и заговорили о предвещательных тенях, встречавших покойного императора в замке, еще более увеличила мрачную и таинственную репутацию этого угрюмого дома.
С тех пор дом утратил свое прежнее значение жилого дворца, а по народному выражению – «пошел под кадетов».
Нынче в этом упраздненном дворце помещаются юнкера инженерного ведомства, но начали его «обживать» прежнее инженерные кадеты. Это был народ еще более молодой и совсем еще не освободившийся от детского суеверия, и притом резвый и шаловливый, любопытный и отважный.
Всем им, разумеется, более или менее были известны страхи, которые рассказывали про их страшный замок. Дети очень интересовались подробностями страшных рассказов и напитывались этими страхами, а те, которые успели с ними достаточно освоиться, очень любили пугать других.